***
После всех занятий, Луи наконец смог дышать полной грудью, радуясь, что ни на кого из группы футболистов он не наткнулся. Облегчение пронизывало его, наполняя душу мимолетным чувством счастья. Он вновь натянул рукава свитера пониже, направляясь в парк, недалеко от кампуса, чтобы забыть обо всем на время. Это всегда было его условной традицией, после чего он шел домой, вновь ловить на себе укоризненные взгляды. Дойдя до центрального парка, Луи прошел к деревьям, кроны которых были большими и полностью закрывали крошечное тело парня, создавая гармонию и умиротворение. Это было его место. Солнце проникало сюда крайне редко, позволяя Томлинсону наслаждаться щебетанием пролетающих птиц и веселым смехом детей, которые еще не познали всей боли жизни. Но, его покой был нарушен Гарри, который неловко прошел мимо и сел напротив Луи. —Ч-что ты здесь д-делаешь? – дрожащим голосом спросил Томлинсон. —Я..., – начал второй парень, —Я просто увидел тебя, выходящим из университета, и пошел за тобой. Я не следил за тобой, нет, не подумай, мне просто стало интересно, ведь ты всегда идешь домой направо, а не..., – и он закрыл рот рукой, потому что проболтался. —Ты шел за мной, потому что тебе стало интересно?! – страх мгновенно пропал из голоса Луи. —Ну, если можно так сказать, то да, – виновато опустил глаза Гарри. Луи лишь раздосадовано вздохнул и поднялся, направляясь домой, потому что его место было рассекречено абсолютно чужим человеком.***
Домой парень прошел незаметно, уверяя незаинтересованную мать, что поел в университете. Джей, мама Луи, лишь пожала плечами и ушла, оставляя Луи одного. Парень опустил голову вниз, направляясь к скрипучей лестнице на второй этаж, в его комнату. Закрыв за собой дверь и убедившись, что никого нет, Луи скатился по стене и поджал ноги под себя, опираясь на них локтями, а затем закрыл крошечными ладонями лицо, стирая слезы с лица, ведь единственное место, где ему было хорошо – больше не было таковым. Через пару секунд Луи встал и подошел к комоду, доставая из ящика лезвие, закатывая рукава свитера, смотря на свои изрезанные запястья. Пара мгновений и железо легко разрезает молочную кожу, оставляя тонкую линию, из которой в скором времени появляются капельки крови, которые сползают на пол. И Луи чувствует себя легче.***
На следующий день в университете – место пореза безумно жжет и голубоглазый держится изо всех сил, чтобы не задрать рукава рубашки и не обнажить изрезанную руку. Когда заканчивается первая пара, Луи ждет, пока все покинут аудиторию, ведь пары были вместе с Саймоном, одним из гомофобов, который чаще всего бил Луи. Но если Саймона Томлинсон не встретил, то он наткнулся на Кемерона, еще одного ярого гетеросексуала. —Какие люди, – злобно ухмыльнулся он, —Томлинсон! Давно не виделись, педик, – выплюнул эти слова парень. На глаза Луи наворачиваются слезы, но он старается держаться из последних сил, отталкивать эмоции подальше от себя. Сверкающие глаза юноши напротив заставляли бедного Томлинсона покрываться мурашками, а жжение в руке становится с каждой секундой только больше и больше. Парень готов отдать все, лишь бы не находится рядом с ним прямо сейчас. Из раза в раз все повторялось: сначала обидные оскорбления и если им этого было достаточно – они уходили, но иногда они хотели полностью насладиться болью парня, и публично позорили его, или били. Чаще всего, в солнечное сплетение, чтобы перекрыть доступ к воздуху. —Что же ты молчишь, мудак? Небось представляешь со мной извращенные фантазии, да, гомик? – их слова каждый раз ранят Луи сильнее ножа, и даже если он сделает сотню порезов, это всё равно не усмирит боль внутри. Жжение в руке становилось все нетерпимым с каждым разом, когда Луи задумывается о новых порезах. Неприятное покалывание в груди сопровождалось головокружением и расплывчатым зрением, и когда Луи пытался сфокусировать его, все становилось только хуже, парень решил полагаться только на не совсем твердо стоящие ноги, которые с каждым словом тряслись еще сильнее. —Отойди от него, – твердый голос, пропитанный злостью и ядом посылает мурашки по позвоночнику Луи. И страшно стало не от интонации произношения, а от массы человека. Расплывчатым зрением парень увидел сильного парня, но кто это именно, Томлинсон, к сожалению, разглядеть не смог. —Новенький! Неужели ты решил защитить побратима? – ядовито произнес Кемерон. —Я предупреждаю, если я еще раз увижу тебя и твоих дружков около Луи, клянусь, я выбью из тебя всю дурь, – и сердце бедного Луи бешено забилось, ведь за него первый раз в жизни кто-то заступился. И этим кем-то оказался Гарри, яростно сверлящий взглядом Кемерона и футболистов неподалеку.***
Оставшиеся пары Луи провел в своей голове, откровенно не понимая, почему такому чудесному парню как Гарри, понадобилось защищать такого изгоя как Луи. И копаясь в своих мыслях – Томлинсона совершенно не волновало, что через пару недель у него сессия и к ней нужно готовиться, он не думал о проблемах, навалившихся на него, он не думал, что, возможно, после защиты Гарри все станет только хуже, он думал о смелости зеленоглазого, о его сострадании к людям. Да, получать жалость Луи не любил, но с этим парнем он переступает через принципы. И когда прозвенел звонок, Луи первым выбежал из аудитории, направляясь к классу Гарри, не боясь наткнуться на футболистов.***
Когда Луи простоял у кабинета около 20 минут и аудитория была пуста, он отчаялся и хотел было пойти домой, ведь парк больше не был его местом, он увидел Гарри, уткнувшегося в свой учебник, и не замечающего ничего вокруг. Луи поднял дрожащую руку, а когда дотронулся до его теплого плеча - электрический ток прошелся по их телам. —Луи? И былое чувство дрожи и волнения снова вернулось к шатену. —Я... я хот-тел сказать с-спасибо, за то, что ты заступился з-за меня утром. —Не за что, милый, – лучезарно улыбнулся парень, —Почему они так ненавидят тебя? – нахмурив брови и захлопнув книгу, от чего Луи вздрогнул, спросил Гарри. И Луи стало страшно, потому, что если кудрявый узнает о его ориентации, то он может поменять мнение о нем и тоже начать ненавидеть его, а Томлинсон точно не сможет справиться с этим. Но, неожиданно ему стало всё равно. На футбольную команду, что была неподалеку, на профессоров, которые внимательно изучали коридоры Университета и ему стало всё равно не реакцию Гарри, поэтому он ответил честно, с немного дрогнувшим голосом к концу. —Они ненавидят меня потому, что я гей. И то, что случилось потом, Луи не ожидал: легкое прикосновение губ к его лбу заставило ноги онеметь, а руки стать ватными. Гарри обвил руками хрупкое тело Луи и сказал всего несколько слов, после чего ушел: —Прости за тот случай в парке, и, да, я тоже гей, не стоит этого так бояться. Томлинсон так и стоял там, еле дыша от нахлынувших эмоций.***
Луи помнил о легком поцелуе, пока шел домой, пока давился едой, которую приготовила его мать, пока стоял над унитазом, вызывая рвоту, потому что так будет лучше для него, пока резал запястья, пока стелил холодную постель, пока закутывался в плед. Все глубже и глубже в его памяти застревали нежные, розоватые губы парня, которые так и кричали: «Мы такие же идеальные, как и наш хозяин». Для Луи, все в Гарри было идеальным. Поэтому желание довести себя до еще более глубокой анорексии становилось до ужаса невыносимым. Он такой высокий, такой сильный, такой чудесный, что рядом с ним Луи чувствует себя как дома. От Гарри пахнет ванилью, и отныне, это официально любимый запах Томлинсона. Засыпая, голубые глаза видели зеленые, все глубже и глубже в них растворяясь.***
В тихой и мирной библиотеке, в углу, сжавшись комочком и стараясь не издавать ни звука, сидел Луи, дожидаясь звонка на урок, потому что идти в коридор не было никакого желания, ведь после помощи Гарри не только футболисты начали унижать голубоглазого малыша, но еще и посторонние люди из другого университета. Только шелест страниц непрерывно звучал в читальне, и сейчас Луи чувствовал себя спокойно. Изрезанные запястья не чесались, голова не болела, а сердце не отдавало глухим звуком где-то в горле. —Лу? Рядом с мальчиком сел Гарри, протягивая ему руки, обнимая и растирая теплыми ладонями замершее тело. Макушка голубоглазого была усыпана поцелуями, а из уст другого парня вырывались тихие всхлипы. —Ну, что же ты, родной? – тихонько шептал ему на ухо Гарри, сердце которого билось на предельной скорости, потому что видеть плачущего Луи — его худшая пытка, —Что случилось у моего солнца? Малыш, только скажи, клянусь, больше к тебе никто не пристанет, я обещаю, — Гарри дрожал и голос принял необычайную хрипоту, а Луи только прижимался к нему, хватаясь за сильные плечи, как за свою опору, —Давай же, милый, расскажи, что тебя беспокоит? И когда наполненный болью голос заговорил, Гарри захотелось зажать уши, потому что слышать этот разрывающий душу шепот не было сил, насколько ранящим он был. —Я так устал от всего, – приглушенные всхлипы вырывались из груди Луи, и Гарри только сильнее прижал его к себе, проводя худыми пальцами сквозь волосы Луи, раскачивая его из стороны в сторону, успокаивая. —От чего именно, милый? – когда всхлипы стали потише, вновь заговорил Гарри. И сейчас они оба были в своем пузыре боли: Луи делился ей, а Гарри забирал все до последней капли. —От жизни, больше всего. —Никогда так не говори. Голос кудрявого дрогнул и парень сглотнул. —Хаз, – прозвище вылетело само, но Стайлс, кажется, был не против, —Если бы ты знал, что я не хочу жить не просто из-за оскорблений, но и из-за..., – глаза Луи расширились, потому что он чуть не выдал все свои секреты, —З-забудь, что я только что сказал. —Лу, скажи мне. Но Луи просто поднялся, утирая слезы с щек и прощаясь с теплом от тела Гарри, а затем ушел.Гарри так же стоял там, еле дыша от нахлынувших чувств, как и Луи в тот раз.
***
Парни решили забыть об этом случае в библиотеке, но укоризненные взгляды людей на улице и в коридорах университета, вечно преследовали Луи. На одной из пар, на привычном месте для Луи, лежали исписанные красным маркером листочки. Он заранее знал, что на них написано, но каждый чертов раз это ранило, и делало это безумно больно. «Урод» «Жирный» «Педик» «Мразь» «Подстилка» «Пиздюк» «Сдохни, ублюдок» В тот день разъяренный Гарри устроил потасовку с футболистами школы. В тот день, по счастливой случайности, родители и сестры Луи ушли из дома. В тот день Гарри впервые побывал у Луи, сидя на старом диване, шипя, пока Лу обрабатывал ему пострадавшие участки кожи. В тот день, смотря в глаза друг друга, двое мальчиков окончательно влюбились.***
—Тебе не стоило делать этого, п-правда, – с сожалением шепчет Луи, хотя сам понимает, что уже ничего не изменить. Словно шаг за шагом Луи делает из Гарри будущее посмешище для всего университета, а ведь он не хочет, чтобы кому-то, как Гарри, досталась участь, как у кого-то, вроде Луи. На обшарпанном диване двое парней стараются не смотреть друг на друга и сидят на разных его концах, но волнение и дрожь всё равно с распростертыми объятиями встречают молодых юношей. Слова вырываются прежде, чем голубоглазый успевает взвесить все «за» и «против». —Нам... нам нужно, я думаю, перестать общаться... так будет л-лучше. Болезненный вздох парня напротив, и руки старшего парня покрылись мурашками. —Лучше для кого, Луи? – потерянно говорит Гарри, во взгляде которого читается отсутсвие и не понимание ситуации. —Для тебя, в большей степ-пени, – пожимает плечами русоволосый и шатен уже твердо знает, что скажет ему сейчас. Но Луи не хочет этого слышать, ведь он не верит. По крайней мере, он надеется, что то, что сейчас прозвучит из уст Хаза – будет ложью, которая не займет и дюйма в мозгу Луи. Он, правда, надеется. —Ты же знаешь, что их гомофобные шутки не смогут ранить меня, Лу. Если для наших с тобой отношений преградой является только футбольная команда, то, блять, я уже давно обещал, что выбью из них всю дурь, и если это понадобится, то я смогу сделать это еще раз. Ты нужен мне, Луи, правда. Просто разреши мне быть рядом. Ради нашего счастья я готов терпеть все их шутки и оскорбления. —Уходи, Гарри. Нам, правда, н-нужно перестать общаться. Это не приведет ни к чему хорошему. Ты готов, а я – нет.Через пару часов, в квартире Гарри не было ни единого целого куска фарфора или прочего стекла. Через пару часов, в квартире Луи все лезвия были собраны вместе и каждое по очереди пролетело по запястью. Они оба разбиты и не могут друг без друга. Но, разве не так говорят, что после каждой порции боли — идет порция счастья?...
***
Луи сам запретил Гарри общаться с ним, и сейчас он думает, что этот парень настолько въелся в его сознание, что видеть его с кем-то другим безумно неприятно для него, хотя у парня нет никаких прав на второго, но всё же, это собственническое чувство не дает Луи никакого покоя. Поэтому на руке Томлинсона появилась еще парочка новых порезов, и каждый из них посвящен каждому, кто общался с***
Луи всегда сторонился алкоголя, но в момент его саморазрушения – это казалось единственным верным способом, чтобы уничтожить себя в полной мере. На свои накопления он купил бутылку дешевого пива и сидел в захолустном баре напротив парка. В такие моменты Луи еще больше ненавидел свою жизнь. Как будто бы в одночасье все звезды вселенной выстроились в ряд и придумывали коварный план , как сделать Томлинсону больнее. И каждый раз останавливались на чем-то более худшем, нежели в прошлый раз. А Гарри, тем временем, смотрел фильм про несчастную любовь, как бы иронично это не звучало. Хазз вихрем ворвался в жизнь Лу и не давал ему ясно мыслить, как зеленые глаза Гарри врезались в его память, застряв там навечно, и попивая коктейль, просматривая разные моменты их общения. Если бы была возможность начать все сначала и поменять фрагменты их общения, Гарри бы изменил только одно: он бы появился в жизни Луи раньше.***
Когда Луи было не в терпёж порезаться на одной из пар, он смущенно поднял руку и попросил выйти якобы в туалет, и незамедлительно последовали пошлые шутки его одногруппников. —Подрочить захотелось? —Мистер! – прикрикнул на него профессор, после чего перевел взгляд на Луи, немым жестом разрешая тому выйти, Томлинсон спешно покинул аудиторию, явно не желая туда возвращаться. В мужском туалете было пусто, и это заставило Луи спокойно выдохнуть, а затем достать из кармана джинс лезвие. Отыскав на запястьях свободное место, он провел по нему железом, выбрасывая из сознания картинки Гарри, обнимающего девушку. Луи сам видел это сегодня утром. На душе резко становится спокойно, и глаза в блаженстве готовы закатиться назад. Но нет, нельзя, нужно остановить манящую кровь и вернуться в аудиторию, – думает Луи, как вдруг... —Лу? – не верящий шепот Гарри донесся до ушей старшего парня, —Только не..., – увидев порезы Луи - Гарри отвернулся. А Луи всё так же стоял, разглядывая струйки крови, которые бежали вниз. Тяжело вздохнув, Луи поднял толстовку вверх, обнажая изрезанный живот и опуская джинсы, демонстрируя бедра. Больше не было смысла прятаться, он все понял бы и так. —Блять, – закрыв глаза, Гарри осторожно подошел, подняв толстовку выше, и увидел выпирающие ребра, —Сколько ты весишь, Лу? —Где-то тридцать килограммов, н-наверное, – равнодушно пожал плечами Луи. Гарри так же осторожно приблизился к нему, и обнял, стараясь не причинить боли голубоглазому, прошептал три слова, которые выбили Луи из колеи и разбили раненому мальчику сердце: —Я люблю тебя. И не смотря на бездействие со стороны Луи, Гарри прикоснулся своими губами к губам Томлинсона, нежно целуя и проводя тонкими пальцами по русым волосам старшего парня, заставляя его дрожать и теряться в эмоциях, а глаза закатываться от наслаждения от неожиданно поступившего спокойствия. Оторвавшись друг от друга, чтобы начать, в конце концов, дышать, парни соприкоснулись лбами и быстрое биение их сердец, очевидно, слышал весь кампус.***
Забота Гарри росла с каждым днем. Он следил за питанием Луи, за его порезами, за его самочувствием. Луи, несомненно, было приятно, но когда Гарри настаивал на его переезде, чтобы тщательнее следить на ним, Луи взорвался. —Я не маленький, я даже не просил о помощи! Почему ты просто не можешь оставить меня в покое? Зачем тебе следить за мной и за моим состоянием? Оно всегда меня устраивало, а теперь... Черт, Гарри, ты переходишь все границы, успокойся! Блять, мне не нужна твоя жалость! Меня от этого тошнит! —Луи, – попытался сказать Гарри. —Блять, что? Меня заебало твое отношение ко мне! Твоя ебаная забота не дает мне свободного нахождения без опеки! Вечно «Луи, ты поел?», «Луи, напиши, что ты ел», «Луи, не покупай лезвия», все время «Луи, Луи, Луи». Это часть меня, и разом она, блять, не изменится! Как же ты меня заебал! В глазах Гарри стоят слезы, а сердце больно сжимается. —Когда, – прохрипел Гарри, —Когда ты умрешь от анорексии или от потери крови, запомни, что я не хотел этого допускать, потому что, блять, люблю тебя, но ты все решил за нас обоих. Запомни, что я буду единственным человеком на твоих похоронах, потому что твоей чертовой семье плевать на тебя! – выплюнул Гарри и, развернувшись, пошел домой, глотая жгучие слезы от обиды. Луи купил лезвия и через пару часов проходящая мимо пенсионерка вызвала скорую, увидев Томлинсона лежащим на земле в луже крови.***
«Am I still not good enough?»* — Гарри.
***
В палате Луи тихо, и это умиротворяет. Посетителей нет и, возможно, от этого все выглядит намного лучше, чем должно. Круглые сутки он лежит в своей постели и проклинает себя за безрассудность: нужно было выбрать менее людное место, чтобы никто не смог увидеть его. Его кормят через трубочки, так как он до сих пор не может есть нормально. Его полностью изолировали от общества, так что его единственными друзьями стали книги. Единственные люди, с которыми он общается - врачи и медсестры, которые с каменными лицами спрашивают о его самочувствии. Каждую ночь он плачет, не может уснуть и вспоминает о Гарри. Проходят недели, а в его палате так и не появляется ни единой души. И когда Луи не выдерживает, он пишет Гарри сообщение на своем крошечном телефончике, который у него уже больше 10 лет. От кого: Лу Кому: Хаз Когда: Сегодня, 22:31:10. Прости меня, пожалуйста. Я такой идиот. И ответ пришел незамедлительно. От кого: Хаз Кому: Лу Когда: Сегодня, 22:31:24 Я всегда буду прощать тебя, глупенький.На следующий день Луи был в доме Гарри, ведь последний оформил надлежащие документы, и теперь старший парень был под присмотром Хазза.
***
Луи до последнего не хотел ущемлять Гарри и занимать его спальню, но Хаз нашел рациональное решение этой проблемы: парни будут спать вместе. По крайней мере, Гарри очень мечтает об этом, а Лу просто хочет попробовать. Вес голубоглазого приближался к 55, и Гарри безумно радовался этому, ведь видеть его мальчика здоровым и без выпирающих костей было самым сокровенным, и Стайлс даже думать об этом не смел. Порезы заживают, ибо большой промежуток без взаимодействия лезвия и кожи привел Луи к ненужности этой вещи. Больше не было такого острого желания порезать себе какую-нибудь часть тела. И это можно было бы посчитать счастливым концом, ведь вдвоем они со всем справятся, но так и не решили вопрос с семьей Луи или с их отношениями, не так ли? Луи не сказал в ответ свое «люблю», а Гарри еще не предложил встречаться. Об этом мы и поговорим. Когда пришло время ложиться спать, оба парня улеглись на кровать, укрываясь теплым одеялом, и все чего не хватало Луи все это время – за пару секунд оказалось рядом с ним. —Хочешь быть маленькой л-ложкой? – изумленно прошептал Луи, когда Хаз повернулся к нему спиной и попросил обнять. —Да, – просто ответил парень. —Поверить не могу, что ты в два раза больше меня и все равно хочешь быть обнятым со спины. —Доброй ночи, Бу. —Доброй ночи, Хаз. Так они и уснули, обнимая друг друга, переплетая ноги, с учащенным сердцебиением и со спокойствием внутри.***
Ранним утром, когда даже солнце не проникало в комнату и не будило сонных людей, Гарри проснулся и почувствовал себя так легко, когда тонкие ручки обнимали его спину, а худые ножки были спутаны с его большими. Повернувшись лицом к Лу, Гарри осторожно убрал спавшие на лицо Луи прядки и прижал его голову к своей груди, крепко сжимая такое родное тельце, снова провалился в царствие Морфея. И ни одного из парней не волновал институт или сессия.***
Их история была наполнена такими разнообразными моментами, но у них же не было ни одного свидания, не так ли?***
Один из их неловких моментов был в парке, который теперь стал их местом, поэтому Хаз, не долго думая, решил устроить пикник в том самом скрытом месте. Когда Луи оказался там – его голова, словно по сигналу, начала воспроизводить в памяти его анорексию, порезы, издевки, боль, которую он пережил и то счастье, которое не случилось бы без Гарри. Хаз постелил плед и разложил все эти вкусности, после чего они с Луи присели,просто наслаждаясь тишиной этого значимого для них места. —Хаз. —Лу, – одновременно сказали парни. —Ты первый, — проговорил Луи. —Я думаю, мы хотим сказать одно и тоже, – Луи, не подразумевая ничего, согласно кивает, —На счет три, – соглашается Стайлс, —Раз. Сердце Луи начинает бешено биться. —Два. Руки немеют и голова отказывается работать. —Три. Он полностью готов. —Ты будешь моим парнем? – робко произносит Гарри. —Я люблю тебя, – бормочет Луи, щеки которого резко краснеют. Оба парня лучезарно улыбаются, и Луи утвердительно кивает головой, произнося «Да».***
Когда Луи решает окончательно переехать к Гарри, они вместе едут в дом родителей Луи, где вновь застают ехидные взгляды сестер и отца с матерью. Но сейчас все по другому. Луи больше не один, и рука на его талии, крепко отхватывающая парня, ясно дает всем понять, что теперь эта груша для битья не одинока. —Мать, отец, знакомьтесь, это Гарри - мой парень, – без единой запинки и с гордо поднятой головой произносит Лу. —Можно ли тебя на пару слов, Гарри? – мистер Томлинсон вальяжно подходит к ребятам и забирает Стайлса на кухню, даже не закрывая за собой дверь. —Что же тебя так привлекло в этом слабаке, Гарри? – хмуро спрашивает его старший Томлинсон. —А может то, что он настоящий, и сквозь всю эту серую массу он выделяется своей искренностью? -сощурив глаза, зло проговорил кудрявый. -Может, я люблю вашего сына из-за его внутренней силы? А может потому, что он может сделать любой чужой день ярче, не заботясь о своем? Или может из-за его целеустремленности? Или из-за его ярких глаз, которые я так полюбил? Или из-за его мелочей, которые делают его особенным? То, как морщинки собираются вокруг его глаз, когда он искренне смеется, как он хмурит лоб, когда что-то не понимает? Как на парах он сидит и задумчиво грызет карандаш, думая о чем-то глупом, потому что он ребенок, который слишком рано вырос? Или, возможно, я люблю его за его открытость и доброжелательность к людям, которые этого даже не достойны? Я люблю вашего сына за все те эмоции, которые я испытал, находясь рядом с ним, потому что каждый раз, когда он улыбается - я тоже хочу улыбаться. Каждый раз, когда он плачет - я тоже хочу зареветь. Каждый раз, когда этот большой ребенок чего-то не понимает - я хочу объяснить ему это, потому что этот малыш заслуживает внимания людей своей уникальностью. Я люблю Лу, всегда буду любить. Луи осел на пол, хлопая глазами и слабо осознавая, что только что было сказано. Каждый, кто был в комнате – оставался в шоке, а когда Гарри сердито выдохнул и подошел к Луи, последний разревелся, потому что он никогда не думал, что кто-то может говорить так о нем. —Ну, что же ты, малыш? – вытирая большими пальцами слезы с лица Луи, спросил Гарри, —Солнце, пошли соберем твои вещи, давай, милый. Но Луи не слушал, он лишь уткнулся в шею Гарри, обвивая её ручками, тихо всхлипывая. И даже мама с сестрами не смогли остаться равнодушными от этой картины. Джей, Лотти, Физзи, Дейзи, Фиби, да даже Марк, все подошли к парням, и не переставая бормотать «прости, Лу», накинулись с объятиями. Теперь и в их семье все было спокойно, ведь после речи Гарри, все Томлинсоны поняли свою ошибку и приняли Луи таким, какой он есть.***
Каждый день Луи, буквально, благодарит Бога за Гарри, благодаря которому, в жизни все наладилось. Еще совсем недавно, Луи жил от выходных до выходных, а сейчас каждый день для него начинается с этих зеленых глаз, которые сводят его с ума. Его боль прошла, оставив в памяти лишь отпечаток, а на смену ей пришло долгожданное спокойствие. Луи хотел сдаться, но держался изо всех сил. Терпел все, что с ним происходило. Срывался, резался, болел анорексией, были даже попытки суицида, но вместо этого пришло это длинноногое, кудрявое чудо, которое занесло в эту раненую душу краски, которые зарисовали раны на сердце. Луи ждал и Луи верил, и получил свое счастье, потому что боролся за него. И вы продолжайте бороться.Потому что счастье приходит со временем.