Семьдесят пять оборотов

POV Аомине. Почему после матчей собирается так много народа? Приходят посмотреть, словно мы какие-то уродцы и в цирке выступаем… Хорошо, что вместе с этими олухами приходят девушки! И не только из моей школы, которые по большей части плоскогрудые уродины. А это кто там? Какие яркие волосы. Берет интервью у Кисе, а тот и рад стараться, только что вокруг нее не скачет. Надо подойти поближе, наверняка она всем игрокам будет задавать свои вопросы. Пара шагов, и передо мной словно из ниоткуда появляется девушка. — Вы Аомине Дайки? — Я, — стараюсь обойти ее, чтобы двинуться к своей цели. Эта самая цель уже громко смеется, пока Кисе ей что-то рассказывает, наверняка тупое. — Могу я задать Вам пару вопросов? Опускаю глаза. У этой девушки в руках такой же большой синий блокнот, как и у моей красавицы. Наверное, она хочет взять интервью у меня. Что ж, не самый лучший из вариантов, что могут быть, но и не самый худший: могу что-то разузнать. — Конечно! Улыбаясь, подвожу своего интервьюера поближе к Кисе и краем уха слушаю его разговор. В толпе не видно, но у нее не только волосы красивые! Словно с одного из моих журналов. Если еще не тупица, то я точно влюблен. Глупые и охающие при виде меня девушки ужасно надоели… Вопросы вполне стандартные, да и собеседница моя, кажется, скучает, бросая взгляды то ли в сторону Мурасакибары, то ли на шоколадное пирожное, которое тот держит в руке. — Раньше не видел Вас на матчах. Вы с коллегой недавно работаете? — Пришла пора и мне задать ей несколько вопросов. — Нас тут не видели, потому что мы с Энн впервые в Японии. Приехали специально, чтобы взглянуть на знаменное Поколение Чудес, игроки которого теперь ревностно сражаются за честь японского баскетбола в команде «Vorpal Swords». Стало любопытно, правда ли вы так хороши, как все говорят. — И как, правда? — Честно говоря, понятия не имею. Об этом нужно Энн спросить, она большой знаток баскетбола, и как только узнала об этом задании, танцевала полчаса по нашей квартире. Да и во время самого матча сидела, бормоча под нос что-то типо «какой шикарный пас», «вот это движения», «умопомрачительная скорость». И так далее и так далее, периодически вскакивая и выкрикивая что-то мне непонятное. Значит, не зря я на нее внимание обратил, она еще и в баскетболе разбирается. А прямо сейчас играет с Куроко! В баскетбол! Такая малышка, ниже своего оппонента, а так уверенно движется. Залюбовались все, кто стоял вокруг, кажется. Ну, за исключением пожирающего очередное пирожное Мурасакибары и Кисе, который переключил внимание на какую-то болельщицу и теснил ее сейчас к выходу из зала в сторону раздевалок. Если я с ней не познакомлюсь, то буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. — Где же вы остановились? — Кажется, моя рыжая собеседница собирается уходить: убрала блокнот в сумку и посмотрела на телефон. Нужно быстро узнать от нее все, что возможно. — Да совсем рядом, в отеле. Правда, бываем мы там нечасто: стараемся как можно больше увидеть, пока в городе. Тут столько всего красивого! Так что возвращаемся около 12-ти часов, не раньше. Ну, пока, Аомине, приятно было познакомиться, ты отлично играешь! Я смотрел, как девушки уходят, и мучительно размышлял, стоит ли делать то, что я задумал? Как подросток, буду поджидать ее? Сделаю вид, что мимо проходил. И все равно, после этого разговора такая версия будет звучать более чем странно. Хотя моя собеседница чаще пялилась на пирожные, чем смотрела на меня, и слушала внимательно, кажется, только ответы на свои вопросы. Конец POV Аомине. — Надеюсь, Мисс Пейс меня посадила на тот самый автобус, что мне нужен… Иначе я приеду… Куда я вообще еду? Какой это город? Черт, не надо было столько пить. Но и отдыхать нам нужно! Игра была, конечно, великолепной, голос я себе посадила, но все же это работа, хоть и любимая. А вечер был очень и очень хорош! Главное теперь — доехать домой. Энн посмотрела в окно, примечая, что здание выглядит каким-то уж очень знакомым… Но вспомнить, где же ей нужно выходить, так и не смогла. Краем глаза заметила в окне какого-то очень симпатичного парня, который в упор смотрел на нее. Автобус остановился возле этого самого смутно знакомого дома, выпустил припоздавших пассажиров, после чего двери закрылись, и Леди Энн плавно покатилась дальше в абсолютно незнакомый ей город. Парень, что глазел на нее минуту назад, с округлившимися глазами приближался к отъезжающему автобусу. — Куда она собралась? Аомине прекрасно видел, что девушка пьяна, потому сразу понял, что сейчас она уедет в неведомые дали и… Где ее потом искать? Город-то большой, а она пьяная и такая красивая! Добра тут точно не выйдет. И не найдут потом юную журналистку… Бросив на ходу пакет с шоколадом и вином, парень рванул за автобусом. Тот же быстро набирал скорость, стремясь увезти ничего не подозревающую Энн очень далеко. Та, в свою очередь, с глупой улыбкой смотрела на него в окно и искренне не понимала, что происходит. И лицо его было для девушки каким-то знакомым… Но вот как она могла встретить знакомого человека в совершенно незнакомом городе? Да еще и вполне симпатичного человека… Почему-то ее мозг совсем не хотел осознавать того, что раз этот парень с удивительной для человека скоростью преследует ее автобус, надо что-то сделать. Аомине же казалось, что сейчас наступил тот момент, ради которого он и тренировался все время после «Зимнего Кубка», ради которого из года в год становился все лучше и сильнее. Вот он — желанный трофей с умопомрачительной красоты улыбкой и грудью, которой позавидует сама Харихата Май. А проигрывать Аомине очень не любил. Тем более когда на карту поставлено так много. Прямо на бегу он нагнулся, поднял какой-то небольшой камень и что было силы кинул в кузов автобуса прямо рядом с водителем. Кузов помялся, камень так и остался в нем, и вытащить его оттуда вряд ли было возможно. Водитель открыл все двери, чтобы выпустить испугавшихся такого грохота пассажиров на улицу, а сам вышел следом, чтобы разобраться с наглецом, что посмел испортить городское имущество. Правда, вид этой самой порчи немного остудил его пыл. Это же с какой силой должен быть совершен бросок! Даже небольшая трещина образовалась. Но все же стоило парня проучить. Нарушитель же совсем не пытался скрыться с места преступления, он подбежал к одной из пассажирок и легонько потряс ее за плечи. — Ты куда ехать собралась? — Домой. Пейс меня посадила, я и поехала. — А то, что ты проехала уже свой отель, тебя не волнует? — А чего это ты кричишь на меня? — В свою очередь начала возмущаться Энн. Незнакомый человек подходит и беззастенчиво начинает ее отчитывать. — Ты посмотри, что я из-за тебя сделал? Черт… Аомине увидел приближающегося водителя автобуса. Только проблем с законом ему и не хватало… Особенно, когда все тесты на профпригодность прочат прекрасное будущее в униформе полицейского. Быстро подхватив девушку на руки, он ринулся сквозь толпу обратно к отелю. К счастью, бежать было недалеко. — Это что, похищение? — Я ведь тебя домой отнес, какое же это тогда похищение? Энн взглянула на Аомине каким-то странным взглядом, от которого у того мурашки пробежали по спине. — Я тебя где-то видела. — Вчера на матче. — Точно! Неплохо играешь. Неплохо? Аомине поперхнулся воздухом. Вот это наглость! Его игру можно было назвать разными словами, но вот «неплохо» он слышал впервые. Девушка же пристально смотрела на него, словно наблюдая за реакцией. Хоть и была пьяна, но оставалась все такой же умной и видела его, кажется, насквозь. — Хочешь выпить? — Нет, спасибо, я уже достаточно выпила сегодня. — Тогда кофе? — Кофе бы я выпила с удовольствием. Только вот зачем ты тащил меня к отелю, если собирался угостить? В номер я тебя не поведу, иначе Пейс мне голову оторвет: она любит спать в тишине. — Так давай снимем другой номер, да и дело с концом. Беззастенчиво схватив девушку за руку, он направился ко входу. Аомине был очень высоким, а уж рядом с миниатюрной Энн казался совсем великаном. То, как ее изящная рука полностью скрылась в огромной ладони парня, приводило девушку в какое-то непонятное возбуждение. Энн прикинула, сколько у нее не было парня, и решила, что ей очень повезло. Он, конечно, был еще очень молод, но кого это волнует? Через пару дней она вернется домой и уже ничего не вспомнит. Аомине решительно подошел к стойке, достал из кармана джинс пачку банкнот: — Номер на двоих, пожалуйста. Портье хотел было заметить, что у его спутницы уже есть номер, но, заметив недобрый взгляд парня, проглотил язык, быстро записал их и выдал ключи: — Третий этаж, направо в конце коридора. — Спасибо. Когда они зашли в лифт, Энн не могла не спросить: — Откуда ты тут? Аомине неопределенно пожал плечами: — Мимо проходил. — А потом начал преследовать автобус? — Ну не мог же я тебя упустить! Парень наклонился, опаляя своим дыханием шею девушки, и прильнул к шее аккуратным поцелуем. У Энн подкосились ноги, и если бы она не хваталась за руки Аомине, как утопающий за соломинку, то, наверное, просто свалилась бы на пол. Глаза сами собой закрылись, дыхание становилось рваным, но тут… Лифт приехал. — Мы почти на месте. Парень двинулся по коридору такими широкими шагами, что Энн еле успевала за ним. Кажется, он и сам находился сейчас под действием желания, иначе зачем так спешить? Как только за ними закрылась дверь, Аомине резко прижал девушку к двери, вдавливая в нее рельефным телом и несдержанно целуя. Какой же он был горячий… Его кожа просто пылала, а от его поцелуев Энн начала задыхаться. Через секунду, устав, видимо, стоять согнувшись, он подхватил ее под бедра и поднял, все так же прижимая к двери и не разрывая поцелуя. Девушка чувствовала, как что-то достаточно однозначное упирается ей в ногу. Воздух раскалился, кажется, докрасна, но этого было так мало! Обхватив его талию ногами, Энн пробралась руками под футболку. Под ее руками мышцы перекатывались от каждого движения, они были идеальной формы, только от ощущения этой кожи под пальцами она сходила с ума. Через секунду она потянула футболку вверх, обнажая идеальный торс. Свет был выключен, и в свете фонарей, падающем с улицы, он казался каким-то невероятным созданием, совершенным и опасным. Чувствовалось, что держать ее на руках Аомине совсем не трудно, словно она весила не больше спортивной сумки, что он подобрал на обратном пути, и которая валялась сейчас прямо на полу под ногами, брошенная и забытая. Вот и сейчас, перехватив ее поудобнее и приподняв выше, он держал ее одной рукой, а второй буквально разорвал бюстгальтер пополам, не сумев справиться с застежкой. Энн хотела было возмутиться, но ее тут же отвлекло то, что Аомине вобрал в рот один из ее сосков и немного прижал зубами, вырывая из груди стон. Оба понимали, как катастрофически мало того, что происходит прямо сейчас, потому парень опустил ее на пол и повел в комнату. Обстановка была очень располагающей: ничего не отвлекало глаз, стены были какого-то нейтрального цвета, а кровать белоснежной. Энн не терпелось доставить удовольствие парню, потому она немного толкнула его в сторону кровати. Тот понял все без слов и послушно лег, откидывая одеяло в сторону. Какой волшебной казалась его кожа на фоне белой кровати! И какой странной выглядела для Энн ее собственная рука, когда она положила ее на живот Аомине и, поглаживая и дразня, спускалась к ремню джинс. Сквозь плотно обтянувшую бедра ткань было прекрасно видно, что он хочет ее не меньше, чем она его. От такого зрелища девушка на секунду остановилась, любуясь идеальным телом. — Ну что же ты? — Услышала она через секунду чуть хриплый шепот. Эти простые слова заставили ее вздрогнуть и взглянуть на его лицо. Глаза горели все тем же нереальным светом, что так зацепил ее еще на улице. Этот взгляд обещал слишком многое… — Если ты такая нерешительная, то придется мне взять всю работу на себя. Еще через секунду девушка оказалась спиной на кровати, придавливаемая сверху Аомине. — Избавимся сначала от одежды. Туника на тонких лямках поползла вниз, открывая взору Аомине молочно-белую кожу, немного бледноватую обычно, а теперь же, на фоне самого очень загорелого парня, казавшуюся совсем белой, словно лист древнего пергамента, и такой же хрупкой. Такие разные, они казались обитателями разных миров, недостижимо далеких. То, что они сейчас в одной кровати, казалось чем-то запретным и оттого еще более сладким. — Мне кажется, тебе тоже не очень сейчас комфортно, правда? Леди Энн присела, протянула руку и нехитрым движением немного сжала выпирающий из джинс орган парня, который, даже скрытый одеждой, казался достаточно внушительным, что вызвало глухой рык. Не желая больше терзать юношу, она одним легким движением расстегнула ремень джинс, пуговицу, потянула вниз молнию. Вопреки ожиданиям, нижнего белья не оказалось, поэтому больше ничего не стесняло Аомине, что вызвало у последнего протяжный вздох облегчения. — Так гораздо лучше. Парень притянул девушку к себе и поцеловал. Она чувствовала, как пульсирует на уровне ее бедра возбужденная плоть, потому, ловко протиснув руку между их тел, слегка сжала головку. От этого движения поцелуй превратился почти в насильнический. — Как я тебя хочу. Черт подери, как же я тебя хочу! — Кроме этих слов, никаких звуков не раздавалось в комнате, только их шумное дыхание. Воздух вокруг, казалось, стал неподвижным и наэлектризовался. Между тем Аомине опустил девушку на кровать, нависая сверху и избавляя ее от коротких шорт и кружевных трусиков. Не мог не остановиться, любуясь формами. Достаточно девушек у него было, но, чтобы такая великолепная красота сочеталась с таким характером, — это впервые. Да и, чего греха таить, он совсем потерял голову, раз ждал ее столько времени на улице. Такой экземпляр не хотелось выпускать из постели никогда. И самому оставаться так же. Лицо Энн раскраснелось, губы от долгого поцелуя немного припухли, взгляд затуманился… Что может быть очаровательнее соблазненной девушки? Аомине охватило какое-то приятное волнение, отчего рука немного задрожала, когда он сжал ею колено девушки и повел вверх, лаская нежную кожу внутренней части бедра сначала рукой, а потом прикасаясь к ней легкими поцелуями. Сегодня она — его королева, потому заслуживает самого лучшего обращения. Лоно пульсировало: тело не обманешь, она хотела его так же сильно, как и он хотел ее. Но торопиться было некуда, еще вся ночь впереди, и до утра он ее вряд ли куда-то отпустит. Потому Аомине легкими движениями прикоснулся к клитору, очертя его границы, с удовольствием услышал протяжный стон. Хотелось сдернуть с себя джинсы и наконец взять ее прямо сейчас! Взять грубо, вколачивая в кровать и ловя поцелуями каждый ее стон. Но пока не время. Пока он осторожно, словно имел дело с хрупкой драгоценностью, ввел указательный палец, свершая легкие поступательные движения, наклоняясь к ней ближе, чтобы губами исследовать каждый сантиметр ее груди, чтобы на всем ее теле не осталось бы ни единой клеточки, которая не получила бы свою долю удовольствия. И чтобы Энн никогда не смогла бы забыть эту ночь и возвращалась бы к нему снова и снова. Добавил второй палец, отчего девушка прогнулась в спине и снова протяжно застонала. Каждый ее стон отдавался стягиванием узла внизу живота. Плоть ныла и требовала разрядки, отчего Аомине не смог проконтролировать свой следующий поцелуй и оставил на груди небольшое красное пятнышко, которое начало стремительно наливаться фиолетовым и грозилось к утру стать синяком. Но ему даже нравилась мысль о том, что даже тогда, когда она покинет комнату, эта метка останется и еще несколько дней будет напоминать о нем. — Сильнее… — Почти прохрипела девушка, сжимая в руке короткие волосы юноши. — Как прикажете, моя госпожа. Аомине поцелуями стал спускаться все ниже и ниже, лаская живот, добравшись наконец до объекта желания и покрывая его жадными поцелуями, лаская языком, сжимая попутно в руках грудь и бедро в такт своим движениям. Такое для него тоже было в новинку, но чувствуя, что через минуту он останется совсем без волос от мертвой хватки, что громкие стоны перешли практически в крик, он понял, что делал все так, как нужно. Еще пара движений, и Энн с громким полустоном-полукриком дернулась, через секунду выпуская волосы Аомине из рук и откидываясь на подушки, стараясь отдышаться. Парень снова невольно залюбовался ею: совершенное творение природы. — Дайки, — тихо позвала Энн. — Да? — Хочу, чтобы ты лег рядом. — Конечно, — ответил он, удивляясь своей покорности. Откуда это взялось? Почему? При свете утра надо будет внимательно посмотреть ей в глаза, не обнаружится ли внезапно, что цвет их радужки разный. Волосы цветом точь-в-точь как у капитана. Плоть изнывала от желания, девушка это прекрасно видела, и тот факт, что он стремился сделать приятно в первую очередь ей, доставляло отдельную форму наслаждения. Внизу живота снова стал сворачиваться тугой клубок желания. Прошло совсем мало времени, а она снова его хочет! Такого прежде не случалось, кажется, никогда. Как только Аомине устроился рядом, девушка прильнула к нему, касаясь обнаженной грудью его груди, прижимаясь так плотно, что, кажется, еще пара мгновений, и они сольются в одно. Потянулась за поцелуем, прикусывая нижнюю губу, закрывая от удовольствия глаза. Руки добрались до джинс, что все еще сидели на бедрах парня, и потянули их вниз, обнажая совершенной формы ягодицы. Дальше уже Аомине помог сам, стаскивая ненавистный сейчас кусок ткани с ног и откидывая его в сторону, возвращаясь к поцелую, который Энн не дала возобновить. Вместо этого она уложила парня на спину, перекидывая через него ногу и так и зависая на коленках, упираясь ладонями парню в живот. — Хочешь? — шепнули ее губы. Аомине хотел ответить, но только какой-то хрип сорвался с его губ. Девушка усмехнулась, легким движением руки доставая из кармана лежавших неподалеку шорт презерватив, распаковывая и надевая, легко скользнув рукой к основанию и чуть сжимая его, направляя и аккуратно усаживаясь сверху. Не сумев удержать порыва, Аомине сжал бедра девушки руками, заставляя двинуться быстрее вниз и тут же с досадой думая: «Теперь и тут будут синяки. Я как медведь, честное слово!» Но девушка, казалось, ничего даже не заметила, приподнимаясь и снова с силой опускаясь на получающий наконец разрядку орган парня. Аомине хотелось одновременно и прикрыть глаза и отдаться этим чувствам полностью, и ни за что и никогда не отрывать взгляда от Энн. Девушка ритмично двигалась, прикрыв глаза и все же наблюдая за реакцией парня. Тот же никак не мог ослабить рук, так что синяков теперь точно не избежать. К слову, Энн и сама от удовольствия сжимала и разжимала кулак, оставляя на животе парня короткие рваные полосы, которые слегка саднило. Это добавляло ощущениям еще больше остроты, заставляя получать удовольствие каждый частицей тела и теряться в нем. Аомине и сам не заметил, как начал тихо постанывать, приподнимая бедра навстречу девушке и самостоятельно направляя ее бедра, задавая темп. Но той даже нравилось чувствовать себя ведомой в его больших и сильных руках, нравилось видеть себя в восхищенном взгляде его красивых глаз, нравилось знать, что это благодаря ей ему сейчас так хорошо. — Моя очередь, — прохрипел он, переворачиваясь и подминая ее под себя, начиная вколачиваться с сумасшедшей скоростью в такое желанное тело, глухо постанывая. Энн же, в свою очередь, подавалась бедрами навстречу, вцепившись острыми ноготками в спину и ягодицы парня, чувствуя, что не только на ней останутся следы от этой ночи. Оно и к лучшему, они ведь больше никогда не встретятся… Разрядка наступила неожиданно и одновременно для обоих. Громко вскрикнув, Энн непроизвольно прикусила плечо парня, тут же целуя это место, словно стараясь исправить оплошность, что допустила секундой ранее. Аомине же устало повалился на бок рядом с девушкой, приводя себя в порядок. — Прости меня, — наконец пробормотал он, смотря куда-то в потолок. — За что? — За то, что сделал тебе больно. Он аккуратно провел кончиками пальцев по тем местам на бедрах, где уже начали проступать синие пятна. — Мне даже понравилось. Ты очень сильный, это подкупает. — Спасибо тебе за то, что появилась на том матче. Девушка негромко засмеялась. — Поспи немного, — прошептала она. Громче говорить не хотелось, словно неосторожным звуком можно было спугнуть что-то очень особенное, что витало сейчас в комнате. — Наверняка устал после матча. А тут еще подвыпившие леди пристают. — Таких леди самих надо спасать от приставаний, — пробурчал он уже сквозь сон. Энн примостилась к нему сзади, обнимая со спины, и сделала глубокий вздох. Все казалось волшебством, нереальной сказкой, ускользавшей прочь с каждой минутой, все дальше, чем шире становилась полоска рассвета за окном.