Расценки информатора

Каска дулся за воспитание, но Шизуо был непреклонен. Он ничуть не жалел, даже гордился собой за то, что дал понять младшему брату каково это – усомниться в его силе – раз; принимать важные решения без его ведома, особенно когда это напрямую касается его самого – два; обращаться за помощью к главному злу Токио – три. Он ни на шаг не отходил от Каски, потому что сестры Изаи прописались в доме брата и при любом удобном случае с визгом кидались к младшему Хейваджиме на шею и просили автограф, фото-видео на память, и вообще, не давали спокойно шагу ступить. Шизуо приходилось все время запирать их в кладовке, но они немыслимым образом освобождались и гонялись по всему дому, частенько выводя всех его обитателей из себя. Шизуо все время пытался поговорить с братом, но каждый раз его или прерывали, или сам Каска не хотел разговаривать. И сегодня Шизуо был настроен поговорить с ним несмотря ни на что, пусть даже земля разверзнется или настанет глобальный армагедец. Поэтому он пришел к нему в спальню в два часа ночи. Все равно Каска не спал, он лежал на кровати и слушал музыку. Шизуо подошел к приоткрытому окну и закурил. Он чувствовал, как Каска сверлит его спину взглядом, и понял, что разговор придется начинать ему. - Каска, я хочу знать правду. - Я знаю. И от этого будешь действовать? - Именно. Младший Хейваджима вздохнул, выключил плеер и сел на кровати на пятки, обняв подушку. - Тогда слушай. То утро было из серии самых обычных. С утра Каска должен был поехать в студию, на запись утренних новостей, потом, два часа до обеда и четыре часа после должны были идти съемки. Отсняв положенное количество минут, Каска поехал на съемочную площадку, когда на пороге столкнулся с Шотой. Хейваджима и помнить-то его не помнил, конкурс проводился так давно, но, оказывается, злопамятный богатенький сынок ничего не забыл. С гадкой ухмылкой он выложил ему шокирующие условия – Каска рвет все контракты с телевиденьем, переезжает в особняк к Отакава, и до конца дней своих должен прислуживать мафиози. В свою очередь, при соблюдении этих нехитрых условий, Хейваджима Шизуо и подружка Каски, Летти Машобо, остаются в целости и сохранности. Шота поигрывал ножиком, улыбался и столь все красочно описывал, что Каска едва не сошел с ума. В полицию обращаться было бесполезно, крутых знакомых у Каски почти не имелось, и он сначала побежал к Тому за помощью. Танака обещал подумать и через час перезвонить, но тут Каска столкнулся на улице с Орихара. Конечно, обратиться к нему за помощью было импульсом, но Хейваджима впервые оказался в такой ситуации, поэтому кидался из стороны в сторону, вместо того, чтобы основательно подумать. Притом, угроза расправы над близкими ему людьми не прибавляла хладнокровия, Каска был готов на все, и даже не задумывался о своей собственной судьбе. Изая пригласил его к себе домой, посадил на диван и внимательно все выслушал. На предложенную сумму он лишь покачал головой. - Чего же ты хочешь? – взмолился Каска, пребывая на грани отчаяния. По блеснувшим глазам и острой улыбке Хейваджима понял, что попал в кольца змеи. Изая откинулся на спинку кресла и сцепил руки в замок. - На твое счастье у тебя есть кое-что, а вернее, кое-кто, который станет прелестной платой за помощь. Твоя девчонка мне не нужна, но лучше отправь ее вон из города на время, она же имеет родственников в прелестной тихой деревушке на одном из островов? Хейваджима растерянно кивнул. - А вот Шизу-тян… Я заберу его себе, в полное и бесповоротное пользование, - выдал Орихара, глядя в округлившиеся глаза Каски, - И никто из твоих недоброжелателей до него не доберется, и рот у меня будет на замке. Даю слово. Видя растерянность Каски, Изая зашептал тоном змея-искусителя: - Ты же понимаешь, на чью сторону я хотел бы встать, тем более Отакава-сан уже обращался ко мне за помощью, выведывая о Шизуо, не удивлюсь, если за ним уже давно следят и ждут удобного момента для расправы. Так же они предложили мне самому участвовать в этой забавной игре.… И помни, несмотря на все достоинства нашего местного терминатора, Шизу-тян все же не бессмертен, и тело его не выдержит ранений, вопрос лишь во времени. Я его спрячу, и хорошо спрячу, тебе будет совершенно не о чем волноваться. Сам посуди, у меня он будет за семью замками, никто и пальцем не сможет прикоснуться, не так уж и велика плата за жизнь собственного брата, не думаешь? Что оставалось Каске, как не принять его предложение? Тем более, раз уж Орихара уже втянут в эту историю… Ударив по рукам, Изая предложил план действия – напоить Шизуо слабым наркотиком со снотворным эффектом, сделав заказ Шинре, и увезти в далекую деревню, где у Орихара было своеобразное убежище. При этом Каске нельзя было связываться с братом, чтобы не дать ни малейшей зацепки противникам. Вышел из дома информатора Каска с гудящей головой. От резкого звона мобильника Хейваджима вздрогнул и уронил сумку, но, посмотрев на дисплей, выдохнул. На экране высветился номер Танака. Том был недоволен тем, что Каска обратился к Изае. Сам факт этого вверг его в дикое неудовольствие, что Каска даже не стал говорить, на каких условиях основывается сделка. Том уговорил Каску сдать назад, и когда Хейваджима набрал номер Орихара и сказал, что разрывает договор, Изая неприятно ухмыльнулся в трубку: - Уже поздно, не находишь? И неужели тебе твой брат уже не так дорог? Каска понял, что в тисках. Отключившись, он снова набрал Тома и поведал их с Орихара план действий, опустив подробности договора. Танака все упрямился, но, в конце концов, сдался и даже вызвался сам налить снотворное в питье Шизуо. Раз двадцать он спросил, а точно ли это сомнительный наркотик безопасен, и раз пятьдесят высказал все, что думает о репутации информатора. Но что-либо делать было уже поздно, время поджимало, наступало на пятки и дышало в затылок. Каске ничего не оставалось делать, как пойти к Отакава в дом и ждать своей участи. С утра Том вызвал Шизуо якобы на работу, купил ему кофе и ловко подсыпал снотворное. Ничего не подозревающий Шизуо сделал пару глотков и сразу повалился на землю, крепко заснув. За ним следом повалился и Том, истекая кровью. Пуля застряла в груди, задев легкое, и жив он только благодаря тому, что прохожие подняли панику и вызвали скорую. На самом деле пуля предназначалась Шизуо, но он, сраженный действием наркотика, повалился за мгновение до выстрела, подставив под удар Танака. Стрелявший не был профессионалом. Бывший военный, пытающийся заработать на жизнь, был нанят Отакава, не ставшего ждать, пока информатор придумает, как получше избавиться от вышибалы. Ниоткуда появившийся Изая ловко унес Шизуо, оставшись незамеченным и отправился с ним в деревню. Каска, когда узнал, что на его брата все-таки покушались, попробовал устроить скандал перед мафиози, но был лишь избит и лишен еды на два дня. Он прислуживал у Отакава, натирая полы на кухне и ночуя со служанками в погребе, и тихо придумывал план побега. Летти дома, Шизуо спрятан, ему больше нечего бояться. Он сбежал и спрятался у знакомых, но однажды хозяин дома позвал его к телефону. Услышав холодный голос Изаи, Каска сглотнул, предчувствуя нехорошее. - Нехорошо сбегать от своих хозяев, - вкрадчиво начал Орихара, - Они сразу позвонили мне, требуя тебя назад, думая, что я захотел прибрать тебя к рукам. Лучше бы тебе вернуться, Каска-кун, ты же знаешь – один звонок, и дом Летти взлетит вверх, а Шизуо снова окажется в городе. Хейваджима едва не завыл. Неужели он всю жизнь будет под колпаком? Но он не мог причинить вреда своей Летти, которой был нежно привязан, не мог подставить брата, единственного близкого и родного человека. Он с трудом выпросил одну-единственную встречу с Шизуо, чтобы удостовериться, что с ним все в порядке, а потом вернулся к Отакава, смирившись со всем. Каска перевел дух, закончив рассказ. Шизуо все так же стоял у окна, наблюдая за улицей, но не видя ничего. Сигарета дотлела до фильтра, на подоконнике лежал хрупкий пепел, разлетевшийся в разные стороны, когда Шизуо хлопнул по окну рукой. - Каска, я убедился только в одном. - В чем, брат? В том, что обращаться к информатору нельзя? Что жизнь полна неприятностей? Что часто вокруг так много людей, а к некому обратиться за помощью, потому что не поймешь, где искренняя улыбка, а где оскал? Или что-то другое? - Ни в первом, ни во втором, ни в другом каком. Я убедился, что нескольких ударов ремнем тебе явно недостаточно. Каска выдохнул, слез с кровати и, подойдя к Шизуо, приобнял его сзади. - Прости, Шизуо, я хотел как лучше. - Не вини себя, Каска, - Шизуо повернулся к брату и положил руки ему на плечи. – Но ты должен был ко мне обратиться, понимаешь? Ты должен мне доверять. - Я буду, брат, буду. - Отлично. А теперь спи. Каска послушно лег, а Шизуо вышел из комнаты брата и потопал в свою, соседнюю. Сон не шел, словно напуганный низкими тучами над городом, и молнией, сверкающий где-то далеко, даже гул грома не долетал до слуха. Не включая свет, Хейваджима открыл окно, схватил пачку сигарет, лежащих на подоконнике, и закурил. Редкие машины полосовали улицу фарами; в этом районе Токио дремал. Сизый дым растворился в ночном воздухе, путаясь с блеском звезд. Где-то завыла сирена скорой помощи, едва слышный лай собак, чья-то ругань – Шизуо вслушивался в эти незамысловатые звуки. Он вдыхал терпкий дым с прохладным ветром и думал, думал, думал. Как быть дальше? Хейваджима затянулся в третий раз и заметил, что у сигарет странный вкус. Он с раздражением схватил пачку, но марка была та же, его любимая. Он раздавил окурок и все-таки решил лечь, не проводить же всю ночь у окна, тупо пялясь на огни города? Он резко развернулся и едва не упал от головокружения. Черт. Сколько пачек он сегодня выкурил? Две? Три? Кровать показалась непомерно далекой, новый приступ головокружения, и Шизуо едва не стошнило. Вдруг все потеряло резкие очертания и закружилось в плавном танце. Резкая полоска света ударила по глазам, оставив радужные круги под глазами, а потом чьи-то руки сдернули с глаз очки. - Почему ты на полу, Шизу-тян? Так он на полу? Слегка тряхнув головой и вызвав этим дополнительные всполохи, Шизуо поднял голову на нависшего над ним человека. Темно-красные глаза. Орихара, конечно. Хейваджима попытался сесть, но вдруг начал заваливаться куда-то назад. Тело было словно ватное, и двигалось будто само по себе. Он был уверен, что стукнулся головой, но боли отчего-то не ощутил. - Ты такой милый, когда обдолбанный, - Изая наклонился над ним и Шизуо казалось, будто его лицо светится на фоне темноты комнаты. Внезапно все притупленные чувства обострились до предела, Шизуо слышал, видел, чуял все во много раз острее. Слабый свет из окна казался светом дня, каждый шорох, звук проникал в слух с утроенным звучанием, а запах туалетной воды Орихара – те же древесные нотки – заполонил все вокруг, словно сам воздух искрил сладкими нотами. Ощущение чужих губ на щеке приятной прохладой пробежало по телу. Изая помедлил и приник к губам Хейваджимы, и Шизуо опьянел моментально, вкус поцелуя ударил в голову как дорогой алкоголь. В голове было приятно пусто, все сжалось до точки соприкосновения их губ, разорвать эту сладость было невыносимо, и Хейваджима сам притянул информатора ближе, снимая с него кофту, стремясь ощутить бархатистую кожу. С него тоже стянули жилетку, рубашку, соприкосновение кожи с кожей подарило разряд ощущений, тут же отдавшихся тяжестью в паху. Шизуо с трудом поднялся на колени, стремясь стянуть брюки. Он уже не пытался разобраться, что происходит, он был весь во власти навязанного возбуждения, и тело требовало своего: этих рук, словно бывающих везде и разом, этих губ, влажных и горячих. А когда его член оказался у Орихара во рту, он беззастенчиво застонал, помогая ему бедрами. Это было влажно, горячо, грязно, но совершенно охрененно. Шизуо жмурился от удовольствия, утопая в приятных волнах, а когда Изая повернулся к нему спиной, выставив зад, он со звериным рыком ворвался в жаждущее его тело. Смазки было более чем достаточно, двигались они в совершенно безумном ритме, но Хейваджима не хватало чего-то грязного, чего-то от чего крышу снесло бы окончательно. Он откинулся назад, садясь и опираясь на одну вытянутую руку. Орихара вскрикнул, от этой позы он насадился лишь глубже. Изая бросил совершенно не соображающий взгляд через плечо, подернутый пеленой желания, и начал двигаться, размашисто двигая бедрами и пошло выстанывая что-то неприличное. Хейваджима ловил губами его стоны и вскрики от резких движений, сходя с ума от похоти и возбуждения. Тело Изаи выгнулось, ложбинка на спине плавно изогнулась, внутри все бешено запульсировало, когда Орихара, без памяти вскрикивая, кончил. Рука впилась в бедро Хейваджимы до боли, и этой возбуждающей хватки оказалось достаточно, чтобы Шизуо отправился вслед за Орихара в белоснежное сияние. Изая откинулся на грудь Хейваджимы, задыхаясь и все еще переживая последствия оргазма. Рука под тяжестью двух тел дрожала, и Шизуо лег на бок, не выходя из Изаи. Возбуждение не стихло, хотелось еще, и Хейваджима медленно и плавно снова начал двигаться в расслабленном теле. Орихара попытался уйти от прикосновений, ему было неприятно после оргазма снова чувствовать толчки в себе, но Шизуо рыкнул и лишь сильнее прижал к себе Орихара, одной рукой подняв его ногу и врываясь в тело ненасытными движениями. Было жарко, безумно жарко, низ живота сводило от удовольствия, а вскрики Изаи были самыми возбуждающими звуками, которые он слышал. У Изаи снова встал, он освободил руку и откинул ее назад, приобнимая Шизуо за шею и с готовностью поддаваясь назад. Это был дикий, необузданный, животный секс, и Хейваджима падал в головокружительное забытье, на пике блаженства сжимая зубы на остром плече, упиваясь рваными вскриками. Он уткнулся в спину Орихара, понимая, что это предел, что это все. Прижав неприлично мокрое тело информатора к себе, Шизуо погрузился в радужные всполохи под веками.