Стив не умирал на его руках

Стив не умирал на его руках. И этот факт утешает его. Он смотрит в огромные окна Старк Тауэр, рассматривает никогда не спящий город, в котором хочется раствориться, потерять себя и свой образ жизни, стать таким же, как все — стать обычным человеком, каким был Стив. Он видит свое отражение в огромных темных окнах, покрытое огнями, словно блестками, и ненавидит себя. И первый попавшийся под руки предмет обязательно попал бы в самый центр отражения, если бы башня не возвышалась посреди Нью-Йорка. Стив не умирал на его руках. И Тони до глубины души жалеет о том, что не успел сказать; не успел попрощаться; не успел обнять, прижать к себе, поцеловать; не успел поделиться счастьем со всеми. Он не видел глаза, безумно голубые, преследующие, наблюдающие за каждым его шагом. Он не видел его глаза, которые, наверняка, были больше похожи на разбившиеся стёкла с застывшей болью. Он не чувствовал, как холодела кожа, как дрожали руки, как подгибались ноги, не в силах удержать крепкое здоровое тело. Стив не умирал на его руках. Сейчас тяжело осознавать тот факт, что Тони, прислушавшись к своему эгоизму, проигнорировал просьбу Стива о личной встрече, о которой тот с такой яростью просил. Просил, умолял, уговаривал. У Стива были слова, которыми он хотел поделиться. Идеи, которые помогли бы в решении совместного конфликта. Места для встречи, в которых никто и никогда бы не стал их искать. У Тони были принципы, которые не давали ему надежды на “согласиться”. Доводы, указывающие на то, что сотрудничество с Капитаном Америкой выйдет боком для всех, кто его, Тони, поддерживает. Люди, которых нужно было защищать. Стив не умирал на его руках. От этого больно, тошно, жутко, потому что место рядом со Стивом всегда принадлежало ему. На диване, во время вечерних посиделок ещё дружных Мстителей; в кинотеатре, на премьере очередного боевика, который был слишком ярким и счастливым; в машине, во время поездок в новую штаб-квартиру Мстителей; в постели, когда было сложно оторваться от желанных губ, перестать гладить любимое тело, когда они засыпали, придумывая собственную несупергеройскую вселенную. Стив не умирал на его руках. И это последнее, что Тони мог сделать — утешить, поцеловать, расплакаться от горя и забрать тело с собой. Но он лишь наблюдал за этим, работая в лаборатории, смотря новости по одному из центральных каналов. Один из тайников, расположенный в гостиной, раскрывается по нажатию кнопки, один из тех, о которых Стив ещё не знал, и Тони достает оттуда небольшую бархатную коробочку стального синего цвета. Он открывает её, в последний раз рассматривая великолепное, широкое кольцо, блестящее в искусственном свете. Нажимая на педаль старого мусорного ведра, еле перенося дурацкий скрипучий звук, Тони, не задумываясь ни на секунду, разжимает пальцы, выпуская подарочную упаковку с обручальным кольцом. Тони так и не смог надеть это кольцо на его безымянный палец.