Расценки информатора

кратко от автора: всем спасибо за лакомые отзывы, они мои вечные вдохновители, но отдельные пасибки Prosto_ya, моей музе и любимой сестре, а также Eovin и NOадекват, самым словоохотливым читателям ^___^ Голова кружилась. Тошнило по страшному, словно Хейваджима вылакал десять бутылок мартини в одиночку и без закуски, как однажды было. Еле повернувшись на спину, Шизуо уставился в потолок, пережидая головокружение. Медленно посчитав до десяти, Хейваджима снова пытался подняться, но это стоило воистину титанических усилий. Все плыло, словно земля сошла с ума и начала вертеться вокруг своей оси как волчок. Едва он добрался до туалета, как его вывернуло наизнанку. Это не прекращалось, Хейваджима вдруг подумал, что не хватало еще так выблевать желудок. Что ему вчера дала эта блоха? Наркотик? Сильный афродизиак? Стало чуть легче. Шизуо сполоснул лицо холодной водой, но это не принесло ощутимой пользы. Одевшись, он выскользнул в коридор, направившись в кабинет Изаи, но там никого не оказалось. Тогда Шизуо вышел в гостиную и хотел выйти на балкон, чтобы подышать свежим воздухом, как обнаружил, что окно крепко заперто. Шизуо прислушался. В доме стояла удивительная тишина. Где Каска? Где эти сестры Орихара? Где сам информатор? Решив пойти к брату, Шизуо направился по коридору прямо. Пол словно стремился его скинуть, стены то сжимались, то становились непомерно широкими, перед глазами все время плясала радуга. Тупая боль поселилась в виске, отдаваясь даже в челюсть. Едва добравшись до покоев Каски, Шизуо толкнул дверь, чтобы обнаружить, что здесь брата нет. В нос ударил странный запах, тлетворный и сладкий, Хейваджиму затошнило с новой силой. Он попытался открыть окно, но оно было крепко заперто, и ручка отсутствовала. Ругнувшись, Хейваджима уже хотел пойти за мобильником в свою комнату, как взгляд упал на валяющуюся газету около двери. Одна страница с ярким заголовком: «Ресторан «Русские суши» взорван вчера ночью». Шизуо неверяще уставился на фотографию. Улицу он сразу узнал, в ее конце и располагался ресторан, но сейчас, вместо старенького, но чистого заведения стояло пепелище. «Взрыв произошел между тремя и четырьмя часами утра. После прошедшего банкета хозяин и его прислужник остались ночевать в ресторане и трагически погибли. Взрыв повредил дома поблизости, много раненных и погибших. Возбуждено уголовное дело». Руки невольно затряслись, газетка в руках задрожала мелкой дрожью. Саймон, как же так? Какой взрыв? Ноги подломились, и Хейваджима присел на низенький столик. Кому, кому понадобилось убирать Брежнева, да еще таким диким способом? Телефонная трель прозвучала оглушительно громко. Хейваджима вздрогнул и направился в коридор, где на тумбе стоял аппарат. - Алло? - Здравствуйте. Позовите, пожалуйста, Орихара Изаю? - Его нет. - В таком случае не могли бы ему передать важную информацию? Когда Орихара-сан привез к нам Тома Танака, то оставил только этот номер телефона. Внутри Шизуо все сжалось от нехорошего предчувствия. - Дело в том, - продолжил собеседник, - что вчера ночью Том Танака скончался, не приходя в сознание. Ранение было слишком серьезным, легкое отмерло, и из-за шока пострадавший не выдержал лечения сильными препаратами… Голос в трубке что-то говорил, много и много, но Шизуо его не слышал. Он ощущал только, как в ушах отдается глухой стук собственного сердца. Хейваджима отказывался принимать реальность. Этого просто не может быть. Саймон, Том… Почти в один день? Ха. Ха-ха. Ха-ха-ха!! В трубке замолчали, услышав смех Шизуо. А Хейваджима не мог остановиться, словно ему рассказали свежий анекдот, он даже уронил трубку и сам сел на землю, продолжая истерически хохотать. Нет, такое не происходит не с ним. Это … это какой-то розыгрыш. Резко замолкнув, Хейваджима привалился спиной к стене, чувствуя холод стены через рубашку. Взгляд бесцельно блуждал по коридору, цепляясь за безвкусный узор на обоях, некрасивые картины, где пыль смешалась с маслом, тяжелые светильники с толстым алебастровым покрытием. В глотке словно штырь, болезненно пульсирующий при каждом глотке; Хейваджима понял, еще немного, и начнет снова истерически хохотать или плакать. В мертвой тишине раздавались лишь быстрые гудки телефона, стрекот часов да тяжелое дыхание Шизуо. Сознание словно свернулось колючим ежиком, не желая, чтобы его трогали, отказываясь принимать действительность. Время текло густой янтарной смолой и, Шизуо чувствовал себя мухой, увязшей в ней. Странная апатия разлилась по телу тяжелой волной, только где-то в висках билась мысль «Не верю». В коридоре было темно. По углам будто прятались чужие тени, они словно показывали на Хейваджиму пальцами и шушукались, а Шизуо внушал себе, что это всего лишь мыши скребут стены. Через приоткрытую дверь комнаты Каски пробивался свет. Хейваджима повернул голову, следя, как солнечный луч ласково играет с деревом подголовника кровати, лежит на коричневом покрывале, выхватывает под ней…. Шизуо резко вскочил, будто и не валялся только что как мешок с тяжелым содержимым. Сердце забилось где-то в горле, чувства обострились до предела. Робкий шаг по темному коридору к комнате, залитой светом. Нет, Шизуо ошибается. Это не то, о чем думает его воспаленный мозг. Шаг. Нет-нет-нет, это не ноги, торчащие из-под кровати, они не обуты в столь знакомые домашние тапочки. Еще шаг, маленький и неуверенный, широкая полоска света еще ярче, еще нереальнее, ударяет по глазам кнутом. Так этот запах, стоявший в комнате, сладкий, тошнотворный…. Нет. Шаг. Шаг. Шаг. Дверь открывается до конца с громким натужным скрипом. Вокруг все ирреально, подернуто дымкой. Шизуо не контролирует себя, как будто хладнокровно наблюдает за собой. Это не он приближается к кровати, не он вытаскивает до конца покойника, не он внимательно оглядывает лежащий ничком труп. До боли знакомые и родные волосы, одежда. Нет. Это не Каска, нет. Нет. Опустошение ударяет по телу, ноги отказывают, Шизуо падает рядом с трупом. В горле что-то прорывает, полузадушенный всхлип звучит тонко и ненастоящее. - Каска?.. Он видит его руки, такие же тонкие и хрупкие, но белая кожа пестрит трупными пятнами. Шизуо тянет руку к брату, но то ли труп так далеко, то ли рука движется так медленно, он не может до него дотянутся, не может. Лицо заливает что-то теплое, сердце словно пытается выбраться из обезумевшего от душевной боли тело, в голове ходуном перекатывается неверие. Прикосновение к одежде Каски словно обжигает. Шизуо с трудом заставляет руки слушаться, они словно деревянные, он пару раз неуклюже пытается повернуть брата к себе лицом. Когда это ему, наконец, удается, он судорожно смотрит ему в лицо, безумно надеясь, что он жив. Внутри пусто. По болезненной пустоте огромным грузом прокатывается гулкое чувство. Шизуо утыкается лицом в ковер и его долго, мучительно рвет. Не он. Это не Каска. Шизуо смотрит на лицо покойника, с диким облегчением разглядывая совершенно другие черты лица. Другой разрез глаз, слишком широкий рот, большой нос. Парик отклеился от головы, и на лоб упала пара светлых прядей. Все лицо было странное, словно восковое и ненастоящее, испещренное пятнами. Где-то в груди что-то лопнуло, какая-то тугая нить, и Шизуо показалось, что он потерял сознание. Но, оказалось, нет. Телефонная трель прозвучала где-то вдалеке, но Хейваджима безотчетно сел, снова возвращаясь в этот мир. Он не терял сознание, он пережил шок. Он не знал, сколько провалялся в луже собственной рвоты рядом с покойником. Трель не умолкала, надрывно дробя на куски тишину дома. Шизуо все смотрел на мертвого, словно заново убеждая себя, что это не его брат, пусть и одет в его одежду. Длинная трель больно била по ушам, заставляя перепонки неприятно вибрировать. Довольно на сегодня звонков. Телефон согласно умолк, словно услышав его последнюю мысль. И тут же Хейваджима подскочил от вибрации в кармане брюк, а через мгновение раздалась отвратительно жизнерадостная попса какой-то заграничной певицы. Вытащив надрывающийся телефон, Шизуо отстраненно заметил незнакомый номер и нажал на зеленую кнопку. - Приветствую, Шизу-тян. До чего противный и знакомый голос. Шизуо знает звонящего, но кто же он?... - Я знаю, что ты делаешь, Шизу-тян, ты сидишь около покойника и испытываешь гигантское облегчение от того, что он не Каска. - Орихара, сукин сын… - О, реанимировался, а то я подумал, что со вторым трупом разговариваю. Так вот, Шизу-тян, у меня, к сожалению, мало времени. Как тебе мои сюрпризы? Знаешь, в чем прелесть? Все это могло быть правдой. Ты мог обнаружить мертвого Каску, Том Танака в действительности бы умер, а Саймон Брежнев взлетел бы на воздух вместе со своим рестораном. Как тебе такой финал? Рука с телефоном задрожала, и впервые за все это время Шизуо почувствовал отрезвляющий гнев. Он всколыхнулся изнутри, облизывая внутренности жаром, и Хейваджима до треска сжал телефон. - Блядь, - вышло по-звериному хрипло и рычащее, - Ты, мразь, скотина, сукин ты сын, так это тоже твоя игра?! - Конечно. У моей игры было несколько финалов, один был слишком скучным, и я еще один сфальсифицировал, чтобы предыдущий исход показался тебе сказкой. Увы, я вынужден вас всех покинуть. Дела, дела, понимаешь? – в трубке вместе с голосом Орихара слышался гомон толпы, какое-то лязганье, словно Изая стоял на очень оживленной площади. – Газета – фальшивка, мне изготовить такую - раз плюнуть, Том Танака жив, здоров, только по-прежнему в лекарственном дурмане, а твой брат Каска снова оформляет контракты на телевидение. Так что с завтрашнего дня все снова узреют Ханаджиму Юхея в своих ящиках, и временная его пропажа, я уверен, только прибавит ему рейтинга. Труп этот всего лишь кукла, купленная в магазине ужастиков. Ну, вот видишь, Шизу-тян, я все свои условия выполнил. – Голос стал жестче и тише. – А ты, в свою очередь помни, что принадлежишь мне. До скорой встречи, Шизу-тян! В ухо полетели короткие гудки. Не помня себя от злости, Шизуо снова набрал входящий номер. - В данное время абонент недоступен. Пожалуйста, перезвоните позднее или… Хейваджима со всей яростью кинул телефон в стену. С треском он разлетелся по всем комнате, по остаткам было видно, что мобильник ремонту уже не подлежит. Шизуо оглянулся на труп и брезгливо до него дотронулся. Кукла была сделана очень хорошо и качественно, не понял же Хейваджима, что это фальшивка, а не настоящий покойник. Но сейчас, дотрагиваясь до тонкой, словно целлофан, кожи, он ясно чувствовал под ней пластик. Шизуо даже попытался открыть кукле веки, но не смог, видимо, глаза у этого чудовища не открывались. В комнате отвратительно пахло, Хейваджима поморщился, чувствуя новый приступ тошноты. Еле поднявшись, Шизуо вышел из комнаты и плотно затворил дверь, чтобы вонь не заползла в коридор, и залез под душ. Стоя под горячими струями, он чувствовал, как расслабляются напряженные до боли мышцы. Он так устал, словно не спал двое суток, и вкалывал как раб на плантации, ноги по-прежнему подрагивали от пережитого липкого ужаса. Головная боль ушла, оставив только саднящие колючки в висках. Хейваджима не понимал, как можно быть таким чудовищем, как Изая, играть столь жестоко и искусно, не жалея никаких средств для своих игрушек. Куда он сейчас подевался? Неужели поджал хвост и убрался подальше? Нет, что-то тут нечисто. Он сам говорил, что ничего не боится, и что он управу найдет на любого человека, он повторял это при каждом удобном моменте. Голова отказывалась соображать, и Хейваджима отмахнулся от всех мыслей, баюкая больные чувства. Он переоделся в свежую одежду и подошел к входной двери. Подергав ручку, он понял, что она заперта снаружи. Пошарив по всем полкам в прихожей, Шизуо начал искать запасные ключи в кабинете Изаи. Он скидывал на пол все книги и бумаги, не испытывая при этом никаких угрызений совести, нагло шарился во всех полочках и столешницах. Если что-то было заперто, Хейваджима с удовольствием ломал, но было видно, что Орихара собрался и уехал не столь внезапно. Половина вещей отсутствовала, не было и ноутбука, только модем сиротливо стоял на столе. Перерыв все верх дном, Хейваджима не нашел ключей. Уже уходя, его взгляд зацепился за мусорную корзину, где помимо разорванных листов, заметил будто в спешке плохо смятый и выброшенный конверт. Наклонившись, он выудил его из корзины и расправил. На лицевой стороне стоял адрес дома Орихара и его имя, на полях отправителя не было ничего. Заглянув внутрь, он обнаружил там маленький листок и два рыбьих глаза. С отвращением вытряхнув выковырянные застывшие глаза, он впился глазами в листок, отпечатанный на принтере, где было одно-единственное предложение: «Я найду тебя, где бы ты ни находился, и так же вырежу твои глаза». Неужели наш всемогущий информатор испугался и свалил, куда подальше? Теперь Шизуо понял, что за шум был в трубке – Орихара стоял на железнодорожном перроне, где дал гудок уходящий поезд. Интересно, кто нашел ахиллесову пяту у самого Изаи? Бумага была белая и дорогая. Хейваджима даже понюхал ее из чистого любопытства, но он не пахла ничем, кроме бумаги и рыбы. Да, еще эти рыбьи глаза. Сначала целая коробка, а потом в письме. И как отреагировал тогда Орихара, словно он… словно он боялся глаз мертвой рыбы? Шизуо хмыкнул. Он понимал тех, кто боялся акул, мышей, пауков, закрытого пространства, высоты и прочего, но чем может устрашать глаза мертвой рыбы? Зрелище неприятное, но вряд ли убийственное, как глаза, скажем, мертвых людей. Однако Изая отреагировал весьма странно. Это и есть его слабость? Такая мелочь? И кто этот отправитель письма? Мужчина, женщина? Знакомый Шизуо человек или нет? Размышления прервал стук входной двери. Положив письмо в карман, Хейваджима осторожно выглянул в коридор и увидел снимающую куртку Намие. Шизуо взял канцелярский нож, подкрался к девушке и приставил лезвие к горлу, скрутив ей руки. Ягири вскрикнула, но послушно замерла, стоило ножу чуть сильнее надавить на нежную кожу. - Где Орихара? - Я не знаю, Хейваджима-сан. - Он куда-то уехал? - Может быть, он часто пропадает время от времени. - Он же выходит с тобой на связь? Дай мне номер его телефона. - Орихара-сан мне звонит сам и запрещает мне с ним связываться по телефону с моей стороны. Тупик. И тут Изая ловко вывернулся. Хейваджима отпустил девушку и бросил нож на пол. Он молча толкнул Намие плечом и вышел вон. На улице было тепло. Свежий воздух прорезали городские ласточки, а зелень деревьев манила чистотой и свежестью. Сотни людей шагали по улице, и Шизуо влился в их живой поток. Он шел по улице, не зная пока, что делать, но ясно поставив себе цель – добраться до Орихара и придушить его, поскольку такие люди, как Изая, не имеют права манипулировать чужими жизнями и судьбами. Слева замерцал экран. В правом верхнем углу замигала надпись «Прямой эфир», а секундой позже появилось лицо Каски, загримированное и сияющее. - Добрый день, Токио! С вами я, Ханаджима Юхей и маленькие артисты из школы номер восемь. Сегодня мы увидим, как маленькие, но талантливые актеры из младших классов будут играть роли из хорошо известных нам произведений, а строгое, но справедливое жюри будет подсчитывать ваши голоса. Да-да, ваши, вы можете отдать свой голос понравившемуся спектаклю и отправить СМС на номер… Шизуо смотрел на брата и чувствовал, как спокойствие снова обретает равновесие в его душе. Чуть улыбнувшись, он пошел по той дороге, которая вела к ресторану «Русские суши». Издалека увидев фигуру Брежнева, Шизуо улыбнулся и ускорил шаг. - Угостишь суши? Плечи Саймона вздрогнули и он обернулся, с улыбкой смотря на парня. - Йо, Шизуо, рад тебя видеть! А то слухи ходили, разные и нехорошие… - Это фигня, - отрезал Хейваджима и снова улыбнулся. - Раз ты снова в строю, отметим? В ресторане было прохладно и уютно. В глубине кухни что-то булькало, аппетитный аромат витал в воздухе, и тут было многолюдно, что удивило. Устроившись в уголке, Шизуо отпил горячего ароматного чая. Разговор тек неспешно и плавно. Хейваджима наслаждался столь долгожданным спокойствием, не тревожа пока черную массу в сознании, зная, что все равно придется разгребать проблемы лопатами. - И куда ты теперь? - Навестить Тома. Ты знаешь, в какой он больнице? - Знаю. Вот адрес. В руки Шизуо перекочевала бумажка с адресом и названием больницы, а также с инициалами доктора и номером палаты. - Расскажешь мне все, Шизуо? Хлопнув друга по плечу, Хейваджима встал и направился к двери. - Обязательно, Саймон, но не сейчас и не сегодня. Бывай! И махнув рукой не оборачиваясь, пошел по знакомым улицам, вместе с толпой обтекая дома, останавливаясь перед светофорами, оступаясь, наступая кому-то на ноги, не обращая внимания на случайные толчки, любуясь голубым небом и отражением солнца в стеклах. Впереди было еще много проблем, много вопросов, много дел, но сейчас Шизуо имел полное право просто плыть по течению вместе с толпой, наслаждаясь вкусом любимых сигарет. Конец первой части.