Наша с ней основная задача - не застуканными быть на месте: Явки, пароли, чужие дачи, и дома надо быть в десять.
Несколько лет назад я прошёл Чечню. Думал, что самое опасное - это война. Страшная. Безжалостная. Кровопролитная. Но оказалось, что есть вещи покруче вечных перестрелок и тяжёлых ранений. Самое ужасное - любить женщину. Сильно. По-настоящему. И при этом от всех и всегда скрывать эту любовь. Делать вид, будто мы просто друзья. Любить чужую жену, вот что опасно. Каждый день может стать роковым. При каждой встрече нужно быть осторожным как сапёр на задании. Каждая наша встреча с Машей - совершенно секретная операция. Даже ФСБ позавидует нашей конспирации. Ни одна "наружка" не поймёт, что два человека с абсолютно различными маршрутами приедут в одно место. - У меня во Всеволожске человечек всплыл. Нужно съездить, - сообщу я своему начальству. - Я у свидетеля в Левашово буду, - скажет Маша в своей конторе. И никто и подумать не сможет, что мы оба будем в Колпино. Совершенно в другой стороне от указанных нами пунктов. Совершенно не с людьми, которых назвали. Главное - не попасться знакомым на глаза. Не "спалиться" на какой-нибудь ерунде. Важно вернуться в город, пока нас не станут искать с фонарями.Она прячет улыбку и слёзы, она редко мне смотрит в глаза, Мы спешим разными дорогами на один вокзал.
Её глаза сверкают ярче самых крупных звёзд на небе. Её улыбка согревает лучше самых тёплых пледов. Её смех раздаётся так звонко, что его нельзя не любить. Рядом со мной Маша совсем другая. Не такая, как со всеми друзьями и коллегами. Рядом со мной она настоящая. Как и я. Только наедине мы по-настоящему искренние. И только на людях играем давно выученную роль. Только при коллегах мы делаем вид, что просто друзья, у которых нет ни капли нежных чувств любви. Даже при Лёшке мы просто опер и следователь. В одиночку уходим с работы. Сами по себе добирается до метро и, даже не думая пересекаться, спешим на вокзал. Мы никогда не приезжаем на одну станцию. Если Маша выходит на Площади Восстания, я еду по Невско-Василеостровской линии. А если я на Кировско-Выборгской, то она покоряет станцию известного поэта. И даже на дачу хорошего знакомого едем в разных вагонах. Наверное, мы слишком перестраховываемся. Но на войне я научился, что лучше немного помучиться, чем пойти по дороге, которую могут обстрелять.Мы могли бы служить в разведке, Мы могли бы играть в Кино... Мы, как птицы, садимся на разные ветки И засыпаем в метро.
Ради счастья и возможности быть рядом, совершенно наедине, мы с Машей готовы скрываться. Мы готовы молчать друг о друге, не смотреть друг другу в глаза, когда убийства сталкивают нас вместе. Лишь бы только нас не обсуждали за спиной. Не сплетничали на каждом шагу. Каких-то несколько станций на глубоком метро. Каких-то полчаса в дороге до Колпино. И мы можем позабыть о всех делах и проблемах. Мы можем просто оказаться рядом. Одни. Наедине друг с другом.- Андрюша, я так скучала. - Я ждал нашей встречи, Машунь.