Тёмная комната

В комнате - шестеро. Сидят каждый в своём кресле, производя впечатление расслабленности и спокойствия. Но это не так. Я вижу, как застыли их глаза, вылеплены безжизненные улыбки на губах, как сведён каждый мускул, как напряжён каждый их нерв, и до единой клеточка их тел так и вопит о том, что хочет немедленно покинуть это место. Покинуть не только эту комнату, но и дом. Бежать подальше, не оглядываясь. И никогда не возвращаться. Они не до конца осознают, что они делают здесь. Им страшно. Но их держит здесь невидимыми узами одна общая цель, и они продолжают сидеть и сверлить друг друга тяжёлыми взглядами. Я могу залезть каждому присутствующему в голову и прочесть то, что там находится. О, это очень странно. И страшно. Даже я содрогаюсь в ужасе от того, какие пугающие мысли роятся в их мозгах. Я ощущаю вибрации, исходящие из центра комнаты, от человека, сидящего в кресле так прямо, что кажется, если он даже повернётся хоть на один градус, то стержень внутри него рассыпется в прах. У него коротко стриженные платиновые волосы, в которых теряются блики от тусклой лампы, и нахмуренные чёрные брови над порочными тёмными глазами. Слишком порочными, даже для этого дома. Он прожигает взглядом молодого человека напротив, так глубоко усевшегося в кресле, что он почти утопает в нём. У него чёрные волосы и необычайной красоты глаза. А ещё - дерзко выглядывающие из-под одежды татуировки и пирсинг в крыле носа и уголке нижней губы. Он - сама дерзость, олицетворение похоти. Он смело встречает взгляд блондина, но губы подрагивают в нервной ухмылке, словно он не может решить - то ли рассмеяться ему в лицо, то ли разораться. Остальные на их фоне почти незаметны, их легко принять за мебель, и даже боковое зрение не улавливает движения с их стороны. Но мысли их так же темны и ядовиты. Кудрявый полон параноидальных сомнений, от нервов он разгрыз подушечки пальцев на руках в кровь. Его съедает вина, но ещё сильнее его разрывает на части боязнь признать её в себе. Хмурый бородач давит в себе приступы паники из-за своего несовершенства и чувства, что ему не место среди этих людей, что он - чужак. Ещё двое меня путают тихой пустотой в своих головах. Немолодой мужчина в очках, сгорбившийся у стеллажа. И женщина средних лет, с острыми чертами лица. Ясно, что они не имеют никакого отношения к этим четверым. Они - просто смотрители, как я, сторонние наблюдатели. Сдерживающие моменты. Но одного человека здесь не хватает. Я чувствую разбавленную кровь, родственную связь на кончике тонкой нити, один конец которой привязан к Платиновому, а другой цепляется за кого-то где-то за пределами дома. И это мучает не только Платинового. Я чувствую, что сегодня именно по этой причине они все здесь, как и многие вечера до этого. - Так мы говорили о тебе, Рэй, - разорвал тишину немолодой мужчина в очках, сидящий как будто бы в стороне, тот самый наблюдатель. - Тебе всё ещё снятся эти сны? - Нет, я теперь вообще не вижу снов, - отвечает Кудрявый, приглаживая копну волос за уши. - Я чувствую, что становлюсь параноиком. Это сводит меня с ума. Мне кажется, всё, что я делаю, это такое дерьмо, хотя умом я понимаю, что всё очень даже неплохо. Но эта мания сделать всё идеально, она всё портит... И Майки так не хватает, на самом деле. Я знаю, что не прав был, не стоило орать на него... Не-ет, не это ты хочешь сказать, Рэй, скажи правду, ну же. Ты считаешь брата Платинового виноватым в том, что вы сейчас не музыку пишете, а сидите тут взаперти, как подопытные кролики в лаборатории. Ты считаешь, что из-за него у вас ничего не получается. Этот червь грызёт тебя и подпитывается твоими страхами разоблачения и расплаты за свои мысли. Скажи же, избавься от этого груза. Но ты молчишь, и все одобряюще тебе кивают, но скоро ты будешь просить прощения. Нервные постукивания пальцем о подлокотник. Платиновый чересчур мрачен, и грозовая туча вместо мозга распирает его голову, а бездонные глаза не отрывают взгляд от мужчины напротив, словно тот единственный в комнате. Он его раздражает. Он его распаляет. - Айеро, зачем ты нацепил эти шмотки? Я смотрю, как Платиновый пожирает взглядом Брюнета с ног до головы, останавливаясь на самых интересных местах парня. О, поверьте, там несомненно есть на что посмотреть! Узкая парадная форма подчёркивает абсолютно все изгибы тела привлекательного молодого мужчины, почти не оставляя места фантазии. И поверьте мне, фантазии у Платинового сейчас самые непристойные. Они настолько развратные, что голос в голове кричит в надрыве. И розовые пятна самого начала возбуждения проступают на щеках и шее Платинового, что не ускользает от взгляда Брюнета, который с не менее похотливыми мыслишками покусывает металлическое колечко в губе. Ох как Платиновый хочет укусить его туда, вырвать колечко с мясом и зализывать, зализывать ранку языком. От напряжённой сексуальной ауры этих двоих плавится окружающий и без того спёртый воздух, но от них действительно трудно оторваться, и это чувствует каждый присутствующий здесь. Это неловко и до фига смущает. Тем любопытнее. - Они малы мне, вот разнашиваю, - нагло ухмыляется Брюнет, и в доказательство своих слов привстаёт, чтобы одёрнуть невероятно узкие штаны. Одёрнуть ни в каком-то месте, а именно в паху. - Ну как тебе? Платиновый сглатывает и шумно втягивает воздух, ощущая, как жаркий ком упал к низу живота, волнами раскатываясь, как расходятся на поверхности волны от брошенного в воду камня. Камень брошен, и процесс запущен, и в не менее тесных брюках Платинового тоже уже разрастается пожар. - Охуенно, - хрипит он. - Так бы и оттрахал тебя прямо здесь в твой наглый рот. - Эмм... ребят? Ох как все заёрзали. - Ну а что? - Платиновый даже не смотрит ни на кого, его взгляд мутных заводей глаз крепко сцеплен с ясным бархатом глаз Брюнета с тату скорпиона. - Это ведь наша комната психологической разгрузки? Мы тут типа обнажаем друг другу свои души? Моя вот нараспашку... Мы же договорились это делать, чтобы не оставлять за пределами комнаты ничего, кроме музыки, чтобы нас ничто не отвлекало от неё. Так давайте будем откровенны. Но все молчат. - Ну же, кто ещё хочет высказаться? - Джерард, это уже слишком, ты переходишь границу. - А где эта граница? - Джерард, мне кажется, расставание с... - Я не хочу говорить о ней. Я и так чувствую себя дерьмом из-за того, что порвал с ней, и я бы хотел всё вернуть, но я должен был. Это было правильно. - Правильно по отношению к чему? - По отношению к тому, что мы делаем здесь, для чего мы здесь. Похоже, мне стоит помочь этому человеку быть чуть более откровенным. Недосказанность мешает ему. Он отвлекается, его тело реагирует не так, как ему хочется, и причина этого сидит сейчас перед ним в самой развязной позе. Проводит кончиком острого языка по нижней губе, увлажняя её, заставляя призывно и соблазнительно блестеть. Едва заметные движения бёдер в глубоком кресле, и глаза Платинового захлестывает порочной мутью от вида полувозбуждённого члена в этих блядских узких штанах. Нечестная игра, но такая верная. - Я понял, что эти отношения ни к чему не приведут, - сам собой раскрылся рот, и слова льются тёмным потоком из глубины души. - Я вязну в них, не раскрываюсь. Они топят меня. И мне стало вдруг так ясно, что меня давно уже влечёт к другому человеку... О да, Джерард, смелей! - Этот человек знает об этом. И он находится сейчас здесь, в этой комнате. О, если бы у меня были руки, я бы потёрла их друг о друга от удовольствия и предвкушения. Все вздрогнули, напряглись до предела, ещё немного - и послышится звон разрывающихся нервов, а Татуированный Брюнет ещё и нервно заёрзал, садясь в кресле прямо. Предвкушающая улыбка играет в уголках безупречных граней его губ. Ему нравятся эти искушённые взгляды из кресла напротив, и плевать, что на них направлены четыре пары глаз. - Парни, вы уверены, что это именно та тема, которую надо сейчас обсуждать? Неловкая попытка. Они даже не слышат вас. Весь их мир сузился до пределов видимости друг друга, а всё остальное - размытые пятна, туманные призраки, летающие под потолком. При всём желании вам не разорвать эту связь. И я приглушаю свет, заставив одну лампочку судорожно замигать и умереть с треском. Чтобы не мешать этому таинству, происходящему здесь. Толкаю их навстречу друг другу. Они так жаждут этого. Они сами не понимают, что происходит с их телами, откуда эти пульсирующие искры, всё сильнее затягивающие их в пучину... Все встают со своих мест и покидают комнату, двигаясь медленно, как в сомнамбулическом сне. Не видя друг друга, не глядя в лица. Не произнося ни слова. Последними выходят Платиновый и Татуированный. Молча они идут по затопленному пыльной тишиной коридору, пока их шаги не затихают. Они стоят каждый у входа в свои комнаты. Один не сомневаясь поворачивает ручку и скрывается за дверью. Второй наблюдает, склонив голову. Раздумывает. Сомневается. Прислушивается. Дом задерживает дыхание и ждёт. Полоска тусклого разрезанного света появляется в щели незакрытой до конца двери. Приглашает войти. Второй улыбается. И не сомневается ни секунды дольше. До щелчка тихо захлопывается дверь, гаснет свет, дом снова оживает и дышит приглушёнными стонами, шипением, трением тел и болью укусов.

***

Я - самая тёмная комната вашей души. Я поглощаю ваши разумы, чтобы высосать из вас всё живое, чтобы оголить ваши нервы, чтобы не осталось ничего, кроме правды. И вы будете выплёвывать её друг другу прямо в глаза. Потому что это нужно вам. Вы думаете, что это поможет вам освободиться от груза личных проблем, чтобы они не отвлекали от музыки, которая сотрясает стены этого дома. Но на самом деле я нужна вам, чтобы наконец вы могли посмотреть друг на друга и сказать, кто вы есть перед самими собой, потому что только опустошённые до дна, выпотрошенные дочиста вы - настоящие, живые.