Зеркало

Зеркало. Самая обычная вещь на первый взгляд. А он с уверенностью может поспорить с вами, что это не так. В зеркале порой видно больше, чем можно увидеть собственными глазами. Артур стоит перед зеркалом. Его холодная гладь отражает лишь фигуру Кёркленда, загораживающего, освещённую ярким морским солнцем, каюту. Солнечные лучи лениво скользили по деревянным стенам, освещая большую карту морей ручной работы. Артур даже мог с гордостью похвастаться, что точнее карты быть не может по одной простой причине – он лично бороздил моря, исследуя каждый уголочек и лично рисуя чернилами контуры увиденных земель. Солнечный свет аккуратно обволакивал каюту, раскрашивая её тёмное пространство золотистым свечением. Ленивые пылинки, взявшиеся непонятно откуда, витали по помещению, оседая на неподвижных предметах. Тонкие, невесомые лучики аккуратно поглаживали загорелую кожу лежащего на постели парня, запутываясь в его светлых, пшеничных волосах, делая их ещё светлее. На его тонких пальцах робко поблёскивали три золотых кольца, визуально делая их ещё длиннее. Артур улыбнулся уголками губ и повернулся обратно к зеркалу. Ничего необычного. В зеркале всё так же отражается он сам – капитан этого фрегата, пожалуй, наиболее известного в пиратских кругах. Многие пираты просто боятся даже одного упоминания о корабле, а увидеть его вживую было настоящей честью. Он всматривается в своё отражение. Его взгляд никогда не меняется - лёгкий, недоверчивый прищур ярких изумрудных глаз, цепляющихся за каждую мелочь, презрительно и с осторожностью разглядывающий людей, ожидая от них подвоха. Первая заповедь пирата: никому нельзя доверять, кроме себя. Даже команда может предать, хоть и теперь Кёркленд был полностью уверен в ней. После того, что они недавно пережили при появлении одного светловолосого чуда, которое и чудом было назвать в принципе правильно, он просто не имел права в них сомневаться. Светлые волосы всегда были растрёпаны и торчали в разные стороны, и Артур никогда не мог с ними совладать, по обыкновению пряча их в чёрные поля треуголки с красивыми белыми перьями. Ветер всегда трепал его волосы, запутывая ещё сильнее, но даже так они оставались всё такими же красивыми. По словам американца. Вообще капитан себе не нравился абсолютно, считая, что его лицо вообще безэмоционально, тело слишком худо и угловато, на что всё тот же американец лишь сипло хохотал и говорил, что тело Артура просто прекрасно. При любой же попытке возражения, бывший капитан отмахивался и говорил, что со стороны виднее, вгоняя пирата в краску, а после этого подносил к Артуру зеркало и смеялся над его «безэмоциональным» лицом. И всё равно Кёркленд оставался при своём мнении всегда, ещё внимательнее вглядываясь в своё отражение. Ну чем он так привлёк, этого чёртова американца? Он каждое утро критически рассматривал себя и не видел ничего особенного. Обычные зелёные глаза, обычные светлые волосы, обычный костюм для пирата… Ничего необычного и особо выделяющегося не было. До определённого момента. До того, как в отражении появлялся американец. До того, как его руки обвивали талию пирата и до того, как вечно холодные губы Джонса прикасались к его шее. В этот момент отражение всегда менялось. Каюта темнела, свет, будто исчезал. Англичанин вздрагивал и осматривался вокруг, но лишь по началу, а потом привык. Вокруг ничего не менялось, лишь отражение показывало истину. В отражении за ним самим стоял уже не тот американец. Демон – вот кто там был. Именно из-за этого демона они недавно вляпались в неприятности. Хитрый, коварный, сильный… Его яркие, подобные цвету золота, глаза с еле уловимой нежностью смотрели на пирата, но её видел только сам Артур, любой другой увидел бы лишь невыносимую жажду крови, в то время, как слипающиеся со сна голубые глаза офицера не выражали ничего и вообще были закрыты. На бледном лице демона, обрамлённом чёрными, как смоль, волосами, играла лёгкая полуулыбка, обнажающая острые белоснежные клыки, в то время, как губы настоящего Джонса исследовали уже давно досконально изученную бледную кожу шеи капитана. Сам Артур лишь вздрагивал, но не отстранялся – уж слишком приятными были эти прикосновения… Руки демона в отражении скользили по телу капитана, а он сам чуть пошло улыбался и подмигивал Артуру, но пират уже привык к такому поведению отражения своего любовника, а в это время руки самого Альфреда спокойно лежали на талии Кёркленда. И только в тот момент, когда его демон появлялся на зеркальной поверхности, Артур замечает, как его собственное отражение довольно ухмыляется и поворачивается к настоящему капитану спиной, показательно прижимаясь к своему демону и озорно подмигивая Кёркленду. Зелёные глаза при этом горят неестественным изумрудным светом, под стать золотым глазам зеркального Джонса, и лишь ещё одна деталь выделяется своей неестественностью и таинственностью. Большая, тёмная печать на спине Артура, светящаяся чистым, рубиновым светом от прикосновений демона. Она – то, что привязывает капитана к демону. Теперь Джонс найдёт его везде, даже на самом краю земли, теперь Кёркленд нигде от него не скроется… - Доброе утро, Артур… Сонный голос Альфреда отвлекает пирата от созерцания развлекающейся парочки по ту сторону. Капитан поворачивает голову вбок и сразу же ощущает невесомое прикосновение к своим губам. Американец запечатляет на губах Артура аккуратный, нежный поцелуй, в упор не замечая своего отражения. Здесь он не такой, Здесь он совсем другой – серьёзный, собранный и суровый капитан американского военного флота, правда, в прошлом. Незадолго до того, как команда Кёркленда попала в передрягу, они потопили корабль Джонса «Непобедимый» и самому Джонсу чудом удалось выжить вместе с несколькими членами команды. Позднее Артур начал горделиво намекать на то, что всё это лишь его милость и хорошее настроение, иначе американцы уже давно бы пошли на корм акулам. Но Альфред слабо в это верил. Зеркало. Самая обычная вещь на первый взгляд. А он с уверенностью может поспорить с вами, что это не так. В зеркале порой видно больше, чем можно увидеть собственными глазами…