"Серая мышка" или "Крутая и модная ".

      После того, как большая часть «элиты» ушла — в «Королевском саду» наступила гнетущая тишина. — Наверно, и я пойду, — произнесла Аму, нарушая воцарившуюся тишину. — Аму-чан, постой, я хотел с тобой поговорить, — сказал Тадасе, хватая Хинамори за запястье. — Я тебя слушаю, — тихо произнесла Хинамори и, казалось, её щеки начали краснеть. — Давай выйдем на улицу. — Конечно, — произнесла Аму, краснея пуще прежнего.       Аму и Тадасе вышли на улицу, оставив Икуто одного.       Pov Икуто.       Этот момент настал, почему я бездействую? Потому что люблю её и желаю ей счастья. Бред! Счастье с Тадасе невозможно. А, может, я просто боюсь, что она не захочет со мной общаться, если я остановлю Тадасе? Скорей всего, так и есть. Какой же я слабак. Что будет дальше? Я снова начну ломать свою жизнь. А при ней вести себя, будто всё в порядке. Да, однозначно, да, только больше не общаться с ней. Конец Pov Икуто.       Тем временем у ворот школы. — Рима, ты уверена? — Да, ты должен познакомиться с ними, — сказала она, но её голос дрожал и с каждым словом становился всё тише и тише. — Рима, я же вижу, что ты врёшь. — Всё в порядке, — произнесла девушка, чуть улыбнувшись. — это не моё решение, — последние слова произнесла очень тихо. — Рима, ты что-то сказала? — Нет, ничего, — произнесла Маширо, снова притворно улыбнувшись.       Наги видел что Рима врёт, но бездействует. В этой такой ситуации он ничего не мог, да и не знал что может. Ей нужна поддержка, но она точно не признается в этом — такой уж она человек. Да и не понять ему все тонкости в отношениях Римы с родителями.       Они стояли молча и каждый из них думал об одной и той же ситуации. Затем к ним подъехала машина.       Тем временем в парке. — Утау, зачем ты потащила меня собой? — поинтересовался Кукай, шагая по парку. — Я хотела дать шанс Тадасе признаться Аму, — спокойно сказала Утау, продолжая размеренную ходьбу. — А о своём брате ты подумала? — сказал взволнованный Кукай. — Да, и решила, что весь выбор оставлю ему, — произнесла девушка, улыбнувшись. — Ты же знаешь, что он ничего не сделает, — говорил Сома, пока его не перебила Утау. — И будет страдать. Знаю. — Это жестоко! — Знаю, но в этом вся я, — произнесла Хошина, усмехаясь. — Более того, ты всегда переживаешь о моём брате или о ком-либо другом слишком сильно, это уже перебор, — сказала Утау серьёзным и одновременно спокойным голосом. — Мы пришли. Подождешь меня? — произнесла она, снова возвращаясь к улыбке. — Да, — сказал Сома, но его, казалось, уже не слышали.