Прелестная куртизанка

Прекрасный особняк в центре Олларии, красивый и дорогой, как его хозяйка. Тут вечерами собирается изысканное общество. Тут идет игра по-крупному, тут ночь светлее дня от свечей и фальшивых улыбок. Тут всегда ждут… или не ждут. Цивильного коменданта столицы в особняке Капуль-Гизайлей принимали, но рады ему не были. Хозяйка вышла ему навстречу, протянула пухлую руку для поцелуя, улыбнулась равнодушно. - Вы стали частым гостем, господин Килеан. - Я рад, что могу посетить вас, госпожа баронесса. - О, сегодня вы останетесь довольны. Игра идет весьма успешно. Тут всегда успешная игра. Марианна, видя подъехавшего к воротам особняка Людвига Килеана-ур-Ломбаха, передернула плечами. Опять и снова! Этот «снулый рыб» таскается сюда чаще, чем в гарнизон, честное слово! На что он надеется? На благосклонность «звезды Олларии»? Прежде, чем выйти поприветствовать гостя, Марианна окинула взглядом общество гостей. И невольно задержала взгляд на черноволосом юноше с дерзкими карими глазами, что пил вино, болтая о чем-то с неким дворянчиком, чьё имя вылетело из головы. Оруженосец и его эр? Вместе? А что, занятно! «Маркиз Сабве, вы мне нужны». Марианна призывно улыбнулась юноше, как бы невзначай дотронувшись до его руки. Эстебан мгновенно прервал беседу, вскинув голову, словно непокорный жеребенок. - Госпожа баронесса? - Я рада, что вы сегодня посетили меня, - сказала она, улыбаясь юноше так, чтобы он понял – она не прочь видеть его своим покровителем. - Вас давно не было видно, маркиз. А вы подросли и возмужали за те полгода, что учились в Лаик. И, как я слышала, стали первым в выпуске. Поздравляю – это очень почетно, стать первым из двадцати. И, не дожидаясь ответа юноши, вышла приветствовать цивильного коменданта. Людвиг сразу увидел своего оруженосца. «Похоже, мальчишка выпил лишнего или же попробовал, не приведи Создатель, сакотту», - подумал эр. Слишком уж ярко горели его глаза, а румянец проступил даже сквозь легкий весенний загар. Марианна оставила цивильного коменданта у стола, где собиралась компания для вьехаррона, а сама отошла к маркизу. Толстый маркиз Фарнэби почтительно поздоровался с Килеаном. Третьим был брат ее Величества. Ги был не в духе, мрачно глядел на карты и то и дело наполнял свой бокал вином. Он уже был пьян. Но Килеана пока интересовала лишь прелестная Марианна, которая была явно благосклонна к мальчишке. - «Надо бы приказать ему не соваться к дому Капуль-Гизайлей», - подумал было комендант и тут же одернул себя: - «И как это сделать? Он волен проводить свободное время, как ему вздумается». - Сдавайте, граф Ариго, - чуть сварливо сказал Людвиг. Игра не клеилась с самого начала. Марианна была довольна – как когда-то в детстве, задумав очередную каверзу и подбив на нее соседских мальчишек. Похоже, Эстебан не против поухаживать за «звездой Олларии», а его эру останется в бессильной злобе кусать локти. Может, потом он отыграется на оруженосце, да что с того? Ничего страшного Килеан ему не сделает – побоится связываться с семейкой Колиньяров, а пара-тройка нотаций не повредит. - Маркиз, вы не желаете ли послушать морискилл? Уверяю вас, эти птички поют изумительно, а у Коко появились новые певуньи. Эвро сидела на коленях у хозяйки. Юный оруженосец смело протянул руку и даже не обратил внимания, когда собачка зарычала. Но вовремя отдернул пальцы, как раз в тот момент, когда Эвро собралась впиться своими острыми зубками. - Фу, что ты делаешь, нехорошая собака, - Марианна засмеялась низким грудным смехом, - простите, маркиз. Она почему-то ревнует ко мне. - Вряд ли ей удастся укусить меня, - ответил Эстебан, взглядом уже проникая под глубокое декольте хозяйки. Мальчишка был хорош – юн, но уже опытен в амурных делах. А главное – он не манерничал, и не старался изобразить великую Любовь. Он четко знал, что ему нужно от прекрасной куртизанки. Марианна Капуль-Гизайль ничуть не лучше крошки Эмми из «Розового бутона» или блондинки Далилы из заведения госпожи Клариссы. Эти два «веселых дома» в столице Эстебан посещал еще до Лаик. Если бы Ги и Фарнэби мухлевали, то у них был бы шанс обставить самого Килеана и даже потом при случае похвалиться победой. Но профессионально жульничать они не умели, а дилетантскую игру Людвиг разгадал бы мигом. Поэтому все играли честно. Но цивильному коменданту было не до того. Он все смотрел на «звезду Олларии», которая то уводила юного Колиньяра слушать пение морискилл, то подливала ему вина и всячески демонстрировала свое расположение к нему. И смеялась – ее смех рассыпался искрами, звенел колокольчиками, больно бил по сердцу. «Она не полюбит меня, - тоскливо думал Людвиг, - и не полюбит никогда. Зачем я тешу себя надеждой? Зачем я гонюсь за призраком? Для чего таскаюсь сюда в надежде на благосклонность Марианны или Девы удачи?» Вечер стал ночью. Часы на башне пробили полночь, гости начинали расходиться, не забывая засвидетельствовать свое уважение хозяйке и выразить надежду, что их пригласят снова. Эстебан от нетерпения вертелся, как на сковородке. Скоро, очень скоро он сможет насладиться «сокровищем», что так призывно улыбается ему весь вечер. Но у Марианны были свои планы. Часто после ухода гостей она не могла уснуть, ворочаясь на подушке и забываясь чутким сном лишь под утро. Тогда лекарь составил для нее капли. Они не пахли настойкой кошачьего корня, ибо кому понравится, когда от куртизанки благоухает не духами и благовониями, а мерзкой тинктурой, словно от старого больного человека. Капли ничем не пахли, но давали быстрый эффект. - Маркиз, хотите еще вина? Маркиз хотел – и вина, и Марианну, и побыстрее. Вино и вправду был чудесным – только достаточно крепкое. Хватило одного бокала – а ведь Эстебан гордился своим умением пить, не пьянея. Почти, как Алва. Он прикрыл ладонями глаза, и Марианна улыбнулась ему – как ребенку, который повторяет за взрослым, и это порой выглядит забавно. - Ваше вино… Он едва удержался, чтобы не зевать. Марианна уложила его на кровать, развязав перевязь и сняв с юноши камзол. А затем посмотрела на него с истинно материнской нежностью. Несостоявшийся любовник спал, положив ладони под щеку, и посапывал так сладко. Нет, что ни говори, капли отличные… Марианна выскользнула из постели. Она еще раз полюбовавшись спящим Эстебаном и прошла сквозь небольшую дверь, умело замаскированную под дверцу шкафа. Теперь можно и отдохнуть, - подумала она, проваливаясь в сон. На этот раз капли ей самой были без надобности. Людвиг Килеан-ур-Ломбах приказал подвести коня. В голове шумело, от досады хотелось прикончить кого-нибудь, желательно – собственного оруженосца. Он так ярко представил, как сейчас он лежит в постели с Марианной, целует губы, похожие на спелую вишню, ласкает упругую грудь, покатые плечи… «Нет! К Кошкам всё! Приеду домой и напьюсь!» - мрачно думал цивильный комендант, отправляясь к себе домой. И в очередной раз зарекаясь посещать салон Марианны Капуль-Гизайль.