После битвы
…Перед глазами плыли красные пятна вперемешку с волнами разноцветного тумана. Никаких звуков снаружи, как будто её завернули в толстый слой ваты. Хотя нет — один звук был: низкий пульсирующий гул, как будто кто-то дёргал струну гигантского контрабаса… «По мне будто каток проехал», — из оцепенения Алису вывел хотя и безболезненный, но всё же ощутимый укол в плечо. Это бортовая аптечка-автомат ввела девочке необходимые медикаменты. Туман перед глазами рассеялся, но голова по-прежнему оставалась гулкой, как пустой котелок. Первым, что сумела разглядеть Алиса было разбитое лобовое стекло меха. «А меня, кажется, контузило», — сообразила девочка. «Только этого не хватало для полного счастья». Она осторожно ощупала и осмотрела себя: вроде всё цело. Ноги целые (левая, правда болит)… Руки… Комбинезон на груди изодран, но повреждена только одежда… Лицо — нос болит, а губы распухли и онемели… голова… Голова была в чём-то тёплом и липком. Девочка посмотрела на руки — на них была кровь. «Мамочка!» — испугалась Алиса. — Алиса, ты жива? — неожиданно раздался в динамике голос санинструктора Вадима. — Жива… только ранена… — дрожащим голосом произнесла Алиса. — Не бойся, мы уже рядом. Мы сейчас тебя вытащим! — голос Вадима был хриплым и глухим (хотя может это только казалось из-за испорченного динамика). «Хорошо, что совсем не оглохла. Ладно, продержусь», — сдерживая слёзы, прошептала Алиса. Очень хотелось разреветься, Боевой задор прошёл и теперь Алисе было страшно. Ведь какой бы смелой и отважной она ни была — она всего лишь ребёнок. Девочка поймала себя на мысли, что больше всего ей сейчас хочется оказаться дома, в своей уютной комнате, в объятиях мамы… «Не раскисай, Алиска, всё будет хорошо. Ты же не в таких передрягах была. Нельзя показывать врагам свою слабость», — Алиса пыталась успокоить себя. «А меху похоже — каюк!» — девочка дотянулась до пульта и щёлкнула несколькими тумблерами. Никакой реакции. Внезапно затрещал аварийный зуммер. «Ну что ещё…» — Алиса рванулась к пульту, но в голове кольнуло и сознание уплыло… Очнувшись, Алиса увидела над собой полог палатки и склонившихся к ней Колю, Юльку и… Пашку Гераскина. «Ну, этот приключений не упустит», — улыбнулась Алиса. — Улыбается — значит всё в порядке, — услышала она голос Вадима. — Ничего, через неделю поставим на ноги. «А ребятам тоже досталось», — подумала Алиса. У Юльки была перевязана голова, а на скуле «сиял» синяк, у Коли всё лицо в мелких царапинах, даже Пашка получил своё — левая щека была залеплена пластырем до самого глаза. — Ну ты даёшь, Алиска! — воскликнул Пашка. — От этой принцессы, говорят, только медальон остался! А твой мех теперь на слом! — Полина сказала, что тебя теперь к медали представят, — Юлька потёрла синяк. — Да пошли они со своей медалью!!! — нервы у Алисы не выдержали и она, как писали в старинных романах, «разразилась бурными рыданиями…».Рассказ Коли
… — А потом из МВ вышла пещерная ба… ой, извините, женщина… — Где же ты таких слов нахватался, отрок… — Она наверное была в каменном веке уже давно. От её шкуры, ну от той, которая была на ней надета, на весь зал несло дохлой крысой… — И сильно воняло? — криво усмехнулся следователь. — Мне даже плохо стало. — А, так это ты в углу набле… кхм… пол угваздал? — Извините, это нечаянно. Меня ещё после МВ мутило. — Проехали, дальше. — Профессор Гоги поморщился и сказал: «Мария, ты хотя бы помылась». На что Иван Сергеевич заметил торжественным тоном, назидательно подняв палец: «Гоги, это запах настоящей первобытной женщины, ещё не испорченной парфюмерной отравой цивилизации!». «И одетой в давно нестираную шкуру, в которой наверно ещё и блох полно». Мария, обозвав Вертера бюрократом, а Ивана Сергеевича древнеримским дураком (на что Иван Сергеевич возразил: «Почему древнеримский — древнегреческий!») встала в очередь на регистрацию. А профессору Гоги сказала, что он неотёсанный мужлан и её дубинка с ним ещё не знакома, но очень мечтает познакомиться. С этими словами она ткнула его дубинкой в бок и профессор Гоги, со словами «Мария, умоляю, моей печени и так вчера на званом ужине досталось», упал под конторку. Наверно это была шутка потому, что все весело рассмеялись, только у Вертера заклинило шею (он очень резко прогнулся назад) и Ивану Сергеевичу пришлось срочно выгибать её обратно. — И Гоги смеялся? — усмехнулся следователь. — Не знаю… — искренне пожал плечами Коля. — Он под конторкой был — я его не видел, но там внизу что-то хрюкало. А потом Иван Сергеевич позвал Марию на рыбалку. — Она согласилась? — Она сказала: «Ванька, ты что сдурел, меня от сырой рыбы тошнит и я член общества защиты животных!». На что Иван Сергеевич ответил, чтобы Мария не беспокоилась — рыбу будут ловить он и Гоги, а Марию просто окунут вместе со шкурой в воду перед рыбалкой. От такого запаха рыба сдуреет и будет вешаться на крючках, и тогда клёв обеспечен! — И дальше? — зевнул следователь, видимо уже предполагая дальнейшее развитие событий. — Дальше что-то просвистело. Я сначала не понял, а потом догадался, что это дубинка Марии, которая попала Вертеру в голову потому, что Иван Сергеевич успел нырнуть под конторку. — Ты же говорил, что там был Гоги? — Профессор Гоги в это время уже отползал к двери со словами: «Далась вам эта рыбалка!». Вертер, наверное, был раньше боевым киборгом потому, что от удара даже не закачался, только привинтил обратно ухо и сказал Марии, что она испортила ценный музейный экспонат. — Сомневаюсь, что Вертер представляет ценность для музея… — Да нет, это он сказал про дубинку. А потом предложил Марии пойти в Южный Йемен. — Куда?! — Направо по коридору, — ответил Коля, невинно улыбаясь…Однажды зимой
В вечернем воздухе мелькали мелкие снежинки. Низкие облака постепенно рассеивались, открывая темно-синее вечернее небо с первыми редкими звёздами. «А обещали оттепель…» — усмехнулась Алиса, отходя от окна. «Наконец-то можно завтра на лыжах покататься. Жалко только не с кем. Пашка на экскурсию уехал, Юлька ногу подвернула, Оля все каникулы у бабушки, а Лариска только послезавтра приедет». Алиса вздохнула. Вот уже неделю она на даче, а погода до сегодняшнего дня стояла совсем не зимняя. «Можно от скуки спятить!».<…>
…Алиса нагнулась ближе. Следы чётко отпечатались на свежем снегу. Они были довольно странные: казалось, что у таинственного существа, оставившего их, не было пальцев, а вместо этого на стопе имелось две пятки — одна как и положено сзади, а вторая, точно такая же, спереди. — Вот это да! Загадка… — Алиса выпрямилась и, сдвинув на лоб лыжную шапочку, почесала в затылке. А потом, улыбнувшись, добавила: — Это тебе, чтобы не скучала на даче!Атака слоноидов
Но самойГибель пиратов
… — Алиска!!! Слыхала новость?! — выпалил на ходу запыхавшийся Пашка, влетев в комнату. — Стучаться надо, Пашка! Вдруг я переодеваюсь. — Можно подумать, что я тебя ни разу на пляже в одних трусах не видел, — невозмутимо ответил Пашка. — Слыхала новость? — Какую? — Корабль Весельчака и Крыса разбился вдребезги где-то на Вануату! Сказали, что экипаж скорее всего не выжил! Алиса удивлённо посмотрела на Пашку и, совершенно неожиданно для друга, залилась горькими слезами. — Ты чего?! — оторопел Пашка. — Мне их жалко! — Кого? Крыса и Весельчака?! Они же твои заклятые враги! — Они были моими лучшими врагами! — ответила Алиса.На Плюке
… — Гай-до, ты что там бубнишь всё утро? Плюканский учишь? — Во-первых, плюканского языка не существует. На Плюке имеется достаточно большое лингвистическое разнообразие: десять полноценных языков. Во-вторых, это не я. Это местная полиция… — Эцилопы, — зевнув от скуки, поправила его Алиса. — …рассылает на тебя ориентировку. Алиса попыталась обдумать сказанное Гай-до, но видимо сухой климат Плюка сильно сушил головной мозг, замедляя мыслительную деятельность. Алиса никак не могла понять — зачем на неё рассылают ориентировку. «Зачем на меня ориентировка? И кто вообще на меня собрался ориентироваться? Ориентируются на звёзды, на планеты, на солнце в крайнем случае… А на Алису?! Ну, блин, дожили…». Алиса с тоской поглядела в иллюминатор на раскинувшуюся вокруг пустыню. Где-то на горизонте пролетел ржавый пепелац, затем появился второй. «Гоняются они что ли друг за другом? То же мне — полицейские и воры». Алиса, подперев рукой щёку, вздохнула, наблюдая как один из пепелацев, дёрнувшись и описав странной формы дугу, плюхнулся за барханом. «Плюхнулся на Плюк. Плюк и всё — плюха…» — Алиса ухмыльнулась получившемуся каламбуру. Второй пепелац (поржавее первого) неуклюже развернулся было в сторону Гай-до, но зацепился за торчавшую из песка здоровенную арматурину и рухнул за тот же бархан. — Включи внешние микрофоны, Гай-до. — Давно плюканских ругательств не слышала? — Хоть какое-то развлечение в этой песчаной заднице, — ответила Алиса. — На тебя плохо действует Плюк, — проворчал Гай-до. Внезапно из динамиков послышалась непонятная ругань, треск. В иллюминаторе блеснули несколько вспышек, и из-за бархана показался серо-голубой дым вперемешку с ярко-жёлтыми искрами. — Кого-то дефлюкировали, кажется, — философски заметил на это Гай-до. Вскоре в Гай-до ввалилась жуткая компания. Алиса с трудом узнала в покрытых рыжей пылью и пятнами ржавчины и одетых в какую-то помойную хламиду Пашку, Аркашу, Юльку и Колю. — Привет Алиска! Чего вылупилась? С разведки мы, — приветствовал подругу Пашка. — Из-за холма, — Юлька показала рукой на бархан, за которым скрылся пепелац. — Так это вы там… — Ага! Угнали пепелац, только какой-то чатланин главную цапу успел открутить… — ответил Коля. — Пацак, а не чатланин. Чатланам цапы крутить — грех! — добавил Аркаша, сдувая со снятых с головы разбитых мотоциклетных очков пыль. — Один хрен! А потом какому-то эцилопу рога поотшибали, — лихо ответила Юлька, сплюнув на трап. — Колька как ему рассказал в цветных картинах его родословную до семиюродной бабушки — тот сразу самодефлюкировался с перепугу, — Пашка вытащил из кармана какую-то дохлую пустынную нечисть и выкинул её из люка. — Да, Гай-до, ты прав — надо отсюда ноги уносить, пока мы сами такими же плюканами не стали! — с ужасом воззрилась на друзей Алиса. — Всем в душ и на промывку мозгов!!! — гаркнул Гай-до так, что ещё несколько висевших в дали пепелацев рухнули на песок и самодефлюкировались…Герои Аргона
Учитывая, что диаметр мегадистроеров составлял несколько километров, брешь получилась такой, что Гай-до и аргонский десантный корабль заблудились в образовавшейся бреши и в результате оказались в тылу аргонцев. Положение спас плюканский разведывательный пепелац. Логично предположив, что плюкане не смотря на весь свойНовая игра
— Что с тобой, девочка? — полицейский обратил внимание на бледного, перепуганного ребёнка в странном старинном платье, прижавшегося к стене наземного вестибюля станции метро «Новослободская» и с ужасом озиравшегося вокруг. Девочка посмотрела на полицейского огромными от ужаса глазами и принялась что-то лепетать: «А… о… ту… о…». — Как тебя зовут? Девочка по-прежнему с ужасом взирала на полицейского, очевидно не понимая его. — Не беспокойтесь, с ней всё в порядке, — к полицейскому подошёл высокий черноволосый и кудрявый человек. — Она англичанка и не понимает вас. Её зовут Алиса. Алиса испуганно прижалась к человеку и попыталась что-то сказать, показывая пальцем на метро. — Её кто-то напугал на станции? — Нет. Просто она впервые в жизни оказалась в Московском метрополитене в час пик, — улыбнулся в ответ человек.<…>
— Ты что такая грустная, Алиска? — Пашка вылез из флаера и примостился на краешек скамейки, где сидела пригорюнившаяся Алиса. — Тёмные силы… Я их вижу… — Какие ещё тёмные силы? — оторопел Пашка и взглянул в том же направлении, что и подружка. — Там тень под деревом и лужа… Тёмная… — Они в нас… — Во мне?! — Пашка вскочил и со смесью ужаса и удивления воззрился на Алису. — Во мне только кило мороженого, съеденное на бульваре! Ну и дури также немало, а вот тёмных сил… Интересно, что за гадость в тебя влетела и мозги переклинила… Это вопрос! Алиск, ты не того, случаем? — Ей Чеширский кот на голову упал, — хихикнула Юлька, незаметно подойдя к Пашке. — Нет, мой чеширик на головы никому не падает, — заметила подошедшая с Юлькой темноволосая девочка, говорившая с лёгким английским акцентом. — А я предупреждала, что надо меньше в архивы всяких старых форумов лазить! — категорично заявила в ответ Юлька. — Иначе будет торжественный вынос головного мозга, под фанфары! Кстати, познакомьтесь с Элис — моей новой подругой, — представила Юлька девочку. — А откуда она? — удивился Пашка. — Ричард привёл, говорит она в Московском метро заблудилась, провалившись в дырку во времени и оказавшись в ХХ веке. Он её ещё на сто лет вперёд перекинул и к нам в Институт времени привёз для адаптации. — Алиск, а всё-таки, что там за тёмные силы, которые в нас? А то я что-то в твоём здоровье начал сомневаться. Алиса хитро глянула из-под белобрысой челки: — А я придумала новую игру для нас. Хотите — присоединяйтесь!<…>
Один из участников чаепития, встал и с грустью посмотрел вслед ушедший гостье. «Как жаль, что она так ничего и не поняла. Впрочем со временем она наберёт жизненного опыта и тогда поймёт, что не всё в жизни бывает так же просто, как на страницах книг». Он подошёл к елям и развёл скрывшие гостью ветки, чтобы снова печально взглянуть вслед удалявшейся фигуре. «Вы ещё слишком молоды и горячи», — подумал он. И хотя у него и возникло желание догнать гостью и всё же попытаться вернуть её (ведь она ещё слишком неопытна и её мысли могут быть причиной многих критических ошибок, которые могут и сломать тот путь, ради которого бились, те кто сидел за столом), но… «Каждый должен сам пройти свой путь. Не набив шишек, невозможно достичь цели», — так когда-то говорил его мудрый наставник по Корпусу Кураторов…Алиса и весы
…Что порой вызывало у неё уныние. Каждое утро Алиса вставала на весы и понимала, что вновь немного поправилась. И постепенно в её юной, невинной душе зрело чувство ненависти к этому механическому приспособлению, мирно стоявшему в углу комнаты. Хотя, конечно, разумом Алиса, как представитель (хотя и очень юный) цивилизованного человечества понимала, что механизм совершенно не виноват, а виноваты вкусные булочки, мороженое и прочие очень приятные на вкус вещи. Но в её душе, в самой глубине, там где в кромешных потёмках бессознательного молча сидели (иногда подрёмывая) демоны её души, принявшие облик птеродактилей, всё равно медленно вызревало сладкое и такое приятное чувство мести. В сладких грёзах она видела как растаптывает в мелкую субатомную пыль этот проклятый механизм, стрелка которого предательски отклонялась каждое утро всё дальше и дальше. «Алиска! Я тащусь!» — воскликнул однажды восхищённый Пашка. И добавил со свойственным ему тактом: «Раньше была… Ну, прямо оглобля в бантиках, а сейчас и фигура появилась, и по…» — Пашка смущённо закашлялся и покраснел. «И вообще. А мужчина, знаешь, не собака, он на кости не бросается», — добавила Юлька. «Всё!!! Ни могу больше!!!!» — взвизгнула Алиса и, оттолкнув весы, опрометью кинулась за абонементом в спортзал. © Mich 2011 — 2015