Падение

...Соня падает. Как ещё ребёнком падаешь с кровати: миг полёта, когда сон ещё не отпускает, кажется, будто успеешь взмахнуть крыльями — а вот и пол, просыпайся. Соня падает. Долго. В пропасть. Это не сон, вместо холодного пола ждёт лишь беспросветная тьма. Бесполезный воин. Дочь, не оправдавшая надежд отца. Её слова до него не доходят. Он больше не поверит ей! Второго шанса не будет... Тишина. Темнота. Отчаяние. А в голове стучит одно: «Не нужна». Не проснуться. Не закричать. Не вздохнуть. Не поднять рук. Соня падает. Она больше не... Вспышка пламени в темноте — что-то больно дёргает за руку, а в глаза бьёт ало-рыжий свет огненных сполохов. — Это иллюзия! Не поддавайся ей, слышишь?! Взгляд карих глаз будто впивается в сердце. Чьих? Чьих-то… Её насильно вытягивают из тьмы, прочь от чёрной бездны. Кто? Кто-то... Соня смотрит в темноту, широко распахнув глаза. Она не хочет признавать. Не хочет поднимать голову. Встречаться с ним взглядом. — Осторожно! — кричит Кто-то. ...Слишком поздно. Но Кто-то отшвыривает её в сторону, отбивает направленный на неё удар. Кто? Кто-то... Кто-то... — Хоть ты и иллюзия, но вполне правдоподобная, хех, — говорит Кто-то призраку Марса, отца Сони. Кто-то... Соня видит лишь его спину, закрывающую её от удара. Видит огненно-рыжую Материю, непослушные рыжие волосы, руку, кулак, направленный против её отца и повелителя, готового покарать недостойную дочь. Соня помнит, как отец того, кто закрыл собой её сейчас, повернулся к ней спиной и зашагал прочь. Какая наивность — повернуться спиной к Шершню Соне! Но он, новый Южный Крест, нет, Малый Лев, теперь тоже стоит к ней спиной. Какая наивность! Соня радуется, что мысль ударить в спину приходит слишком поздно, и что Малый Лев уже унёсся вслед за Марсом, и что слабость в руках не придётся оправдывать нерешительностью. И что отец — на самом деле не более чем призрак, перед которым не придётся отчитываться за очередной промах. ...Соня падает. Она стоит над Малым Львом, закрывая ладонью треснувшую маску. Никто не должен увидеть её лица. И тем более не должен увидеть её лица он! Давний предрассудок — полюби или убей того, кто увидит тебя без маски. Она не позволит ему увидеть её лицо. Почему? Почему-то… Ей не нужны поводы, чтобы убить его. Соня может убить его в любой момент. Даже если ей не удавалось, она всё равно может это сделать. Он просто не должен видеть её лица. Малый Лев лежит под ней, глядя в глаза убийце своего отца. Словно не боится направленных на него острых когтей Шершня, словно не знает, что они способны кромсать доспехи, будто нежную листву. Спокойный взгляд в упор, ни вспышки ненависти или злости, лишь вопрос, лишь непонимание. Соня чувствует себя голой, ей хочется закрыться от его взгляда. Она может его убить, так же, как и его отца когда-то, убить его сейчас, ведь это так легко! Он просто смотрит, не пытаясь атаковать или сбросить её с себя... Впрочем, сейчас ей некогда, убить его она может и в другой раз. ...Соня падает. Она падает каждую ночь. Она хотела бы видеть об этом сны — сны, где она одерживает над ним верх, но сны приходят лишь о том, как он раз за разом удерживает её от падения. Соня стискивает зубы и бессильно рычит в подушку. Убить. Убить его. Почему она не может убить его?! Она хочет вонзить когти-кинжалы в его грудь, терзать его тело, пока последняя капля крови не покинет его, перерезать горло одним движением, просто бить его кулаками, пока не устанут руки, пока он не отведёт глаз. Подушка выдерживает очередной приступ злости хозяйки, не проронив ни пера. Как и он — принимал её удары, даже не вскрикнув. Рыча, Соня прячет голову под подушку. Внимательный, пристальный взгляд. Поверженный, но не побеждённый, он смотрит ей прямо в душу. Его голос повторяет лишь вопрос: «Почему ты плакала, убив моего отца? Зачем ты оставила у себя его Камень Материи?» Ни слова о ненависти. Ни слова о мести. Соня давит в горле всхлип, но слёзы отказываются повиноваться. Сейчас она хочет, чтобы в следующий раз он убил её. Чтобы снова обратил на неё ярость своей силы. Чтобы никогда больше не смотрел так, как в тот раз. Чтобы не спрашивал «почему?». Просто убил. Соня не хочет думать, почему. Ей нельзя хотеть рассказать кому-то. Хотеть открыться ему. Это слабость... О её слабости никто не узнает. Она больше не хочет быть слабой. Лучше смерть. Она доведёт его, снова напомнит об убитом отце, и потом... Либо он, либо она, кто-то один не переживёт следующей встречи. Ты думаешь, что легко отделаешься, Малый Лев?! ...Но лучше бы он убил её. ...Соня падает. Ей не нужно понимание. Ей не нужна его жалость. Малый Лев пришёл мстить за своего отца — так вперёд же! Хотела бы она посмотреть, как у него это получится. Здесь, в Храме Скорпиона, она полноправная хозяйка, и какой-то бронзовый мальчишка не чета ей, Золотой Святой! Скорпион Соня защищает дело своего отца, и если он будет мешаться... Она... Она... Малый Лев протягивает ей руку. Да как он смеет! Малый Лев смотрит ей прямо в душу. Тепло. Открыто. Ни тени лжи или ненависти. Тот, кто однажды чуть не убил её, кто ненавидел её сильнее, чем весь остальной мир, протягивает ей руку. Соня с ужасом смотрит на широкую ладонь. Смотрит в его открытое сердце, готовое принять её, убийцу, на чьих руках кровь десятков невинных людей. Принять Соню как простую девушку, без оглядки на её способности и силу. Идти дальше... с ним? После всего, что она сделала? Он... не хочет её смерти? Не хочет мести смертельному врагу? Соне становится страшно. Впервые в жизни — так страшно. Она хочет... Нет. Неправда. Всё неправда! Она хочет защитить отца, его идеалы, его новый мир, предназначенный её брату, а не ей... Материя Скорпиона чувствует сомнения в сердце новой хозяйки. Космо, усмирить которое под силу лишь истинным Золотым Святым, выходит из-под контроля. Доспехи, что должны были защитить её от любого удара, теперь становятся источником безудержно шквала смертоносной силы, готового сокрушить всё и вся. Сома кидается к ней. Он что-то кричит и протягивает руку. Мир вокруг Сони исчезает. ...Сома падает. Он летит вниз, уверенный в том, что хочет и должен сделать. Стены и лестницы рушатся. Соня, оставшаяся без спасительных доспехов, не выдержит натиска гибельного Космо и будет погребена под руинами Храма Скорпиона. Но он успеет. Соня падает. Луч ярко-рыжего света за мгновение до удара о землю подхватывает её, язычки пламени, не обжигающего, а невероятно тёплого и ласкового, обнимают её со всех сторон. — Идиотка... — хрипло шепчет Сома. Соня закрывает глаза. Она слышит рёв ветра и пламени, чувствует запах земли, гари и пота. Сома прижимает её к себе крепче. Соня обнимает его в ответ. Теперь они падают вместе. Так хорошо и спокойно... Она больше не боится упасть. С криком «Соня!» Сома резко садится на кровати. Ещё секунду назад его руки крепко сжимали в объятьях Соню, но теперь они обхватывают лишь пустоту. Он падает почти каждую ночь. Падает вместе с Соней, доверчиво уткнувшейся лбом в его грудь. Ему кажется, что он всё ещё способен обернуть прошлое вспять. — Идиотка, — бессильно рычит в смятую влажную подушку Сома.