Don't worry, Vorry

Дверь с лёгким скрипом открылась, пустив в крошечный домик запахи жаркого летнего дня и звуки города. Ворин вздрогнул и поднял взгляд от книги. Вошедший сосредоточенно оббивал о порожек покрытые пылью сапоги, чтобы не нанести в дом лишней грязи. Наконец, он выпрямился и шагнул внутрь, прикрыв дверь за собой. Ворин до сих пор не мог привыкнуть. Вглядывался в такое чужое лицо, пытаясь различить знакомые черты — и не узнавал. Даже глаза у нового Неревара были совершенно иного цвета... но взгляд — тот же. Неревар, его господин и повелитель... Он вернулся тогда, после долгих веков, что Дагот провёл в ожидании, постепенно отравляемый шёпотом сердца Лорхана, запертый внутри Красной Горы. Сейчас Ворин снова большую часть времени ждёт, но на этот раз Неревар возвращается куда быстрее. Когда через неделю, а когда через пару месяцев. Главное — возвращается. — Как ты, не скучал без меня? Ворин испытал лёгкое ощущение нереальности от этого несоответствия — такая родная, знакомая улыбка на чужих губах. Запах пепла коснулся ноздрей, казалось, что картинка сейчас пропадёт, рассеется красным прахом, и окажется, что ничего не было, есть лишь гора, одиночество и Сердце Лорхана. Ворин почти слышал его биение. Или то было его собственное сердце? — Нет, — он качнул головой и положил ладонь на раскрытую книгу. Прикосновение тёплого пергамента подействовало, как якорь, убедило в реальности окружающего мира. — Чтение прекрасно помогает скоротать время. — Знал бы, обязательно оставил бы тебе пару-тройку... сотен книг, — улыбнулся Нереварин, рухнул на стул, вытянув ноги. — Тогда тебе было бы чем заняться в той горе помимо насылания бурь и кошмаров. — Мне и тысячи книг было бы мало, — Ворин подозрительно принюхался. Кажется или всё-таки нет? — От тебя пахнет пеплом. — Может, запах костра впитался в волосы, извини. — Не пытайся обмануть меня, — Дагот нахмурился, приподнялся. — Я знаю этот запах, я дышал им многие века! Ты снова ходил туда! Помимо новой внешности Неревара Ворин не мог смириться с ещё одним — глупым стремлением «вылечить» его от какой-то болезни. Зачем лечить того, кто совершенно здоров? Единственной своей болезнью Дагот почитал скуку, но от неё он излечился вскоре после того, как Неревар привёл его в этот крохотный дом на окраине Балморы. Понадобилось много времени, чтобы привести пропахшую скумой хибару в жилой вид, но текущий облик их жилища Ворина вполне устраивал. Жаль, что большую часть времени приходилось ждать в одиночестве в доме, где должны жить двое. Увы, Неревар предпочитал его обществу поиски несуществующего лекарства от несуществующей болезни! От радости не осталось и следа. Ворин тряхнул головой, уткнулся в книгу, видя буквы, но не понимая слов. Волосы чёрной занавесью отгородили его от остального мира. Как он мог так обмануться? Нереварин — уже не тот Неревар, по одному слову которого Ворин мог пойти на смерть или добровольное вечное заключение. Этот мер с белыми, словно припорошёнными пеплом — пепел, везде пепел! — волосами был чужим как внешне, так и внутри, и именно поэтому предпочитал держаться подальше, навещая Ворина лишь в кратких перерывах между своими экспедициями. Дагот сжал челюсти. А ведь он поверил этому обманщику, пошёл за ним, позволил уничтожить Сердце... Сердце, которое должен был охранять! Как он мог так обмануться! Раньше Ворин считал, что жизни в обновлённом и счастливом мире достойны лишь эльфы, но сейчас он понял, что эпоха благородных меров кончилась в тот момент, когда его господин и повелитель ушёл навсегда. Тамриэль необходимо было очистить от всех недостойных! — Теперь пеплом пахнешь ты. Ворин вскинул голову в ответ на прозвучавшую так близко речь, волосы упали на лицо, мешая обзору. Нереварин мягко улыбнулся и протянул руку, завёл пряди за острое ухо. «Какое тебе дело до того, чем я пахну?» — хотел спросить Ворин, он собирался показать этой фразой всю свою злость и разочарование, но подавился воздухом, поняв, что стоящий перед ним эльф совершенно обнажён. Вместо возмущённой тирады получился сдавленный сип: — Что ты делаешь? — Середина лета, тут душновато. А лёгкая и чистая мантия в доме всего одна. Нереварин положил ладони ему на плечи, сминая грубоватую дешёвую ткань, и Ворин подумал, что всё ещё остаётся болезненно худым по сравнению с этим крупным мускулистым мером. — Она на тебя не налезет, — он нервно мотнул головой, попробовал отстраниться. — Отойди, ты мешаешь мне читать. — Разве ты не рад меня видеть, Ворри? — спросил Нереварин голосом глубоким и слегка вибрирующим, словно он был не данмером, а гигантским котом-хаджитом. Ворин почувствовал, что его тело вибрирует в такт этому голосу. — Прекрати насылать на меня чары, мерзавец! — он дёрнулся, полный желания высвободиться и обрушить на наглеца всю ярость Великого Мора. Ворин совершенно позабыл о том, что источник корпруса умер вместе с Сердцем, он горел жаждой отмщенья. Их губы встретились. Дрожь наполнила Ворина от пяток до кончиков ушей, он растерялся и не нашёл ничего лучше, чем сжать зубы. Нереварин отстранился, провёл пальцами по губам и с интересом посмотрел на кровь. — Мне казалось, ты соскучился. — Я соскучился, — подтвердил Ворин и сам потянулся к Нереварину, слизнул с серой кожи красный ручеёк. Он всё ещё дрожал, но теперь — из-за поселившегося внизу живота пульсирующего жара. — Что же ты со мной делаешь... — Мучаю. Заставляю тебя вновь томиться в одиночестве, хотя должен всегда быть рядом. Прости, Ворри, я исправлюсь. Нереварин умел быть быстрым, вот и сейчас он забрался на кровать и обнял Ворина раньше, чем тот успел сообразить. — Подожди, ты что же, хочешь сделать это прямо сейчас? — забеспокоился Ворин, перехватив наглую руку: Нереварин успел задрать подол мантии почти до бедра. — Но тебе ведь тоже этого хочется. — Да, но книга... — он потянулся заложить томик хоть чем-нибудь, чтобы не потерять место. — К даэдра книгу, — чужая, такая крупная и мощная ладонь накрыла его, тонкую и изящную. — В конце девчонку убьют, можешь дальше не читать. — Ты!.. Да ты! — Ворин не мог найти слов от возмущения. — Я, всё я, преступник и ублюдок, — согласился Нереварин, прижимаясь грудью к спине любовника и блокируя его руки. У последнего эльфа из Дома Дагот были весьма острые когти, царапины после которых долго не заживали и противно ныли. Ворин бился пойманной рыбой, но превосходство в физической силе было не на его стороне, и постепенно он затих, тяжело дыша. Коварный Нереварин тут же воспользовался этим, наклонился, коснулся языком тонкой кожицы за ухом. Ворин повернул голову, напрашиваясь на поцелуй. Неревар... Всё-таки Неревар. Только он мог быть таким сильным и нежным, крепко, но не до синяков сжимать объятия, пошло задирать мантию почти на голову и весело смеяться, пока Ворин пытался выпутаться из непослушной тряпки. Стянуть одежду полностью Неревар не позволил, снова прижался вплотную, раздвинул коленом ноги. Ворин отдавался не сопротивляясь, но, ощутив проникновение, тихо застонал — после долгого перерыва было немного больно. Неревар отреагировал словами утешения и ещё одним поцелуем — нежным, ласковым, жарким. Жар был внутри и вокруг, Ворину казалось, что они оба сейчас расплавятся, растекутся жидким металлом и окончательно сольются в одно целое. И больше никогда не расстанутся. Он стонал, двигался в такт, чтобы упрочить их единение, и комкал в ладонях покрывало. Книга упала на пол... К даэдра книгу! Девчонка всё равно умрёт в конце. Вулкан извергается не просто так. Сначала он долго копит жар в себе, и лишь когда наберёт достаточно, выпускает его наружу потоками пламени и градом камней. Ворин каждый раз чувствовал себя извергшимся вулканом, пустым, потухшим и очень уставшим. Неревар не отстранился, сел на кровати и утянул его следом, обнимая за плечи. — Все эти месяцы, что прошли с... того момента, я провёл, пытаясь найти лекарство для твоего разума, поражённого одиночеством и Сердцем Лорхана. Я неоднократно навещал Красную гору, искал совета у магов и алхимиков, но никто не то что решения — даже совета не мог мне дать. Ты же, сначала такой напуганный и восторженный, вышедший в большой мир, с каждой нашей встречей всё больше раздражался и замыкался в себе. Знаешь, я дурак. — Ворин ощутил прикосновение горячих губ ко лбу. — Ты говорил мне, что я ищу лекарство, которого нет, но на самом деле я лишал тебя его, мотаясь по всему острову и материковому Морровинду. Прости, Ворри, больше я никуда отсюда не уйду, только вместе с тобой. Ворин улыбнулся и положил голову ему на плечо. — Хочешь сказать, что моё лекарство — это ты? Я совершенно не возражаю против такого лечения. — Ах-ха, — он улыбнулся нагло и шаловливо. — Слушай, а в той твоей книге что, правда какая-то девчонка была? Я ж наугад ляпнул.