С Новым годом, семья Сома!

      Шёл снег. Снежинки кружили улицами, словно балерины в пушистых, белоснежных пачках. Три школьницы в тёплых пальто, но без шапок, гуляли и смеялись. — Эй, Ханаджима, ты уже решила, какие подарки будешь дарить родным на Новый год? — спросила одна из девушек, с длинными светлыми волосами. — Я уже выбрала подарки родителям, а Мэгуми я подарю книгу по Чёрной Магии, — без нотки эмоций в голосе ответила девушка в чёрном пальто.       Её чёрные волосы были сплетены в длинную косу. Она была вся одета в чёрное и мрачное, контрастно смотрелась посреди снежной улицы и нагоняла страх на пробегающих мимо детей. Хотя была красавицей. — Чёрной Магии? Ха-ха-ха, в этом вся ты, Ханаджима, — засмеялась светловолосая. — Ну, а ты, Тору? — обратилась она к третьей девушке. — А? — до этого девушка задумчиво вглядывалась в снег под ногами и не услышала вопрос подруги. — Что ты спрашивала, Уо-тян? — Что ты будешь дарить на Новый год? — повторила свой вопрос Уотани. — Бедная Тору. Ей нужно столько подарков подарить, а на это нужны деньги, — сочувственно сказала Ханаджима. — Не беспокойся, Хана-тян! Я устроилась на подработку и уже накопила достаточно денег на подарки для Сомы-куна, Кё-куна и Шигуре-сана, — улыбнулась Тору. — Опять подработка?! — вскрикнула Уотани. — Тору, если ты и дальше будешь так пахать, то можешь заболеть! — Всё хорошо, Уо-тян. Мне приятно делать другим подарки, особенно, если я сама на них заработала. — И всё же, не перетрудись, а то Кёко-сан будет злиться, — вздохнув и положив руки на пояс, заявила Уотани. — Хорошо-хорошо, — улыбнулась Тору. *** — И чего же ты хотел? — спросил Кадзума-сенсей. — Ну, это… — сглотнул Кё, — На этот Новый год, не могли бы Вы прийти к нам?       Кё пришёл пригласить мастера Кадзуму к ним в гости. — Но ведь все Джуиниши уйдут в Главный Дом, — напомнил Кадзума. — Но я-то буду дома, а потом и остальные вернутся, — Кё пожал плечами. — Ну, в таком случае, я приду, — улыбнувшись, согласился мастер.       Кё заснеженными улицами возвращался домой. Уже придя, у самого дома, он столкнулся с Тору. — Привет, Кё-кун, — улыбнулась ему девушка. — Ты тоже куда-то ходила? — спросил рыжий, не вынимая рук из карманов. — Да. Мы с Ханой-тян и Уо-тян гуляли по городу и обсуждали, что будем дарить родным на Новый год. А куда ты ходил? — В додзё, — коротко ответил Кё. — К мастеру Кадзуме? — догадалась Тору. — Ага. Я пригласил его к нам на Новый год. — Ой, мне нужно приготовить подарок и ему тоже! А ещё убраться в доме и приготовить праздничный стол… — всполошилась Тору. — Эй-эй, не волнуйся так! — Кё начал её успокаивать. — Я помогу тебе!       Тору остановилась и с такой надеждой посмотрела на Кё, прямо в глаза, от чего парень покраснел. — Я хотел сказать… Мы! Мы тебе поможем! Припахаем Шигуре и чёртову мышь! — выкрутился Кё. — Давай, идём скорее в дом, а то тут холодно. — А, хорошо.       Когда Тору и Кё вошли в дом, Шигуре, отложив газету, поприветствовал их. Дождавшись, пока к ним и Юки подойдёт, он, наконец, изложил свой план. — Что? Не идти в Главный Дом? — удивлённо переспросили ребята. — Ага, — хитро кивнул Шигуре. — Но мы и в прошлом году не пришли. Акито нам это так просто с рук не спустит, — взволнованно сказал Юки. — В прошлом году вы не смогли оставить Тору-кун одну, а в этом, значит, вам всё равно? — нахмурился Шигуре. — Нет, конечно же! — отрицал Кё. — Так вот, у меня возникла одна идея, — начал Шигуре. — До меня дошли слухи, что Акито-сан заболел. А потом он ещё и рассорился со всеми своими приближёнными, даже с Курэно. Если кратко, в этом году традиционной церемонии смены года не будет. По его же прихоти. — Невозможно. Церемонии смены года не будет? Первый раз за всю историю семьи Сома случается нечто подобное, — сказал Юки, склонив голову набок. — Ну, не то что — не будет. Церемонию надо перенести в другое место. А также она пройдёт без присутствия Бога, — пояснил Шигуре. — И я предложил перенести её к нам домой и пригласить сюда всех Джуиниши. — Что?! — воскликнули Юки и Кё. — Шигуре, да ты хоть в своём уме?! — начал кричать Кё. — Пригласить сюда всех Джуиниши?! Да они не влезут в эту хижинку! Не боишься, что они окончательно разрушат этот дом?! Сам же постоянно ворчишь, что мы дерёмся и выламываем двери! — Ты дерёшься, Кё, ты, — буркнул Юки. — Что-о?! — Успокойся, Кё-кун, успокойся, — прищурив глаза, Шигуре замахал руками. — Всё будет хорошо, а если что-то поломаете, сами потом будете латать. — А хоть о Тору ты подумал? — спросил Юки. — Ей будет трудно готовить еду на всё наше семейство из двенадцати человек. — Об этом не стоит беспокоиться. Мы договорились, что встретимся за день до Нового года, украсим дом, сходим за покупками, наготовим разных блюд и приготовимся к традиционному танцу, — сказал Шигуре. — Мастер Кадзума придёт, — сказал Кё. — Я его уже пригласил. — Шигуре-сан, — обратилась к нему Тору, — а могу я пригласить Хану-тян и Уо-тян? — Конечно же! — Шигуре, как обычно, в своём извращённом духе подумал: «Ура, у меня дома будут две старшеклассницы!» — Эти двое ведь уже знают секрет семьи Сома и, надеюсь, не будут нас обнимать? — а Шигуре-то, по правде, надеялся, что будут. — Нет, конечно же! — замахала руками Тору и, кажется, обломала развратника. — Но, возможно… — она вспомнила, что кое-кто из её подруг влюблён в кое-кого из семьи Сома. — А, нет. Ничего. ***       И вот, когда оставался день до торжества, все собрались у дома Шигуре. Пришли десять Джуиниши и кот, Тору с подругами и Кадзума-сенсей. Не было только Аямэ и Рин. — И где же они? — спросил Шигуре. — Аямэ потащил Рин примерять одежду для танца, которую он сшил сам, — ответил Хацухару, знающий всё о планах своей девушки, по совместительству — кузины. — Ну, и хорошо, — вздохнул Юки и, при мысли, что скоро его братец Аямэ явится сюда, вздрогнул.       Каждый год члены семьи Сома, которые являлись Джуиниши, исполняли торжественный танец уходящего года. В этом очередь Аямэ передавать эстафету Рин. Год змеи уходит, и приходит год лошади. Пока этих двоих не было, остальные разделили обязанности по подготовке. Готовкой занялась Тору, а в помощники к ней набились Ханаджима и Юки. Всего трое занимались этим, ведь в семье Сома было лишь три девушки (не считая ещё кое-кого): Рин не было, Киса была всего лишь в пятом классе и ещё не научилась готовить, а Кагура бы подорвала кухню. Вместо этого, она вместе с Шигуре, Кисой, Хиро и Момидзи украшала дом — вешала гирлянды, венки и другие новогодние штучки. Уборку в доме осуществляли Уотани, Рицу и Кё. В магазин за продуктами, подарками и прочими покупками пошли трое старших — Курэно, Хатори и Кадзума-сенсей, которые взяли с собой пятнадцатилетнего Хацухару, притягивающего к себе слишком много внимания своими белыми волосами и весьма странным видом.       Тем временем Рин и Аямэ примеряли новогодние одеяния и репетировали свой танец. ***       Наконец, настало время, которого все очень долго ждали. Тору, Ханаджима и Юки накрыли огромный стол на двадцать человек, и три места остались свободными. И вот в центр комнаты, где ещё осталось чуточку места, вышли Аямэ и Рин. Они были в весьма необычных, традиционных, новогодних нарядах семьи Сома, к которым Аямэ добавил немного своих штрихов. Эти двое смотрелись очень красиво. Длинные чёрные волосы Рин были сплетены в необычную причёску, которую носили женщины в древние времена. В её волосах было много разных, золотых и серебряных, заколок. Аямэ же оставил свои белые волосы распущенными. Он славился своей красотой и утончённостью, а Рин потрясающим чувством стиля, и в дуэте эти двое представляли собой нечто прекрасное. Они плавно и грациозно исполняли знакомый танец, который в первый раз был ими осуществлён двенадцать лет назад.       После этого чудесного танца невозможно было удержаться от аплодисментов. Рин, не обращая ни на что внимания, направилась к Хацухару и, сев рядом с ним, укусила то, что он держал палочками и уже хотел было съесть. Но он не разозлился на неё, а, наоборот, стал сам кормить её.       Аямэ театрально поклонился и подошел к Юки. — Здравствуй, мой обожаемый братишка! — он обнял брата. — Отвали от меня! — Юки отталкивал его от себя. — Ну, — наконец, отстав от младшенького, сказал Аямэ, — так как тебе наш танец?       Юки усмирил своё недовольство и, подумав немного, мечтательно сказал с улыбкой: — Невероятно.       От этих слов лицо Аямэ расплылось, а лыба натянулась до самых ушей, и он с ещё большей силой объятий набросился на Юки, который вновь начал его отпихивать.       В это время Кё за две щеки уплетал стряпню Тору, как вдруг на него начала вешаться Кагура: — С Новым годом, Кё-ку-ун, — протянула девушка. — Отстань от меня! Дай поесть! — отпихивал её Кё так, как в другом конце комнаты Юки отпихивал Аямэ. — Ты что, грубишь мне, Кё-кун? — с устрашающим тоном Кагура треснула парня по рыжей головушке. — Дура, что ты делаешь, чёрт подери?! — возмущался он. — Кё, заткнись. Мешаешь, — с каменным лицом пробубнил Хацухару, сидящий рядом. — Сам заткнись!       Хару повернул голову и начал сверлить Кё взглядом, от чего тот вздрогнул. Пока Кё отвлекался на взгляд Хару, тот по-тихому кое-что взял в руку со стола. — Кё — придурок, — с покерфейсом сказал Хацухару. — Сам ты…! — Кё раскрыл рот, сыграв на руку белобрысому кузену, и уже через секунду у рыжего на языке торчал стручок лука, который запихнул Хару, удачно подобрав момент.       Кё весь посинел, ведь лук для него — самая ненавистная пища. Зато теперь запах из его рта 100% прогонит Кагуру.       Рицу было почти не узнать. Сегодня он был в невероятно красивом платье и даже сделал макияж. Увидев его, любой бы подумал, что он — девушка, если бы не знал его. Он мог бы дать фору любой девушке, а она бы обзавидовалась. Только он постоянно портил всё своим вездесущим: «А-а-а!!! Извините, пожалуйста, извините!!!».       Мастер Кадзума, Курэно и Хатори о чём-то разговаривали, сев под стенку и вытянув ножки, а в это время Уотани и Ханаджима поглядывали на них, пытаясь придумать, как бы начать разговор.       Тору играла с Кисой-тян, Хиро сидел рядом и возмущался, как обычно, ну, а Момидзи говорил ему, что он не должен говорить так неуважительно с Тору-тян.       В общем, всё было мирно, и никто ничего не ломал. Так бы продолжалось и дальше, если бы Шигуре не задумал один коварный план. На кухне Тору нашла бокалы и налила всем сока, но сейчас её не было на месте, ведь она собиралась вынести напиток попозже. Коварный Шигуре достал из заначки прилично настоявшееся вино. Он из каждого бокала вылил часть сока и залил вина. Сок он оставил лишь для маскировки — запаха и цвета. На лице у Шигуре возникла коварнейшая ухмылка. Он взял поднос с «соком» и вынес к остальным. — Эй! Я принёс сок, налетайте! — улыбнулся он. — Шигуре-сан, — вскочила Тору, — почему Вы этим занимаетесь? Я сама должна была выносить сок! — Не беспокойся, Тору-кун! Садись и наслаждайся праздником. Сегодня я исполню роль официанта, — широко улыбнулся Шигуре. — Ну, и возьми сочка.       Шигуре вовсе не беспокоило, что он собирается спаивать несовершеннолетних. Он прошёл кругом и раздал всем бокалы. Последними он подошел к компании Курэно, Хатори и Кадзумы-сенсея. Сенсей первый взял бокал и, глотнув немного, тут же покраснел. — М-м, какой вкусный сок, — засмеялся мастер. — Ха-ха-ха, да, я думаю, — коварно улыбнулся Шигуре и сам хлебнул немного.       Следующим отхлебнул Курэно. — Для сока вкус необычный, — констатировал он.       Хатори из них был самый разумный и осмотрительный, к тому же, он лучше всех, не считая Аю, знал Шигуре. Прежде, чем глотнуть, он глянул на реакцию своих собеседников, а затем нюхнул напиток. — Шигуре, ты туда что-то подсыпал? Или, скорее, подлил? — Хатори смерил Шигуре осудительным взглядом. — Нет-нет, что ты, что ты, Ха-сан! — замахал руками Шигуре, но хитрая улыбка выдавала его с головой. — Подозреваю, что это был алкоголь, — Хатори поставил бокал на пол и отодвинул. Он не был любителем. — Шигуре, ты в своём уме, давать алкоголь несовершеннолетним? — спросил Курэно. — Но ведь сегодня праздник. Подумаешь, немножечко подлил… — Шигуре опустил голову и виноватыми глазками поглядывал на кузенов. — Прекращай заниматься подобными глупостями, — сказал Хатори. — Боюсь, Ха-сан, уже поздно, — Шигуре обвёл взглядом комнату.       Все бокалы были опустошены, а дети… в очень странном состоянии. То, что происходило дальше, нельзя никак назвать, кроме «огромнейшего дурдома»!       Началось всё с того, с чего начинался каждый день в доме Шигуре — драки Юки и Кё, причём, абсолютно без повода. — Сегодня я выиграю у тебя, подлая мышь! — заорал Кё. — И не надейся, глупый кот, — с высокомерием процедил Юки.       Эти двое начали драку, громя всё на своём пути. В это же время Рин и Хацухару, не стесняясь никого, начали целоваться. Мимо проходил Рицу и случайно помешал им. Хару отвлёкся, увидев Рицу, и на его лице возникло такое пугающее выражение, словно он стал «чёрным» Хару. — Извините, извините, простите, пожалуйста! — Рицу начал отдаляться от них задним ходом, а парочка продолжила своё занятие.       Битва Юки и Кё, даже в таком состоянии, всегда кончается одинаково: Юки на ногах, Кё — в ауте. — Давай, вставай, Кё-кун! — Кагура, аки ярая болельщица, поставила его на ноги и подтолкнула навстречу Юки.       Рицу, что шёл задним ходом, напуганный разъярённым Хару, не увидел Юки и случайно пихнул его. Тот, утратив равновесие, полетел навстречу Кё. Спустя секунду, эти двое столкнулись, угадайте чем? Они соприкоснулись губами! В следующий миг Юки в ступоре сидел на полу. Как же это, наверное, неприятно — целоваться с человеком одного с тобой пола, которого ты ненавидишь, да ещё и с запахом лука изо рта. — Фу, какая гадость! — орал Кё, ища, чем можно запить.       Внезапно он увидел, что Уотани пьёт молоко. Он, как самый настоящий кот, полез отбирать его у неё. — Эй, рыжий, у тебя что, приступ бешенства?! — Уотани крепко держала чашку с молоком и не собиралась отдавать наглому кошаку. — Отвали, янки! Мне нужно срочно запить! — орал Кё, отбирая чашку. — А мне нужно пить молоко, чтобы исполнить свою мечту и дорасти до 180 см! — Уотани пихала ногами в лицо Кё.       Аямэ плохо переносил алкоголь, и сейчас у него кружилась голова. Он ходил туда-сюда, пытаясь сориентироваться, что ему делать, где и как. В конце-концов, от слабости Аямэ превратился в своё животное Джуиниши — змею. И очень неудачно он оказался прямо под ногами у «янки». Уотани наступила на Аямэ, от чего тот зашипел, а сама она, споткнувшись, навалилась на Кё. Тот, согласно проклятью, превратился в кота, а чашка с молоком, которую они держали, выдерая друг у друга, упала на голову Ханаджиме, что стояла рядом. Опомнившись и увидев кота и ЗМЕЮ, Уотани с испугу набросилась прямо на Курэно, и он тоже не успел перепугаться, как превратился в животное Джуиниши — петуха.       Тем временем Ханаджима, облитая молоком, мстит Кё, используя на бедном коте свои «электронные» волны. Кот в страхе убегает. Ханаджима поворачивается к Шигуре, от чего тот вздрагивает. — Шигуре-сан, напомните мне, где у Вас ванная? Мне нужно смыть эт.о, — при том, что у Ханаджимы присутствует пьяный румянец, говорит она также монотонно, как и всегда, а по лицу стекает молоко. — Э, там, — Шигуре, открыв рот от шока, указал на дверь, рядом с которой присела мужская компания.       Ханаджима шагнула, но, видимо, алкоголь дал о себе знать, и через секунду девушка уже растянулась на полу, причём, голова её лежала на коленях у мастера Кадзумы. Но, поскольку тот тоже был пьян, ему было наплевать на это, и он просто заснул, подпирая стенку и служа для девушки подушкой.       Когда Кё бежал от Ханаджимы, он споткнулся о бессознательную змейку, и Аямэ полетел прямо в Юки. Тот вышел из ступора и, вовремя среагировав, откинул брата в змеином облике прямо на Тору! От неожиданности та закричала, чем испугала Кису-тян, которая начала плакать. — Ты глупая недотёпа! Глянь, что ты наделала с Кисой-тян! — начал осуждать её Хиро.       Киса-тян так разволновалась, что превратилась в тигра. Тору, чувствуя свою вину, тоже расплакалась (это всё сказывается действие алкоголя), а затем, вероятно, от переутомления грохнулась в обморок. К ней подошел «готовенький» Момидзи. — Тору-тян умерла, — сказал он, тыкая пальцем ей в щёку.       Момидзи попытался её поднять и, случайно, превратился в кролика. Услышав, что Тору «умерла», к ней подошёл Рицу. Он был весь заплакан, и его макияж расплылся по всему лицу. — Извините меня, извините! Это всё моя вина! Это я виноват! Извините меня-а-а! — Рицу трясёт бессознательную Тору и плачет, а потом он её обнял и тоже обратился животным Джуиниши — обезьяной.       Это был самый настоящий дурдом, который теперь превратился в зоопарк. Имелись: кот, змея, петух, тигр, кролик и обезьяна. А также заснувшие — Кадзума-сенсей, Уотани, Ханаджима и Кагура. Всё ещё неустанно целующиеся Хацухару и Рин. Юки и Хиро в огромнейшем шоке и Тору в обмороке. За всем этим безобразием наблюдали трезвые (или не очень) Шигуре и Хатори, так как мастер и Курэно уже выбыли. — Ну, и что это было? — пробурчал Хатори. — Было очень весело, — сказал, улыбаясь, Шигуре. — Думаю, завтра они не вспомнят об этом. — Бедные дети, — сказал Хатори. — Завтра у них будет болеть голова. А Тору-сан придётся всё убирать.       Внезапно появился цветной дымок. Это Кё, Курэно, Аямэ, Киса, Момидзи и Рицу приняли человеческий облик. Притом, все они были голые и без сознания! Внезапно Тору встала. Хатори и Шигуре вздрогнули, немного удивившись, и заинтересованно и молча наблюдали за её действиями. Она, очевидно, ещё с не прошедшим головокружением, нарыла где-то одеяло и накрыла остальных, а затем снова грохнулась.       Шигуре и Хатори переглчнулись. Позде они перенесли всех по комнатам, а ещё им помогали более-менее вменяемые Хару и Рин…       На следующий день, как и говорил врач-дракон Хатори, почти у всех раскалывалась голова. Ему пришлось снабжать их таблетками от похмелья. Юки и Кё, узнав, что во всём этом виноват Шигуре, устроили ему групповое избиение. Тору заболела, и убирать все последствия вчерашнего бедлама пришлось остальным. Уотани, извинившись перед Курэно за вчерашнее, ругала Тору за то, что она всё-таки перетрудилась и заболела. Все проснулись в очень сильном, мягко говоря, потрясении.       После того, как все дела в помощь Тору были окончены, таблетки от Хатори прописаны, семейство Сома всё-таки начало расходиться. — В следующем году так же погуляем! — махая руками, на прощанье крикнул Шигуре. — Ага, не дождёшься, алкоголик, — бросила Рин. ***       Шигуре пришел в Главный Дом к Акито. Бог ещё валялся в кровати. — Ну, и? Как прошел ваш «свободный» Новый год? — раздражённо спросил Бог. — Эх, если б Вы, достопочтенный Бог, могли увидеть, что там творилось, — засмеялся Шигуре. — Не язви мне тут. Если ещё раз выкинешь что-то подобное, будешь наказан, — зашипел Акито. — Да, да, да… Знаю-знаю. — Что там эта… девчонка? — спросил Акито. — Тору-кун? Хм, честно, она меня удивила, — улыбнулся Шигуре. — У неё кружилась голова, она была почти в бессознательном состоянии, но даже так, она не переставала заботиться о других. Она больше думает о других, чем о самой себе. Забавно, да? — Наверно. И вот ещё что. Больше не рассчитывай на мою милость! В следующем году я не позволю проводить танец где-то, помимо Главного Дома! — Хорошо-хорошо, — Шигуре поцеловал Акито в лоб.       В общем, этот новый год семья Сома и те, что тут побывали, не забудут никогда...