Ибо горишь любовью первой

Гет
R
Завершён
70
автор
S.Morian бета
Amiko Hitomi бета
Размер:
68 страниц, 14 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
70 Нравится 84 Отзывы 10 В сборник Скачать

VII (II)

Настройки текста
- А-а... Снова ты, маленький детектив. Почему им всем так хочется называть меня маленьким?! - Здравствуйте. - Неужели ты что-то нашел? - хмыкнул Артур Лестрейд, насмешливо кривя губы. - Сегодня вечером будет весьма завораживающее событие, сэр. И мне нужно, чтобы кто-нибудь из ваших людей присутствовал на нем вместе со мной, - вздохнул я, борясь с желанием швырнуть в лоб этого недоверчивого инспектора увесистую пепельницу.  Лестрейд прыснул и залился громким смехом. Нервно. - Моих людей? Ты такой требовательный... Как тебя зовут? В случае чего, позвоню твоим родителям, чтобы не позволяли слишком много, - мужчина придвинул к себе огрызок бумаги и взял карандаш. Вот как меня оценивают. Ладно, значит, сегодня я ни за что не должен лажануть.  - Шерлок Холмс, сэр, - я беспечно продиктовал ему домашний, рабочие матери и отца. - Звоните в любой момент. Буду рад помочь. Лестрейд замер и стиснул в пальцах несчастный карандашик. Уязвлен? Не то слово. Какой-то прохожий пацан заскочил, чтобы похвастаться способностями, превосходящими его собственные. Какой взрослый тут не разозлится?  - Пап, твой кофе, - дверь скрипнула, и я снова увидел того самого парня. Грегори, кажется. Лестрейд-младший неуверенно замер, переводя взгляд с меня на своего отца и обратно. Он поставил чашку перед Артуром, опомнившись, и кротко кивнул мне.  И, да, у меня родилась еще одна идея. - Мальчик на побегушках? Как это неуважительно по отношению к собственному сыну, - тихо начал я, собирая в комнате единый сгусток угнетающей тишины. Вот теперь мне точно пиздец. Пора идти до конца. Я встал и прошелся по комнате, волоча за собой ошарашенные взгляды Лестрейдов. Подойдя к зеркалу, я улыбнулся краешком губ и продолжил. - Учитывая то, что ваш отпрыск желает участвовать в расследованиях больше вас. Забавно. Я поправил ворот куртки и, наконец, встретился взглядом с бледнеющим Артуром. - Да как ты... - А разве я вру? Разве это не так? - скривил я губы и насмешливо добавил: - Сэр. Я снова подошел к столу и остановился рядом со стулом.  - Он ревнует вас даже ко мне. Проходимцу. Вы хотя бы раз давали ему что-то более ответственное, чем прогулка за кофе и документами в соседнем офисе? - я выжидательно взглянул на мужчину, ловя каждый его взволнованный вздох. Его пугает эта откровенность, ведь он сам никогда не вникал в суть отношений между отцом и сыном. Да, ребенок должен помогать родителям. Но как можно отказать его немому стремлению к высотам?.. - Вон. Я чуть нахмурился и сморгнул. Что?.. - Вон. Я не собираюсь вам помогать, мистер Холмс. Часы консультации расписаны на табличках в холле.  Вот он и пришел. Пиздец. Но мне повторять не надо. Я изображаю спокойствие и направляюсь к двери. - До свидания, - бросил я, прежде чем покинуть кабинет. Неужели все потеряно?.. *             *            * Sally. - Бобби, я думаю, это не лучшая затея... - обеспокоено произношу я, плетясь вслед за рыжеволосым парнем. - Бро-ось, - беспечно отвечает он, сияя. Красивый парень, чей взгляд болотно-зеленых глаз заставляет меня моментально забыть о том, что ждет меня впереди. А впереди меня ждет что-то весьма...новое. Природа здесь чудесная. Воздух отнюдь не вязкий, как в городе; здесь легко дышать, хочется дышать и жить. Теплая, прогретая солнцем невысокая трава щекочет босые ступни и оставляет на коже мутные разводы от росы. Четыре часа дня. Отбой среди ребят. Мы приехали сюда со школой. Родители Бобби снимали домик неподалеку от нашего корпуса. Все так идеально складывалось, что меня это даже пугало. Но я доверчиво шла следом за ним, зная, что такой добродушный мальчик не сделает мне ничего плохого. Мы с Бобби знакомы месяц. Признаться, наше общение во многом отличалось от моего привычного общения с ровесниками или парнями постарше. Да, язык не поворачивается назвать это "встречались" или "любили", нам просто было хорошо друг с другом, рядом с ним минуты проносились незаметно, и мне это льстило, ведь в моем случае время всегда лениво тащилось за стрелками на циферблате, не желая оказывать мне небольшую услугу. О Бобби никто не знает. Ни Коди, ни мама, ни мои школьные подружки. Я решила сделать из Бобби личную тайну, ведь так интересней, так более захватывающе, когда ночью ты ложишься спать в прохладную кровать с мыслями, прочесть которые никто не в состоянии. Нас разделяют десятки кварталов, но это не мешает видеться в закоулках туманного Лондона. И это чувство чертовски приятное. И чертовски пугающее. Даже знакомство произошло спонтанно. Никаких общих друзей. Я сама попросила его назначать мне встречи наедине и не говорить никому обо мне. Меньше всего хотелось бы иметь за спиной шлейф слухов. Потому что каждая парочка школьников, которую застукали за поцелуем или объятиями, имеет свойство волочить за собой ряд сплетен о сексе несовершеннолетних, извращении, беременности в пятнадцать, девичьей наивности и омерзительности юношеских поступков. Из малолетних парочек делают изгоев, стоит обществу понять, как боязно им распространяться о невинных поцелуях в щечку или проводах до дома. И с пеной у рта сплетники разносят весточки по школьным кабинетам, лишь бы получить свойский авторитет, который мне, к сожалению, не понятен по сути. Кому нужны эти слухи? Зачем поливать грязью чью-то первую любовь?.. - Здесь... - говорит мне Бобби, медленно останавливаясь у покосившейся прогнившей деревенской хижины. - Здесь кто-нибудь живет?  - Эхех, нет, конечно, глупенькая, - смеясь, говорит мне парень, вгоняя в краску своим невинным замечанием.  Его руки обвивают меня, и я готова забыться, но... - Боб, я не могу... - тихо мямлю я, пытаясь отстраниться.  Мой бойфренд непонимающе хмурится и улыбается одновременно. - То есть?.. - тихо спрашивает он. Я молчу. Я не в силах дать ему стоящий отпор. Мне не хватает уверенности, хоть я и пытаюсь оттолкнуть его. Железные объятия не дают мне свободы. - Я дал тебе время на "подумаю". Я ждал этого дня, - шепчет он мне на ухо, опаляя бледную кожу жарким дыханием. - А сейчас ты попросту не хочешь сделать мне приятное?.. Ведь я люблю тебя... По моему телу пробегает стайка пугливых мурашек. Я ежусь. Его настойчивые слова пробуждают во мне желание сбежать. Сбежать от близкого человека.  - Давай же, детка... Об этом никто не узнает, я обещаю. Только я и ты. Ты и я. Я поднимаю на него по-детски наивный взгляд. Он ведь не может сделать мне плохо, верно? Я расслаблюсь. Я давно хотела этого. И сейчас выпадает редкий шанс получить то, что было со мной лишь в откровенных снах. И, спустя жалкие пятнадцать минут, я извиваюсь на грязных провонявших простынях в этой заброшенной хижине под весом Бобби. С каждым резким неумелым толчком его плоти мне становится больней и приятней одновременно. Я чувствую, как подступает тошнота от происходящего. Но мне не хватает уверенности, чтобы отстранить его. Опять. Моих криков никто не услышит, и я откровенно визжу от движений парня. От боли. От наслаждения. От осознания собственной никчемности. Почему в последний момент начинаешь понимать, что ты совершаешь ошибку?.. На его спине остались ярко-красные полосы от моих ногтей. На моем сердце кровоточащие гнойники. Бобби покидает мое тело и лишь целует в соленые от слез губы. Ему кажется, что это правильно. А мне ничего уже не кажется. Мы идем обратно. В ушах настойчивый давящий шум. Пустота сознания и крохотные капли по щекам. - Хорош реветь, я тебе не ногу ампутировал, - раздраженно шипит Бобби. Как быстро он изменился. Я всхлипываю, и он сильно сдавливает мои предплечья, тормозя. - Я сказал, хватит истерить!.. - прорычал парень, меняясь в лице, избавляясь от остатков добродушия. Он прижимает меня к себе и рвано поглаживает по спине, пытаясь успокоить. Правильно, ведь в корпусе ко мне прицепятся с вопросами, почему я рыдаю. - Тш... Ты молодец... Ты прошла через это...  Сквозь слезы я задаю вопрос срывающимся голосом: - Ты меня еще любишь?.. Сверху нервно выдыхают и начинают гладить спину ровнее, спокойнее. - Конечно люблю, детка. Не задавай тупые вопросы. *             *            * Торжество. Ликование. Фантомный сумбур. Я пью вино и смотрю на распятого на бетонной стене Бобби. Нет, я не гвоздила его руки. Это заняло бы много времени. Я просто привязала его за запястья к обломкам ржавых труб, змеящихся по периметру стены. Открытое недостроенное здание впускает в себя лютый зимний мороз, а на тело Бобби ничего не надето. Я решаю поиграть с кухонным ножом, который притащила с собой. Вот он удивится!.. Сколько раз лишал девушек девственности, ни одна так не психовала.  Но я не все. И поэтому я решаю подарить Бобби свободу взамен на раскаяние за все разбитые сердца. Я благородна, и мне нравится следить за тем, как льется кровь из его рваных вен. Сколько в его соку грязи, нечестивости, омерзительных пятен на совести!.. Ну, ничего. Я освобожу его душу, и в следующий раз он будет хорошим мальчиком. Самое приятное то, что он не может закричать. Орган, отвечающий за речь, успешно вырезан без лишних глупостей наподобие наркоза. Вырезан и отброшен на обломки бетона. Вот детективы обрадуются! Ведь им всегда мерещится в каждом отклонении какой-то подвох. Но я всегда вне подозрений. Потому что днем мне удается сохранять видимость дрожащей и забитой. Милой и веселой. Непорочной девственницы.  В кровоточащем рту грязный кляп. Если я сейчас уйду, Боб все равно сдохнет. От заражения крови, от потери крови, от переохлаждения, от болевого шока. Легче продолжить, чем повесить все на какие-то обстоятельства.  Еще мне понравилось отрезать ему половой орган. Столько изящества в этом ровном, запачканном в маслянистой жидкости обрубке вместо члена. И это грязное животное никому не сделает больно. Ни одной девушке. Никогда. Глубокие полосы от резких ударов лезвия по животу. Меня снова рвет. К виду вывернутых внутренностей я пока не готова. Поэтому я наношу двадцатый удар ножом в грудь, поворачиваю его (чтобы наверняка) и покидаю периметр. Удивительно, но спокойней мне не стало. Кухонный нож теряется в водах Темзы. Моя холщовая накидка тоже. Проверяю одежду на наличие кричащих бурых пятен, но зрение ничего не находит. Возвращаюсь домой к двенадцати. Бессонная ночь. Мама думает, что у меня отравление. Бледность, выраженная худоба и мешки под глазами. Она не знает, что ее дочь совершила убийство. А последнее ли убийство совершила ее дочь?.. - Эш? - произношу я в трубку, прислушиваясь к дыханию на том конце провода. - У меня тут выпала пара лишних минуток. Может, прогуляемся? - Правда? С удовольствием, - я слышу, как девушка улыбается, отвечая мне.  - Вот и отлично. Встретимся на набережной.  Я кладу трубку и еще несколько секунд пялюсь в одну точку, прислушиваясь к собственному сердцебиению. Пять раз. А сейчас будто бы в первый... Внутренний тоненький голосок вторит: "Нет! Что ты делаешь с собой, оглянись, людям нужно прощать их ошибки!.." А я прощаю, говорю самой себе я, я прощаю и раздариваю людям бонусы в виде пленительной свободы. Не каждый день выпадает шанс начать жизнь с чистого листа. Но так было раньше. Те пятеро не могли бы стать хорошими и образованными, любящими и понимающими. Хотя Шерлок и выплевывал помпезные речи, вроде как об их стабильном будущем, кем бы они могли стать, что бы смогли пережить. А сейчас я делаю это из злости и, черт подери, зависти. Самое непривычное - это то, что я признаю собственную желчь. Она буквально разъедает мои внутренности волнами отвращения к самой себе. И тогда я понимаю - смерть Эшли убедит меня в том, что так и должно быть. Мне уже не остановиться. Убийство стало для меня золотым уколом; всякий раз что-то иное появляется в сознании и заполняет его туманом.  А еще меня пьянит риск, который появился после моего разоблачения. Ситуация приобретает рентгеновский характер, и я почти нахожусь на грани полного сумасшествия. Меня сканируют льдистые глаза. И в них я вижу то самое божественное самоубийство.  И из дома я выхожу, не попрощавшись с мамой. Сегодня я некрасивая. Белая потрепанная дутая куртка, на голову натянут капюшон, растянутые джинсы и черные сапоги на небольшом каблуке. Я не накрашена. Волосы ручейками спадают из капюшона на грудь. На улице тихо. Пока иду, стараюсь думать только о теплеющей от моей кожи стали ножа, спрятанного под курткой. В голову наперебой лезут воспоминания: вот мы с Эш ругаемся из-за мелочи, вот она предлагает помириться, вот мы справляем мое четырнадцатилетие. Черт. Эшли была умницей. У нее были светлые взгляды на жизнь, она никогда не отчаивалась и не шла наперекор обстоятельствам - напротив, использовала их в свою пользу. И я говорю о ней в прошлом времени. Потому что... Да-да, вы все верно поняли. Сердце отбивает лишние такты, когда я начинаю все отчетливей различать силуэт моей одноклассницы, подруги. К горлу подступает тошнота. Я навлеку на себя беду, меня будут подозревать еще больше, Шерлок, Холмс, Шерлок... Да. - Привет, - дрожащим голосом говорю я, встречаясь с ней взглядом. - Э-эй, - улыбается она и наклоняется, чтобы приветственно поцеловаться, но я отшатываюсь от нее, как от ночного кошмара. Уголки моих губ дергаются вниз, обращая на мою личность подозрительный взгляд. - Все в порядке? - спрашивает Эшли, взволнованно наблюдая за моим поведением. Черт.  Черт!!... Какая же я дрянь...  Нам нужно поговорить, Эшли. Видишь ли, жизнь такая... несправедливая. Сейчас я хочу убить тебя, я уже это делала, и мне это приносило столько радости, столько вопросов о моем здравомыслии. Я хочу убить тебя, потому что ты заслуживаешь жизни больше, чем я. Потому что у тебя не возникало таких мыслей, как у меня. Потому что на моем месте ты бы расцветала вместе со своей любимой и любящей подругой. Потому что ты ангел, Эш, а я - дерьмо. Шерлок был прав. Я продала душу чужой крови, льющейся по моим рукам. - Нам нужно... - на этом моя речь прерывается. Я столько хочу сказать, но у меня не выходит. Признаюсь самой себе, что это самое трудное, что мне когда-либо приходилось делать. - Конечно. Давай поговорим, - голос девушки звучит спокойно и расчетливо. Я поднимаю на нее взгляд и ловлю ответный, искрящийся. Сколько раз я могу вспомнить, как рыдала у ее плеча. И ни одного, когда она позволяла себе то же самое. Мы медленно идем по набережной, и я пытаюсь растянуть время, чтобы благополучно дойти до пункта С. Напряжение ударяет по всему телу, когда мы все-таки добираемся до него. И это та самая "вересковая" площадка. Я прислоняюсь к железной сетке, борясь с желанием захлебнуться в собственной рвоте, напороться на нож, покоящийся у груди, спотыкнуться и разбиться виском об асфальт. Эшли все еще спокойно смотрит на меня. - Почему мы должны перестать общаться? "Потому что тебе конец, милая" - думаю я. - Потому что... - сдавленно начинаю я и, прокашлявшись, добавляю: -...ты меня раздражаешь. И, знаете, теперь мне легче. Твою мать, мне действительно легче! И тут я более смело расстегиваю молнию куртки и бледными руками начинаю сжимать рукоять ножа, поблескивающего в тусклом свете фонарей. Я делаю всего лишь один шаг по направлению к Эшли. - Опустите оружие, мисс Блер. Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете в свою защиту, будет использовано против вас.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.