Что?

Они делят наушники, и Сонику хочется, чтобы он посмотрел на него, выбравшись из кипы комиксов и приставки, отложив плеер и посмотрев в глаза. Это самый обычный день. Он привык так. Эти чувства, отмахивается он, просто странное наваждение, и всё пройдёт, когда он лишний раз в этом убедится. Но сидеть сейчас и ничего не делать кажется непосильной ношей, и приходится импровизировать: – Эй, а что ты сделаешь, если я тебя поцелую? Неловкости между ними бывают очень редкими. Это – неловкость. Глаза Сильвера отвлечённые, не понимающие того, что он сейчас сказал, и Соник с замиранием сердца ждёт, поймёт ли он. Где-то в душе он хочет, чтобы Сильвер пихнул его в плечо и вернулся к своим делам или вовсе этого не заметил. Где-то ещё глубже он думает о его губах. Сонику не нравится молчать, потому что в тишине кто-то из них может услышать, как бьётся его сердце. Сонику и самому не хочется это слышать, ведь это всё – глупая аллюзия на его запылившиеся отношения, он ведь знает это. Но почему-то вздрагивает, едва краснея. Главное ведь просто самому сделать вид, что ничего не было. И самому ударить Сильвера по плечу. Из-за наушников его лицо так близко... У Соника словно жар. Как от болезни, но это не болезнь, если только так не называют влюблённость сейчас. Он не может сосредоточиться на вещах, на которых должен, и почти ничего не слышит, погрузившись в свои мысли. И от осознания, что Сильвер спит прямо в соседней комнате, его прошибает пот. – А, забей, мысли вслух, – смеясь, отворачивается от него Соник, прижимая руку к груди и слушая собственное сердцебиение. Оно такое быстрое. – Тебе обязательно быть таким грубым? – спрашивает Сильвер, хмурясь и поднимаясь на ноги, и наушники растягиваются между ними в одну линию. – Именно поэтому я и ненавижу, когда ты шутишь. Невозможно понять, что ты вообще пытаешься сказать. Ты вообще хоть слушал меня? Он словно обижен на него, но Соник не может повернуться к нему лицом, потому что если Сильвер его увидит, то всё поймёт, и будет очень плохо. Его заискивающее выражение и бегающие глаза, красные щёки и учащённый пульс – всё может его выдать. И Соник не хочет этого. Если они окажутся ближе, чем были до этого, он просто сделает это. И потом будет жалеть. – Значит, так? – говорит, выдёргивая наушники, Сильвер. – Хорошо. Тогда я подойду сам. Соник хочет уйти, но его ноги словно врастают в пол, и он не может пошевелиться. Его сердце останавливается, когда он задерживает дыхание, но как только он слышит его шаги, снова бешено стучит. Что это за извращенная проблема и как её решить? Соник не любит его, абсолютно точно. Но думает об обратном. Он опирается руками о негнущиеся колени и тяжело дышит, опустив голову, и взволнованный Сильвер замирает прямо перед ним. Хочется врезаться в его живот понуренной головой и упасть на диван, чтобы больше не подниматься и этого не видеть. Соник так нервничает рядом с ним, так почему он не может просто посмотреть на него? Сильвер смотрит. И в этом вся проблема. Потому что он смущается от этого ещё больше и, кажется, не может дышать. – Что с тобой творится? – спрашивает он, и Соник поднимает взгляд, что Сильвера прошибает током. – Так, подожди... Его глаза полностью выдают его. Все контакты с ним – от взглядов до прикосновений – могут рассказать о нём всё, и это убивает, ведь он может узнать о нём почти всё. Даже то, чего не в силах понять сам Соник. И это до жути проблематично. Он просто не может сознаться Сильверу в своих чувствах. Соник повторяет, что не испытывает к нему ничего, как мантру. И это ощущение в груди словно идёт всему наперекор. Только Сильвер проводит пальцами по его лбу, и Соник поднимается, выдыхая. Его горящее лицо такое горячее, что даже сквозь перчатки он чувствует этот жар. Этот жар от Сильвера. И от их близости. И он шепчет: – Так что ты сделаешь? Он правда хочет это сделать. И он точно не будет потом жалеть. Соник не маленький мальчик, хотя выглядит всё порою именно так, и Соник точно знает, чего он хочет, просто отказывается это признать. Как хорошо, что отнекиваться тет-а-тет он не умеет. – Я говорю, – приближает он своё лицо к нему, – что ты сделаешь, если я тебя поцелую? Его пальцы крепко сжимаются на запястье Сильвера, а глаза смотрят прямо на него, потому что единственная вещь, на которой он может фокусироваться, это он. И он точно не убежит. Не сегодня. Он может послать его, оттолкнуть или уйти, громко хлопнув дверью, но только не убежать, потому что не в духе Сильвера – бежать, так и не разобравшись. Хотя в Сонике разобраться – легче некуда. – Если тебе интересно, – выдыхает, неловко моргая он, и пар выходит из его рта совсем неосознанно, – сделай это. В тишине слышно тиканье часов, похожее на бешеный стук сердца. Сильвер повторяет, сглотнув и краснея: – Сделай, – и двигается чуть ближе. Соник не чувствует к нему ничего такого и пытается так думать, просто это правда болезнь. И он влюблён, но полный идиот. Если предположить, что помимо телекинеза он обладает и телепатией, всё может встать на свои места. Соник целует его, и Сильвер на него смотрит.