— Хагторп, чтоб тебя разорвало! Хватит уж обнюхивать свой корабль, шлюпка ждет! — гаркнул Нэд Волверстон во всю мощь своих легких. — Сколько можно, право слово?
— Уже иду! — новоиспеченный капитан захваченного на днях испанского корабля «Сантьяго», переименованного в ходе небольшого совещания в «Элизабет», в честь английской королевы-девственницы, покровительницы пиратов, быстро спустился по штормтрапу к ожидавшим его товарищам.
Блад дал гребцам команду отчаливать. И, прищурившись, посмотрел на Натаниэля Хагторпа, одетого по случаю визита на берег чуть более ярко, чем обычно. Строгий пуританин, не признававший пышных кружев и украшений, он позволил себе в этот день нарядиться в камзол более светлых тонов и украсил шляпу плюмажем.
И все равно, рядом с Бладом, выглядевшим как испанский гранд, Хагторп казался воплощением скромности и аскезы.
Правда, выражение лица у английского джентльмена в этот раз было не столь мрачным. Хагторп улыбался, то и дело оглядываясь на свой корабль. И в глазах его светилось явное восхищение и любование.
— Хороша, хороша! — высказал вслух его мысли сидевший рядом Дайк. — Что уж тут говорить, удачное приобретение.
— А уж какой у нее ход! — откликнулся Хагторп, — И как легко слушается руля!
Питт кивнул, соглашаясь с его словами.
Все уже поняли, что в последнее время с Хагторпом бессмысленно говорить на другие темы — все равно сведет к своему кораблю.
«Совсем помешался парень!» — так охарактеризовал это состояние Волверстон в одной из бесед.
«Пусть уж лучше с кораблем носится, чем про брата вспоминает», — резонно ответил ему Дайк.
И все с ним согласились.
По крайней мере, теперь Хагторп улыбался. И, казалось, сразу помолодел лет на десять.
— Вот только грот-мачту бы ей новую поставить вместо того недоразумения, что сейчас, — продолжал говорить Хагторп, не сводя откровенно влюбленного взгляда с белоснежного корабля, покачивавшегося на волнах на рейде. — Такелаж поменять… да подкрасить чуток…
«Элизабет» стояла всего в нескольких кабельтовых от «Арабеллы». И казалась по сравнению с ней легкой и хрупкой. Оба корабля были красивы, но по-разному.
Блад прикрыл глаза ладонью от солнца, разглядывая их.
— Не беспокойся, Нат, будет твоей красавице первостатейный ремонт, — сказал он с кривой улыбкой. — Я утром побывал у дʼОжерона, и он пообещал дать нам большую ссуду на оснащение и провиант.
— Вот это, я понимаю, дело! — обрадованно протянул Волверстон. — Хоть какой-то толк от твоей безумной драки с Левассером!
Блад чуть нахмурился, когда старый волк упомянул о французском капитане, которого всего неделю назад ему пришлось отправить на тот свет метким ударом шпаги.
— Надеюсь, с мадемуазель дʼОжерон все в порядке? — вежливо поинтересовался Хагторп, как будто не заметив грубоватого высказывания Волверстона. — Губернатор не был с ней слишком… строг?
— О, нет, вроде бы все обошлось, — чуть рассеянно ответил Блад, думая о своем. — Его превосходительство, конечно, очень взволновался, но мне удалось его успокоить.
Капитан снова вспомнил утренний разговор с дʼОжероном, и как француз то и дело порывался вернуть ему деньги, заплаченные в качестве выкупа за его дочь. Сумма, конечно, была впечатляющей, и желание губернатора можно было понять. Но Блад отказался взять эти деньги. Тогда дʼОжерон предложил оплатить все расходы, связанные с подготовкой и ремонтом его кораблей. Было ясно, что иначе он не отступится. И Блад согласился. Тем более, поход предстоял серьезный, и расходы могли быть значительными.
Единственное, что оставило какой-то неприятный осадок и вызвало странное стеснение — поведение губернатора. Что-то проскальзывало в его глазах и речи, что-то неуловимое. Но Блад не мог понять, что именно.
Капитан заставил себя встряхнуться и посмотрел на своих спутников, сидевших в шлюпке. Вроде бы, все в сборе. Питт, Огл, Дайк, Волверстон и Хагторп.
Он заметил, как многозначительно переглядываются Огл с Волверстоном за спиной Хагторпа. И слабо улыбнулся.
Нат еще не подозревал о назревавшем для него сюрпризе…
Главное, не выдать себя прежде времени…
Шлюпка скользила по волнам, проплывая мимо стоявшей на якоре «Ла Фудр».
Хагторп поглядел на корабль союзников и нахмурился.
— Ты действительно собираешься брать их с собой в Маракайбо, Питер? — спросил он негромко.
Еще накануне Блад посвятил верных офицеров в дальнейшие свои планы: несмотря на гибель Левассера, он был намерен довести задумку до конца и совершить набег на Маракайбо. Так что ссуда от губернатора была весьма кстати.
— Почему нет, Нат? — ответил он, пожав плечами. — Договор уже подписан, да и еще один корабль нам не помешает.
— Корабль — возможно. Но есть еще люди, — Хагторп презрительно поморщился. — И, признаться, после того, что недавно отколол их капитан, мне совершенно не хочется поворачиваться к ним спиной. Ты был прав, Питер, не надо было нам связываться с этим Левассером!
— Надеюсь, что его лейтенант окажется не столь вероломным, — сухо ответил Блад.
— Ну… знаешь, как говорят: кто предал один раз, предаст и второй, — покачал головой Хагторп.
— Не будь таким подозрительным, иногда людям надо давать шанс, — ответил Блад.
— В любом случае, если что — свернем им шеи, — подытожил Волверстон многозначительно.
Шлюпка уже подплывала к причалу, и офицеры Блада снова принялись переглядываться за спиной Хагторпа.
Гребцы занялись швартовкой, и капитан «Элизабет» уже приготовился прыгнуть на мол, когда почувствовал на своем плече крепкую ладонь старого волка.
— Погоди, не спеши. Давай-ка я тебе помогу, а то еще ноги замочишь, или помнешь одежку…
Хагторп недоуменно уставился на Волверстона, не понимая, с какого перепугу он стал таким заботливым?
Огл подхватил его под локоть с другой стороны, широко ухмыляясь.
— Да, Нат, обопрись на нас, так надежнее!
Хагторп дернулся, но старший канонир держал его крепко.
— Да вы что, парни? — спросил он слегка раздраженно. — Я и сам прекрасно справлюсь!
Блад уже был на молу, и тоже тянул к нему руку, улыбаясь.
— Давай, Нат, хватайся!
— Я не… — Хагторп не успел договорить, потому что Питт и Дайк подхватили его за ноги и резво перебрались из шлюпки на деревянный настил причала. — Эй, да вы что?!
С громким смехом и прибаутками Волверстон, Огл, Питт и Дайк поволокли на руках гневно вопящего Хагторпа вдоль мола. Блад забежал чуть вперед, крикнув:
— Дорогу капитану Хагторпу!
И толпа зевак разразилась радостными воплями.
Через некоторое время Хагторпа внесли в таверну «У французского короля», где заранее предупрежденный Бладом хозяин уже накрыл столы для предстоящего празднества.
— Ах вы, шельмецы! — ворчал смущенный Хагторп, когда его торжественно поставили на стол посреди таверны. — Подловили, гады!
— А ты что же, думал отвертеться? — ухмыльнулся Волверстон, сунув ему в руки огромную кружку, полную до краев рома. — Не выйдет, Нат! Такое событие, как твое повышение, надо отмечать. Ну что, друзья? За капитана Хагторпа!
Последние слова он проорал на всю таверну, и все, кто был в зале, вскочили с громкими воплями, гремя кружками.
— Твое здоровье, Нат! — Хагторп увидел, что Блад и другие офицеры тоже поднимают свои кружки.
— До дна! — вставил Волверстон, заметив, что Хагторп намеревается слегка пригубить свой ром.
— Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна! — принялись выкрикивать остальные.
Нат вздохнул, укоризненно посмотрев на друзей. А потом поднес кружку к губам и сделал долгий глоток…
***
— Я отомщу! — ворчал Хагторп, отбросив пустую кружку. — Помяните мое слово! Особенно тебе, Нэд! — и он ткнул пальцем в Волверстона.
— Но за корабль-то ты выпить обязан! — ответил старый волк, безжалостно поднимаясь с места с кружкой в руке. — Корабль — это же святое! Ведь так?
И он обвел взглядом всех присутствующих в зале.
— Черт бы тебя побрал! — Хагторп послушно поднялся вместе с ним и снова схватился за бутылку.
— За Ната Хагторпа, капитана «Элизабет»! Гип-гип-ура! — завопили пираты, находившиеся в таверне. — Пей до дна!
Блад, посмеиваясь, наблюдал за происходящим, держа кружку с ромом в одной руке, и трубку — в другой.
Хагторпу можно было посочувствовать. По принятой здесь традиции, он был обязан пить каждый раз, когда кто-нибудь из присутствующих провозглашал тост за него или корабль. Учитывая, что новый капитан «Элизабет» никогда не отличался особой тягой к спиртному, это было еще то испытание. Но, что поделать, если таковы традиции, к которым на Тортуге относились весьма ревностно?
— Ничего, капитан, не переживай, — утешал Хагторпа неугомонный Волверстон. — Дотащили сюда, дотащим и обратно!
Капитан «Элизабет» только промычал что-то сердито.
Поскольку пил он редко и немного, то сейчас заметно захмелел.
— Н-ничего, Питер, я тебе тоже отомщу! — пробормотал он, грозя Бладу пальцем.
— И случай, наверное, представится скоро, — хохотнула одна из дамочек, которые уже вовсю вились вокруг их стола, привлеченные шумным весельем. — Например, на капитанской свадьбе!
Блад насторожился, посмотрев в сторону говорившей.
— Какой еще свадьбе? — мягко переспросил он.
— Ну, как какой? — девица хихикнула.— Все же знают, что вы вот-вот сделаете предложение дочке губернатора!
— Да? — Блад прищурился, а потом оглянулся на своих офицеров. Те уже некоторое время не шумели, прислушиваясь к этому разговору. — Интересно! И откуда у вас такие сведения?
Девица пожала плечами. Потом посмотрела в дальний угол таверны, где Блад заметил матросов с «Ла Фудр».
— Понятно, — протянул капитан со зловещей улыбкой. — А что
еще вам сообщили?
Девица уже поняла, что сболтнула лишнее, но отступать было поздно…
***
— Вот теперь, надеюсь, Каузак будет держать язык за зубами, — негромко сказал Блад, покидая таверну.
Волверстон шел рядом, поддерживая шатающегося Хагторпа.
— Так ты что же, действительно не говорил еще с губернатором на эту тему? — поинтересовался старый волк, остановившись, чтобы подхватить капитана «Элизабет» поудобнее. — Девчонка-то не самая страшная…
Блад тяжело вздохнул.
— У меня даже мыслей таких не было, Нэд! — признался он откровенно, зная, что старый волк все равно будет допытываться до последнего.
— Нехорошо… — промычал Хагторп, еле ворочая языком. — Слухи пойдут всякие. Это… всегда плохо для молодых барышень.
— Молодой барышне надо было подумать, прежде чем… — ехидно начал Волверстон, но замолчал, поймав строгий взгляд капитана.
Блад снова вспомнил напряженное и бледное лицо дʼОжерона. Он приписывал это волнению из-за внезапного возвращения дочери. Но, быть может, на то были и другие причины?
— Так вы считаете, что я должен поговорить с губернатором об этом? — спросил он задумчиво.
И провел рукой по лбу.
— Дьявол! Ну, конечно! Как же я сразу не сообразил?!
Многое теперь стало ему понятно.
Осталось только проверить догадку на практике. И расставить все точки над i, хотя бы ради спокойствия бедного месье дʼОжерона…
***
На следующий день, рано утром, капитан нанес визит в дом губернатора.
— О, месье Блад, приветствую вас! — Бертран дʼОжерон широко улыбнулся, выйдя ему навстречу.
Блад ответил не менее любезно, а потом добавил, что пришел поговорить по поводу его дочери.
Улыбка губернатора тут же исчезла, а в его голубых глазах Блад заметил промелькнувшую панику.
Значит, догадка была верной, и бедный месье дʼОжерон уже третий день жил в томительном ожидании этого разговора.
И у него были все поводы для беспокойства.
Ибо трудно поверить в то, что Блад мог рискнуть своей жизнью ради молодой девицы, не имея личного к ней интереса.
— Б-быть может, лучше поговорить об этом в кабинете? — запинаясь, пробормотал губернатор, став белым, как полотно.
— Как скажете, ваше превосходительство! — Блад последовал за ним по просторному залу, размышляя, как донести до губернатора, что у него совершенно нет видов на его дочь… И что слухи, которые ползут по Тортуге — всего лишь недоразумение…
