Гептамерон протагонистов

      — Ну же, давай, Андерс, — припомнила Солона и вновь занесла слабо сверкнувшее лезвие над шеей.       Спутник, заколебавшись, начал читать заклинание заново.       Сквозь белую, с инеистым отливом кожу хлынула кровь. Едва защищенная руной, Страж продолжила кричать от боли, покорно впитывая сквозь Завесу новый поток сил. Голова откинулась в сторону, словно магесса повисла в петле. Тело немело, Андерс затягивал чужие раны, лук Натаниэля ритмично свистел тетивой.       Сзади валуна прошипели крикуны, но из горла Солоны выходили лишь стоны заменяющие уже изредка проливающиеся слезы. И если даже ей и хватило выносливости, то прохрипеть приказы не выходило. Откашлявшись, встала Сигрун. Как и просила обычно Солона, она потянулась к поясу за припаркой и уж потом — за топором.       «И на том спасибо» — промелькнула мысль сквозь боль.       Наконец, тело стало опускаться из магической «виселицы» и расставив ноги пошире, Командор отвела ладони назад, собирая побольше магии к кончикам пальцев. Когда она в последний раз задумывалась над этими действиями? Зов не стучал мелкими молоточками по вискам и учуявшие их замерли под силой огня. Сигрун привычно перекатилась за топором от оплавившего доспехи огра жара. Кусок стали вбил прямо в суглинок надсадно взвизгнувшего крикуна. Гарлок хрипел, волоча ногу. Вокруг легионерки заюлили потоки лечения.       Гномка хотела пробормотать что-то вроде «Спасибо», но потом быстро отвернулась к вожаку и заколотила кинжалами по облезлой коже затылка. Шлем наконец затрещал, а из места, где должен быть кадык у взрослого мужчины, торчало лезвие, которое, впрочем быстро перекочевало в бок парализованному крикуну.       — Уарр! — из глаза отрожденного маткой-косситкой торчало утино-грязное оперение. Боевая магичка наконец достала до оружия и окутав тварь облаком слабости, со всех сил ударила щитом по пытавшемуся выпрямиться в прыжке крикуну. Сколько их еще приползет? В ущелье лишь одна глина и никаких пещер. Один клык шарлока уже отвалился.       — Дай мне, — выдохнула над ухом Сигрун.       Амелл распрямилась и ощущая тающие вместе с концентрацией Андерса рунные силы, выпрямила левую руку вперед, скользнув мечом по шее генлока. Десять?.. Но тут или еще? «Да, еще» — вкрадчиво подсказала скверна. Сумка с припарками затерялась под парусиной для лагеря. Краешек полотна был под ступней огра. Куда его выманивать если сзади лишь мутное озеро?       — Сигрун! — прокричала Солона, — беги в воду — я рассею магию. Кидайся в него грязью — мы прикроем.       Гномка лишь испуганно открыла рот, но послушалась приказа. Едва не спотыкаясь об разрубленных и обожженных порождений тьмы, она почти по пояс забежала в воду, до боли стиснув кинжалы. Как это им поможет? Тут ведь только ил. И как можно прикрыть ее магией если Командор почему-то говорит что не умеет это?       К тяжести воды прибавилась холодная оторопь в ногах — ноябрьский холод добрался и до пока не обледеневшей речушки.       Под крики огра Сигрун почувствовала какой-то странный треск. Насильно обернувшись, она увидела позади себя лед. Неизвестным образом позади нее заледенело мелководье, вморозившее пару фаланг и ступни гиганта. Сквозь последние хрипы убиваемых до нее едва пробилось:       — Добивай!       Вокруг кристалла в посохе целителя рассеялся холод. Он надсадно задышал, опускаясь всем весом на древко. Солона натужно притягивала тонкими скрюченными пальцами ману в центр ладони, сжимая оставшегося в тисках. Оскверненный великан стоял под режущими прутьями магической клетки, резавшими мышцы как по прямым в чертеже.       У бывшей бескастовой вместе с силами пробился клич:       — За Легион мертвых!       И сильверит легко впился в огромную серую голень, а вслед за ней — в бедро и плечо. Вонзая наконец острие в горло огру, Сигрун уже садилась на корточки и держалась за рога, пока туша заваливалась вперед.       Зажмурившись, она с фырканьем поднялась и пробила кинжалом верхний слой льда:       — Все, намокла по самое не могу, Командор. Будешь огнем сушить, раз со льдом своей магией такие штуки вы проделываете.       — Отходи, — по обыденному негромко отозвалась Солона и растопила часть льда для дорожки. Выдохнув из последних сил, она оперлась свободной рукой на Хоу. — Что? — приподнял тот брови, — неужели так много наколдовала, а?       — Эй, а я не знал что у нас тут соревнование «Кто сильнее вымотается из-за множества заклинаний», — прохрипел-таки Андерс.       — Успокойся, это я так делаю. Пока не обязательно, — мягко, до жути тихо отозвалась Солона.       Опираясь на лучника, Страж опустилась на уцелевшую парусину и буквально зарылась лицом в колени, изможденно опустив руки за спиной. Андерсу вдруг припомнилось, что именно так могли приводить в эту проклятую башню схваченных — прижатыми к собственным ногам, с руками за спиной. Но Солона так делала ради собственного облегчения, замученно дыша от истощения и ломоты в пропустивших сквозь себя магию руках. Сопение едва не перерастало в хрип, а туловище напоминало пышущие меха в кузнице — откинуться на спину все равно тяжело, а припарок они взяли мало.       Еще неделю идти до башни. Три дня — до ближайшей фермы, если она вообще цела.       При упоминании фермы в груди сладко заныло — Солона помнила, как для ночевки она с Андерсом осталась в одном заброшенном доме, а Нат и Огрен — в другом. Подперев щеку ладонью, она рассказывала про сына и Рыжика. Да, до Денерима было две недели пути, но её названная сестра пишет реже, хоть и заботится о малыше. Андерс сказал, что помнит родных. Солону это удивило, но она все приняла как есть. Себя она не причисляла к семье ибо давно уже забыла что это такое — тоска по дому.       Правую руку окутало жаром — Андерс и Нат развели огонь и выудили спальник для Сигрун. Та ежилась и буркнула про припарки для особо отличившихся. Насилу подняв голову, Амелл ощутила тоску. Нет, отряд хорошо обустраивался, ей дали отдохнуть, но Андерс смотрел как-то испуганно, будто одна ее усталость была подобна травле. Солона смотрела на него с состраданием, но не нашла сил подойти — ноги ныли от напряжения. Придется дождаться. Ждать пришлось недолго. И она наконец объяснилась:       — Понимаешь, я использую усовершенствованную магию собственной скверны. Она придает мне больше маны и может отбросить несколько порождений тьмы назад. Для этого мне не нужны знания демона. Ты ведь это хотел узнать?       — Эээ… нет, — но в выражении лица любимого сквозило сомнение, говорившее что дело и в этом, — я не знал, что ты готова на все в битве. Тем не менее, я рад, что дело не в демонах. Ты ведь постоянно оступаешься и падаешь в коридорах, как и пять лет назад. Шептались еще, что книги ты вечно роняешь, — несмотря на усмешку, в глазах Андерса растворялось тепло откровенности, — Но слухи ого как не врут.       Чародейка запрокинула голову назад и не заметила, как к её приобняла рука. Прикрыв веки, она улыбнулась. Впервые Андерс не избегал ее коснуться без необходимости. Кто знает, может он уже скоро сможет ей доверять? Сигрун и Натаниэль косятся на них как на признавшихся то ли в преступлении, то ли в любви. Жаль, что она ее не утаила…       Через месяц Андерс принимает из ее рук пугающий большинство магов Круга фолиант. Ему больше не стоит бояться, что он малефикар — его приняли целиком, а Рилок мертва.       Солона же жалеет не столько запястья сколько свою душу. Ибо даже на Черных Болотах становится ясно, что она не хочет быть в плену у демона.       Но главное — теперь Андерс ей доверяет, приняв ее жертвенность и стремление к состраданию до последнего заклинания и искры из Тени.