Небо № 7

- Какого хрена?! – я вновь использую голос не по назначению, ору, ругаюсь, ещё немного и я буду брызгать слюной. - М? – Твой невинный вид просто выводит! – Кю, ты о чём? – Хлопающий ресницами китаец, уставший от концерта, мокрый после душа и явно в состоянии, близком к анабиозу, ага, сейчас, отдых отменяется! - Я спрашиваю, какого хрена ты опять тёрся с Хинимом?! – кулак впечатывается в стену, если не сделать сейчас больно себе, то явно сделаю больно тебе. - Это фансервис, успокойся… - И ты пожимаешь плечами, направляясь на кухню, Йесонамать, как меня бесит этот жест! Догнать, развернуть к себе и зло заглянуть в глаза – дело одной секунды, задыхаюсь от ревности, да, я сам всё себе придумал, но, чёрт, я в бешенстве даже от «невинного» фансервиса! И хватит валить всё на менеджера, на политику компании, на имидж и на то, что Хи сам полез, каждый раз фансервис приводит к разборкам, к моей истерике, к твоим укоризненным взглядам… Боюсь, однажды ты не выдержишь… А, нет, уже не выдержал… - Ханни! Ты…ты куда? – голос срывается, руки опускаются, всё, абзац, ты натягиваешь куртку в прихожей и уходишь… Уходишь, не оглядываясь, оставляя меня глотать злые слёзы в одиночестве, пинать подушки и гонять кошку по твоей квартире. Твоей…я живу с тобой уже давно, мы живём по моему принципу «Раз вместе занимаемся любовью, значит – семья!». И впервые за все наши отношения я остаюсь здесь в таком состоянии совершенно один. Раньше мы выходили из скандалов самыми разными способами: начиная от битья посуды и заканчивая криками страсти в 3 часа ночи под стук соседей по этажам. Но не сегодня… Ханни…неужели я тебя потерял? Кидаюсь на постель, расшвыриваю подушки и бессильно плачу от злости. Нет, ты не попросишь уйти и забрать вещи, ты просто уедешь в отель и будешь молчать, никому даже не покажешь, что тебе плохо и что ты обижен, будешь так же идеально танцевать и петь, работать как и раньше, а я… Я не выдержу молчания, соберу манатки и уеду из опустевшей квартиры… Но перед этим я наведу здесь хаос, обещаю… Нехороший блеск в глазах и гомерический хохот, вытираю слёзы кулаком, показываю кошке язык и она вылетает из спальни, словно она пушистый метеор. Так, с чего бы начать? Шмыгнув носом, потираю руки, ты допрыгался, любимый… Ты не возьмёшь трубку, но ты прочтешь сообщения, знаю я твоё любопытство… Приступим… Первое сообщение содержит самые минимальные угрозы, я ещё не разошёлся: «Я выкину все твои фотографии, ты понял?!». Нет ответа, ну и прекрасно, напевая, выгребаю альбомы и начинаю разбор архива. Фотографии отлично сортируются по трём кучкам: в первой ты один или с семьёй и их я откладываю; во второй кучке твои фотографии со мной, себя любимого я уничтожать не буду. А вот в третьей… Там ты с кем угодно… И всех этих «прилипал» я старательно отрезаю ножницами. Горка обрезков растёт, настроение повышается – красота! Так… фотоальбомы распотрошил, чем нагадить дальше? Оглядываюсь и восторженно хлопаю в ладоши – коллекция дисков и дорогая акустическая система, как я сразу не додумался! Неторопливо набираю новое сообщение: «Попрощайся с музыкой!» и вновь ты игноришь. Ладно, беру огромные мешки для мусора и сваливаю туда все диски, прыгать на мешках и молотком бить колонки я буду утром, растяну удовольствие. Что дальше? Одежда? Посуда? Сорвать занавески с карнизов? Всё по порядку, мстить, так весело! Сообщения летят одно за другим: «Все твои очки будут разбиты, плачь!», «Китайский фарфор, говоришь? Послушаем, как он мелодично бьётся!», «Я отдам кошку в детский сад и её запытают дети!», «Я залью соседей, не расплатишься же!». Да, Ханни, твоей китайской выдержке можно лишь поражаться, ты стойко игнорируешь все сообщения… И тут случается страшное… Я понимаю, что люблю тебя! Сижу как обиженный ребёнок и беспомощно смотрю на вещи вокруг. Всё, абсолютно всё напоминает о тебе! Наши фотографии; диски – на каждом из них есть наша с тобой любимая песня; даже посуда – мы выбирали её вместе и в тот же день ты учил меня готовить пекинский рис, я всё спалил и мы ужинали в ресторане, а потом ты, улыбаясь, целовал меня, по-китайски шепча, что я никудышный повар… Слёзы предательски бегут по щеке и я злюсь уже на себя, ну что я как баба, в самом деле?! Осторожно приходит кошка – ты притащил её с улицы, заботливо выходил, светясь от счастья, такой нежный и надёжный, уже давно мы с ней в два голоса мурлычем у тебя на груди вечерами… Вновь в руках телефон, шмыгая носом, набираю сообщения всем мемберам, вопрос всего один, как помириться с тобой, что сделать, как исправить? К чёрту гордость, даже Дьяволу нужно, чтобы рядом был его любимый Ангел, над которым можно издеваться иногда, но при этом крепко его любить. Так, хватит раскисать, телефон орёт, кажется, вся группа только и ждала, пока я напишу, чтобы поделиться опытом! Мда, советы местами, мягко говоря, просто противоположные. Ши советует сводить в дорогой ресторан и романтично посидеть, тогда как Хи заявил: «Трахни и дело с концом!», Хэ расплывчато предложил совершить подвиг, причём приписал, что это они вместе с Хёком решили, с Рыбами всё понятно, у них давно одна постель на двоих и, похоже, один изобретательный весёлый мозг… Вукки умилил своим коротким «Накорми!» и кучей приаттаченных рецептов, Минни посоветовал извиниться и подарить медведя. Представил себе себя с медведем и офигел, к счастью, тут же пришла новая порция советов. Тукки порывался приехать и самостоятельно помирить, тут же вдогонку пришло сообщение от Канина – что он сейчас всех помирит насильно, если Лидер не перестанет бегать по квартире в панике и строить планы примирения, Шиндон предложил пригласить потанцевать, мол, совместная тренировка сближает даже врагов… Мими послал в магазин, а Генри – слушать вдвоём любимую музыку. Убил Йесон – «Покажи ему 7 небо!». Ага… Отвести на крышу и подкинуть, так что ли? Кажется, придётся действовать самому… Сил нет, нужен стимул, хочется крушить и ломать, в руках телефон и сейчас я его кину в стену, вот только напишу последнее сообщение, минуту погипнотизирую его, не получу ответ и тогда выброшу из окна. Итак… Что писать… «Вернись!», «Прости…», «Я дурак!»? Эх, будь что будет… «Я люблю тебя…» Секунды тянутся как резиновые, вот он, эффект слоу моушн в жизни! Вдох… Выдох… Ответ?! Не, правда, ответил?! «Еду» Йесонамать! Прыгаю победно на постели, останавливаюсь, лишь осознав, что творится сейчас в комнате: груды бумаги, диски в мешках, выброшенная из шкафа одежда и с дикими глазами кошка, ой, мама, китаец не выживет в этом аврале… Решение приходит быстро: одежда запихивается в шкаф с глаз долой, туда же засунуты занавески, растерзанные фотоальбомы и обрезки – в мусоропровод, остаток фоторграфий креплю скрепками к верёвочкам и вешаю на карниз – рррромантика, чё! Диски расставляются в хаотичном порядке на места, времени хватает на то, чтобы записать ещё один, полный НАШИХ общих песен, таких любимых, у каждой своя история… Включаю новый диск, натягиваю на себя твою любимую майку, вздрагиваю от звука ключа в двери… - ХАННИ! – Громкий вопль, перенервничавшая истеричка-Куйсянь не поддаётся логике! Я уже висну на твоей шее, льну к тёплому телу, восторженно замираю и…отстраняюсь. – Я это… Ну… Ты знаешь… прости… - Дурак, я люблю тебя. – Уж что-что, а эти слова ты говоришь без акцента! Хотя какие уж тут слова, мы вместе, можно общаться и без слов. Губы тянутся к нежно пульсирующей жилке на шее, ощутить биение твоего сердца, улыбнуться, зная, что я заставляю его биться сильнее, подняться выше и тихо прошептать: - Во ай ни… Ты улыбаешься своей невероятной улыбкой, крепко прижимаешь своего истеричного любимого к груди, зарываешься носом в мои волосы и смешно сопишь, мой уютный китаец… Расслабляться в твоих объятиях можно бесконечно долго, но я перенервничал, я хочу найти выход для эмоций, я скучал, чёрт возьми! Буксирую тебя в спальню, попутно гася свет, жадно ищу твои губы, такие тёплые, такие нежные, чувствую, как квартира оживает, сердце трепещет и вот, жизнь снова полна смысла! Тихий вздох вместо «прости меня», жаркие поцелуи вместо «люблю тебя больше жизни», нам не нужны слова, любимый… Опускаю тебя на постель, такого родного, уставшего, терпеливого, ни одного упрёка в мой адрес, только тёплый блеск притягательных глаз, нависаю над тобой, изъясняясь языком нежности. Мне не нужно смотреть на тебя, чтобы знать, как ты реагируешь на меня, я изучил тебя, исследовал за все наши долгие бессонные ночи, я неспешно веду кончиком языка по острым ключицам и ты неслышно прикрываешь глаза, холодными пальцами пробираюсь под тонкую рубашку и ты вздрагиваешь. Только мой… Мы давно не были нежны друг с другом, обычно наша ночь полна стонов и криков, ты зовёшь меня извращенцем и нагло заявляешь, что тебе это нравится, ночь срывает с тебя обычную задумчивость и обнажает всю твою страсть. - Кю… - Тихо шепчешь, буквально выдыхаешь моё имя, зарываясь тонкими пальцами в мои непослушные волосы, опускаюсь на твою грудь, мягко целую, в который раз поражаясь вкусу твоих губ, их мягкости, отпускаю своё напряжение и растворяюсь в тебе. Мелкие пуговки на рубашке раздражают, издаю тихое шипение, мысленно проклиная их, пальцы дрожат, мы словно впервые в одной постели, током прошибает от каждого прикосновения, тихое шуршание одежды и постельного белья, зелёные кошачьи глаза в темноте и шумные вздохи – скоро воздуха будет не хватать. Внутри медленно разливается желание, времени на ласки остаётся всё меньше, тороплюсь насладиться тобой, вернувшимся, вновь обретённым, мурлычу тебе на ушко, покрывая нежными поцелуями каждую чёрточку лица, прогибаясь в пояснице под прикосновениями любимых рук. Мягко, нежно, словно две большие дикие кошки, практически беззвучно, с наслаждением в каждом вздохе, мы распахиваем души друг перед другом, отдаём себя без остатка. Тихая возня и лишняя одежда спадает с края постели, ты осторожно водишь руками по моей груди, заставляя расслабиться, ты знаешь каждый изгиб и каждый шрам, ты единственный, кому позволено видеть всего меня. Опускаюсь, припадая губами к твоей шее, кто сказал, что мужчины не любят такие ласки? Чушь, ты их обожаешь, тяжелее дышишь, пока я осторожно и с наслаждением вылизываю твою шею, ладонями упираясь в широкую грудь. Опускаюсь ниже, тихо урча, трусь щекой о твоё плечо и улыбаюсь тебе, ты не увидишь в темноте, но обязательно почувствуешь. Мягкие поцелуи, судорожные вздохи, когда я касаюсь кончиком языка твердеющих сосков, первый стон, когда целую низ напряжённого живота – это мой Ханни, такого не знает никто, кроме меня. Возвращаюсь к твоим губам, вожу кончиком языка между них, прошу позволения углубить поцелуй, получить больше удовольствия – ты никогда не отказываешь мне, исследую твой рот, сначала робко, затем требовательно, постепенно теряя контроль, трусь пахом о твоё бедро, посмотри, любимый, что ты творишь со мной… Ложусь рядом, продолжая ставшие горячими поцелуи, чуть активнее, чуть больше страсти, чуть быстрее… И мы уже не можем ждать, ты проводишь ловкими пальцами по низу моего живота, заставляя шумно втянуть воздух, укусить тебя за губу и перехватить инициативу. Ложусь на бок, припадая губами к твоим плечам, легонько царапаю твои бёдра, перехожу ладонью на плоский животик…жарко, с тобой рядом всегда жарко, от каждого игривого вздоха или прикосновения, однажды, флиртуя, ты свёл меня с ума… Приподнимаюсь на локте, глажу по щеке, лаская твои плечи, даю облизать свои пальцы. Тихое шипение – ты снова играешь мной, так податливо заглатывая пальцы, вылизывая их и распаляя моё желание, вытаскиваю пальцы и тут же заменяю их своим языком, сплетая его с твоим в откровенном танце, вожу влажными пальцами между ягодиц и массирую тугое колечко мышц. Сколько мы не занимались любовью: день, два? Кажется, целую вечность, ввожу два пальца, вздрагивая от ощущения узости и жара – такого привычного и такого удивительного одновременно. Ты идеально растянут по моему размеру, ты расслаблен и подготовка занимает совсем мало времени, я скорее играю с тобой, ласково поглаживая простату подушечками пальцев и заставляя учащённо дышать и тихо постанывать. Теперь уже моя очередь поработать языком – облизываю свою ладонь, быстро увлажнить член и приставить головку к узкому входу – это всё, на что хватает контроля, дальше лишь инстинкты. Плавно двигаю бёдрами, входя в горячее податливое тело, закидываю на тебя ногу, которую ты тут же начинаешь ласкать ладонью, пробегаясь ловкими пальцами по чувствительной коже, заставляя меня сладко выдыхать твоё имя тебе на ушко. Медленные движения, ласковые прикосновения и слова нежности – эта ночь словно пропитана нами, мы можем всё – остановить время, отсрочить приход рассвета, но нам ничего не нужно, только наслаждаться друг другом и становиться единым целым. Глубокие толчки, сбившееся дыхание, тонкая ниточка слюны между губами, уже пухлыми от нескончаемых поцелуев – разве какое-то признание может быть искреннее этого? Неспешность движений, томные ласки, сладость ночи – всё доводит до исступления, сегодня я отдаю тебе всю нежность, пусть завтра я снова выпущу Дьявола наружу и заставлю тебя пошло стонать, срывая голос, сегодня я буду нежен, словно большой кот, мурлычащий, ласковый, домашний. Финальные толчки, я сжимаю твою ладонь, сплетаю наши пальцы и вовлекаю тебя в самый тягучий и долгий поцелуй за ночь, ты разрываешь его стоном: - Куйсяяянь… Сжимаешь меня внутри, сводя с ума, вновь тянешься к моим губам, но поздно – кусаю твоё плечо, оставляя отметины, со слезами от схлынувшего напряжения кончаю в тебя, изливаясь горячим семенем, это позволено лишь мне, это знак, что ты мой без остатка. Дрожишь и поворачиваешься ко мне, прижимаешь к своей груди, гладишь по голове, показывая, что больше не уйдёшь, не оставишь одного. Глажу по щеке и нежно, невесомо целую, расслабляясь в твоих объятиях, устало улыбаемся друг другу, ты греешь меня своим теплом, своего непослушного кота, наглого, рыжего, влюблённого… Засыпаем незаметно, крепко прижимаясь друг к другу, я знаю, утром ты улыбнёшься, увидев вместо занавесок фотографии, ты завопишь, когда на тебя из шкафа вывалится вся твоя одежда, но это завтра, а сегодня, кажется, я всё же показал тебе седьмое небо…