Когда приходит боль

Пусть дождь идёт, Смывая твою боль, Чтобы солнце снова могло светить.

Огромные тёмные грозовые тучи заполонили небо над Англией; вдалеке уже где-то сверкала одинокая молния, постепенно приближающаяся к окраине маленького города, где находилась хилая церквушка и несколько старых домов. Это год установления восьмичасового рабочего дня — одна тысяча восемьсот восемьдесят девятый. Жизнь в маленьком городке N бурлила и кипела, подобно котлу с наваристым гороховым супом на костре, а несколько тысяч человек — горошины в супе: маленькие и круглые. Все жители города изо дня в день трудятся не покладая рук: от старого, до малого. Люди работают на полях, выращивая и собирая урожай, за которым приходит поезд каждое воскресенье и поставляет товар на прилавки магазинов. И, наверное, единственная радость людей — ежемесячный приезд почтальона и письма, которые он привозит. В последний день месяца мистер Беррингтон привозил целый мешок писем и выгружался возле единственной достопримечательности — церкви. Люди толпой набегали и выстраивались в длинную очередь за получением долгожданного письма от дальних родственников, товарищей или возлюбленных. Бывали и повестки в то или иное место. Недалеко от церкви живёт молодая пара — Дюк Литтл и Андреа Олдридж, которая помолвлена, но в их жизни случались разные обстоятельства, из-за которых они откладывали свадьбу на «потом». Около года назад единственная родственница Андреи — тетка Мерилин — умерла, и прежде чем играть свадьбу, нужно было выждать сорок дней. А полгода назад Дюк уехал в Лондон на заработки и вернулся только несколько недель назад. И вот, сегодня, как и все, пара выбралась из дома и не спеша направилась к церкви. Народу было уже намного меньше, поэтому они заняли очередь и принялись ждать. Постепенно очередь молодой пары подходила к концу, а народу сзади прибавлялось и прибавлялось. — Дюк, — обратилась Андреа к своему возлюбленному. — Зачем мы ходим сюда? — Получать письма, дорогая, — сухо отозвался Дюк. — Но кто нам может написать? — Кто-нибудь может. Андреа недовольно покосилась на мужчину и, насупившись, обернулась посмотреть на очередь позади. В толпе она заметила двух своих подруг и помахала им рукой, а те, в свою очередь, улыбнулись в ответ. — Андреа! Женщина обернулась и заметила, что перед ними никого не было, тогда они подошли к почтальону, в руках которого осталось очень мало писем. — Дюк Литтл, — громко сказал мужчина, совершенно не собираясь называть имя за возлюбленную. Почтальон начал перекладывать письма и вручил Дюку аж целых два! Андреа так удивилась, что невольно наклонилась ближе к мужчине, чтобы узнать отправителя, но он спрятал их во внутренний карман сюртучного костюма и со скучающим видом посмотрел вдаль, на приближающийся закат и очередную вспышку молнии. — Как Ваши дела, любезнейший? — неожиданно, как для Андреа так и для почтальона, спросил Дюк. Но тут женщина увидела на конверте своё имя и, забыв о рамках приличия, вырвала его из рук почтальона. — Дюк! Мне письмо! Правда здорово? — восхищалась она, совершенно позабыв о том, что их время закончилось, и пришла очередь других жителей города. — Не читай! Давай я возьму его, — выпалил мужчина. Но, по правде говоря, женщину не волновало поведения возлюбленного, это письмо предназначено ей, а значит, она имеет право прочесть его. Андреа посмотрела на отправителя. Письмо было из Лондона от некого Рональда Дикенсона, которого она не знала. Дрожащими руками женщина распечатала конверт, предчувствуя нечто плохое, и достала содержимое. Глаза Дюка расширились от страха, и он снова попытался отобрать письмо, но Андреа не собиралась его отдавать. Она развернула бумагу и жадно впилась взглядом в слова, написанные Рональдом: Андреа, мы с Вами не знакомы, но это и не так важно, поверьте! Я долго не решался написать, ведь после того, как Вы узнаете, вероятно, Дюка ждут большие проблемы. Женщина посмотрела на возлюбленного, который перебирал пальцами кромку костюма. Ваш возлюбленный очень плохой человек, не имеющий уважения к женщинам, раз он пошел на такой бесстыдный поступок! Он, будучи в Лондоне, непристойно развлекался с моей кузиной. Андреа прикрыла рот ладонью и во все глаза уставилась на Дюка. — Ну всё, хватит! Давай сюда! — крикнул мужчина, закипая от злости. Женщина закричала что есть мочи и подбежала к своим подругам. — Милые, пойдёмте, пойдёмте скорее, — Андреа уже пробила дрожь, а зуб на зуб не попадал от шока. Дамы послушно проследовали за женщиной, а Дюк следом за ними. — Вот, посмотри! — кричала Андреа, показывая листок одной из подруг. — Какой позор! Господи Боже! — Андреа! Прекрати истереть! — Дюк грубо схватил женщину за руку, но та вывернулась и спряталась за подруг, которые выстроились стеной. — Отдай письмо! — зарычал он. — Пропади всё пропадом! — заверещала Андреа, комкая листок, так и не дочитав послание, и кинула в жениха. Тот, без доли сожаления, поднял его и, не обращая никакого внимания на эту прелюдию, поспешил скрыться от назойливых взглядов. Андреа же, упав на колени, закрыла лицо руками и начала громко выть, словно она маленький волчонок, который потерял мать. На смену вою пришли горькие слезы, которые текли ручьём; сердце девушки заполонила жгучая боль, которая с корнем вырвала всё самое светлое, что было у неё. Люди, жадно впитывающие это представление, так и видели, как расскажут своим друзьям и соседям о случившемся, а те своим, а потом весь городок будет знать переделанную версию происходящего. И всё это жалкие сплетни, сплетни и еще раз сплетни. Глупые, никчёмные людишки, не способные жить своей жизнью и понять горе других людей. Наконец, гроза добралась и до города N. Молния ударила так близко от церкви, что все с криками побежали в укрытие, даже подруги Андреа. Женщине было совершенно всё равно, что молния может попасть в неё, или что дождь намочит её старый, потрёпанный бальный туалет, который она надела по случаю приезда почтальона. Теперь ей было всё равно. Её жизнь прервалась на строках «Ваш благоверный, будучи в Лондоне, непристойно развлекался с моей кузиной». Теперь её всюду будет преследовать боль. Она будет пожирать её как изнутри, так и снаружи. И когда, в конце концов, Андреа не сможет больше бороться за свою жизнь, она останется на земле лишь бренным, никому ненужным телом.