Сердце бьется, словно в клетке мышь, Лезет в уши тишина. Полночь рвется, рядом ты стоишь Словно призрак из плохого сна.
Сквозь пелену беспамятства пробился низкий рокот. Шарканье шагов и разгоряченные голоса затопили разум, словно река, вышедшая из берегов. Перед взором стояла зыбкая тьма, испещренная белыми порезами. Брайз глубоко вдохнул и наконец распахнул глаза. Серые кирпичные стены нависли над ним, точно могильные плиты. Болезненно-яркий свет успел высветить очертания темной грязноватой улочки и на миг ослепил его. — С вами все в порядке, господин? — прозвучал участливый голос. Брайз, невольно щурясь, медленно перевел взгляд на незнакомца, остановившегося рядом. Мимо, пошатываясь, прошла компания мужчин навеселе. Лица их кривились в пьяненьких улыбках, с губ срывались неразборчивые, глухие слова-вскрики. — Нет, — хмуро и несколько вызывающе бросил он и на ватных ногах направился прочь из переулка. В голове стояла пустота, звонкая и белесая, точно полотно. Как он вообще здесь оказался? Куда делась Эрика?.. Внезапно воздух распорол свист. Брайз резко отшатнулся, ведомый одними лишь инстинктами, и арбалетный болт ударился в стену у его головы, осыпав каменной крошкой. Грязно выругавшись, Брайз бросился бежать, пригибаясь едва не к самой земле. Глаза его скользнули по мутным подслеповатым окошкам и покатым крышам. Проклятье, да откуда же стреляли?! Второй болт прочертил по виску его и беспорядочно срезал пряди, покрывшиеся алым.***
Темные тени окружили Хелену словно частокол ощетинившихся копий. Она металась меж ними, застигнутая врасплох, безнадежно попавшая в ловушку. В спину нещадно толкнула магическая волна, со стеклянным звоном разлетелась на осколки. Тело окутало теплом, руки замерцали на миг бледно-желтым. Убийца позади недоверчиво, почти испуганно охнул. Это не остановит их, не остановит ни на мгновение. Даже если они все поймут. Плотно стиснув зубы, Хелена помчалась вперед, спотыкаясь, налетая на стены в слепой полутьме. Ушей достиг металлический лязг: убийцы взялись за клинки. Задыхаясь от ужаса, она протиснулась в узкий переулок меж домами и, безжалостно содрав локти о кирпичную кладку, бросилась к выходу. Свет заполнил сознание, застлал взор, вынудив податься назад и замереть на непозволительный миг. По сторонам — никого. Улица пустынна. Кровь надсадно забилась в ушах, заглушила шорох шагов позади. Нож пролетел мимо и с лязгом ударился о стену. Руку у плеча пронзила сильная боль, и кровь хлестнула из раны потоком. Легкие жгло, словно вместо воздуха текла в них раскаленная сталь. Ветер гнал на глаза непрошенные слезы. Она не оглядывалась, не могла заставить себя оглянуться. Дорога наверх к императорскому дворцу казалось далекой, бесконечно далекой — и вдруг прыгнула под ноги, сбитые в кровь, скользкой лентой зазмеилась впереди. Хелена натолкнулась на бродяжку в запыленном потрепанном плаще и бросилась к стражникам-магам, стоящим у высоких кованых ворот. — Помогите, прошу! Меня преследуют убийцы! — отчаянно выкрикнула она. Стражники в сомнениях переглянулись, и Хелена негнущимися пальцами судорожно вытащила из кармана балахона помятое письмо. — Вот! Это от Императора! Приглашение на личную аудиенцию! Я Хелена Нокард! Один из стражников лихорадочно выдохнул. Другой резко и мелко-мелко покачал головой. — Брось, Барн! Она явно полоумная, — в его голос, что с трудом пробивался из-под стального шлема, закралось неприкрытое недоверие. Хелена стиснула кулаки так, что неровные ногти до боли впились в кожу. Созидающий, неужели они ей не поверят?! Ощутив затылком чужой взгляд, она нервно обернулась. Ветер поднимал клубы пыли с дороги, устилал ее сухой листвой. Один только бродяжка, которого она столь неосторожно толкнула, стоял в тени у стены. Хелена вздрогнула и медленно подняла голову. Яркие цветные глаза уставились на нее из-под капюшона, и в них, широко распахнувшихся, читался невероятный ужас пополам с неверием. Яркие цветные глаза Руфуса.***
Тяжело дыша, Брайз привалился к стене. Чуть впереди, словно лезвие гильотины, нависал тупик, устланный грязью и мелким мусором у подножия. Бежать некуда — да только Брайз и не собирался бежать. Верзила надвигался на него с утробным рыком. Казалось, за безмерно долгое время преследования он ничуть не устал. В глазах его отражался холодный, хищный блеск, как у дикого зверя, почуявшего добычу. Арбалетный болт просвистел у самого уха, чиркнул по плечу. Из-под порванного плаща горячее и липкое заструилось по руке. Боль подстегнула Брайза, в ушах зашумело. Отступив на шаг, он размахнулся — полусознательно, двигаясь словно в тумане. Настигнутый сильным и точным ударом в висок, верзила тяжело завалился набок и рухнул. Казалось, от напряжения дрожал каждый мускул. Судорожно выдохнув сквозь зубы, Брайз с трудом сжал и разжал пальцы. На разбитых костяшках выступила кровь. Низко надвинув капюшон, он плотнее запахнул плащ и бросился прочь из переулка. Отыскать бы еще стрелка да снести его пустую башку… Арбалетный болт со свистом рассек воздух и ударился в грудь Брайза. Зачарованная кольчуга пронзительно загудела, но выдержала. Он быстро выдернул стрелу, присел к самой земле и перекатился в проулок меж домами. Взгляд внимательно скользнул по наконечнику — зазубренному, смертоносно острому, но, к счастью, не блестящему маслянисто, не сочащемуся ядом… — Эй, сюда! — в проулке, заслонив свет, внезапно замаячила худая фигура. Брайз резко вскинул голову. Чутье, отточенное и выверенное бесчисленным множеством сражений, кричало: это западня, ловушка, нужно уходить от нее как можно скорее! Кольчуга заскрипела надсадно и пронзительно, точно вскрикнув. По узлам и звеньям ее раскатились болезненно-желтые волны. Магия, вплетенная на скорую руку в ее остов, расходилась по швам. И Брайз, выбрав меньшее из зол, бросился к выходу из переулка, где дожидалась его фигура в плаще. Целую вечность они огибали острие углы зданий, ныряли в узкие полутемные закоулки. Неожиданный провожатый замедлился, лишь когда впереди замаячила неказистая покосившаяся лачуга — они давно уже покинули оживленную часть города. Напряженно оглядевшись, незнакомец кивнул сам себе и медленно стянул капюшон. Брайз увидел скривленный, будто вмятый, вздернутый лисий нос и шрам, белой полосой пересекший щеку. — Шимми! — с долей облегчения и злости выдохнул он. Шимми хитро осклабился, обнажая ровные, чуть острые зубы. Некогда он слыл красавцем — ровно до тех пор, пока сломанный нос не подпортил ему облик и репутацию неуловимого вора. — Ты что вообще здесь делаешь? — в лоб спросил Брайз, буравя его тяжелым взглядом. По телу растекалась тревога, словно мучительный яд. Ужас пережитого покалывал кожу мельчайшими иглами, нервным напряжением пронизывал тело. Шимми вновь внимательно осмотрел переулок позади и только потом ответил: — Тебя спасаю. Знаешь ли, после того, как ты переметнулся к Императору, многие имеют на тебя зуб. А теперь, после истории с похищением принцессы ты… ну, понимаешь… не в фаворе. — А ты, значит, решил передо мной выслужиться? Мало ли, вдруг я опять вольюсь в дело, а тебе нужны покровители. Правда, Шимми? — ухмыльнулся Брайз, и ладонь его уверенно стиснула рукоять меча. В былые времена он отсекал головы таких льстивых подхалимов без всяких раздумий… — Ну зачем ты так, Брайз? — маленькие хитрые глазки уставились на него с укором. — Я ведь с искренними чувствами тебе помогаю! А ты так ко мне… Как к врагу! — Выгнуть бы тебе нос в другую сторону, Шимми! — запальчиво бросил Брайз. О, он хорошо помнил этого хитрого, изворотливого лиса. Слишком хорошо, чтобы теперь так просто довериться. Вместо ответа тот ловко потянулся к ножнам на поясе, но Брайз оказался быстрее. Израненная рука вперила Шимми прямо в средь лица. Голова его откинулась, брызнула кровь и… Сознание Брайза прошило мириадами незримых иголок. Мир раздробился на оксидианово-черный, внезапно вспыхнув ярко, точно объятый пламенем, и вновь собрался воедино из осколков. Шимми стоял на крыше заброшенного дома, полуразрушенного, с остовами торчащими, словно старые кости, и ветер развевал его просторные одежды. Незнакомец рядом с ним, облаченный в темный плащ с низко надвинутым капюшоном, держал опущенный арбалет, что подрагивал в руке его, словно живой. — Держи. — Шимми перебросил ему небольшой мешочек. Стрелок поймал его, небрежно подкинул на ладони и спрятал в карман. Верзила сунулся было за своими деньгами, но наткнулся на колючий взгляд стрелка и остановился. На тяжелой челюсти его заходили желваки. — Ну нет, Барроу, — бросил ему Шимми холодно. — Знаю я тебя: получишь денежки и забудешь, зачем тебе их вообще дали. Вот пришьешь императорского пса — и получишь награду. Земля внезапно сильно ударила Брайза по ногам, вспышка света резанула глаза болезненно и резко, словно лезвие. Не успел он даже вздохнуть, как шею туго сдавила удавка. Тэя, сестра его, стояла у входа в переулок, прислонившись плечом к грубой кирпичной кладке, и в глазах ее плескалось сочувствие, смешавшись с презрением. Шимми повалил его на асфальт. Из носа его хлестала кровь, заливая губы, растянутые в полубезумном оскале. Брайз пнул его в живот, но не смог сбросить с себя: силы стремительно покидали его, пред взором мутнело. Зеленые волосы сестры развевались на ветру, падали на лицо, обветренное и загоревшее. Медленно, очень медленно она вытащила прямо из воздуха меч — тот самый, привычный до боли, неправильной формы. Каждый шаг ее звучал в ушах Брайза набатом, каждый шаг звенел в груди гулким эхом. Тэя остановилась за спиной Шимми. Меч легко повернулся в ее изящных руках и вошел ему под лопатку. Ладонь Брайза до боли крепко сжала рукоять. Рот Шимми ошеломленно приоткрылся, на губах выступила кровавая пена. Нечеловеческим усилием Брайз спихнул его с себя и откатился в сторону, тяжело дыша, кашляя до хрипоты. Его клинок — клинок Тэи — торчал острием из спины Шимми, обагренный темными потоками. Сестра лукаво, заговорщически усмехнулась Брайзу и растаяла.***
Мир стремительно проступал из тьмы, менял очертания. Холод обжег лицо, забрался, казалось, под саму кожу. Земля запоздало прыгнула под ноги, и Эрика, не удержавшись, рухнула. Колени ее утонули в нетронутом глубоком снегу. Везде, куда только хватало взора, простирались горы, белые и неприступные, точно каменные крепости. В вышине хрипло, с долей отчетливой насмешки каркнул ворон, прочертив небо черным крылом. Зеленый и красный глаза его блеснули выжигающе-яркими огнями. С трудом поднявшись, Эрика отряхнула снег с длинной юбки и проводила ворона задумчивым взглядом. И здесь брат ухитрился вдребезги разрушить все, что она задумала и на что надеялась… — Ловушка на перемещение, значит… — прошептала она в пустоту, мрачно оглядывая редкие деревья с мертвыми, почти черными стволами. Отпечаток чужого присутствия, эфемерный и густой, толкнул ее в грудь, на миг сбив дыхание. Она глубоко вдохнула и стиснула кулаки. Раньше, чем силуэты людей туманом показались за сухими, словно скрюченные пальцы, ветвями, Эрика всецело осознала, кого увидит и какой разговор ей предстоит. На прогалину вышагнули незнакомцы, облаченные в плотные мешковатые одежды. Хмурые, острые взгляды их скользнули по Эрике, и крепкие руки легли на рукояти клинков. — Я пришла с миром. Я маг без клейма, — произнесла она поспешно и лихорадочно облизнула губы. В душе встрепенулся ужас, краткий, мимолетный и какой-то ненастоящий, и Эрика, не изменившись в лице, придушила его на корню. Не ей страшиться этих людей. — Что ты здесь делаешь? — холодно спросил коренастый мужчина, цепко, испытующе взглянув на нее. Темный клинок покачивался в его напряженной руке — вот-вот вскинется при малейшем проблеске опасности и ужалит ее в неприкрытую шею. Эрика могла исчезнуть. Переместиться отсюда куда-угодно, и люди эти, как бы ни старались, не угнались бы за ней. Но смысла в этом нет никакого. Брат руководствовался неизвестным, когда перенес ее сюда — и ей следует больше узнать о том, что он задумал. — Я попала в ловушку на перемещение вместе со своим компаньоном, — заговорила она тихо, вот только в разуме прочно обжился один лишь холодный-разящий расчет, как заточенное лезвие клинка. — Я оказалась здесь, а его швырнуло непонятно куда. В душе всколыхнулась несмелая надежда, что эти люди наткнулись и на Брайза. Но чем дольше всматривалась она в их лица, скуластые, обветренные, тем сильнее осознавала, что ошиблась в своей наивной догадке. Их разделили, и она больше не ощущала присутствия Брайза. Он сейчас либо далеко, невероятно далеко от Эрики, либо… мертв. Ее соглядатаи обменялись многозначительными взглядами. В их глазах так явно сквозили сомнения, что впору было хмыкнуть, засмеяться снисходительно, но Эрика напряженно молчала. Пред взором ее маячило бледное лицо с острыми чертами и плотной повязкой-бинтом на пустых глазницах. Чего ты хочешь, Нериа? Чего же добивался, разделив их, бросив невесть куда?.. — Пойдешь пока с нами, — наконец протянул один из мужчин, с высокими залысинами и коричневой мерцающей шкуре, повязанной на плечах. — А старейшина там уж пускай решает, что с тобой делать. Казалось, он хотел добавить что-то еще, но замолчал и лишь подал знак своим людям. Те окружили Эрику, уверенно перекрывая путь в глубину заснеженного леса. Порыв холодного ветра взлохматил волосы ее, бросил в лицо горсть колючего снега. Она долю секунды еще глядела над их плечами на искристо-белый полог — ни следа, ни выемки, залитой темно-синим, — а затем повернулась и безропотно последовала за своим молчаливым конвоем.***
Предала. Хелена его предала. Созидающий, да как Альвэйд вообще мог не увидеть в ней черты проклятого императорского рода?! Стоит только вдуматься — они с Генри Веллиаралем ведь похожи, похожи! И чуть смуглой кожей, и крепкими высокими скулами, и угольно-черными волосами, и глубокими темными глазами… Почему он не заметил этого прежде? Почему?! Мир пред взором смазывался и расплывался, превращался в россыпь неясных цветных пятен. Плотно запахнувшись в потрепанный дорожный плащ, Альвэйд шел так быстро, что ветер сухой резью опалял глаза его, холодом хлестал по лицу. Люди торопливо сворачивали с дороги, отскакивали от него, точно от прокаженного. В висках надсадно билась кровь, каждый фрагмент тела, казалось, горел неуемным, страшным пламенем. Хелена… Нокард. Родственница Императора. Скорее всего, сестра. Гнев клокотал в груди, болезненный, яростный гнев. Он застилал разум зыбкой пеленой, не давал мыслить ясно. Альвэйд почти наяву видел Хелену: в роскошном синем платье, с перчатками по локоть она стояла у императорского трона, и холодный, надменный ее взгляд резал не хуже клинка. Альвэйд резко остановился и, размахнувшись, саданул по стене кулаком. Костяшки пронзила острая боль, кровь смешалась с белой пеной на ранах. "Хочешь отомстить ей?" — вкрадчиво протянула темная сущность, зыбкой дымкой клубясь внутри его души. — Нет, — чуть помедлив, хрипло ответил Альвэйд в пустоту. Ветер с насмешливым воем заглушил его голос. Рассудок медленно, очень медленно прояснялся. Хелена пред ним ни в чем не провинилась. Она не правила империей. И не отдавала приказ на испытание клейма братству Алой розы. В разуме слегка прояснилось. Альвэйд, сбавив шаг, направился вперед. Промозглый ветер пронизывал тело, холодом забивался под тонкую одежду, бросая под ноги вихри сухих темных листьев. И в такт шагам два слова звучали размеренно и разяще, как приговор. Хелена. Нокард. Хелена. Нокард. Хелена… Захочет ли она занять трон после смерти брата? Или, как и всегда, смиренно отойдет в сторону, не желая попасть под смертоносное колесо Рока? Вот только в любом случае она ему не враг. Пока не враг. Под ногой вдруг зашелестело. На земле белесым пятном мелькнул замызганный бумажный клочок. Изорванный, с мелкими красновато-коричневыми пятнышками — кровь, притом точно свежая. И внизу, под ровными, чуть неразборчивыми строками четкими росчерками чернела бычья голова. Сердце Альвэйда пропустило удар на миг и забилось с удвоенной силой. Это от Хелены. От Хелены для него. Ее личная подпись — и имени не нужно, чтоб понял. Они пользовались такой, когда еще были детьми. Еще когда она была просто сиротой, ворующей румяные булки с яток торговцев, а он — просто одним из бесчисленного множества детей барона Токнамбургских земель. От письма остался лишь фрагмент, измазанный в пыли, потрепанный ветром и хлесткими ветвями придорожных кустов. Чернила выцвели на солнце, и Альвэйд, поднеся бумагу к самим глазам, с трудом разбирал до боли знакомый почерк. "…они скрываются в Элтарейских горах. Знаешь, я даже удивилась — он ведь всегда изо всех сил пытается меня оградить от подобных сведений. Но, наверное, я выглядела слишком подавленной, чтобы он опять увильнул от ответа. Его друг тоже был в Багровом пламени, тоже боролся против Императора и хотел отомстить ему… за жену, кажется. Только не сложилось. Он умер от тифа. Прости, что не рассказала тебе всего раньше. Ужасно получилось, и я не знаю, что теперь…" Долю мгновения Альвэйд еще вглядывался в написанное — а затем непослушными пальцами затолкал письмо в карман плаща и отправился вниз по улице. Ветер зазвенел ему на прощание мутными окнами домов.