ВасИлья

С Днем Святого Валентина!!!       Ревность... Любопытное проявление некой грани характера человека, если наблюдать за ним со стороны. Если это, к примеру, некто не очень хороший знакомый, то можно даже пофилософствовать. Поискать цитаты и афоризмы, мысленно затеять диалог, в котором попытаться доказать ревнующему индивиду, что истоки паранойи надо выискивать не во второй половине, с маниакальным упорством докапываясь до истины, а в себе, в собственных комплексах.       В идеале, конечно, необходимо откровенно поговорить с возлюбленным/ной и разобраться, где «собака порылась». Ну, это в идеале. Когда оба вменяемы. И при условии, что объект ревности действительно не ходит налево. И с учетом, что любовь крепка, обоюдоостра и не скреплена по принципу брачного договора «материальной компенсацией за измену в супружестве». Тут, знаете, мотивы могут быть иными. Конечно, много «но» и «и», но ревность, считал Берсенев, не смертельный диагноз, излечению подлежит. Было бы желание...       В общем, Илюша, загруженный по самую макушку книжными и киношными знаниями о том, как бороться с этой напастью, мог бы дать кучу дельных советов. С горкой. Потому что со стороны оно всегда виднее, и ситуация кажется кристально ясной.       Со стороны...       Но, как оказалось, если сия проблема, то бишь без конца и беспричинно ревнующий Калюжный, касается лично тебя... то есть Берсенева... Все премудрости великих внезапно превращаются в бесполезное словоблудие много о себе возомнивших гениев.       Вася как с цепи сорвался!       Все началось с того, что на новоселье подвыпивший Меркулов, от души потискав зарумянившегося Илюшу, заявил:       - Ангелочек, у меня есть чудная идея! Тебя нужно слегка подрихтовать. Огранить алмаз, коим ты являешься, до состояния бриллианта.       Илья не хотел, чтобы его «рихтовали». Он был скромным по природе своей человеком, и собственная симпатичная без перебора внешность его вполне устраивала. К тому же, Калюжный считал его самым красивым! А Берсенева волновало мнение исключительно драгоценной жирафы.       Но Илья не учел того, что Диму, которому втемяшилась в голову «чудная идея», остановить может только кувалда по темечку или Вик. Но Терентьев, будучи в тот вечер на кривой метле, неожиданно поддержал своего мужа. Предатель. Авторитетно добавил, что партнера надо всегда держать в тонусе! А для этого можно слегка пошевелить своей задницей и... удивить. Мол, Калюжный три с половиной года видел версию «Илья Берсенев 1.0». Пора предложить ему обновленный вариант 2.0. Очень оживляет отношения! И покосился на Меркулова – тот загадочно хмыкнул.       Интуитивно Илюша угадал, что это какие-то заморочки именно этих двоих. Но мысль зерном сомнения осела в голове. Дала всходы. И в этом, кстати, был виноват Калюжный!       Василий готовил какую-то супер-акцию к февральско-мартовской череде праздников, с утра до ночи вынужденно пропадал на работе, поэтому вполне естественно, что накал страстей снизился на пару градусов. Но Илья не обижался. Точно знал, что жирафа не будет пренебрегать им в пользу работы – пройденный этап. Просто сейчас так надо. В конце концов, он же не женушка-домохозяйка, чтобы вечно пилить благоверного: «Ты меня не лююююбишь, тебе работа важнее, чем я». Конечно, не важнее. Вася не раз уже это доказал. Надо сказать, что в этот период и сам Берсенев был по уши загружен рекламным «креативом»: от слова «суперскидки» на макетах, которые он сочинял, в глазах рябило.       Но Калюжный допустил досадный промах! Как-то вечером, кинув на Илью задумчивый взгляд, Вася заметил:       - Люша, солнце, ты выглядишь уставшим. И бледным.       Вроде чистая забота. Но что-то в интонациях Калюжного Илью насторожило. Добавим дружеский совет от Меркулова с Терентьевым. И ехидное от Клименко: «Слышь, Берсенев, тебе постричься надо. Вчера один из наших клиентов принял тебя за девушку и спросил, не замужем ли ты?» Илья тактично ответил приятелю на могучем русском.       А вечером долго разглядывал себя в зеркало и решился. Ладно, может, и правда стоит что-то поменять. Немножко.       Позвонил Меркулову, и тот посоветовал ему сходить в «Контору», к мастеру Лене. Сказать, что от него. И будет тогда Илье щастье!       Счастье было... внезапным. Леня, татуированный качок с высветленным ирокезом, долго изучал Илюшино лицо, потом довольно причмокнув, пробормотал:       - Классический тип. Идеальные пропорции.       И хищно оскалился. Берсенев вжался в кресло и малодушно хотел было сбежать к Маринке, которая стригла его последние... семь лет. Ровненько, без чубчиков и хохолков, волосок к волоску. Но тяжелая рука, опустившаяся на плечо, отрезала пути к отступлению. Илья вздохнул, зажмурил глаза и отдался на волю творческого полета фантазии Леонида.       - Ну? Как? – наконец спросил мастер, и Берсенев сообразил, что уже все закончилось, и можно открывать глаза.       В отражении зеркала наблюдался какой-то малознакомый парень. Отдаленно напоминающий Илью. У него были серебристые волосы с едва заметным фиолетовым отливом, выстриженные и уложенные в фантастическую прическу: короткую, вроде ничего особенного, но смотрелось... Берсенев с удивлением заметил, что у него имеются красивые серые глаза и очень аккуратные славные уши. При этом четко обозначились брови и ресницы. Невероятно!       Леня же нафотографировал его с разных ракурсов и, сжалившись, отпустил на волю. Илья, все еще немного пришибленный от увиденного, по дороге домой решил, что под такую прическу надо, наверное, и вещи какие-то поярче купить.       Вечером Калюжный переступил порог квартиры... да так и застрял с открытым ртом. Напротив стоял сногсшибательно-сексапильный парень в обтягивающей жемчужно-серой футболке и неприлично-отлично сидящих по фигуре темных брюках.       Секс был потрясающим!       Аж три раза потрясающим.       Илья был доволен произведенным эффектом. Ни одна ехидная зараза по имени Клименко теперь не осмелится глумиться над его консервативным видом ботана с филфака!       Н-да... Все бы ничего, но Васю переклинило.       На следующий день он засыпал Илью смс-ками. Суть которых сводилась: «А ты где? А ты с кем? А что ты сейчас делаешь?» Плюс звонки. Каждые полчаса.       Берсенев поначалу обрадовался вниманию. Точно новый хани-мун наступил. Но романтически-воодушевленное настроение улетучилось вечером, когда Калюжный приехал за ним на работу ровно в восемнадцать ноль-ноль, лично забрал из офиса, за руку довел до машины, а дома категоричным тоном выставил ультиматум:       - На работу так одеваться нельзя.       - Почему? – удивился Илья.       - Потому что... потому что... – жирафа задумалась. – Просто нельзя и все.       - Ладно, - пожал плечами Берсенев. Спорить и ссориться с Васей в его планы не входило.       Дальше – больше. Калюжный три дня подряд пытал с усердием инквизитора: «Люша, а чегой-то ты вообще вдруг вот это... с собой сделал?» Берсенев честно объяснял, что: «Дык... Для тебя. Версия 2.0». Вася успокаивался на пару часов, а потом приставал по новой: «А зачем? Я тебя не просил! Мне и так все нравилось...» Илья вздыхал и повторял: «Острота ощущений и все такое...» На что Калюжный взрывался: «Острота ощущений? Я тебе надоел? Разнообразие, значит? И насколько ты собрался разнообразить свою жизнь?»       Берсенев на это только хлопал глазами, теряя логику претензий... От молчания Калюжный заводился еще сильнее!       Нет, Вася и раньше ревновал, но это было как-то... прикольно, что ли. И мило. И заканчивалось страстным, бурным сексом. Но сейчас... вот секса не было, а надутый, как индюк, сверкающий гневно глазами Калюжный был.       Который дотошно проверял его телефон втихую (а то Илья не заметил), контролировал каждый шаг («Зачем тебе в магазин? За какими продуктами? Я сам куплю!»), сканировал на улице всех проходящих мимо людей на предмет, а не посмотрели ли они дольше положенного на Илью (хоть паранджу надевай) и доставал Клименко вопросами: «На какую встречу и с кем уехал Илья?».       Макс ржал, а Илюше было не смешно. Он понять не мог, что происходит. С чего вдруг такое недоверие? И уже пять раз пожалел, что послушался Меркулова. Ну, стал бриллиантом, и чего? Теперь его, видимо, хотят запереть в шкатулочке и положить в сейф.       Пробовал обижаться на Васю. Пробовал поговорить по душам. Много чего пробовал... Перебрал все умные высказывания про ревность, технично подсовывая их Василию для ознакомления. Но Калюжный, вместо того чтобы внять голосу разума, усиливал прессинг.       Маразм крепчал, Васина паранойя прогрессировала. Иногда по ночам Илюша чувствовал, как жирафа нависает над ним, пристально его разглядывая. Пожирая жадным взглядом. Так, наверное, драконы трясутся над своими сокровищами. И это уже пугало.       Почти месяц Илья боролся с Васиной ревностью, выискивая убедительные доводы, доказывающие, что он любит только свою жирафу! И что это у Калюжного какие-то проблемы с самоидентификацией и самооценкой.       Вася периодами затихал, успокаивался, но буквально на пару дней. Стоило ему увидеть сообщение на почте или в телефоне от неизвестного Калюжному абонента, как его безумие обострялось. Достучаться до жирафы (видимо, не зря он жирафа – доходит туго) не представлялось возможным!       Илья уже срывался на крик, выдергивая из Васиных рук мобильный:       - Я работаю в рекламном агентстве! С клиентами! Конечно, мне постоянно звонят и пишут незнакомые люди! Идиот ты непробиваемый!       Ссоры учащались, а примирения проходили все сложнее и сложнее. Илья ходил злой, невыспавшийся, с потухшими глазами, одевался черт знает как и плевать уже хотел на свою новую стрижку. К тому же она, слава Богу, отрастать начала. И цвет подсмылся. Короче, Илюша выглядел сейчас даже не тем приятным симпатичным молодым человеком без особого шика-блеска, каким был до преображения, а затюканным понурым задротом.       Финальный взрыв произошел в пятницу, когда Клименко сообщил, что на все выходные они уезжают с Ильей на крутой семинар в Питер для рекламщиков.       Вася от новости рвал и метал!       - Ты никуда не поедешь! Что это еще за семинары такие? – возмущался Калюжный. – Ни с того, ни с сего. Наверняка, Максу просто приспичило потусоваться, а одному скучно.       - Вася, ты окончательно спятил? – прошипел Илья, у которого именно в этот момент закончилось терпение.       Да сколько можно! Три года он искренне обожает свою жирафу, считает Васю самым лучшим, разве что стихи не слагает в его честь... а нет, и стихи писал! А этот... этот кретин обвиняет его непонятно в чем! Третирует без всякого повода! Столько обвинений и беспочвенных подозрений, сколько выслушал Илюша за этот месяц, хватит на целую супружескую жизнь лет на сорок. Алогичных, дурацких и полностью абсурдных!       - Ты постоянно мотаешься по командировкам! Я тебе хоть слово сказал? А? – сорвался Берсенев. – Торчишь целыми днями на работе! Опять-таки я молчу! Хотя точно также могу предъявить тебе целый список того, что мне не нравится. И тех дамочек, что все нацеливаются тебя охомутать! Но нет, один раз мы разобрались с этим вопросом, и я тебе верю. Но чем я-то заслужил такое отношение? Что я такого сделал?       Калюжный молчал. Конечно, а что тут скажешь?       - Это во-первых, а во-вторых... – Илья понизил голос. – Это обидно. Очень обидно, когда тебе не верят!       - Я тебе верю... – пробурчал Вася. – Я другим не верю. А вдруг...       - Что вдруг? – прокричал Илья. – Что вдруг?! Слушай, может, мне и правда гульнуть налево? А то ссоры и скандалы были, а причины – нет. Надо бы исправить! Уж если и выслушивать все это дерьмо, так хоть за дело!       - Не смей! – Вася аж покраснел от злости. – Только попробуй!       - А вот и попробую, ясно? Ты. Меня. Достал! – припечатал Берсенев, подхватил дорожную сумку, в которую во время ссоры поспешно собирал вещи в командировку, и выскочил как ошпаренный за дверь. В нем кипело! Кипело и паром через уши свистело!       Берсенев летел на всех парах к Клименко. Если честно, слезы на глаза от обиды и злости наворачивались. Илье думалось, что они уже через многое с Васей прошли и достигли полного взаимопонимания. Ошибся! Пытку ревностью еще не проходили.       Хуже всего было то, что обычно Вася как-то быстро приходил в себя, извинялся, становился прежней любящей, заботливой жирафой, жутко обаятельной и жизнерадостной, а сейчас... И себя довел до предела, и Илью доконал. А главное – в упор не хотел сознаваться, что творится в его дурной голове? Серьезно, не из-за стрижки же весь сыр-бор...       Но каждый разговор вел в никуда, усугубляя критичность ситуации. Уже добежав до пятиэтажки Макса, Илья вдруг испугался: а если... если уже ничего не исправить?       - Вот скажи мне: ты каждый раз, когда вы поссоритесь с Василием, ко мне сбегать будешь? – ехидно спросил друг, запуская к себе Берсенева.       - А тебе жалко? – насупился Илья.       - Мне? Нет. Просто я должен знать, к чему готовиться. И на всякий случай, к примеру, предупреждать подружек: мол, если что, не обращайте внимания, тут ко мне периодически один дружочек приходит, слезы лить за барной стойкой и на своего парня жалиться...       - Я не так уж и часто к тебе прихожу, - заметил Берсенев, разуваясь. – Во сколько завтра вылетаем? – решил он сменить тему. И ничего он не льет слезы за барной стойкой... Когда такое было?       - В семь утра, - бросил Макс, направляясь в гостиную. - Спать будешь на полу или на диванчике постелить?       - С тобой, в твоей шикарной кровати, - ответил Илья, по-хозяйски заглядывая в холодильник. Как всегда, кроме закуси нормальной жрачки нет.       - Чтобы меня потом Калюжный заживо закопал? Фиг тебе, - хохотнул Клименко. – Кстати, из-за чего опять страсти разгорелись?       - Вася ревнует, - пожал плечами Берсенев.       - И? – не понял Макс, залезая с головой в комод с постельным бельем. С ревностью Василия приятель был знаком не понаслышке. Однажды за неудачную шутку: «Если я не женюсь к сорока годам, приду к вам третьим жить» и за дополнение: «Тем более, Берсенева я уже видел голым и целовался с ним» Клименко отхватил таких люлей от Васи, что потом неделю разговаривал с приятелем на расстоянии двух метров. Как того потребовал Калюжный.       - Он не просто ревнует, он меня изводит, - пояснил Илья.       Макс присвистнул.       - А повод? – сочувственно поинтересовался приятель.       - А я знаю? Слишком красивый, видимо. Видимо, мне надо в дерюжку одеться и на лице пару шрамов нарисовать лазером. И глазик один выколоть. И хромым стать. И вот знаешь, я лично опасаюсь, что до этого вскоре дойдет, - вроде по приколу, но с тоской в голосе проговорил Берсенев.       - Эк его... накрыло, - пробормотал Клименко. – Налицо комплекс неполноценности.       - Налицо приступ кретинизма, - зло уточнил Илья. – Макс, я не знаю, что делать. Я его люблю, но он меня достал. Так достал, что я правда уже подумываю о том, чтобы на время съехать к маме пожить. Может, и не на время... – это уже еле слышно.       - К маме? – с благоговейным ужасом переспросил Макс.       Марию Владимировну приятель боялся с того момента, как встречался с двоюродной сестрой Ильи. Боялся до дрожи в коленках. И это непробиваемый Клименко-то! Но директор школы, госпожа Берсенева кого хочешь заикой сделает, стоит ей только грозно свести брови к переносице и спросить: «Молодой человек, а вы тест на уровень IQ проходили? Сдается мне, что у вас крайне слабенький результат». И попробуй потом докажи, что не имбецил. У Макса так и не получилось: Мария Владимировна каждый раз, когда его видит, смотрит на приятеля сына с нескрываемой жалостью, мол, ну чего с него взять, с ущербного? Успешное рекламное агентство – не показатель. У госпожи Берсеневой другие критерии оценки: тридцатник, не женат, домашней аптечки нет, питается неправильно, пьет, курит, распутничает, с ходу умножить 365 на 789 не может, законы термодинамики не помнит, «Идиота» Достоевского не читал... Явная задержка в развитии.       И если Илюша готов вернуться к маме! Значит, Калюжный реально перегнул палку.       - Послушай, - Макс уселся за барную стойку напротив Ильи. Он, конечно, не любил вмешиваться в чужие отношения, тем более ни черта в них не смыслил, но такой горькой участи, как возврат под опеку Марии Владимировны, не пожелал бы и врагу. Даже Мересьеву не пожелал бы, главному конкуренту. Хотя эта сука и заслуживала! - Калюжный у тебя тот еще смешарик, не спорю. Но наверняка есть причина! Давай так, смотаемся на конференцию, Василий твой пусть пару деньков поскучает. А когда вернемся, сходим в гости к Леночке...       - НЕТ!!! – подскочил на стуле Берсенев. – Только не к ней!!!       Леночка - страшный ночной кошмар, очень навязчивый кошмар. Сия въедливая и доставучая девица являлась практикующим семейным психологом, в свободное от работы время препарирующая людей, как лягушек. Макс с ней познакомился на каком-то банкете и пару месяцев встречался. Что уже само по себе было достижением. Для Клименко – это срок. Расстались спокойно, причем это Леночка бросила приятеля – заявила, что психотип Макса ей больше не интересен. Клименко прифигел, конечно, но сильно не расстроился: еще не всех баб в городе пере... того, короче. Но Леночка с горизонта не исчезла!       Клименко, с ее точки зрения был занятным и неплох в постели, поэтому они изредка спали друг с другом и, можно сказать, дружили. Ну, если можно назвать дружбу по принципу: «Максимушка, мне кажется, тебе стоит посетить мой курс «Кризис среднего возраста у мужчин. Причины и способы его преодоления». Но, несмотря на это, общались регулярно, еще регулярнее бухали вместе. Подвыпившая Леночка превращалась в оголтелую феминистку, утверждавшую, что нынешним бабам мужики вообще не нужны, потому что мужиков нет. И эта женщина – семейный психолог!       А еще Леночка обожала совать свой длинный нос в отношения Васи и Ильи, якобы, писала статью о построении отношений в гомосексуальных парах. Берсенев с Калюжным сбегали сразу, стоило им услышать от Макса: «Тут эта... Леночка еще в клуб приехала». Потому что невозможно расслабиться и отдохнуть под пристальным, насмешливым взором дамочки, которая мысленно вас уже «раздела до печенок» - определила по категориям, психотипам и прочим параметрам и вынесла диагноз. А теперь снисходительно наслаждается подтверждением своим выводам. Бррр!       - Илюх, подожди! – осадил приятеля Клименко. – Леночка... Эм-м-м! Леночка – это Леночка, но она хороший психолог. Серьезно. Вам точно не помешает консультация.       - Я в этом не уверен, - мотнул головой Илья. – Мы сами разберемся!       - Как знаешь, – пожал плечами Макс. И многозначительно помолчал.       Берсенев тоже помолчал. Прикидывая реальные шансы разобраться с Васей. За месяц не вышло. Может...       - Ладно. Пусть будет Леночка. Хуже уже не станет!       За два дня командировки Илья пришел к выводу, что им просто необходима Леночка и ее психотерапевтическая консультация! Нет, Вася не писал смс-ки и не звонил. Он прислал всего одно сообщение: «Я тебя люблю, Люша. Очень сильно. Очень-очень. Прости меня».       Илья тоже любил свою жирафу. Очень сильно. Очень-очень. И именно поэтому готов был пойти к Леночке в гости. Надо разобраться! Чтобы не было повторов.       Леночка, высокая статная девица двадцати девяти лет от роду, с волевым подбородком и грудью четвертого размера, едва ручки не потирала от удовольствия, любуясь на парочку Калюжный-Берсенев, мнущуюся у нее в холле. Такой материал! Клименко был отдан приказ топать на кухню и варить кофе с последующим: «С тобой инфантил-недозрелыш я потом разберусь!»       Илью с Васей пригласили в так называемый кабинет, а если по существу – то гостиную, усадили на стулья, друг напротив друга, выдали листики с ручками.       - Значит так, - Леночка уселась с умным видом в кресло, завершив таким образом композицию под названием «Равнобедренный треугольник», - Макс вкратце мне рассказал, в чем проблема. Я предполагаю, где кроется причина постоянных конфликтов. С учетом того, что я неплохо изучила вас двоих, могу со стопроцентной уверенностью сказать, что вызвало возникновение недопонимания. Но! Это знаю я. Другое дело, что теперь это предстоит осознать вам обоим. Поэтому начнем с доверительной беседы. Илья... ты первый. Расскажи, пожалуйста, как тебе видится ситуация.       Берсенев вздохнул, глянул исподлобья на ссутулившегося Василия и выложил все как на духу. С того самого эпизода, когда Меркулов предложил ему обриллиантиться, а Терентьев его поддержал, убеждая, что своих вторых половин нужно удивлять. Также Илья честно признался, что тогда не прислушался, но Вася... очень деятельный, активный и увлекающийся товарищ, а вокруг него всегда слишком много разных интересных людей. А Илья – не очень интересный, если вдуматься. Поэтому... он счел совет более взрослых людей ценным.       Пока Илья говорил, Вася то и дело дергался на стуле, пытаясь что-то вставить, но Леночка осаждала его грозным взглядом.       - Хорошо, - кивнула госпожа психолог. – Теперь, Василий, ваша очередь. Прошу обратить внимание, что Илья был откровенен. От вас требуется такая же предельная честность.       Калюжный заерзал на стуле, опустил глаза долу и покраснел.       - Я... В общем, на том же вечере, когда у нас было новоселье... Эм-м-м... – Вася запунцовел, аки мак. – Там были какие-то подружки Макса...       Леночка в этот момент закатила глаза, но ничего не сказала.       - Я случайно подслушал их разговор. Они обсуждали Лю... Илью. Типа, такой хорошенький симпатичный парень... И все такое. И что... – Вася потер пальцем обивку сиденья, повозюкал лапкой сорок шестого размера по полу. – Жаль, что он... не той ориентации... И как же ему, бедненькому, не повезло с парнем. Видимо, выбор в нашем городке не велик, раз он со мной встречается. И что я... странный. Одеваюсь, как чмо. А еще нелепый. И чувство юмора у меня дурацкое.       Илья сидел, поджав губы. И про себя матерился. Ну вот почему Вася такой идиот? Нашел, кого слушать! Подружек Макса. Помнил он тех девиц, тупых малолеток, которые возле Меркулова весь вечер крутились.       - Потом Илья вдруг пришел домой... такой красивый. Как будто сиял! И одежду новую купил. А у меня все тот разговор из головы не шел. Застрял намертво. И я подумал, что... ну ведь правда, мы вдвоем смотримся нелепо. Что бы я ни делал... Ему бы действительно подошел кто-то вроде... Макса, к примеру.       - Ты правда так считаешь? – Илья подскочил со стула. – Да? Значит вот как?       - Тихо! – скомандовала Леночка. – Василий, в принципе, дальше можете не продолжать. Причина прозвучала. Если я правильно поняла, то именно после того разговора у вас начались неконтролируемые приступы ревности, свидетельствующие в первую очередь о вашей неудовлетворенности собой. Вы ощущаете себя в паре лишним, поэтому каждый раз пытаетесь доказать и себе, и Илье, что достойны его. Периодами вам кажется, что вы справляетесь с этой задачей, но так или иначе до конца в этом не уверены. И попытку Ильи что-то изменить в себе восприняли как желание изменить и свою жизнь в целом, так?       - Ну... наверное, - пробормотал Вася.       - Дурак, - буркнул Илюша.       - Что же касается Ильи, - продолжила Леночка, - то здесь наблюдается та же самая неудовлетворенность собой. Илья точно так же считает себя лишним в паре, поэтому со своей стороны прилагает не меньшие усилия, чтобы доказать вам, Василий, что достоин вас. Но его комплексы имеют другую психологическую основу: ваши острый ум, нестереотипное мышление, целеустремленность и темпераментность подавляют его в некотором роде и заставляют усомниться в самодостаточности. Так, Илья?       - Так, - вздохнул Берсенев.       - Дурак... – прошептал Калюжный.       - Что я вам скажу, мои дорогие, - Леночка сложила руки на коленях, сцепив их замком, - подобные представления о себе и о своем партнере в конечном итоге могут привести к разрыву, если вы сами для себя не уясните главное: каждый из вас – полноценная личность со своими достоинствами и недостатками. И именно в вашей ситуации я вижу тот идеальный союз, когда отсутствие некоторых важных черт характера у одного партнера гармонично дополняется свойствами натуры второго. Это, так называемый, баланс...       Леночка вещала еще минут пятнадцать, убедительно доказывая Васе с Ильей, какие они замечательные и как у них все распрекрасно. Калюжный с Берсеневым светлели лицами, очевидно, уверовав в ее слова. А то! Леночка - профи! Кого надо разведет, кого надо помирит. Но точно всех сделает счастливыми! А то, что собственная жизнь не устроена, – так это издержки профессии.       Наконец в гостиную был допущен Макс с кофе. Илье уже не терпелось свалить домой, чтобы убедиться в идеальности их союза с Васей. Судя по тому, как у любимой жирафы поблескивают глазки, ему тоже хотелось доказать силу своей любви, продемонстрировав ту самую темпераментность.       Но Леночка вдруг предложила провести напоследок шуточный психологический тест, который должен пройти Илья.       - Почему только я? – удивился Берсенев.       - А чтобы у Василия больше не сбоило, - фыркнула от смеха госпожа психолог. – Все-таки в вашей паре он более слабое звено. Поддается на провокации, гад, - добавила она совсем не профессионально. – А так у тебя всегда будет весомый аргумент, - хохотнула девица, и ее грудь приятно заволновалась, на что тут же среагировал Макс, пустив слюни.       - Ладно, - согласился Илюша.       Суть теста заключалась в следующем: нужно было представить себе поочередно пустыню, куб в ней, лестницу, цветы или цветок, верблюда или верблюдов. И все подробно записать на листе бумаги: какие они, как выглядят, где располагаются и так далее. Подробно. Как видится!       Илья, высунув кончик языка от напряжения – давно так много не писал ручкой, все дотошно зафиксировал на бумаге.        Леночка дала расшифровку: пустыня - это жизнь, то, какой она ощущается, куб - душа и отношение к семье, закрытость/открытость миру, лестница - друзья, цветочная тема - дети, а верблюд/ы... мужчины!       Вася сразу сделал стойку: его шея вытянулась, точно как у жирафа, – так ему хотелось подсмотреть результаты у Ильи. Но Леночка перехватила лист первой, пробежалась глазами по ровным строчкам и удовлетворенно цокнула языком.       - Классика! – радостно возвестила она. – Итак...       По расшифровке вышло, что жизнь для Берсенева - это спады и подъемы, но всегда с верой в будущее, семья - главная ценность, и за родных людей готов на тряпочки порвать, приятелей и знакомых - много, но друзей мало, и все они родом из детства, отношение к детям - это лучшее, что может быть... но всерьез о них Илья не думает. И это понятно.       Когда же дошло до верблюда... Он один, ухоженный, красивый, лощенный, с шелковистой шерсткой, в красной попоне, стоит рядом с кубом, спокойно жует колючки. Других нет. Ни за горизонтом, ни на горизонте – нигде.       Тут Леночка подняла глаза на Васю и рассмеялась:       - Ну ты понял, да? Вариантов нет, Василий. Один-единственный любимый верблюд и на всю жизнь! Да еще и красивый!       В этот момент Калюжный просиял, Илья смутился, а Макс загоготал, хрюкая без остановки:       - Верблюд... ахахаха! Нет, Ленуся, ты ошиблась. Жирафа он! Тугодумная жирафа!       Этой ночью Вася был как-то по-особенному нежен и внимателен. Избавившись от напряжения, скопившегося за время ссор, влюбленные устроились на кровати. Калюжный зажег свечи, включил волшебную Нору Джонс.       Гладил Илью, целовал неторопливо, со вкусом, зарывался носом в его волосы и шептал:       - Люша... Я тебя все равно буду ревновать. Немножко, ладно? Потому что ты... солнце мое.       - Немножко можно, верблюд ты мой... Один-единственный...       И так сладко было говорить друг другу милые пошлости, ласкаться, нежиться в объятиях друг друга. И в нарастающей страсти вновь и вновь сливаться в единое целое, когда уже не телами, а душами переплетались.       - А ведь сегодня 14 февраля... – тихо проговорил Вася, очерчивая длинными узловатыми пальцами Илюшины скулы, губы.       - Я совсем забыл, - расстроился Илья.       - Ну и что? – улыбнулся Вася, нависая над любимым. – Я не забыл. Я приглашаю тебя сегодня на свидание!       - С водкой, солеными огурцами и Мэнсоном? – рассмеялся Берсенев.       - Нет. На настоящее свидание, - качнул головой Вася, черканув рыжеватой челкой Илюшу по лицу. – В хороший ресторан на берегу моря. Я заказал нам столик. И номер снял.       - Такого еще не было... – заметил Илья.       - Да! – согласился Вася.       - И что... прямо вот все, как у людей? Да? – удивился Берсенев.       - Эммм... – Калюжный задумался. – А... Вот это считается нормой?       - Что?       - Выгляни в окно.       Темное небо. Зимнее. Февральское. На котором причудливо плясали, вычерчиваемые прожекторами... сердечки.