Приятного прочтения!
Ветер склонял многовековые деревья, будто тонкие тростинки, пригибая их к самой земле. Дождь пошел еще сильнее, и в скором времени перед входом в пещеру образовалась стена воды, словно где-то там, наверху, море и небо поменялись местами. Синие зигзаги молний разрезали небеса, и страшный грохот грозы разносился по округе. Тяжёлые чёрные тучи нависали над землёй, закрывая собой бледную луну. Где-то вдали раздался жалобный, тоскливый вой одинокого волка, что скучал по своей вечной подруге. Сегодня ночью он не сможет увидеть луну, не сумеет спеть песню о своей грусти. Где-то закаркал ворон, будто предвещая беду всем живым существам, и от этого карканья разлетелись в стороны прочие птицы. С природой шутить не стоит, особенно — с грозой… — Что ж, похоже, мы здесь застряли надолго. Хотя, так даже лучше, у нас теперь достаточно времени, чтобы поговорить, — Джи-Ха отжал мокрые из-за дождя волосы и снял промокшую насквозь верхнюю одежду. Потом, закончив со всеми насущными делами, подошёл к девушке, что тихо сидела, прижавшись спиной к каменной стене. — Будешь насиловать мои мозги своими нравоучениями? — спросила Дороти, уткнувшись носом в колени. Взгляд она не поднимала — не хотелось почему-то. И реакцию его на ее слова видеть не хотелось. — Читать нравоучения из-за того, что ты наврала с три короба о своём прошлом? Нет, не буду. Не вижу смысла, ведь ты уже выросла, да и это не принесёт пользы, — дракон присел возле девушки, взглянув на льющие потоки воды за пределами пещеры. Это было бы даже красиво, если бы не предвещало ливень на всю ночь и возможную простуду. — Я не уверен, что знаю тебя нынешнюю, не знаю, осталась ли ты такой же, какой была раньше. Что с тобой произошло за эти пять лет? Расскажи мне, — попросил серьезно. — Много чего. Скучал по мне? — Дороти повернула голову и вопросительно посмотрела на парня. Тот промолчал. А Дороти, посчитав это согласием, начала рассказ… Flashback (очень большой флэшбек, по размерам соизмеримый с моей ленью, а, как вы могли догадаться, она огромна) — Может, не нужно? Может, вернуться обратно к Ае и остальным, пока они недалеко отъехали? — девчушка лет четырнадцати тихо бормотала себе под нос, иногда вопросительно поднимая взгляд на остальных. — Может, папа был не прав, и эта женщина уже тут не живёт. Откуда нам знать, признает ли она меня и примет ли к себе в дом? — она нервно, до боли в пальцах сжимала лямку сумки, кусала губу и невольно искала поддержки у своих собеседников, хотя и понимала все сама. — Если хочешь вернуться к остальным, то возвращайся, тебе с ними хорошо. Ты уже нашла свой новый дом. Здесь тебе нечего делать, — большой черный волк сидел слева, совсем рядом с девушкой, глядя вперед, на дорогу. Он говорил лишь то, что она хотела услышать, но не то, что следовало бы сделать. — Не слушай этого идиота. Делай так, как говорил твой отец. Выполни его предсмертное желание, — ворон, сидящий на правом плече девушки, вспушил перья. Он говорил то, что она должна была сделать, и был в этой компании за своеобразный «глас честности». Волк и птица казались противоположными, будто демон и ангел. Первый считал, что нужно следовать желаниям самой девочки, не поддаваться ангелу и слушать сердце. Второй же говорил следовать желаниям покойного отца, не поддаваться демону и слушать голос разума. — Кто тут идиот, пернатый?! Пусть она делает то, что захочет. Она уже не маленькая девочка пяти лет от роду и сама может принимать решения! — волк оскалился и утробно зарычал в сторону ворона, делая вид, будто собирается выдрать у него половину перьев. Попытки уже бывали. — Ты тут идиот, блохастый, ты! Ей не пять, но и не двадцать пять, чтобы принимать настолько серьёзное решение! Повторюсь, она должна поступать так, как говорил её отец и никак иначе! — ворон закаркал и забил крыльями. Они имели разные цели и тянули в разные стороны, тем самым разрывая сердце девушки напополам. Она не могла отыскать ту поддержку, которой ожидала, и это больно ранило изнутри. Пожалуй, она и сама не знала, что именно искала и что жаждала услышать, но явно не получила желаемого результата. — Довольно, хватит препираться! — девчушка резко хлопнула в ладоши. — Я пойду туда, поговорю с ней, и если мне там не понравится, то вернусь назад. Тогда мы догоним Аю и остальных, — и, смахнув ворона с плеча, и сдвинув волка с пути, девушка, не оглядываясь, направилась в Аву. — Посмотри, до чего ты её довёл! Раньше она была спокойней и добрей, — волк покосился на птицу, явно строя коварные планы. — Раньше тебя с нами не было. Какие хорошие были времена, никто не тявкал над ухом, — ворон сел на ветку ближайшего дерева, где был в относительной безопасности. Он подозревал, что, пожелай того хищник всерьез, и он стал бы первым волком-древолазом: лишь бы достать его поскорее. — Ладно, мы оба сейчас были хороши, — наконец признал он, — совсем не подумали про ее чувства. — Да, — согласился волк, — следуй за ней, и, если что-то случится, прилетай за мной. Я буду здесь, — он подошел к огромной сосне и улегся в тени, так, чтобы нижние ветки дерева закрывали его от случайных человеческих взглядов. Ворон молча взмыл в небеса. — Блохастый идиот, — кинул напоследок другу. — Пернатый идиот, — услышал он в ответ.***
Девчушка гордо зашагала по дороге, которая вела в Аву. Уже были видны дома, низкие, деревянные, ничем не отличавшиеся от строений в других городах. Через время показались огромные корабли, что причаливали к бесконечным пристаням. Видно было, что самое главное достоинство Авы — это море. Все, кто рассказывал ей о море, восхищались им: мол, сказочная, глубокая пелена до самого горизонта, что сливается с небом, но сама девочка не видела в нём ничего великолепного и даже просто красивого. Лишь много воды в одном месте, да и все. Горные реки, по ее мнению, были намного красивее мутного моря: они чистые, быстрые и в них невозможно утонуть. Выпив из них, можно было утолить жажду даже в самый жаркий день. А из моря не получиться попить, как ей говорили, вода в нём солёная. Бесполезная большая вода. А солнце припекало всё сильнее и негде было тут спрятаться. Деревья закончились ещё минут пятнадцать назад, и вокруг было лишь голое пространство с домиками да редкими комками травы. Ава своей природой девушке однозначно не понравилась. Вот уже послышался шум города. Городской стены тут не было, так что вскоре стало возможным различить голоса торговцев, которые вовсю расхваливали свой товар. — Эта рыба ещё сегодня утром плавала в море! — кричала женщина средних лет в засаленном переднике, потрясая крупной серо-полосатой рыбой. На вид улову было лет сто и несло от него тухлятиной за километр. Девушке пришлось закрыть нос, когда она проходила мимо этого прилавка. И еще полквартала после казалось, что вокруг витает противный запах. — Эти фрукты росли в самом раю, а собирали их ангелы, которые потом спустили на землю! — разливался соловьем какой-то пожилой купец. Девушка невольно скривилась от такого зрелища: большая часть фруктов гнила и была усеяна мухами. Ава ей всё больше не нравилась. Хотя вон тот милый прилавок со сладостями её привлек. После овощных рядов пошли ряды с одеждой, украшениями, коврами, посудой. Вот здесь-то девушка осталась надолго. Ах, сколько тут прекрасного было! Прилавок с пёстрыми коврами, великолепные платья, расшитые бисером и лентами. Глиняные горшки, расписанные вручную мелкими завитушками. Девушка останавливалась почти у каждого прилавка. А стойка с украшениями её привлекла больше всего. Серьги с жемчугом, ожерелья с рубинами, кольца с ониксом, браслеты с топазами и множество других товаров, радующих глаз. — Какая утонченная работа, какие линии, какие изгибы! А какой великолепный аметист! — дедулечка-продавец схватил девушку за руку и начал рассматривать кольцо на её пальце. Он что-то бормотал себе под нос, покачивал головой. Девчушка мгновенно отдёрнула руку и испугано взглянула на старика, приготовившись к неприятностям. — Ох, милая леди, я не хотел вас испугать, не бойтесь. Просто ваше кольцо настолько превосходно, что я не смог сдержаться. Не могли бы вы пройти вовнутрь лавки, чтобы я смог поближе его рассмотреть? — дедушка говорил очень быстро, а глаза его были большими и такими добрыми, что девушка не смогла отказать и кивнула. Когда он получил согласие, дедушка буквально расцвел, и, ухватив ее за руку, повел в лавку. Там было светло и уютно. Только не прибрано, везде валялись инструменты, куски золота и серебра, кучки драгоценных камней. Но гостье понравился такой лёгкий бардак. Это был даже не бардак, а скорее творческий беспорядок. Правда, воры могли наведаться, но, может, тут так принято? За столом у окна сидел беловолосый юноша и что-то писал, а неподалёку от него подметала пол девушка с таким же цветом волос. — Это мои дети, Ли и Момо, — указав поочередно рукой, представил их старичок. — Ли, иди постой за прилавком, Момо, сделай нам чай. — Да, отец, — парень, оставив пергамент, вышел наружу. — Хорошо, папа, — кивнула девушка и отправилась зажигать огонь в печи. Старик схватил стул и поставил его перед девушкой, явно позабыв о своей старости. — Вот, садитесь, — он копался у себя в шкафу. Ох, как же много там всего интересного было! Девчушка увидела множество ещё недоделанных украшений, разные инструменты и десятки всяких непонятных штук, чьих названий она даже не знала. Наконец, продавец откопал то, что искал — лупу. Поставив ещё один стул напротив девчушки, он принялся с помощью лупы рассматривать кольцо. Что-то бормотал, делал круглые глаза и восторженно качал головой, периодически издавая такие ахи и охи, что ей становилось неудобно. — О Боги! — вскрикнул он. Девушка от испуга подскочила на стуле и чуть не упала с него. — Представляете, тут даже у змеи есть чешуйки! Великолепная, немыслимая, тончайшая работа! — Какая прелесть… — едва-едва заметно выдавила его собеседница, чуть отодвинувшись. Конечно, большинство людей любит свою профессию, но с такими фанатами своего дела ей еще сталкиваться не доводилось. Кольцо действительно было прекрасно. Выполненное из серебра, в виде огромной змеи, которая обвивает всю фалангу. В её глазах были вставлены два циркония, а во рту был огромный аметист. Со временем оно сильно почернело, и оттого стало ещё красивее. — Позвольте спросить, а откуда оно у вас? — спросил ювелир, возвращая кольцо хозяйке, — оно очень старое, искусно сделано, вы его где-то купили? У нас в городе я не знаю мастеров, способных ныне справиться с такой тонкой работой. Кстати, у нас в городе не носите его, а то в последнее участились кражи, лучше спрячьте, — посоветовал дедушка. — Нет, это кольцо моей покойной матери — ответила на один из первых вопросов девочка: на все дать ответ было попросту невозможно, из-за того, что продавец задавал их один за другим, не останавливаясь. — До того, как перешло к маме, оно было у бабушки, которая его получила от прабабушки и так далее. Насколько мне известно, ему больше 200 лет, — прислушавшись к совету, девушка спрятала драгоценность в сумку. — Невероятно! — дедулечка хотел ещё что-то спросить, но его дочь прервала разговор: — Хватит, папа. Сейчас принесу чай, — Момо лёгким движением руки смахнула всё барахло, что было на столе, на пол. Потом принесла поднос с чаем, поставила его на уже чистый стол, протянула гостье булочку, пожелала приятного аппетита… вновь взяла метлу и стала сметать весь мусор в кучу, старательно обходя нужные, по ее мнению, вещи. «Да, очень странная семейка», — подумала девчушка. Взяв чашку с чаем, она отпила немного и откусила кусочек булки. — Очень вкусно, спасибо большое! Я за этот год ничего вкуснее не ела, — поблагодарила искренне. — Да, моя Момо умеет готовить и заваривать чай, правда, сейчас она немного нервничает, но это от того, что парень, который ей нравиться, не заходит сюда уже две недели, — прошептал на ухо дедулечка собеседнице. «Интересно, зачем мне эта информация о парне?» — подумала она, но возражать не стала. — Кстати, а вы в Аве ведь в первый раз? Я раньше вас не видел, а я помню всех, кто-то хотя бы раз проходил мимо моей лавки. — Да, я здесь впервые. Честно говоря, я ищу кое-кого, мне нужно передать послание. — Кого же? — Женщину, примерно 60 лет, ее зовут Ги-Ган. Может, знаете такую? — Хм, — дедушка стал поглаживать свою бороду, — хм, — повторил он снова, — хм-м-м. Вот! Вспомнил! — восторженно воскликнул он, стукнув кулаком по столу. Девушка дернулась, но уже не подпрыгнула от испуга: к странностям быстро привыкаешь. Глядишь, ещё несколько раз он что-нибудь похожее вытворит, она даже бровью не поведёт. — На прошлой неделе она приходила ко мне, чтобы я починил застёжку на её браслете. Да, это точно Ги-Ган. Она ещё ходит с парнишкой, может чуть старше тебя. У него ещё такой странный цвет волос, кажется нефритовый. Хотя нет, малахитовый. Нет, не тот цвет. Может цвета идокраза? Нет-нет. Какой же? Апатит? Изумруд? Авантюрин? — Зелёный, папа, — подсказала Момо. — А ведь верно, зелёный! Умница, доченька! Её дом находиться в жилом квартале, совсем недалеко отсюда. Сейчас объясню, как туда добраться, — старик начал рассказывать, иногда сбиваясь на иные темы. Сначала девочке нужно пройти мимо лавки полной Аризы, потом повернуть направо, сразу после магазина одноного Иоши, потом прямо, несколько раз налево, ещё раз направо…***
Жилой квартал она отыскала быстро. Момо дала девчушке с собой ещё несколько булочек. Поблагодарив странную семью ювелира за помощь и попрощавшись с ними, она двинулась к дому той, которую искала. Пройдя по тому маршруту, который дал дедушка, она пришла к месту назначения и застряла. Как понять, какой именно нужен дом? Она стала спрашивать у прохожих, надеясь на помощь. Многие пожимали плечами, некоторые не реагировали на просьбу и просто проходили мимо, бросая странные взгляды. Но вот наконец-то попалась старушка, которая указала на нужный дом. Девчушка постучала в двери, но никто не открыл. Около крыльца стояла лавочка, и девочка присела на неё. Что ж, никого нет дома, придётся немного подождать: хозяева ведь обязательно вернутся. Пока она ждала, успела съесть все булочки, которые дала Момо. «Хоть эта семья и очень странная, но мне там понравилось. Надо будет их ещё раз навестить», — подумала девушка. Она запрокинула голову и стала смотреть на небо. Говорили, что около моря оно почти всегда синее, лишь во время бури становится свинцово-серым. Солнце постепенно спряталось за тучи. Одинокая чайка кружила вверху, над пристанью, и что-то кричала. «Что же мне говорить этой женщине? Как представиться? Вдруг она меня не примет? Что бы я сделала на её месте? Я бы точно не поверила… Если она мне откажет, то, надеюсь, я успею догнать Аю и остальных. Кажется, они должны были поехать в соседний город, если не ошибаюсь, в Наго», — сомнения грызли девушку всё сильнее. Вдруг на небе появилась ещё птица, в ней девочка узнала своего ворона. Он стал кружить вокруг чайки и дёргать ту за перья. «Вот зараза пернатая! Опять задирает других! Ну, я ему покажу!» — в сумке она отыскала рогатку, подобрала несколько камушков с земли и запустила один из них в небо. Эх, недолёт. Ещё раз. Теперь перелёт. Девчушка азартно вскочила с лавочки, взяла камушек побольше, хорошенько прицелилась и выстрелила. Ура, есть попадание! Ворон отстал от чайки и начал оглядываться в поисках обидчика. Увидев свою хозяйку, он, словно стрела, полетел прямо на нее. — Эй, перестань, ты чего творишь? Ай, больно! Прекрати! — птица хватала девушку за волосы и клевала за мочки ушей. Девчушка всячески отбивалась от ворона, бегала по кругу и размахивала руками, но это помогало мало. — Если бы ты подстрелила меня, я бы тоже обязательно на тебя напала, — сказала женщина, которая наблюдала за девочкой уже несколько минут. Позади неё стояли юноша с зелёными волосами и мужчина лет сорока. — Зачем ты хулиганишь возле моего дома? Девушка встала, как вкопанная, поняв, кого прозевала. Ворон сел ей на плечо. «Это Ги-Ган! Да-а, не самое лучшее начало. Блин, я даже речь не продумала, что ж делать? Не думаю, что теперь она захочет меня выслушать». — Ну чего ты молчишь? — снова спросила женщина. Девчушка помотала головой, набрала побольше воздуха в лёгкие и поклонилась, решив начать традиционно: — Меня зовут Дороти. Я здесь, чтобы доставить послание от Кэтсеро, вашего сына, — на одном дыхании выпалила она, — не могли бы мы поговорить наедине? — Хорошо, — женщина взглянула недоверчиво, но все-таки кивнула, — следуй за мной. Дороти и Ги-Ган прошли в какую-ту мрачную маленькую комнатку, едва ли заметную на фоне других в доме. На стенах были развешаны карты империи Коуки и непонятные планы. Посреди комнаты покоился стол, на котором было сложено множество бумаг. Женщина прошла и села за него, сложив руки под подбородком. За её спиной висели огромные мечи в ножнах: Дороти отчего-то подумалось, что, соври ей нежданная гостья, женщина ими непременно воспользуется. — Так что именно просил доставить мой сын? — Вот, — девушка достала из сумки маленькую коробочку и протянула её Ги-Ган, — это серёжки, которые он у вас украл, когда обежал из Авы 20 лет назад. Сначала он хотел продать их, но совесть не позволила ему это сделать. Он очень сожалел об этом и просит прощения. — А почему он сам не пришёл и не вернул их, если сожалеет? — Год назад наша деревня была сожжена. Кэтсеро, его жена и сын погибли, — сказала девочка. Женщина встала и подошла к окну, чтобы Дороти не видела её эмоций — и слёз. Её сердце вновь кровоточило, хотя казалось, что это событие отболело уже очень давно. Сын, которого она так любила, несмотря на то, что он сбежал и оставил её, погиб, и теперь она совсем одна в этом мире. — Что-то ещё? — тихо спросила. — Когда Кэтсеро сбежал из Авы, он забрёл в нашу деревню. Там он познакомился с Камеко, моей матерью, вскоре у них родились я и мой брат. Как я уж сказала, мама, папа и брат погибли, но я спаслась. Я и этот ворон у меня на плече — единственное, что осталась от нашей деревни. Вы — моя бабушка. Перед смертью отец сказал, чтобы я пришла в Аву и отдала серьги вам. Также он просил вас дать мне кров, до того момента, пока мне не исполниться восемнадцать, — призналась девушка. Женщина оглянулась, повернулась и медленно направилась к Дороти, огибая по пути стол. Лицо, посеревшее от горя при вести о смерти сына, зажглось робкой надеждой. — Но если вы меня не примете, то ничего страшного, у меня есть место, куда я смогу направиться, — быстро затарахтела девчушка. Ги-Ган подошла к Дороти вплотную и прижала ее к себе, явно не слыша, что та говорит. Через несколько минут женщина пришла в себя и, наконец, заговорила: — Нет, тебе не нужно уходить. Оставайся, — запнулась, — у меня. Ты единственное, что теперь осталось от моего сына. Ты дома, — женщина прижала девочку к себе, не веря в нежданное чудо. Дороти в ответ обняла её. Почему-то на глаза навернулись слёзы, хотя секунду назад она побаивалась эту женщину. — Да, я дома, бабушка.