Белый слон

Никита потянулся. Господи, как хорошо-то! После того, как Олежка уехал в Турцию, он спал на его удобном и просторном диване. Зевнув, Никита перекатился на живот, потёрся лицом о подушку, и тут его шарахнуло… — Вотблядьпиздец! — Никита вскочил с кровати, понёсся зачем-то на кухню, вернулся в коридор, по традиции налетев на один из своих чемоданов, и проверил замки на двери. Всё было заперто. — Что же делать-то? Что делать?! Он прислонился к стене. Он вчера… Вчера он… Никита боялся вспоминать и думать об этом. Он вчера трахнул Андрея. Андрей начал ему угрожать каким-то тупым «построже», а он, пьяный придурок, связал ему руки галстуком и трахнул. Блядский боже, он же его изнасиловал! Он изнасиловал Андрея Соколова, директора строительной компании «Страта»! Андрей же его найдёт и… Лучше не думать, что он с ним сделает! А может, он его и не изнасиловал. Андрей кончил, а до того не особо и сопротивлялся. Чего он лежал-то? Он запросто мог бы… Рука. Блядский боже второй раз! У него же рука травмирована! И плечо вроде. Он же даже машину водить не может. Он просил его развязать, потому что с рукой что-то… Что он там говорил-то? Свело, что ли? Отлично. Ещё лучше. Он изнасиловал человека, который не мог сопротивляться. Наверное, когда он ему руку за спину завёл, Андрея так переклинило от боли, что он и шевелиться-то еле мог! А он ведь в конце обещал, что найдёт его! Что делать? Что делать?! А вот хрен он его найдёт! У Андрея есть его паспортные данные, но по прописке Никита не живёт и никогда не жил, а про Олежкину квартиру Андрей ничего не знает. В Москве он будет искать его долго. Говорят, по звонку сотового можно вычислить… Но это милиция и спецслужбы могут, а у Андрея вряд ли есть такие связи. И даже если есть, не настолько там точно показывается местоположение, чтобы можно было конкретную квартиру найти. Тем не менее GPS на телефоне Никита решил в ближайшие дни не включать, а то кто его знает, этого Андрея… А ещё надо было на всякий случай позвонить Артёму и сказать, чтобы никому про него ничего не рассказывал: его-то квартиру Андрей наверняка запомнил. Единственным уязвимым местом было новое место работы. Никита пытался вспомнить, говорил ли он Андрею название компании или же рассказал без лишних деталей. Не отказываться же ему от этого места. Нет, конечно, нет. До октября Андрей, скорее всего, перебесится и успокоится. А вот как он сам протянет до октября без денег — гораздо более интересный вопрос. Разве что продать Мелюзину подешевле. За двадцать тысяч её с руками оторвут. Обидно, конечно... Тем более обидно, что сделка сорвалась в самый последний момент. И не только сделка — вообще всё. Всё сорвалось, обрушилось и разлетелось на куски. Никита проклинал себя на все лады. Надо же было вытворить такое! Да, ему очень хотелось. Он даже в ванной пару раз дрочил, представляя свой член в Андрее, но до такого дойти! Весь день Никита не выходил из дома — дел никаких не было, а продукты он закупил накануне. Андрей звонил несколько раз, но он не стал поднимать трубку. С утра дважды позвонил Влад, но ему он тоже не ответил: от злости на него у Никиты скулы сводило. Надо было этому мудаку распустить язык! Он уже почти продал Мелюзину, а Влад в самый последний момент так ему поднасрал. Неужели теперь действительно придётся отдавать лошадь за полцены? По объявлению Никите до сих пор звонили, хотя и редко. На этой неделе всего два или три раза. В этот день ближе к вечеру позвонила молодая девушка и довольно серьёзно расспрашивала про Мелюзину, но так ничего определенного и не сказала. Никита чувствовал, что опять скатывается в ту безнадёгу, с которой начал три недели назад. Утром следующего дня Никита проснулся от пришедшей от Влада эсэмэски: «Прости, я поступил глупо. Давай поговорим». Никита начал набирать ответ, но потом всё стёр. Ещё один унылый день. Надо найти себе дело и занять чем-нибудь голову, потому что иначе он свихнётся от мыслей об Андрее. Никита просто поверить не мог, что сделал такое, что позволил пьяной злости и глупому мстительному порыву взять верх над собой. Он даже хотел написать Андрею, спросить, не сильно ли тот пострадал, но так этого и не сделал. А что если он ответит, что сильно, например, что какие-нибудь мышцы или связки растянулись, что он в больнице, что у него рука вообще не работает? Что он будет делать тогда? Никита умылся и пошёл на кухню. Он сделал кофе и выпил на голодный желудок — есть не хотелось. Второй день не было аппетита. Зато аппетит был у его чувства вины, оно сжирало его изнутри и причмокивало. Как он мог так поступить? И ладно бы с кем-то другим... Но он сделал это с Андреем, который ему так нравился, которого он ценил и уважал. Как можно было оказаться таким пьяным мудлом? Никите казалось, что если бы всё произошло наоборот и кто-то — например, Андрей — оттрахал его против воли, он бы легче пережил случившееся. Дико хотелось курить, но сигарет в квартире не было, а выходить только ради них было лень. Никита сел за ноутбук, полазил в Фейсбуке и Вконтакте, почитал новости и рассылки с сайтов и блогов, посвященных маркетингу и рекламе. Всё казалось глупым, пошлым, притворным, не имеющим никакого смысла. Зато Андрей не шёл из головы… В одиннадцать позвонила вчерашняя девушка и спросила, не может ли Никита показать ей лошадь. — Прямо сегодня? — уточнил он. — Да, в рабочие дни я не могу. — Хорошо. Я вам через минуту перезвоню, ладно? Закончив разговор с покупательницей, Никита набрал номер Полины и поинтересовался, не сможет ли она показать Мелюзину сегодня. Никите не повезло: у Полины был выходной, и она была в Москве. Он прикинул, сколько может пожертвовать из полученной за ручку суммы на оплату части долга и перезвонил покупательнице: они договорились встретиться в «Зеленом бархате» в пять. Никита был почти рад тому, что нашёлся, наконец, внешний стимул для того, чтобы он поднял с дивана свою задницу и вышел из дома. В «Бархат» Никита решил приехать заранее, чтобы заплатить двадцать тысяч за Мелюзину не при потенциальной покупательнице, а до её появления, так что в пятнадцать минут пятого он свернул с шоссе на временный объезд. На ограждении, тянувшемся вдоль него, висела рекламная растяжка «Шахматова» — мало на них Никита насмотрелся на трассе. Они напоминали об Андрее — о том вечере, когда он впервые его встретил, и о том, когда они ужинали с Егором, и ещё о... Никита шмыгнул носом и одёрнул самого себя: — Да, заплачь ещё! Надо было член в трусах держать! И не надо было буратинок отыгрывать! Раз в жизни встретился нормальный человек... Никита отъехал от поворота с трассы метров на триста, когда с бокового ответвления, идущего к строящемуся коттеджному поселку, выкатилась какая-то странная машина, что-то из строительной техники неизвестного Никите назначения, и перегородила дорогу. Никита, надеясь, что загадочный агрегат сейчас развернётся и уедет, скинул скорость, но машина и не думала уезжать. Никита раздраженно посигналил, но почти в ту же секунду увидел в зеркале заднего вида, что съехавший вслед за ним с трассы большой фургон останавливается и разворачивается, отрезая путь назад. Никита ударил по тормозам. Он попался! Вот так просто. Он сжал руль так сильно, что костяшки пальцев побелели. Никита выдохнул, отпустил руль и нажал на кнопку блокировки дверей. Это его не спасёт, разве что даст немного времени… И его не могут зажимать тут вечно — машины постоянно идут и в ту, и в другую сторону; кто-нибудь проедет и заметит, что дорога заблокирована. На всякий случай Никита достал из кармана телефон и сжал в руке. Из фургона выпрыгнул Андрей и пошёл к «ауди» Никиты, выглядевшей красивой и беспомощной игрушкой на фоне двух больших машин. Они могли съехаться и расплющить её блестящий белый корпус так же легко, как яичную скорлупу. Андрей подёргал водительскую дверь. Никита внутри только развёл руками и указал на мобильник: — Я вызову полицию, — крикнул он. Голос Андрея из-за стекла звучал глухо и тихо: — Давай поговорим! Никита затряс головой: — Я был не прав. Даже два раза, а может, и больше. Извини, я не должен был так делать. Я был немного… того… не в себе, — он опустил глаза и добавил: — Но из машины я не выйду. Андрей, опершись рукой о крышу, наклонился к самому окну: — Ты что, боишься, что я… — Андрей нахмурился. — Что я бить тебя буду? Никита указал сначала на машину впереди своей, а затем на стоявшую позади: — А как я должен всё это понимать? — Ты не отвечал на звонки. — И так всё понятно. О чём нам разговаривать? Андрей вздохнул, покачал головой и пошёл в сторону фургона. Никита отёр с висков выступивший пот. Что тут вообще происходит? Неужели всё? Или нет? Всё-таки нет… Андрей вернулся. В руках у него были какие-то бумажки. Он прижал их к стеклу: — Тебе это было нужно? Никита прочитал заголовок, потом первые строки… Это был договор на продажу Мелюзины, перепечатанный уже с изменениями. Никита опустил стекло буквально на полтора сантиметра, чтобы получилась щель, как в почтовом ящике. На лице Андрея отразилось возмущение, но он всё же просунул договор внутрь. Никита пролистал страницы: на последней уже стояла подпись Андрея. — Да, это было нужно, — Никита сунул договор обратно: — Теперь-то зачем? Андрей не хотел брать договор, но пришлось ловить его в последний момент, чтобы он не упал на дорогу. — Можем мы нормально поговорить, без зрителей? Я не хочу здесь кричать, — Андрей кивнул в сторону стоявших рядом машин. — Ты мне угрожал, — заявил Никита, который вообще-то уже готов был сдаться. — С того момента я успокоился. — Ладно, садись! — Никита указал на пассажирское сиденье и разблокировал двери. Андрей вообще-то не был похож на человека, который станет бить его ногами в живот. Андрей помахал рукой своим рабочим, и те начали освобождать проезд. Никита не смотрел на севшего рядом с ним Андрея. — Куда тебя везти? Или здесь стоять будем? — В «Зелёный бархат»? — предложил Андрей. — Ты же туда ехал. — Туда. Но, как я понимаю, покупательница не придёт. — Нет, не придёт, — с притворным сочувствием покачал головой Андрей. Никита ждал, что Андрей что-нибудь скажет — это ведь он хотел поговорить, но тот с мрачным видом смотрел вперёд и молчал. Никита долго вытерпеть не смог: — Слушай, извини за тот раз. Я не хотел, — он немного подумал, а потом исправился: — Конечно, хотел, но не вот так… Меня немного занесло. У тебя всё нормально с рукой? — Нормально, — сухо ответил Андрей. Никита про себя возмутился: надо было отлавливать его с привлечением тяжёлой строительной техники, чтобы потом молчать и дуться; но вслух говорить он ничего не стал — всё-таки это он был виноват в сложившейся ситуации. — Я забыл, что у тебя с рукой проблемы… Думал, раз ты не отбиваешься, то не против, — оправдание звучало не особо убедительно и даже как-то мерзко. — Я, пока тебя не было, выпил лишнего… Хорошо, я много выпил. Ну, по моим меркам много. Я разозлился и… вот так вышло. — Мы приедем и поговорим, вон ворота уже видно. Когда они вышли из машины, Андрей, для надёжности придерживая Никиту за руку повыше локтя, повёл его к зданию гостиницы. Стоило им оказаться в лобби, администратор воззрилась на Никиту с хищным торжеством во взгляде. Она сначала вежливо поздоровалась с Андреем, назвав его по имени-отчеству, а потом накинулась на Никиту: — Хорошо, что вы приехали, Никита Борисович. Мы вас ждали! Нам обязательно нужно обговорить вопрос о дальнейшем содержании вашей лошади. У вас есть небольшая задолженность… — Да, обязательно, — прервал её Никита, — только я сначала с другим делом разберусь, а потом… — Я покупаю лошадь у Никиты Борисовича, — в свою очередь перебил Андрей, — так что все суммы переведите на меня. — Я тебе её ещё не продал! — возмутился Никита. Администратор бросила на него быстрый взгляд, но, потом, видимо, решила, что нужно пользоваться любым шансом получить наконец деньги за Мелюзину, и заулыбалась Андрею: — Нужно будет переделать кое-что. Нужны ваши подписи. Если вы подождёте буквально десять минут… — Вы подготовьте всё, а перед отъездом я подпишу. У меня пока другие дела. Нам с Никитой Борисовичем, — он бросил выразительный взгляд на притихшего Никиту, — надо поговорить, так чтобы никто не мешал. — В бизнес-центре есть комната для переговоров, там вам будет очень удобно, — предложила администратор. — Я имел в виду что-то более… уютное, — Андрей перевёл взгляд на разложенные в дальнем краю стойки рекламные буклеты и указал на один из них. — Вроде этого. Никита чуть наклонился вперёд, чтобы посмотреть, что там было изображено: что-то лиловое и пышное, подозрительно напоминающее балдахин. Он заметил, что администратор смотрит на него, словно бы ища поддержки, но он только пожал плечами. — Это люкс для новобрачных, — сказала женщина. Никита обогнул Андрея, схватил другой буклет, на котором был изображены какие-то полосатые диваны — скорее всего, какой-то другой люкс, и сунул под нос администратору: — Вот этот подойдёт! — Да, конечно, — невозмутимо пояснила она. — Это люкс «Изумрудный». — Оформляйте, — коротко сказал Андрей и снова ухватил Никиту за локоть, хотя тот и не собирался сбегать. Администратор выдала им карты, и Андрей потащил Никиту в сторону лифта. — Ты с ума сошёл? — прошипел Никита. — Люкс для новобрачных! Думаешь, это смешно? — Да я вообще не думал, что там нарисовано! — Андрей подтолкнул Никиту в открывшиеся двери лифта. На второй этаж они поднялись почти мгновенно. Андрей, когда они вошли в номер, положил договор, который принёс с собой, на стол и наклонился над ним, не глядя на Никиту. Тот подошёл к окну и посмотрел, куда был вид: небольшая лужайка с шезлонгами и зонтиками, а за ней поле для гольфа. Зачем они здесь? — Я никогда не думал, что сделаю такое, — вдруг глухо и неуверенно заговорил Андрей. — Даже позавчера ещё не думал. Я был жутко зол. Пока мы ехали домой в машине, мне хотелось просто взять и придушить тебя. Пока Влад рассказывал, это было так… унизительно. Но я… Я не умею бить посуду и орать… — Держишь в себе? — спросил Никита, поворачиваясь от окна. — Да. Мне хотелось вроде как отомстить, чтобы тебе было так же плохо… — Андрей отошёл от стола и сел на диван, уперев локти в колени и низко согнувшись. — Вот зачем я это говорю? Ищу доказательства, что я не такая уж тряпка, что я разозлился тоже… И чем это кончилось? — Андрей грустно рассмеялся. — Я что-то вообще не въезжаю, — Никита потряс головой. — Ты чего хочешь-то? Андрей поднял на него глаза: — Тебе ведь уже нет никакого смысла врать. Можешь сказать правду? — О чём? — осторожно поинтересовался Никита. — Ты сказал, что я тебе нравлюсь. Сам по себе, не из-за лошади. И ещё кое-что… Никита сразу понял, о чём идёт речь: он хоть и был в тот вечер пьян, но помнил, что говорил. Наверное, я в тебя влюбился… — Давай ты не будешь до меня докапываться, а? — поморщился Никита. — Я понял, что ты на меня дико зол. Ничего удивительного, вообще-то. Я бы тоже… — Блядь, ты можешь по-человечески ответить?! — не выдержал Андрей. Никита пожал плечами: — Ну, хорошо. Это правда. Андрей сидел, не шевелясь, словно бы и не слышал. — Я не притворялся, — добавил Никита для верности. — Честно. — Окей, ладно, — сказал Андрей и повторил то, с чего начал разговор: — Я не думал, что сделаю это, это глупо, но… Но я хочу, чтобы мы встречались дальше. Никита стоял возле окна и думал, правильно ли он понял. Может, он что-то упустил в запутанных рассуждениях Андрея? Или ослышался? Он не решался ничего ответить. — Это не то, что я тебе предложил в тот раз. В смысле, что я буду тебе платить. Я это со злости сказал, ты же понимаешь, — Андрей говорил это, опустив голову вниз и глядя куда-то в покрытый завитками и бутонами шёлковый ковёр. — Ну да, ты решил со мной переспать, чтобы я лошадь купил, но я-то ведь… Мне плевать и на лошадь, и на деньги, и на квартиру. — Ты это серьёзно? — переспросил Никита. — Да, серьёзно. Никита сделал несколько торопливых шагов к Андрею, но потом остановился: — А насчёт того… Ну, что я тебя… э-э… — Никита по неведомым ему самому причинам засмущался. — Мне понравилось. — Что?!! — Ты же сам сказал: я не сопротивлялся. Может, вначале только, а потом больше из принципа… Просто руке и плечу больно было. — Ты не сопротивлялся? — переспросил Никита на всякий случай. — Я что, дурак, сопротивляться, если меня трахает человек, которого я хочу? — Так ты?.. — Никита вынужден был остановиться, потому что у него в горле резко пересохло, и сглотнуть. — Я думал, что ты такой весь из себя актив. Стопроцентный. — С чего ты взял? — Мне так показалось. Ты был похож… — Никита подошёл к Андрею ещё ближе. — Так, подожди. Я понимаю, почему я притворялся пассом — чтобы впаять тебе эту лошадь. А тебе-то какой резон был? Почему ты не сказал? — Ты не спрашивал, — Андрей говорил с лёгкой усмешкой — начал оттаивать. — Я просто пытался тебе понравиться. Ты сам захотел быть внизу: не стану же я тебя отговаривать. Мне по большому счёту разницы нет. Решил, что пусть сейчас будет так, как тебе нравится, а потом мы разберёмся, может, у тебя на меня всё-таки встанет. Бывают убеждённые топы, которые свою задницу никому и никогда, но наоборот реже… Я хотел тебе предложить, но как-то не складывалось. — Двое долбоёбов, — подвёл итог Никита. — Да, тупо получилось, — согласился Андрей, поднимаясь с дивана. — Меня смущали разве что эти твои… стеки и веревки. Я пробовал, был период, но это не моё. — И не моё, — поспешил откреститься Никита. — Это хозяина квартиры. — Я даже с этим готов был смириться: ты мне очень понравился. Просто всё. Умный, самодостаточный, не манерный. Про внешность я вообще молчу. А мелкие странности, они даже в плюс, — добавил Андрей, усмехнувшись. — Если ты рассчитываешь, что будешь надо мной постоянно ржать, то я тебя разочарую. Обычно я более адекватный, чем… чем тебе могло показаться, — предупредил Никита. Они стояли вплотную друг к другу. Андрей улыбался, а Никита не мог: у него комок стоял в горле. Он чувствовал радость, счастье, эйфорию — почти как тогда, когда он выбежал от Андрея, только сейчас он был абсолютно трезв. — Тебе не обязательно покупать Мелюзину. Я выкручусь… — сказал он. — Вот этого-то я и боюсь, — Андрей крепко обхватил Никиту за пояс. — Опять начнёшь решать дела через постель. — В тот момент я был свободен, — уточнил Никита. — А сейчас занят? — Да, — Никита уверенно посмотрел ему в глаза. — Очень. Андрей наклонился к нему и поцеловал. Никита чувствовал, что даже целуя Андрей улыбается. Сам он был настроен серьёзно: он придерживал рукой голову Андрея, не давая тому ни на миллиметр сдвинуться назад, пока то кусал его губы, то проталкивал внутрь язык. Руки Андрея переместились со спины Никиты на задницу. — Я так хочу… — Никита застонал, когда Андрей начал целовать ему шею, больно и приятно сжимая одними губами тонкую, чувствительную кожу под подбородком. — Что? — в перерывах между поцелуями спросил Андрей. — Трахнуть тебя, — Никита подумал и предусмотрительно добавил: — Если ты не против. — Не против, — Андрей кивнул в сторону спальни. — Пойдём. Они остановились возле большой кровати, и Андрей начал стягивать футболку через голову. — Только руки мне не ломай. Никита встал у него за спиной и начал ласково и осторожно целовать шею, спускаясь к плечу. — Обещаю. Я буду очень осторожным, — он протянул руку и нащупал пряжку ремня на джинсах. — Или не очень. Как ты захочешь. Сделаю всё, что ты захочешь, всё-всё-всё… — Выпрашиваешь прощение? — поинтересовался Андрей, обернувшись к Никите. Тот виновато ткнулся лбом в его плечо.

***

После секса Никита лежал, обнявшись с подушкой, и смотрел на Андрея. Тот глядел в потолок и думал о чём-то своём. Грудь до сих пор высоко поднималась от каждого вдоха — Никита был доволен результатом: Андрея он уходил по полной программе. Он вообще был доволен. Всё складывалось слишком прекрасно, так что становилось страшно: вдруг он сейчас проснётся на Олежкином диване, а всё произошедшее окажется сном? Слишком хорошо, да. Кроме разве что этого отсутствующего выражения на лице Андрея. — Ты что, уже про работу думаешь? — спросил Никита. — Нет… Про другое, про нас. Переезжай ко мне, — неожиданно предложил он. Никита отвёл взгляд. — Мы знакомы три недели… — Я тебя хорошо узнал, — подмигнул Андрей. — Я серьёзно. — Я тоже. Я иногда встречался с людьми по много месяцев, но ни разу не был так уверен, что всё получится, как с тобой. К тому же тебе всё равно негде жить… — Продам лошадь, сниму квартиру, — ответил Никита. — Всё-таки согласен продать? — А она тебе нужна? По-честному. — Не особо, — признался Андрей. — Я планировал покупку на следующее лето, когда у меня дом достроится. — Я знаю, кому она точно нужна. Полине. — Что за Полина? — Не знаю, кем она тут работает. С лошадьми занимается. Моего возраста, светленькая. — А, понял. Она хочет Мелюзину купить? — удивился Андрей. — Хочет, но у неё денег только десять тысяч. Но если, — Никита покосился на Андрея, — я буду жить у тебя, и если мы просто поделим коммуналку, но ты не будешь брать с меня арендную плату, то я и за десять бы отдал. — То есть, ты согласен? — Да, на половину коммуналки. Андрей перевернул Никиту на спину и забрался сверху: — Какая ещё коммуналка? Я не про неё. — Про лошадь? — продолжал изображать непонимание Никита, едва сдерживаясь от того, чтобы не рассмеяться. — Не волнуйся, у них всё будет хорошо. Она её любит. — Кто кого любит? Никита озадаченно поджал губы: — Они любят друг друга.