Кто остался дураком?

Собрались как-то «Поколение чудес» все вместе. Немного странно для бывших игроков Тейко собираться вот так. Без причины. Однако, после победы Сейрин на зимнем кубке, «Поколение чудес» (не считая Куроко) изменили все свои представления о себе и баскетболе. Если раньше Аомине так и напрашивался, чтобы ему хоть кто-то надрал задницу, то сейчас он реально стал опасаться за свою жопку, (на которую как-то странно косится Кагами). Мидорима, наконец, понял, что гороскоп от Глобы не работает, поэтому перешел на передачи Геннадия Малахова, где подробно описывается, как притянуть удачу с помощью обтирания картофельной кожурой. Мурасакибара, после стольких лет, узнал, что он, оказывается, любит баскетбол. Парень, конечно, впал в глубокую депрессию, которая продлилась три часа, но всё же Alpen Gold есть перестал. Акаши, в свою очередь, перестал вести себя как педераст с манией величия, и девиз «Я всех ПОБЕДЮ!» сменился на «Давай сыграем ещё раз». (Хотя, в его глазах так и читалось «Я никому не позволю смотреть на меня с высока! НОГИ, СЦУКИ, ВЫРВУ И В ОГОРОДЕ ЗАКОПАЮ!!!). А Кисэ… Ну… Вроде бриться начал, но не суть. В общем посиделки «Поколения чудес» дошли до того, что бывшие товарищи по команде начали играть в карты. Проигравший, по словам Акаши, должен был исполнить любое желание победителей. Первым, кто остался в дураках, был Куроко. Сохраняя спокойствие, он стойко ждал приговор своих товарищей. — Так-с, чтобы тебе загадать... — подумал Мураскибара, представив два пальца к подбородку. — А может пусть покукарекает? — вставил Кисэ. — Слишком просто, — поправил очки Мидорима и продолжил. — Наказание должно быть суровым. — Эй! — воскликнул Аомине и странно усмехнулся. — Кажется, я знаю… У меня кое-что есть! Через 10 минут Куроко поправлял нежно голубое платье с кружевными рукавами и бантиком на груди. Он, конечно, понимал, что наказание должно быть жестоким, но такого извращения он никак не мог предвидеть. — Я вас ненавижу. — процедил Куроко, уставившись в зеркало. В это время Мурасакибара и Аомине увлеченно рисовали макияж своему другу. Тот опять что-то пробубнил в знак протеста, но быстро стих, так как решил, что сопротивление бесполезно. И только через некоторое время до призрачного игрока дошло. — Аомине, а откуда у тебя это платье? — А? Эм… — Аомине немного потупил взгляд и густо покраснел. На его лице так и было написано «Запалили!» И хотя, парень попытался успокоить свои, и без того расшатанные нервы, он лишь недовольно вскрикнул. — Так! Не говори! Я тебе губы рисую. Через некоторое время одна симпатичная девушка и пятеро довольных баскетболистов снова засели играть в карты. На этот раз проиграл Мидорима. — Только не пошлое. — спокойно проговорил Мидорима, подпиливая ногти. — Хорошо. — ответил Мурасакибара и продолжил. — Подбеги к любому прохожему мужчине и скажи ему, что ты гей и любишь садомазо. — Чего? А если он окажется гомофобом?! — в истерике крикнул бомбардир. Он был настолько ошарашен этой нелепой затеей, что чуть не отпилил себе палец. Прошла вечность, прежде чем Мурасакибара дожевал очередную мармеладку и ответил. — Тогда после этого сразу беги. Парню ничего не оставалось, кроме как молча встать и выйти на улицу в поисках более-менее адекватного прохожего. Через 20 минут Мидорима пришел обратно с разбитыми очками и синяком под глазом. — А если он догнал? — саркастично спросил бомбардир, злобно уставившись на Мурасакибару. Ацуши, изучая своего побитого раздраженного друга, произнес лишь два слова. — Печеньку хочешь? — МАТЬ ТВОЮ! — крикнул побитый парень и сел на свое место. Поправляя разбитые очки, он поклялся, что любыми способами заставит этого двух-метрового сладкоежку страдать и корчиться в муках. И снова началась игра. На этот раз карты оставили в дураках Кисэ. — Ну? — улыбнулся блондин. — И что вы мне прикажите? Долго думали наши герои, чтобы такого унизительного и ужасного сотворить с Рётой. Его предлагали, и сжечь на костре, и забыть в клетке со львами, и «случайно» столкнуть с утеса, но герои пришли к более оптимальному варианту — стриптиз. Недолго думая, парень с улыбкой на лице начал медленно снимать с себя одежду. Раздевался юноша с чувством и каким-то странным возбуждением. После недолгого представления, бывшие товарищи по команде пришли к выводу, что их другу всё же нравиться танцевать стриптиз под музыку из вконтакта. Он так увлекся процессом, что вместе с одеждой полетели и все посторонние предметы, которые стояли рядом. Смотреть, как улыбается этот жизнерадостный недо-взрослый, не хотелось никому из баскетболистов, поэтому они принялись играть в карты без него. А Кисе всё танцевал и танцевал. — Итак, — подытожил Акаши — Аомине проиграл. — Я ни краситься, ни танцевать стриптиз не собираюсь. — процедил ас «Поколения чудес» и сложил руки на груди. — Не заставите! На этих словах Куроко резко встал со своего места, подобрал подол платья, поправил упавшую грудь и вплотную приблизился к лицу Аомине. — Лизни… — тихо начал Куроко. — А? — Аомине вопросительно посмотрел на друга. — Лизни качельку. — договорил Курокушка и сел на место. — Да ты… Ты САДИСТ! — выкрикнул Аомине и пошел на улицу. (Кстати, на дворе было минус 30.) — Сурово… — поправил разбитые очки Мидорима. — Месть не бывает милосердной. Следующая игра прошла немного затянуто и скучно. Не было такого энтузиазма, который был в самом начале игры. И всё же игроки «Поколения чудес » добрались до конца. Мурасакибара получил две битых дамы и две карты на погоны. — Ацуши, — садистки улыбнулся Мидорима и потер синяк под глазом. — Вот. — бомбардир достал из внутреннего кармана большую плитку горького шоколада и положил на стол. — Съешь её. — А? Он же горький… — Ага. — зверски сверкнул глазами Мидорима. — Шинтаро, ты когда успел? — спросил капитан Ракузан. — Когда я убегал от гопника, что наградил меня этим фингалом, я успел её купить. — рассказал свою историю Шинтаро и зыркнул на Мурасакибару. — Кушай, Ацуши, не обляпайся. — Акаши, он меня обижает! — пожаловался центровой. — Ничего не могу поделать. Правила нельзя нарушить. — Сам же их придумал… — пробубнил Мурасакибара и взглянул на шоколад. Повертев в руках самую настоящую бяку, парню ничего другого не оставалось, как съесть сие продукт. Шоколад настолько горчил, что его трудно было жевать. К тому же, было ощущение, что эту шоколадку сделали ещё при Иване Грозном. Посмотрев на срок годности, Мурасакибара почти угадал. Шоколадке было почти три года. «Теперь понятно почему она в глотку не лезет» — думал про себя Ацуши. Он кашлял, плевался и со злобой смотрел на довольного Мидориму. В первый раз его так тошнило от обычного шоколада. И вот, наконец, доев последний кусочек он гордо поднял голову, показал язык и обиженно затих. Друзья снова приступили к игре. На этот раз проиграл Акаши. — Так. Ты должен… — начал было Куроко, но его резко прервал голос Сейджуро. — Ты опоздал. Моё второе я говорит мне встать на стульчик и 3 раза кукарекнуть. — после этого капитан команды Ракузан встал на выше упомянутый предмет и сделал своё дело. Закончив, он сел на место. — ПОЧЕМУ ТЫ ОТДЕЛАЛСЯ ТОЛЬКО ЭТИМ?! — в один голос крикнуло вся команда «Поколение чудес». А где-то в это время несчастный Аомине пытается отлепить свой язык от качельки. Он так и не заметил как сзади стоит Кагами и пялиться на его жопу.