Страсти водопада

Когда все немножко устаканилось, нападения китайца наконец прекратились, выжившие на острове немного обрадовались. А то куда ни глянь – опасность. Сначала китаец с безумным желанием то ли выведать что, то ли убить бедного Коклюша, то мохнатые пауки, от которых Лиза, Катя и некоторые другие дамы заходятся истошными воплями средь бела дня или еще чего хуже – ночи. Лиза увидит случайно крысу, проскочившую по своим делам мимо ее циновки, так сразу создает панику, что родственники несчастной пришли табуном мстить за несуществующие деяния. Или правдивые, но о которых Лиза умалчивает. Больше всего народ удивился, когда Лиза начала здороваться с гадалкой, смеяться без пустяка и строить рожи своему решительному и смелому мужу, с которым у нее вроде все не заладилось сначала, а тут на те! – может, и о детях задумаются. Раньше, как рассказывал Альберт Николаевич, они только здоровались, Лизка все сидела и смотрела сериалы, а тут оба раскрылись, как цветы по утру. Как юные пылкие влюбленные. Каждый почерпнул с первых дней на острове что-то для себя – это поняли все. А Коклюша совершенно не обрадовал тот факт, что ему придется таскаться с китайцем Конфуцием, которого он ненавидел так люто, что готов перерезать глотку в любой момент. Ну Андрюша же у нас чертов лидер, на пару дней про китайца совсем забыли, а он и давай таскаться за ним, Коклюшем. Тот сначала грозился, что язык вырвет как-нибудь ночью, вскарабкается на вершину водопада и скинет ко всем чертям, чтоб неповадно было на людей без оружия нападать. При этих мыслях Эдуард мысленно усмехнулся, кто бы говорил, ведь как не ему-то знать, как нападать. И еще эта дурацкая страсть к съемке видео при убийстве. Чтоб выстрелить, а потом посмотреть, как покойник получился – своего лица не кажет. Те, кого он убивал, всегда получились забавными. Когда он заговаривал с ними, объяснял невидимому собеседнику ситуацию, они хрипели, силясь сказать что-то, но тут-то коварный Коклюш и жал на курок. А потом люди падали, как безвольные игрушки, вокруг головы – кровищи… Эдик любил стрелять в голову, он подумывал над тем, чтобы придумать что-нибудь новенькое, незаурядное для киллера, а потом плевал на все это и делал по старинке. Депутат все орал о том, что никто здесь не прав, а нормальных, обоснованных идей насчет улучшения их нечастной жизни выдвинуть не мог. И Марь Иванна туда же, думает, жизнь с этим жалким депутатом улучшится. Не будет цыплят, которых жаль закалывать, не будет раннего подъема под крик петуха. Что будет квартира в середине Москвы и вечный звон курантов. А на Новый Год слушать выступление президента, стоя у окна и пялясь на куранты, отсчитывая оставшиеся секунды до следующего года и смотря, как стрелки неумолимо приближаются к полуночи. Ведь это круче, чем по телику. В деревне еще связь испортится, а Пете же, как всегда, плевать на это. Посмотрят в следующем году, выпьют шампанского потом, съедят оливье тоже потом. Всегда все потом, но не сейчас. А вот Альберт Быков всегда умел слушать и замечать: война мимо никогда не проходит. Он видел все, что творилось в их маленьком кругу, видел, что лопотала и выводила длинными пальцами на коре дерева Александрина, видел, как Коклюш ругался сквозь зубы, когда упал с гамака и чуть ли не выколачивал от злости дух из китайца, который случайно заснул и перестал его качать, как Андрей с излишне задумчивым видом целовал Лизу. А потом Лизка вдруг собрала всех вокруг костра и объявила, что они с Андреем нашли классное местечко, где можно и искупаться, и уединиться – водопад. Катя хмыкнула, пробурчав, что это вовсе и не новость, что про водопад знали все. Лиза обиделась внезапно, поджала губы и кивнула. А Александрина из вежливости просила довести ее до водопада. Лиза была женщиной не глупой, но иногда вытворяла странные вещи, говорила глупости, как, например, тогда, что вся заварушка на острове – это телешоу. Это было глупо, но пришедшая ей в голову идея, если бы не нападения китайца на лагерь, могла оказаться вполне сносной. Если бы у них были все условия для комфорта на оторванном куске земли вдалеке от реальной жизни. Но-таки на водопад побрели все – в бунгало сидеть жарко, спать – не хочется, иначе ночью каждый шорох покажется маньяком. Китайца взяли с собой. В конце их колонны был слышен говор Коклюша, казалось, с самим собой, однако он что-то втолковывал китайцу. Наверное, Эдуарду было абсолютно наплевать, что китаец ничего не понимает, а прибегать к помощи Вероники ежечасно было больно неловко. Конфуций что-то изредка бормотал, утирал пот со лба свободной рукой, – вторую руку Коклюш привязал к своей, чтоб этот гадюка не сбежал – и смотрел себе под ноги. Эдику вообще нравилось даже немного смотреть, как китаец мучается, смотрит глупыми, грустными, как у собаки, глазами. Коклюш его даже от скуки пытался научить выговаривать собственное имя, то на русском, то на английском, но успеха не достиг – идиот Конфуций ничего не понимал. По тропическому лесу блуждали недолго, Андрей, как оказалось, хорошо запомнил дорогу туда и обратно, а вот неосмотрительная Лиза абсолютно об этом забыла. Вероника подумала, что если бы никто не знал о водопаде, и она нашла его первой, то никому об этом не сказала и приходила сюда, чтоб поплакать. – Господа, пришли! – гордо заявила Лиза, раскидывая руки и улыбаясь, словно ее сейчас будут фотографировать. А водопад действительно был величественен и красив. – Красота какая, а, Катюш? Не хуже Виктории… – Вы чего, Вадим? – удивилась Лидочка. – Виктория красива, а этот водопад больно мал для должного сравнения. – Африка сама по себе красива. Ее водопады таковы, – ни к селу, ни к городу ответил Вадим скорее сам себе, чем Лидочке. – Тут здорово, правда? – спросила Лиза у присутствующих и, сняв неудобные тапочки и бросив их у кромки воды, поплыла к их с Андреем любимому камню. Остальные боязливо ступили в воду, Паша тут же забрызгал всех, оказавшись рядом с Катей якобы случайно. Вадим не возражал, ласково улыбнувшись Лиде. А Коклюш, отфыркиваясь от попавшей в глаза воды, дернул за веревку, связывающую его запястье и запястье китайца, пожалев, что потащил это бревно с собой на водопад. Но оставлять-то его одного у бунгало было бы небезопасно. Камней у водопада было не очень много, а выжившие разбрелись кто куда парочками. Кто просто плескался, кто сидел на камнях, кто – на берегу. Паша, усевшийся на камень рядом с Катей, все поглядывал на вершину водопада, а Лидочка, заметив это, ринулась было к нему, но Вадим удержал ее рядом с собой, начав что-то активно рассказывать. Коклюш зашел по пояс в воду, с силой дергая за веревку, словно желая, чтобы китаец потонул с больной ногой. Потом, когда уровень воды стал выше, он пошел на цыпочках, не обращая внимания на шипение и, казалось бы, просьбу быть медленнее, Конфуция. Когда они добрели до одиноко расположенного камня, Коклюш забрался на него, вытянувшись во весь рост, свесив ступни к воде и легонько дрожа от холода. Китаец примостился рядом, съежившись и заправляя локон длинных черных, как уголь, волос за ухо. Эдуарду надоело делать все одной рукой, поэтому он отвязал веревку, тут же толкнул китайца коленом, и тот удивленно воззрился на него. – Сбежишь куда – урою, – и характерно провел по горлу ребром ладони, для убеждения харкнув в воду. Конфуций молча отвернулся, очевидно, совершенно не собираясь никуда убегать. Сегодня было на удивление спокойно и тепло на душе. Один Петр Петрович был сегодня не рад положению вещей. Ему нравилось работать здесь, потому как его мысли занимала только ушедшая от него Машенька. Он глушил свою боль в физических нагрузках, и это, как он считал, правда помогало, а вот когда ты отдыхаешь и бездельничаешь, воспоминания так и льнут сплошным потоком. И тогда Петру хочется утопиться. Он не представлял свою жизнь без Марьи Иванны, кто будет нежно целовать его, как-то по-старушечьи немного, в щечку по утрам, когда он сидит в сыновней кухне и пьет свежий кофе? Наверное, он будет одиноким. Хотели отдохнуть, побыть вместе, а тут на тебе: жена ушла к другому. Жили столько вместе, и отношения развалились, как руины старого здания. Не сразу – постепенно. Вмиг ничего не бывает. Разве что только смерть. Петя вздыхает и обессилено крутит кольцо на безымянном пальце, которое давным-давно надела его Машка. А она это помнит? Андрею сейчас было хорошо. Лиза устроилась между его коленей, наклонив голову на его плечо. Лиза что-то изредка говорила, а в основном они оба смотрели на струи воды, ниспадающие с вершины водопада. Интересно, а как Лиза отнесется к правде? Примет ее, как данное, или же разукрасит все лицо в порыве гнева? Андрей отчаянно не хотел об этом думать, однако мысли сами лезли в голову, и он вынужден был думать о Лизе, о ее мягких пушистых волосах и стройных бедрах, чтобы хоть как-то отвлечься. Она красивая. Лиза. Природа. Но компания гораздо лучше, чем жена. У него есть Генка, которому дело гораздо важнее, чем девушка. Каморину хотелось так думать. Сейчас он еще наивно полагал, что лучше, чем его дело и его кабинет, крутящийся стул за столом, нет. Однако разочарования и осознание приходят не в самый нужный момент, а гораздо позже. А Лиза мечтала сейчас просто включить телевизор, пускай даже опоздать на сериал или попасть на навязчивую глупую рекламу, просто увидеть чужих людей с фальшивыми улыбками, а не этих странных по-своему «соседей». Еще можно наложить в миску чипсов и класть их на язык большими горстями, чтобы бы походить на хомяка. Желудок от этих мыслей противно заныл, и Лиза устало вздохнула, чувствуя тоску в сердце. Она испытала это только тогда, когда уехала из родного дома, от матери и от отца. Они были богаты, обеспечены, и весь бизнес перешел не к прямой наследнице, а ее мужу. Как хорошо, что у нее, Лизы, такой умный и правильный муж, никогда не поступающий плохо ради денег. Она представила себя на своей кровати в шелковой нежно-бирюзовой сорочке и хмыкнула. Порой некоторые мысли успокаивают гораздо лучше, чем люди своими объятиями и нежными поцелуями в лоб и скулы. А вот депутата Савелия Тимофеевича сейчас заботило только одно: его внешний вид. Он разгладил манжеты на рубашке, потом попытался уложить взъерошенные волосы, чтобы для Марь Иванны открылся красивый перспективный мужчина, способный на долгие отношения, а не ради секса на одну ночь. Но Маша сама уже, наверное, убедилась в этом. Здесь, на острове, ни с кем толком и не пофлиртуешь. Марья считала, что у Савелия прекрасное мышление, он – не стадо, а член, глава партии со своим собственным мнением по поводу происходящего. Правда, он несколько вспыльчив и даже горяч порой, но это придавало ему большего шарма, нежели Пете – его вечное спокойствие, как у человека старого. Маша не хотела считать себя старой женщиной, хотя сын у нее вроде и взрослый, институт закончил, но перчинка в ней все же была. Она не относилась ко всему апатично, не абстрагировалась от внешнего мира, а скорее наоборот – вбирала все дары природы целиком, стараясь дышать полной грудью. Когда еще такое удастся – пожить на острове? Если все будет спокойно, то можно будет и думать, что отдых прошел на «ура». Главное просто не разочароваться в Савелии, убеждала она себя, тогда все будет хорошо. А в голову настойчиво долбился Петя, и с этим ничего нельзя было поделать. – Лидочка, у вас все хорошо? – крикнула Маша от нечего делать. На самом деле ей было глубоко плевать на то, что делает Лида и ее подопечный аутист, ей просто хотелось отвлечься от мыслей о бывшем муже. – Да, Маш, спасибо! – тщетно пытаясь заглушить шум воды, крикнула Лидочка, и хотела уже было рвануть к Маше, чтобы сказать что-то, но ее, слава богу, удержал Вадим. Они сидели в тени деревьев, вылезши из воды. Вода было слишком холодной, а Вадим уперто не хотел мочить ступни и простужать горло. Лида всегда смущенно молчала, улыбалась, чуть приподняв уголки губ, и говорила негромко. Вадим подумал, что она, должно быть, гораздо лучше его жены. Ведь именно такой должна быть девушка: робкая, но улыбчивая, немного смущенная. Его представления о настоящей красавице были всегда смутными, и тут вдруг он встретил на совершенно непонятном круизе простую, естественную девушку с мальчиком-аутистом. Просто немыслимый дуэт! А в общении Лидочка была забавной, она изредка отпускала смешные шутки, чаще всего просто смеясь над его, Вадима, словами. Интересно, а каково это: встретить идеала? И встретить идеала означает ли встретить любовь всей жизни, мечты? Вадим засмотрелся на свою дочь, сидящую на большом скользком камне (как бы не упала и не расшибла себе череп) вместе с аутистом Пашей. Раньше, когда они жили вместе и проводили вечера во дворике, играя с собакой, их отношения были легкими и непринужденными. А что получается сейчас? С подростками до невозможности трудно общаться… Одно неправильное слово – и ты уже посылаем на все четыре стороны. Общаться с подростком, у которого бушуют гормоны – это как ходить по зыбучему песку. А свою собственную дочь он подозревает в воровстве и плохом обращении с людьми. Вадим был в растерянности. Он боялся отводить Катю к психологу, та брыкалась, кричала и уверяла, что ничего не происходит, однако же он, ее отец, не слепой, твою ж!.. А ведь Катька еще и общается сейчас с Пашей, что бормочет даже иногда, повернув голову в сторону и очевидно думая, что никому не видны ее двигающиеся губы. И тогда Вадим ужаснулся: он довел свою дочь до того, что она общается с умственно-отсталыми мальчиками! Ладно, мальчики-хулиганы, ладно некрасивые мальчики, неумеющие сделать себе яичницу, но аутист! Вадим не мог понять, какие чувства его одолевают после увиденной картины. Не отвращение – он умел жалеть и понимать, но явно не удовлетворение, что его любимая девочка нашла себе такого мальчика. Вадим все смотрел и смотрел на них. А Паша, поймав выжидающий и какой-то странный взгляд Катиного папашки, решил поиграться. Сначала повертелся на камне из стороны в сторону, потом чуть не оттяпал указательный палец Кати, еще и дернул ее за короткие волосы на голове. – Чего делаешь-то, дурак? – возмутилась Катя полушепотом, не сдержавшись. – Отец твой смотрит. Забавный он. – Пронюхает про тебя – будет вообще забавно. – Сдашь? – Нет, не сдам. Он просто смотрит. Ух, не гляди на него. – Не шевели так явственно губами, а. – Телепатия? – Просто молча посидим, ладно? Отогни руку назад, будто решив облокотиться на камень. Катя послушно отогнула обе руки, упершись кулаками в мокрую острую сторону камня. Тут же вздрогнула от боли, и Паша тем временем аккуратно подцепил ее ладонь, переплетая их пальцы. У Паши руки были мозолистые, широкие, с кривоватыми длинными пальцами, и Кате это нравилось. Нравилось, когда эти самые руки обнимают ее. Она чувствовала при этом какую-то особую защиту, словно он был секьюрити, но и исходящее от внутренней стороны ладони тепло. Катя понимала, как отец брал ее за руку, и думала, что все прикосновения к рукам могут быть одинаковыми. Однако Паша был другим. Не в смысле того, что он был «аутистом», просто прикосновения ровесника были… Катя не знала, как это объяснить. Это было чувство трепета, благоговения и любви одновременно. Это ли называют любовью? А вот Альберта Николаевича от радостных мыслей отвлек внезапный крик Конфуция – несчастного столкнул в воду Эдуард. Вот всегда у них все не в порядке, ведь Коклюш мог не портить такой солнечный день и Конфуцию, они все, можно сказать, сегодня на отдыхе: когда еще выдастся такой денек на острове, когда нет опасности в округе? Ох очень нескоро… Александрина, сидевшая на траве рядом с Альбертом Николаевичем, прокомментировала это весьма туманной и необоснованной фразой «Привлечение внимания весьма забавно» Порой ее слова не понимал никто, ну разве что Марь Иванна, да робкая Лидочка относились к ним с каким-то целомудрием, а остальные вынужденные жители острова никак к этому не относились, просто пропуская ее фразы мимо ушей и очевидно не понимая, что это порой бывает обидно для самой ясновидящей. А Веронике нравился весь тот бред, что говорила Александрина. Порой это звучало как предзнаменование, а порой, как и нелепость. Но, безусловно, иметь в друзьях ясновидящую, пускай даже не с до конца развитыми навыками к предсказанию, приятно, ведь кто как никто другой может предсказать ближайшее будущее, причем и бесплатно! И даже в этом случае наплевать, шарлатанство это или нет. А еще она впервые радовалась тому, что ее разговорный тайский может быть на что-то годен. Ведь не зря же она изучала всю эту науку! Она смогла вполне сносно поговорить с китайцем, в то время как никто не понимал ни единого его слова. Вероника была даже несколько горда собой за это, но в их институте, возможно, найдутся и более талантливые ученики, которые способны управлять… Об этом лучше не думать, о грустном думать не стоит. Печаль и тоска по любимому человеку только разъедают душу, а не помогают забыть все это. Лучше вон, посмотреть на Катю и Пашу, держащихся (ничего себе!) за руки, или на полураздетого Коклюша и свернувшегося рядышком Конфуция. Каждый на острове нашел себе знакомого по душе, а кто-то даже любовника. А Александрина думала, что сегодняшний день был самым безоблачным и ясным в их жизни, и что эти странно-радующие события, быть может, слегка повлияют на их положение. А этот покой, что обрели внезапно все, был волнующим и успокаивающим одновременно. Впервые за все время опасности не было. Где-то недалеко Коклюш орал на Конфуция. 30.07.12. – 08.08.12.