Тепло прощания

Поправляя чёрно-оранжевую форму военного кителя, по коридору, чеканя шаг, шёл первый заместитель главнокомандующего, полковник Такао Казунари. Насмешливая полуулыбка была на губах, а на вид полная несобранность. Видно, что на ковёр позвали, и дело пахнет жареным, а тому лишь бы веселиться, когда война и наступают войска, главные противники провинции Шуутоку. Ракузан решили брать провинцию сейчас, пока нет подкрепления со стороны Кайджо и Сейрин. Генералы Кагами Тайга и Кисе Рёта должны были прислать своих подручных, для того чтобы информировать Шуутоку, но пока всё тихо. Поэтому Такао догадывался, что его пошлют шпионить, добывать информацию, хотя это по части Момои Сацуки из провинции Тоуо. Которая держала нейтралитет. Не суть, Казунари не чурался, на передовой хоть нормально сможет отточить свои навыки или пасть как герой, защищая своего главнокомандующего. И вот, сероглазый шпион, после стука в массивную дверь, вваливается вальяжно, но после снова идёт ровно, будто по струнке, склоняется на одно колено перед своим господином, перед этим снимает фуражку с головы. Так уж принято, всё формальности. - Полковник явился и теперь к вашим услугам, Генерал – лейтенант Мидорима Шинтаро, – снова этот насмешливый тон, но теперь всё по правилам и по расстановке, ибо чины не равны. Но обоих парней связывают далеко не дружеские отношения, и дело не в том, что последний не слишком раскрыт на эмоции. Просто оба знают, что повязаны ближе, чем кто бы то ни было. Любовники на один день и не больше.        Ибо на войне нельзя быть до конца уверенным, выживет ли твоя пассия. Генерал - лейтенант смотрит холодно, зелёные глаза рассматривают возмутителя спокойствия, но сам обладатель изумрудного взора только пыли напускает. Сидит вальяжно, как подобает всем высшим чинам. Нога закинута на ногу, пальцы, сцепленные в замок, тёмно – зелёная форма выглажена, ни пылинки нет. Но, голос выдаёт всё равно, когда Шинтаро начинает говорить. - Хватит красоваться, полковник. Я вас вызывал не для этого. По нашим данным, главнокомандующие Кайджо и Сейрин должны быть на подходе, но мы не можем ждать. У нас нет должной информации, где сейчас засел противник. Генерал Акаши Сейджуро скрывает свои козыри, но и мы не станем плясать под его дудку. К чему я клоню, полковник… – молчание на миг стало таким удручающим, что Такао издал смешок и перебил начальника. Хоть и не положено, но провинится немного. - Я уже знаю, зачем меня вызвали. Меня посылают на передовую, то есть моя цель - выследить воинов провинции Ракузан. И вернуться обратно с полученной информацией. Ведь так, Шин – чан, – как бы утверждающе сказал все мысли за Мидориму, но тот отвернулся и лишь холодно отчеканил. - Такао, не бахвальтесь. Соблюдайте субординацию, иначе наряд вне очереди вы точно получите, полковник, – быстрым движением Шинтаро поправил очки, но дыхание сбилось и переживание за своего любимого любовника дало о себе знать. Ведь того на смерть, может, посылали, а он лучший из лучших в провинции Шуутоку. Его меткий взор как всегда выручал Шуутоковцев, даже Генералиссимус Мияджи отзывался о брюнете как о самом незаменимом информаторе. Но теперь, когда Такао знал о своём нелёгком деле, скрывать свои эмоции было не зачем, хоть и не положено семье Мидоримы показывать лишнее. Зеленоглазый командир, в упор смотрел на парня, склонившегося почти у его ног, и противоречиво сбивал себя с хладнокровных помыслов. - Хорошо-хорошо, Генерал-лейтенант, я всё понял. Каков бы ни был приказ, я его исполню. Я могу идти? – голос брюнета стал серьёзным, без всяких насмешек и подколочек. Без напускного веселья, Такао был опасен. Слишком опасный враг, но это для тех, кто хотел навредить Шуутоку и собственно Шинтаро. - Да. Ступайте, полковник. Сухие слова, а на лице застывшая маска безразличия. Но на самом деле, Мидорима больше всех хотел остановить брюнета, что встал с колен и, развернувшись, вышел из кабинета главнокомандующего. Шаги в коридоре удалялись, а Шинтаро подавил очередной вздох, полный боли и переживания. После снял очки и потёр переносицу. Слишком много навалилось. И теперь приходится жертвовать людьми, слишком ценными. Такао был одним из них. Слишком ценным и слишком недосягаемым. Разные чины и сословия, если бы кто узнал об отношениях брюнета и Шинтаро, то такой бы ор поднялся. Казунари лишили бы всего: звания, семьи - и казнили за то, что осквернил военную честь. Генералы – вот что главное. Они олицетворение провинции и олицетворение всех вместе взятых благочестивых солдат. Казунари плевал на правила, ибо влюбился навсегда, окончательно и бесповоротно. Он по сути хоть и офицер, но являлся пушечным мясом, которое не жалко для вышестоящих чинов. Он знал, Мидорима тоже это знал. Но опекал, как мог. Любовь сводила с ума и уже так повязала, что Шинтаро решил с ней покончить, ибо знал: эта миссия опасная и есть риск того, что Такао не вернётся живым. Так проще. Хотя, надежда была. Когда любишь, веришь, что будет всё в порядке. Вот и сейчас. Спустя четыре часа, после всех сборов, Мидорима лично пришёл проводить своего офицера в последний путь. Полковник не торопился уходить, проверял форму, крепления на сбруе лошади, свои личные для задания вещи. Всё же Такао был прекрасен в военной форме, в чёрно-оранжевых тонах да с плащом наперевес. Это его цвета. Яркие и блеклые, чтобы быть и в тени и на солнце. Может же исчезнуть, и именно сейчас не хочется его отпускать, но приказ есть приказ. Брюнет поправляет фуражку, сверяется с временем и смотрит вдаль, пока не замечает своего Генерала. - Полковник, мне велено вас проконтролировать и сопроводить до ворот, – Мидорима сейчас был на грани безумства в душе, хоть все смотрели, но отчётливо перечить никто не смел. Зеленоглазый был в своей форме, тёмно-зелёных тонов, в таком плаще с эполетами, отличающими его звание. Его фуражка покоилась на голове, придавая строгости в его старшинские двадцать пять лет. - Вы забылись, Генерал - лейтенант. Просто Такао. Можно по имени, ибо уже нет смысла скрывать. Вы сами это понимаете, что всё возможно. От этого, я дарю вам талисман. Но подарю его позже, там, у ворот. Не стоит всем смотреть на это, – с лукавой усмешкой ответил брюнет и взялся за вожжи, тяня свою лошадь к воротам. Там стояло всего лишь два караульных, в это раннее утро. Мидориму не волновали остальные, он хотел предаться чувствам, но как только ворота открылись, Такао схватил за руку зеленоглазого и утянул в скромный тёмный уголок, который скрывал обоих от посторонних глаз. - Шин-чан, ничего не говори, я и так знаю, что ты мне наплетёшь. Нельзя, слышишь? Нельзя так думать, – после этих слов потянулся к губам своего любовника, оставляя на его бледных, бескровных устах поцелуй. Ладонь, затянутая в чёрную перчатку, потянулась к лицу зеленоволосого, но так и не мазнула по скуле. Такао лишь снял фуражку с головы Мидоримы, и в противовес поменял головной убор на свой. - Вот он, мой талисман. Храните его бережно, Генерал – лейтенант Мидорима Шинтаро. Я вернусь. Ради тебя, вернусь. Слышишь, Шин - чан. Доверься мне, и я не позволю Акаши Сейджуро приблизиться к тебе, – почти прошептав это в губы любимого Главнокомандующего, Такао резко отстранился и водрузил на голову счастливый свой талисман. Фуражка. Всего – то. Но зато чья! С любимыми не расстаются. Мидорима был бледный как полотно. Он хотел схватить за руку Такао и не отпускать, но чужая рука отстранила ладонь, затянутую в бинты. Не нужно долго прятаться, нужно было прощаться молча. Безмолвно. Одним лишь взглядом. Казунари не улыбался, взгляд был серьёзный, и губы не были растянуты в улыбке. Привычный ленивый полковник, уходил, оставляя своего Главнокомандующего в штабе, за огромными стенами. Ибо Мидорима слишком умный стратег, но когда касается чувств, тут слишком беспечный. Вот и сейчас брюнет не смотрел через плечо. Ибо знал, слёзы Шин - чана не стоят того, чтобы видеть их в последний раз. Всё же, вернуться стоит, и тогда тот расплачется от радости и от сладостных мук, что будут ещё. Они не были в прошлом. Такао вскочил на свою лошадь, поправил фуражку и всё же обернулся, отсалютовав на прощание. - Я вернусь, Шин - чан. Я обязательно вернусь. С этими словами он направил лошадь вперёд, удаляясь от границ провинции. Генерал-лейтенант пришёл в себя только тогда, когда пыль заволокла дорогу. Фигура любимого человека скрылась из вида. Стоило тяжело вздохнуть. Почувствовать капли дождя, срывающиеся с серого небосвода. Они-то и помогли спрятать бушующие эмоции. Никто не догадался, что Главнокомандующий провинции Шуутоку поддался чувствам и все-таки не смог сдержать предательских и злых слёз. Чёрные вороны ещё кружили в тёмном небе, давая неблагоприятные знаки. Но Шинтаро быстро оправился. Не стоило раскисать. Он будет ждать. Нет, он твёрдо ждёт. Ибо не хочет забегать вперёд. Хладнокровно рассчитает всё. А когда Такао вернётся, он всё же получит наряд вне очереди за фамильярное отношение. - Жду тебя, Такао.