Часть 1
29 июня 2015 г. в 17:22
– Разве ты, мальчишка, ещё не понял? – голос груб, а глаза отца смотрят как-то даже преувеличенно сурово.
– Нет! – с вызовом отвечает и делает шаг вперёд Лелуш.
На губах Чарльза появляется мимолётная улыбка. «Это мой сын».
– Завтрашнего дня не существует. Твоя мечта – не более чем иллюзия, питаемая мечтой… Воздушный замок на песке.
Лелуш лишь качает головой в знак несогласия и, безоружный, делает ещё один шаг к отцу, этой громадине, удерживающей меч. Мужчина остался недвижим, будто врос в пол своими ногами.
Отец и сын стояли на соседних клетках шахматной доски. На чёрном и на белом, смотря друг другу в глаза. Глаза у них одинаковые – фиалкового оттенка. Даже взгляды, если подумать, не так уж различаются. Чёрное и белое – единство противоположностей.
– Помнишь, я сказал, что если ты хочешь сделать всё по-своему, борись и стань бессмертным?
Кивок.
– Ты и здесь поступил очень по-своему: взял бессмертие не у ведьмы, а у меня. Ты всё нарушил. Все правила.
Усмешка Лелуша.
– Я же твой сын.
Улыбка Чарльза.
Прошлый ли день, завтрашний ли – оба являются абстракциями, игрой сознания, пытающегося построить рай.
Серость – вот истинный враг и чёрного, и белого. Истинная могила для жизни и мечты. Положительный и отрицательный заряд протона и электрона образуют атом, нейтрон же никогда не станет кирпичиком-основой.
Лелуш и Чарльз беседуют, потому что их больше нет в этом мире. Настоящее – это за гранью «вчера» и «завтра», настоящим может быть лишь сегодняшний день.
Оба мужчины это уже поняли, просто не хотят признать поражения. Ни друг перед другом, ни перед могучей силой безликого рока, чьим гонцом был Шнайзель.
Время – это змея, которой суждено перетекать по кругу из одного состояния в другое. За золотым веком следует железный, а за Армагеддоном – царство божие. Никто не прав, и в то же время правы все.
Лелуш морщится: ему неприятно быть неправым, горько осознавать, что все потери не привели к тому, чего он желал. И в то же время улыбался. Потому что на плече была тёплая тяжёлая отеческая рука, Чарльз признал сына равным, а на талии была рука жены – С.С.
И всё же полёты во сне Лелуш любил больше, чем эти иллюзорные встречи с близкими.
Раздался грохот, а потом бурчание.
После этого сон всегда прекращался: ведьма не любила падать с кровати по вине ворочавшегося во сне супруга и отплачивала ему тем же. И он был благодарен и целовал С.С.