Из легенд народа друхов

Предисловие автора Тридцать лет назад, когда я впервые прочитала ВК, я задумалась о происхождении хоббитов. Интерес к этому вопросу возрос, когда я прочитала «Сильмариллион» и «Неоконченные предания» несколько лет спустя: здесь говорилось о происхождении эльфов и людей, орков, гномов, энтов и полудюжины других народов Средиземья, но о происхождении хоббитов не было ни слова. Несколько лет я забавлялась мыслью о том, чтобы самой написать небольшую историю с несколькими своими героями, и увязать их с легендами и эссе об их народах. Я написала три страницы и отложила работу на десять с лишним лет, когда однажды мой коллега, полуграмотный фанат тяжелого металла, у которого я иногда прошу помощи в переводе моих текстов на английский, спросил у меня, что значит «Бурзум». Когда я рассказала, что это значит «тьма» на Черном Наречии и просветила его насчет ВК, а также сказала, что однажды начала писать историю из мира Толкина, и он спросил меня: «А почему же ты не написала?» Так я снова стала писать, и теперь «небольшая история» насчитывает 400 страниц текста, и еще у меня есть почти дюжина легенд и эссе. Некоторые я начала переводить на (плохой) английский. Эта история - первая из написанных и первая, чей перевод окончен. Из легенд народа друхов Мы были высокими и гордыми – первые из девяти народов, что пробудились между первым восходом луны и первым восходом солнца. С изумлением смотрели мы на Серебряное Око, сиявшее над лесами, когда сидели мы на берегах восточного моря. Безмолвно – ибо еще не знали речи – смотрели мы с радостью друг на друга. Мы были мужчинами и женщинами, и мы смеялись и любили друг друга, пока пели нам первые соловьи. Семь раз Серебряный Корабль пересек небо, и распустились листья на деревьях. Каждый раз просыпался новый народ, непохожий на других, и мы, странствуя, уходили от берега, ибо другие люди заполнили земли между морем и лесами. Через восемь месяцев солнце с золотыми лучами взошло на западе, и когда девятый – златовласый народ пробудился, родились наши первые дети. Цвели зацветали на земле, на деревьях и в воде, распевая песни, летали птицы, заполнив воздух вокруг нас. Когда Серебряный Корабль увидел встающую солнечную деву, он повернулся к ней, а когда она зашла на западе, он последовал за ней, а мы – за ним. Весь народ поднялся и последовал за Луной – и Солнцем, когда она в следующий раз встала из моря. Так, первыми из всех, мы начали путь на запад. Много месяцев шли мы через леса, где цветы на деревьях сочились медом, а землю покрывали грибы и ягоды. Меж стволов бегали олени и кролики, мыши и разноцветные насекомые кишели в траве. Когда мы были голодны, то срывали фрукты и злаки и пробовали их, мы вытаскивали яйца из птичьих гнезд, сладкое мясо мелких зверьков наполняло наши животы: так мы познавали лес. Не знали мы ни смерти, ни болезней, ибо были юны, и хотя вступали в схватки – с волками, и медведями, и большими кошками в лесах, наши раны исцелялись за одну ночь. Наши первые дети преследовали белок на деревьях, ловили птиц на лету и играли с волчатами. Некоторое время шли мы вдоль быстрой реки, что бежала на запад в крутых берегах, пока однажды вечером лес не расступился и мы не увидели новое море, простершееся на север и запад. И там мы встретили прекрасный народ. Одетые в зеленое и серое, они несли с собой луки и копья и пришли к нам, напевая в звездном свете. Хотя не понимали мы их речи, но песни их рождали образы в нашем разуме, и мы понимали, о чем спрашивают нас. Знаками попытались мы рассказать, откуда пришли, и поведать о восьми народах, что оставили на побережье к востоку. Эльфы послали быстроногих вестников на восток и север, и сказали нам о своем желании, дабы мы отправились к их жилищам к северу от моря. И вновь мы поднялись, и скрытыми тропами меж морем и Красными Горами повели они нас к Куйвиэ-нэни: бухте, где шум моря и водопадов, пение эльфов складывались в музыку, что наполняла нас счастьем, так что весь наш народ разразился радостным смехом. И в последующие дни эльфы стали учить нас своим обычаям и языку. Но в одну из безлунных ночей напал на нас Ужасный Народ: ростом едва ли нам по пояс, они были одеты в шлемы и кольчуги. Огнем, мечами, железными копьями обрушились они на нас с гор, убивая всех на своем пути. Эльфы выстрелили в них и бежали, ибо их было немного против орд горгунов. Великая ярость обуяла нас и многих горгунов разорвали мы на части голыми руками. Но они все прибывали с гор, и пока горел лес, а залив наполнялся алой и черной кровью, многие из нас умерли. До наступления рассвета горгуны исчезли, уволакивая за собой наших мертвых и раненых. Пока мы рыдали над убитыми, из леса слышались смех горгунов и крики наших людей. Самые храбрые из нас подобрали упавшие мечи и копья и ушли освобождать пленников, но никого из них мы больше не видели. Когда настал день, вернулись эльфы и увели нас тайными тропами на юг. Мы вновь достигли лесной реки, и эльфы перевели нас через нее по веревочным мостам, а кое-кто из нас переправился на плотах и маленьких лодках. Но до того, как весь народ перебрался через реку, последних вновь атаковали воины горгунов. Многие из наших самых сильным мужчин вооружились горгуновыми мечами или деревянными дубинками и долго сражались с ними. И до того, как их одолели, остатки народа пересекли реку. Эльфы обрубили мосты и уплыли на лодках, и пока горгуны стреляли в нас и проклинали, мы бежали на запад. Несколько лет бродили мы по лесам, двигаясь к западу. Хотя горгуны всегда преследовали нас, это были лишь небольшие шайки и редко вступали они в открытую схватку. На нашем пути набредали мы на жилища эльфов, но они избегали нас, если видели преследователей. Мы встречали и Лесных Гигантов, но не говорили с ними, слишком уж были мы несхожи. Наконец мы достигли Западных Гор и здесь нападения горгунов прекратились. В плодородной земле меж горами и Великой Рекой мы жили двадцать лет. Выросло новое поколение и породили они своих детей, так что мы снова стали могучим народом. Но увы – и здесь мир оказался нарушен. В одну из темных ночей напали горгуны. Мы отважно защищались и почти победили их, но тут прибыли торгуны. То были проклятые тролли со шкурой твердой, как камень, молотами и железными дубинами они убивали нас, и против них мы оказались бессильны. Под их защитой вновь напали горгуны и, несмотря на наше сопротивление, вскоре мы были связаны веревками и цепями за шеи в длинные ряды. Мы несли своих мертвых и раненых и бичами нас погнали по лесам на север. Много ночей нас гнали, избегая света солнца, и наши раненые умерли, а наши мертвые были съедены. Каждый день наши пленители укрывались от Золотого Ока, и когда мы вновь шли вперед, обглоданные останки наших родичей краснели и белели под кучами камней и упавших деревьев. Некоторые из нас пытали бежать, но их быстро поймали – и убили. Нас гнали вперед точно стадо. Великую Реку мы перешли по цепи островов с высокими берегами. Когда достигли мы Черных Гор, остатки нашего некогда великого народа загнали в ужасные туннели, ведущие к городам горгунов: грубо вытесанным коридорам и пещерам, наполненным вонью и насекомыми. Здесь нас заперли и, к великому нашему ужасу, забрали детей. Мы думали, что настал конец, и всех нас сожрут, но испытания наши еще не завершились: детей вернули, но со сломанными костями, ожогами и ранами, и они умерли у нас на руках. Немногих выживших забрали вновь, когда раны их зажили, и вновь вернули нам искалеченными, пока все они не погибли. И долго страдали мы в подземельях. Один раз в день горгуны кормили нас тухлым мясом и полусгоревшими злаками; мы ели бледные грибы, растущие на кучах навоза, и пили воду, бегущую по каменным стенам; но маленьких и слабых детей, что родились у нас в тюрьме, нам разрешили сохранить. Со временем самых сильных из нас горгуны принудили работать. Прикованные к стенам, мы добывали камень, убирали мусор, носили дрова и железо для их кузниц. До того, как дети, родившиеся в подземелье, выросли, мы все работали, и еда стала немного лучше и обильнее. Мы выучились грубым ремеслам и корявому языку горгунов (но и здесь мы старались помнить немногие слова, которым научили нас эльфы до плена). Мы узнали, что «дургху», имя, которым горгуны звали нас, означает «побежденные»; но со временем оно исказилось до «другху», и так мы стали называть себя. Жестокие обычаи горгунов мы примечали и перенимали, но никогда не переставали их ненавидеть. Потом наших юношей забрали из пещер на охоту. Неискусные охотники горгунов обучали их, угрожая, что их родителей, братьев и сестер, друзей и детей замучают до смерти и съедят. Охотились они отравленными стрелами и копьями, и за несколько лет узнали леса на склонах Черных Гор – где ходят животные и где растут съедобные (и ядовитые) травы. Охотники-горгуны не могли выходить под свет Золотого Ока, и потому людям дозволялось целыми днями ходить самим и наблюдать за окрестными землями, если они приносили богатую добычу. Через несколько лет, когда выросло третье наше поколение – оно было низкорослым, самые высокие едва доставали до груди своим дедам – один юноша, который рубил дрова для кузниц, в праздный час, когда ему нечего было делать, вырезал из бревна фигуру: сидящий на корточках друх размером с живого человека. Когда страж-горгун увидел это, он убил юношу и доложил обо всем своим командирам. На следующий день пришел горгун-гхан и с пристрастием допросил нас: вырезали ли мы еще такие фигуры. Мы отрицали и он подверг нас испытанию, и когда мы, устрашившись, попробовали, то оказалось, что почти все обладаем этим умением. Тогда гхан покинул нас и вновь стали мы тяжко трудиться, но через несколько месяцев к нам пришел некто: незнакомец, похожий на наших старейших, но еще выше ростом. Он прогнал наших стражей-горгунов и приветливо расспросил нас о происхождении, числе и умениях. Затем он приказал нам собрать охотничье снаряжение и инструменты и повел за собой. Несколько дней вел он нас по туннелям, пока не достигли мы другого селения горгунов. Нас разместили в каменоломне, где стояли огромные каменные блоки, грубые подобия фигур горгунов. Нам дали железные молоты и резцы и велели скопировать несколько законченных фигур. Когда мы справились с этим, незнакомец ушел, приказав горгунам охранять нас и обращаться хорошо. Несколько лет проработали мы в каменоломне, прежде чем поняли, что это была за работа. Изредка видели мы торгунов, похожих на тех, из-за которых мы попали в плен, идущих через горгунский город. Законченные статуи грузили на огромные телеги и увозили по туннелям на север, и месяцы спустя мы узнали их в троллях, идущих обратно той же дорогой под водительством горгунских стражей. Каким-то образом фигуры, что мы делали, обрели жизнь или ее подобие. Наша работа была важна для повелителей горгунов (которых мы не видели за исключением незнакомца, что привел нас в каменоломни) и потому нам дали некоторую свободу ходить меж горгунскими поселениями. Тогда устроили мы сеть соглядатаев из нашего народа, а наш гхан, избранный из старейших, назначил совет, который должен был измыслить план нашего освобождения и отмщения горгунам. Соглядатаи говорили, что большие каменные статуи везли на телегах в северный лес, куда сгоняли пленных лесных гигантов. Их жизненную силу с помощью чародейства отдавали статуям, и так были созданы тролли. И тогда наш совет измыслил план: мы начали портить каменные фигуры. В их шеях и коленях делали мы незаметные разрезы, трещины в камне, заполненные песком и золой, мы полировали пористый камень так, что он выглядел гранитом, клинья из мягкого камня вколачивали мы в колени и другие сочленения, и крепко их приклеивали. В то же время мы охотно трудились на вольных равнинах и в награду получали больше пищи и свободы. Охотники бродили снаружи и днем, и ночью, а наши соглядатаи открыли секрет чар, оживлявших статуи. Мы опробовали эту магию на себе, и оказалось, что и мы можем оживлять своей силой каменные и деревянные фигуры, которые назвали мы «бесами». И теперь мы решили, что готовы к бегству и мести, как только представится возможность – но здесь обрушились на нас болезни: наши старейшие и первые дети, и следующее поколение стали терять волосы и зубы, члены их слабели, и через несколько лет они умерли, пораженные множеством недугов, и вскоре не осталось среди нас никого старше сорока лет. Оставшиеся были низкорослыми, меньше даже, чем горгуны, но сильными и стойкими из-за многих лет работы в каменоломне, искусными в охоте и следопытстве, знакомыми с землями вокруг Черных Гор. После этого жили мы в пещерах еще восемьдесят лет и число наше постепенно росло. И стали мы еще искуснее и обрели больше свободы. Тогда разошлись слухи среди наших охотников и горгунов, что другие племена людей отправились на запад, и однажды первых из них привели в пещеры – но не как пленников: их соблазнили обещаниями власти и богатства, железными инструментами и оружием, вином, что горгуны делали из гниющих фруктов, злаков, цветов и грибов. Но были и другие народы людей. Случилось так, что к горгунам пришли вести: три великих племени, которые горгуны не смогли ни покорить, ни соблазнить, ибо они дружат с эльфами, идут на запад. Первое из них перешло Великую Реку и нанесло поражение горгунам Мглистых Гор, перебив их великое множество. И тогда созвали всех воинов-горгунов и их союзников из Мглистых Гор, Черных Гор и даже с самих Железных Гор далеко на севере, дабы остановить второй народ у Великой Реки. Гхан горгунов тогда пообещал нам, что если мы будем сражаться на их стороне, то в случае победы получим свободу. Наших охотников со всей возможной скоростью созывали к трем местам сбора: у южных вершин Мглистых Гор и по обе стороны Великой Реки у Расколотых Холмов; но не быстрее, чем мы осуществим свои замыслы. Тогда весь народ кроме малых детей, их матерей и немощных стариков отправился из пещер к местам сбора, где каждому давали оружие. Вожди горгунов дивились нашему числу, но наши гханы говорили им, что в другие места сбора пришло меньше людей. И тогда мы пустились в долгий путь на север. Во время вечернего отдыха после первого дня похода наши мысли обращались к бесам, которых мы оставили в каменоломнях. Эти каменные и деревянные фигуры были оживлены чародейством и посланы разорять горгунские города, где они убили стражей, оставленных там, а также всех горгунских женщин и ублюдков. Потом мы велели им идти на север по нашим следам, и они шли, пока мы отдыхали. После двадцати с лишним дней похода мы прибыли на поле битвы, где уже началась схватка. Большая часть врагов стояла на длинном острове посреди реки, в то время как их передовой отряд защищался от горгунов на западом берегу, укрепившись между деревьев и скал. Горгуны почти потерпели поражение, когда подошли мы и вошли в реку вместе с авангардом троллей. Когда тролли взобрались на остров и враги пошли в безнадежную атаку, мы приступили к следующей части нашего плана: все наши воины с радостью напали на троллей сзади – и мы знали все их слабые места, потому, хоть и понесли мы горькие потери, но смогли сокрушить троллей и лишь затем упали в мелкую воду от ран и усталости. Пораженные изумлением враги отступили, а горгуны, разъярившись, вошли в реку, чтобы перебить нас, и кричали: «Огхор, огхор!», что значит «мятежники». В тот же час прибыли бесы и напали на горгунов сзади, а враги, убедившись, что мы на их стороне, атаковали с острова. Горгуны, попав в клещи, исполнились страха и ярости, и, поскольку их было намного больше, отбросили противника обратно на остров. Вскоре наши бесы были изрублены на кусочки и лежали бесформенными грудами дерева и камня; но до этого они изрядно уменьшили войско горгунов. Хотя мы и почувствовали боль от гибели бесов, их жизненная сила вернулась к нам и мы смогли подняться на ноги. Покрытые грязью, мы крадучись приблизились к сражающимся горгунам и стали резать им глотки и сухожилия. Когда настал рассвет, берега были покрыты телами, а кровь медленно уносили прочь ленивые воды реки. Большая часть врагов горгунов осталась на острове. Немногие выжившие горгуны скрылись в камышах; потом они бежали в восточные леса или западные горы. Тролли, безголовые, безногие, безрукие, распростерлись в воде, превратившись в камни, из которых были сделаны; а остатки нашего народа лежали без сил, израненные, среди тел друзей и врагов. Халадины (так мы позже стали называть врагов горгунов) подошли ближе, и мы поняли, что меж ними разгорелись споры. Одни не хотели признавать нас родичами, доказывая, что такие уроды, как мы, могут быть только одним из племен горгунов; но другие, увидев, что мы – люди, как и они, только меньше ростом и немного по-другому выглядим, напоминали, что мы спасли их от поражения. Они вынесли нас на берег и позаботились о наших ранах, дали еды и питья, принесли шкуры, так что мы смогли отдохнуть. Они похоронили наших мертвых (убедившись, что мы не возражаем) по своим обычаям на острове под деревьями. Некоторых наименее пострадавших бесов поставили вокруг острова будто стражей, так что горгуны не дерзнули вернуться на остров и осквернить могилы. Халадины назвали остров по-своему: Тол-Гортеб, остров идолов. На западном берегу в прекрасном лесу мы отдыхали, пока раны наши не исцелились. Случилось так, что часть народа пожелала идти на запад за халадинами; но большая часть воинов, что оставили женщин и детей в Черных Горах, с радостью вернулась на юг, поклявшись защищать горы от горгунов. Они поселились в лесах рядом с горами, и горы были очищены от горгунов, так что никто больше не называл их Черными. Остальные же отправились с халадинами через Мглистые Горы. После долгих лет странствий, когда и халадины разделились, и часть их поселилась на юге в обширных лесах меж горами и морем, мы, наконец, перевалили через Синие Горы и пришли в Землю Могучих, где наше путешествие подошло к концу в лесу Бретиль у великой реки Сирион.