Жизнь после жизни?

Я искал смерти. Нельзя сказать, что мне было всё равно, кем будет тот, кто мне поможет. Под отрешенностью и безразличием прятался страх. Страх окончить свою жизнь где-нибудь в сточной канаве, с проломленным в пьяной драке черепом. Быть наспех закопанным в лесу, чтобы черви точили тело, пока однажды парочка, ищущая тихое местечко, не споткнётся о торчащую из земли источенную руку. Пусть жизнь ничтожную, жалкую, но жизнь, после которой я хотел бы, пусть с небольшими, но почестями, быть отправленным в мир иной. Но я не представлял себе, что бывает такая жизнь после жизни. Встретив его, я понял, что никогда не встречал никого более живого и мертвого одновременно, чем он. Глаза вампира горели светом, способным растопить любой лед. Казалось, что они живут какой-то своей, собственной жизнью, и их пламя было обжигающим. Кожа мужчины была такой бледной, что сквозь неё были видны вены, под бледно-серым покровом кажущиеся голубыми. Воистину, голубая кровь. Вот от кого не грех принять смерть. Инстинкты всё ещё говорили обратное, но мой разум уже поддался влиянию вампира, словно гипнотизирующего своими плавными, чуть эротичными движениями и взглядом, способным прожечь любую преграду. Я отдался. Отдался на растерзание прекрасному существу, надеясь, что моя кровь придаст его взгляду ещё больший огонь, что она поможет ему... Жить ли? Окончательно перестав сопротивляться, я просто обмяк в его крепких, словно налитых сталью, руках, чувствуя, как жизнь вместе с кровью покидает моё тело. И вот, уже почти попрощавшись с этой жизнью, я почувствовал, как его холодные пальцы раздевают меня, и будучи на границе с потерей сознания, я заставлял себя думать, о чём угодно, лишь бы не уснуть вечным сном в его руках. Я думал об этом загадочном мужчине. Скольких он убил? И вообще, убил ли, или высосал всю кровь своей жертвы, и бросил её умирать? Сколько он живёт? На вид ему можно было бы дать лет 25, но руки, тонкие, жилистые, выдавали его возраст. Зубы, с двумя торчащими клыками, были желтоватыми, но это не портило его улыбку. Сдержанную, но в то же время словно насмешливую. Я думал о нём, пока он приподнимал меня. Я видел его над собой, ощущал почти онемевшими конечностями его силу, быстроту, неуловимую для взгляда, его невероятно резкие, и в то же время медлительные и плавные движения. Шелковистые локоны касались моего лица, и я засматривался мерцанием его кожи, словно отражающей свет. Его холодное, и твёрдое, словно металл, тело, прижимало меня к полу, вышибало воздух из моих лёгких с каждым толчком, разрывающим моё нутро на сотни мелких кусочков. Почти уже теряя себя, своё сознание, я почувствовал что-то солоноватое на своих губах, отдающее букетом разных ароматов, от пряного и ванильного, до горького. "Пей, Луи. Пей" Глотнув пересохшими губами эту терпкую жидкость, обжигающую, словно расплавненная сталь, горло, я наконец-то осознал что это. Кровь. Кровь разных людей, девушек легкого поведения, девственниц, кровь мужчин, неокрепших мальчиков... Вот откуда такой букет вкусов и ароматов. Я пил, жадно слизывая с губ капли, стараясь не упустить ни одной малой крохи этого наполненного жизнью напитка. Ко мне возвращались силы. Я чувствовал, уже более осознанно, как вампир берёт меня. Сильно, яростно, и казалось, вместе с моей ушедшей кровью, ушло и моё тепло, потому что до сего момента тело мужчины казалось льдом, а теперь же оно стало тёплым. Я мог различать его быстрые движения, которые раньше были неуловимы взглядом. Всё его сияние и неотразимость в моих глазах, пропадали. И он становился просто... Насильником, воспользовавшимся моей апатией и беззащитностью. Вместо благодарности я ощущал ненависть. Наутро, после ночи, проведённой на его груди, я молча вышел на улицу, наслаждаясь последним в своей жизни рассветом. Всё вокруг имело собственную жизнь. Я видел, как она отчаянно бьётся в каждом существе, как поднимаются растения к солнцу, как каждый из них в отдельности борется за своё место, и как всё это живёт. Живёт, умирает, сменяется новым поколением. И только мы бессмертны, бесконечны, неуловимы, и неопознаны.