absolute 0

Слэш
PG-13
Завершён
162
автор
Ohmich. бета
Пэйринг и персонажи:
Размер:
6 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
162 Нравится 12 Отзывы 42 В сборник Скачать

Creatures lie here

Настройки текста
Чанель уже и не помнит, когда в первый раз увидел эти странные и вселяющие ужас глаза. Он совсем не понимает, как дошел до такого состояния, когда засыпать ночью стало невозможно, а земля в буквальном смысле уходит из-под ног. Когда такое чувство стало слишком реальным и всепоглощающим? Это все похоже на шизофрению. – Долго будешь тут сидеть? – удар лакированной туфли приходятся прямо по голени. Чанель даже не поднимает головы: он так и сидит, оперевшись на свои колени. – Ты такой жалкий. Мне аж противно становится, – едкий и ядовитый голос раздается прямо над ухом. – Забери меня уже, забери... Только прекрати, – слова сами собой срываются с обескровленных губ. – Тебе надо было с самого начала быть таким покорным. Обошлись бы без лишних жертв, – горячие пальцы вплетаются в волосы и медленно перебирают мягкие пряди. – Чанель! Подмети под скамьей, а потом позови Падре. Он придет и проверит все. Не смей отлынивать, несносный ты мальчишка, иначе одними розгами не отделаешься! – дверь в храм с глухим хлопком закрывается за старым служителем, и эхо следом разрывает густой воздух. Маленький мальчик пинает скамью и сжимает метлу в ручках, шмыгая носом. Внутри все гложет от несправедливости, но что поделать? Кроме того, как послушно убрать весь мусор в храме, ему больше ничего не остается. – Почему я должен это делать? Почему не Кай, который всегда и всех подстрекает? Почему попадает только мне? – Чанель обиженно поджимает пухлые губки и сжимает метелку еще крепче. Он работает ею слишком резко и быстро. – Ненавижу всю эту уборку. Я еще на прошлой неделе убирался. Какого? – нецензурно ругнуться в святилище не дает совесть и страх перед злым наставником в их школе. – Ох, завтра этот Кай у меня получит, – бурчит мальчишка и наклоняется, чтобы посмотреть под скамью. Он цокает языком и встает оголенными коленками на каменный пол и практически залезает под лавку. Обида прошибает чуть сильнее, когда мальчик видит, что мусор, застрявший под самой ножкой, слишком далеко для его коротеньких рук. Он громко пыхтит – скорее от раздражения на Кая, который, скорее всего, и раскидал эти злосчастные бумажки, чем от усердия, – но все-таки дотягивается пальцами до шершавых краешков серпантина. Он победно выдыхает и поднимается с коленок, оттряхивая их и громко чихая. Чанель удивленно ойкает, когда перед ним появляется молодой человек. Только он совершенно не похож на нового священника и даже на обычного жителя его городка. Глаза у него какие-то нечеловеческие, тонкая бледная кожа обтягивает паутину зеленоватых вен, и снисходительная улыбка пухлых губ неумолимо стремится к точке со значением «идеальный». В сознании тут же вспыхивают картинки из детской книги, где было написано про красивых демонов. Неужели... Маленький священник испуганно ойкает и цепляется ногой за совок, падая на попу, когда пытается отойти подальше от пугающего юноши. Он морщится от болезненного удара, отползая от незваного гостя. Чанель дрожащими руками тянется к своей груди, где висит нательный деревянный крестик, сжимает его и шепчет все, что придет в голову. Мальчик отползает от улыбающегося демона и упирается спиной в алтарь. «Конец!» – бьется в голове паника и страх. Вот так и закончится его еще практически не начавшаяся жизнь. А демону смешно. Он с неким садистским наслаждением смотрит свысока на маленького и испуганного мальчика. Он медленно, плавно, словно кошка, ступает по каменному полу, приближаясь к своей жертве. Юноша садится прямо перед мальчишкой на корточки и наклоняется к его лицу. Ему нравится смотреть на свою новую игрушку: милый, маленький ребенок, который непременно станет наикрасивейшим молодым человеком. Он склоняет голову набок, внимательно осматривает и разглядывает, скользит своими красными глазами по хрупкой фигурке Чанеля. Демон приоткрывает рот, чтобы еще больше напугать жертву, но деревянный крестик впивается ему прямо в лоб, а судорожное бормотание молитвы рассекает воздух. Злой дух ошарашенно смотрит на парнишку, на его дрожащие губы, в слезящиеся глаза и начинает задыхаться. – О… нет... нет! Как я мог попасться в такую ловушку? Нет! Невозможно! – демон вскрикивает и закатывает глаза, падая на спину, и дергается в конвульсиях, вытягивая правую руку вверх. – Меня никто не мог одолеть вот уже пять веков, а тут... тут меня победил самый молодой священник! – дитя Дьявола воет, как израненный зверь, и с жалким стоном роняет руку, что шлепается о плитку с пугающем звуком. Чанель испуганно смотрит на валяющегося юношу и громко всхлипывает. Как это ему удалось одолеть такого демона? Он всего лишь девятилетний мальчишка, который любит хулиганить, доставать девочек и изводить монашек, шутить со старыми пьяницами. Он всегда получает наказания и гонения. Так почему же именно ему удалось победить само зло? Мальчик тянется дрожащей рукой к швабре и наконечником тычет в подошву черной туфли умершего. Он сильнее пихает ногу и почти расслабленно выдыхает. Чанель откладывает метелку, как смех разлетается по храму. Прислужник дергается и смотрит на поднимающуюся фигуру и опять громко всхлипывает. Демон садится и трет лоб, отбрасывая крестик. На бледных губах появляется едкая улыбка, он придвигается к онемевшему, побледневшему парнишке и ухмыляется. – Ты серьезно думаешь, что так от меня можно избавиться? Но, как помнит Чанель, после этого случая он не видел странного демона. Он не видел, но чувствовал. Прекрасно ощущал его холодные и каменные пальцы на своих плечах, на руках, на лице. Пак оставался в том храме, исповедуясь и следуя за своими сверстниками. Вторая встреча произошла буквально через семь лет. Пак закрывает глаза, чувствуя в своих волосах фальшиво ласковые прикосновения и снова отдается воспоминаниям, желая, чтобы он поскорее сдох. Чанель сидит на скамье перед алтарем и смотрит на фарфоровую фигурку ангела. Он склоняет голову набок и выдыхает. По коже проносится легкий холодок. Лето постепенно сходит на «нет», а осень медленно вступает в свои права. Пак больше не видится с Каем, он вообще закрылся от всех, кого более-менее знал. – Такой усердный, тебе не надоело? – мягкий и такой знакомый голос отдается эхом по всему помещению. Чанель дергается и смотрит вокруг себя. Он никого не видит, и понять, откуда доносится голос, очень проблематично. Священник оборачивается назад, привставая со скамьи. – Я нахожусь прямо перед твоим носом, жалкий человек. Обернись, – слова становятся ближе, да и голос громче. Пак вздрагивает и оборачивается, тут же испуганно смотря на высокого юношу. Этот странный молодой человек кажется ему знакомым. Хотя в этом священник сомневается, ибо что может запомнить ребенок девяти лет? – Ты кто такой? – вопрос тут же срывается с губ ошалевшего подростка. Он хмурит густые брови и скрещивает руки на груди, уже без страха смотря на нежданного гостя. – Не думал, что у тебя такая короткая память, человек, – демон смакует каждое слово и с удовольствием следит за тем, как Чанель бледнеет на глазах. – Уж так и быть, я назову себя. Ты должен знать имя своего хозяина, – демон приближается прямо к лицу служителя и почти касается своими губами губ Пака. – Мое имя Бэкхен. Запомни его раз и навсегда, – сын Дьявола едко улыбается и проводит тонкими пальцами по горячей щеке юноши, скользит до подбородка и слегка приподнимает голову Чанеля вверх, пронзительно заглядывая своими разноцветными глазами в карие глаза служителя. – А ты хорош. Очень хорош, – облизывая губы, говорит демон, скользя алым языком по своим мертвенно-белым губам. Чанелю страшно до такой степени, что руки немеют, а сердце бьется слишком быстро, и от этой скорости становится плохо. Воздух начинает давить на легкие, а потом поднимается к горлу, но не выходит. Ему не выдохнуть нормально, ему не вдохнуть. Пак лихорадочно смотрит в глаза напротив и ужасается. Ему кажется, что в этих глазах покоятся глубины самого ада. – Ты еще не готов. Еще ребенок, – с сожалением цокает демон и прикусывает губу. Он приближается еще ближе и оставляет легкий поцелуй на губах юноши. – Не волнуйся, я скоро вернусь к тебе. Заберу тебя. Чанель готов поклясться, что на своих губах он чувствовал прикосновение смерти и ощутил вкус крови. – Выныривай из своих воспоминаний, – Бэкхен сжимает в руках волосы Чанеля и дергает их вверх, заставляя священника поднять голову. Демон смотрит в пустые глаза Пака и морщится. Он не хотел видеть свою жертву такой, но она сама виновата. – Я тебе говорил, чтобы ты не сопротивлялся, – он произносит это ровным и стальным голосом, замечая, как искорки гнева промелькнули в глазах служителя. – Уж лучше бы я тебя тогда заколол тем самым серебряным колом, а не выливал воду, – Чанель находит в себе силы прошипеть демону в лицо. Он с неким удовольствием подмечает, как Бэкхен искажает губы в безобразной улыбке и морщит аккуратный нос. Пак улыбается, но тут же улыбка спадает с его лица, потому что демон сжимает волосы сильнее, а вторая ледяная ладонь смыкается на шее, сдавливая. Священник понимает, что больше играть в сильного он не может. Бэкхен высосал из него все. Без остатка. Чанель ставит свечку на лампаду и прикладывает четки к губам, он старается игнорировать едкие смешки за своей спиной. Он резко оборачивается и смотрит в угол, где светятся два глаза: один белый, а второй ярко-красный. Они прищуриваются и превращаются в какие-то полумесяцы. Пак сжимает ладони в кулаки и скрипит зубами, чувствуя, как на скулах играют желваки. – Прекрати это шоу! Перестань! – он кричит что есть силы и хватает со столика чашку с водой и швыряет ее в угол, прямо в глаза демону. – Сукин ты сын! Исчезни! Гори в аду! Прекрати меня мучить! Чанель дышит через раз, дыхание сбилось так, будто он бежал длинную дистанцию без перерыва. Ему уже не страшно каждый день просыпаться из-за удушья, не страшно видеть под ногами не землю, а стаю кишащих в ожидании добычи змей. Ему не страшно смотреть на себя в зеркало, видеть себя, но в то же время не себя. Пак смотрит в угол и не видит этих пугающих глаз, он опускается на колени и вплетает пальцы в волосы, слегка оттягивая. Он слышит опять смешок и ядовитое: «Ты никто. Ты станешь моим. Надо чуть-чуть подождать». Священник сгибается пополам и воет, как побитый зверь, закрывая уши и глотая слезы. Он кричит так, как не кричал никогда. Его разрывает от боли, сумасшествия, страха и безысходности. Чанель валится на бок и сворачивается в позу эмбриона, поджимая ноги под себя, и рыдает. Пак не обращает внимания ни на что: ни на шелест над ухом, ни на прикосновения, ни на то, что тело словно начинает падать, расщепляться на миллионы молекул. Он понимает только одно – он пуст. Священник просыпается из-за неудобной позы, щека ноет от долгого лежания на полу. Он, пошатываясь, встает на ноги и хватается за выступ на стеллаже. Чанель прикладывает ладонь к голове, морщась от невыносимой боли. Она гудит и готова вот-вот взорваться. Он опирается на мебель и идет в сторону закутка, что служит ему ванной. Служитель смотрит на себя в отражении, а затем прикрывает глаза, делая глубокий вдох и спокойный выдох. Пак открывает глаза на счет «три» и видит в зеркале себя с пустыми глазницами. В зеркале его второе «я» склоняет голову набок и искажает лицо в жуткой гримасе. Его губы в крови, а кожа покрывается трещинами, чувство, что она расколется, достаточно просто прикоснуться. Существо в зеркале что-то пытается говорить, но на губах появляются швы, а из щек одна за другой выползают личинки. Чанель смотрит в отражение и читает надпись, что пишется кровью: «Скоро ты будешь таким». Он сглатывает вязкую слюну и не может ничего сказать – снова знакомый липкий страх пересчитывает позвонки. Служитель водит рукой по трубе, желая найти хоть что-нибудь, чем можно разбить зеркало. Но взгляд все еще направлен на свое второе «я». По ту сторону появляется демон и обнимает его «я» за плечи и утыкается носом в шею, скользя длинным языком по ней, доставая до ключиц. Зрелище омерзительное и слишком правдоподобное. Чанель сжимает зубы из-за злости и с громким криком разбивает стекло, не обращая внимания на жгучую боль в пальцах. Он видит только, как зеркало трещит и разбивается на осколки, падая вниз. Священник видит в обломках, как его «я» перестает улыбаться и превращается в пыль. – Перестань сопротивляться. Я сведу тебя с ума. Ты будешь страдать, мучиться в агонии. Почему ты противишься? – снова голос, снова демон, снова сзади. Когда это закончится? Чанель резко оборачивается назад и никого не видит, пальцы саднят из-за мелких частичек зеркала в ранах. Он лихорадочно осматривает комнату. – Выходи уже! Выходи! Давай же! Почему не можешь просто уничтожить меня? Почему, тварь? – Пак пинает кровать, и боль бумерангом возвращается в голень. Он вскрикивает и морщится от ощущений, что его раны как будто ковыряют, раздирают еще больше. – Замолчи, – Бэкхен оказывается прямо перед Чанелем, щурит глаза, хмурится лицо и хмыкает. – Я погляжу, тебе недолго осталось. Мучайся, мучайся, мне это очень нравится, – демон скалится и испаряется черным дымом, оставляя Чанеля с новым ужасом и новым приступом отчаяния. «Поскорее бы все кончилось», – проносится в голове Пака, пока он медленно опускается на кровать, осматривая окровавленную руку. Где-то в глубине сознания он слышит громкий смех. – Где начали, там и закончим, да? – Бэкхен несильно прикладывает Чанеля головой о деревянную скамью и удовлетворенно улыбается, слыша вскрик и тихий стон боли. – Даже жалко, что все так быстро закончилось, – демон выдыхает и прикрывает глаза, отпуская служителя. Он садится на скамью и смотрит на почти бездыханное тело, закидывая ногу на ногу. Бэкхен склоняет голову набок, смотря на жалкие попытки Пака подняться. Служитель, пошатываясь, пытается встать, но тут же падает. Чанель тяжело дышит, прислоняется спиной к алтарю и сгибает одну ногу в колени, кладя на нее забинтованную руку. Он поднимает голову вверх, где видит в витраже парящее солнце, которое играет с красками. Пак облизывает пересохшие губы и смотрит уже без страха, без всяких эмоций на мучителя. – Забери меня. Убей меня. Я сломан, – служитель тихо шепчет, наблюдает, как демон поднимается со скамьи и подходит к нему. Ему уже не больно, ему уже не страшно, ему уже все равно. – Чанель, знаешь, при какой температуре сгорает тело? – Бэкхен присаживается на корточки и убирает упавшие прядки с лица своей жертвы. Он смотрит в стеклянные глаза Пака и ухмыляется, приближаясь к его губам. – Абсолютный ноль. Последнее, что помнит Чанель – темную полосу перед глазами и мягкие, но такие холодные губы на своих. Высокий юноша бредет по свежей зеленой траве, засунув руки в карманы. Он подходит к разрушенному и затхлому храму. Все здание покрыто мхом и паутиной. Молодой человек огибает каменное построение и натыкается на разрушенные могильные плиты. Он бродит между ними и останавливается около самой старой, самой гнилой могилы и хмыкает, немного расслабляясь. – Вижу, ты нашел себя. Неплохо. Вернулся к концу или к началу? Как лучше это назвать? – он никак не реагирует на появившегося молодого человека рядом, а только и делает, что молчит и смотрит на камень. – Уходим, – спустя некоторое время говорит он и резко разворачивается, направляясь прочь. Пройдя несколько шагов, он не слышит, что за ним идут и оборачивается. – Бэкхен. Бэкхен только ухмыляется и на секунду прикрывает глаза, а затем разворачивается на пятках и идет за юношей, оставляя позади могилу с надписью:

«Пак Чанель 1534 – _______________. Путь твой легкий».

Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.