***
Сильфиль ходила на службу во дворец или помогала дяде. Иногда в размеренный ритм вмешивались праздники… Она готовилась к ним заранее, ради чувства востребованности, появлявшегося в этот период. Остальное время её душу грызло одиночество. Ко второй годовщине свадьбы Грейвордсов она начала готовиться за месяц. Принц и принцесса венчались тайно далеко за пределами Сейруна, а потому Филионел задумал сделать праздник подобием официальной свадьбы, чтобы знать признала мрачного химеру в качестве мужа его младшей дочери и возможного будущего короля. Сильфиль очень хотела чем-нибудь помочь, даже зная, что сотни слуг сами прекрасно справятся с приготовлениями. На счастье Амелия смогла найти ей занятие: Сильфиль должна была следить за тем, как идет пошив платья для неё и костюма для Зела. Однажды вечером священница заснула с мыслями о жемчуге, который должен был украшать наряд принцессы, а проснулась от сладковатого запаха, наполнившего её небольшую комнату. Утро ещё не наступило, мир окутывал холод и полумрак, и лишь на фоне светлеющего окошка выделялся силуэт огромного букета лилий. Сильфиль долго смотрела на букет, и в её сердце росла тревога. Что это? Неожиданный поклонник? Неудачный шутник? Сильфиль встала, покрывшись мурашками от холода, но не позаботившись об иной одежде кроме легкой бязевой ночнушки, она осмотрела букет и не нашла никакой записки ни в нём, ни рядом на столе. В остальной комнате тоже всё лежало на своих местах. Но кто и как смог прокрасться в её комнату в обход защитных заклинаний? А может быть никто и не проникал в дом? Может быть завтра какой-то праздник, и дядя решил сделать ей подарок? Это была обнадеживающая мысль. Хоть какое-то разумное объяснение. Сильфиль легла обратно в постель, но не смогла уснуть. Она продремала до утра и вышла к завтраку ещё более задумчивой и подавленной, чем обычно. После обычного обмена утренними приветствиями она решилась спросить: - Дядуюшка, тётушка, это вы мне подарили цветы? Супруги оторвались от еды и удивленно посмотрели на племянницу. - Какие цветы? - дядя Грэй развел руками, не понимая, о чём речь. - Значит это были не вы? Кто-то оставил у меня на столе букет очень дорогих лилий, и я даже не знаю, кто это мог быть. - Это странно, это очень странно. Ни одно заклинание не сработало этой ночью, - сообщил дядюшка. - Надо бы проверить их. - Ты же недавно проверял! - возразила зачем-то тётя Мария. - Проверял, но ты же видишь, что произошло. Кто-то залез в комнату. А если бы нас хотели ограбить? Или что-нибудь похуже? Сильфиль перестала их слушать, уткнувшись в тарелку. Гренки и цветная капуста в сухарях выглядели очень вкусно, но есть её почему-то перехотелось. Её грызло нехорошее предчувствие. Тайна себя не раскрыла ни в этот день, ни в следующий, ни даже через две недели. Когда цветы увядали, кто-то так же ночью тайком приходил и ставил новые цветы, а старые бесследно пропадали. Девушка пыталась найти среди знакомых кого-то, кто мог быть связан с таинственными цветами, но все только удивлялись её истории. В остальном жизнь продолжалась. Сильфиль помогала в храме, подбирала украшения для Амелии, готовила подарки. Однажды вечером к ней в комнату вошла тётушка. Сильфиль сидела и смотрела на маленький букет горных фиалок. Темно-фиолетовые цветы с розовыми узорами, словно крылья бабочек. Несмотря на миниатюрность они были очень дорогими, а самое главное они росли только на склонах Калмаартских гор и никак не могли оказаться в Сейруне. И всё же они стояли у неё на столе. - Ты говорила, что тебе лилии подарили! - удивилась тётя Марии. - Лилии давно завяли, это уже третий букет. - Почему ты молчала? А что она должна была сказать? Что несмотря на все проверки и укрепления, защита всё равно не работает? "Просто я поняла, что это бессмысленно", - ответила она тёте Марии. Но в самом главном она не призналась: её нравилось и льстило чьё-то чужое внимание. Впервые за многие годы, с тех пор как она поняла, что Гаури не любит её, она перестала чувствовать себя отвергнутой. Осталось лишь перестать быть одинокой. Конечно, не было никаких гарантий, что одиночество уйдет, если она познакомится с таинственным дарителем. Он вполне мог оказаться как когда-то принц Филионел: то есть выглядеть совсем не как принц, а может даже жить и чувствовать не как принц. Сильфиль об этом думала, но верить не прекращала. До того момента, как её разбудил звон. Звон серебра. Звон фарфора. Тихий, редкий. Сильфиль не ожидала проснуться от такого. Она открыла глаза и в утреннем полумраке увидела... Кселлоса. Он стоял возле стола и раскладывал на подносе фарфор и серебро, очень поглощенный этим занятием. Вывод о том, что это он носил цветы в её комнату всё это время, напрашивался сам собой. Еле сдержавшись, чтобы не закричать, девушка села на кровати. - Что вы тут делаете? Мазоку обернулся. Внешне он ничем не отличался от того Кселлоса, которого Сильфиль встречала раньше, но зачем он был в её комнате и возился с посудой? - А, доброе утро, я вот вам завтрак принес, - улыбнулся мазоку. Дружелюбная улыбка казалась ещё более приветливой и оттого пугала. Сильфиль покрылась испариной и сильнее закуталась в одеяло. - Да, завтрак. Возможно, мне уже пора, - сказал Кселлос. - П-под… Стойте! – окликнула девушка почти исчезнувшего монстра, и он появился обратно, в ожидании рассматривая её холодом демонических глаз. – Значит это всё время были вы? Вы приносили мне цветы? Каким глупым должен был показаться ему этот вопрос. - Да, я. - Но зачем? - Я бы сказал, что это секрет... Но на самом деле я не знаю. Я сам себе этот же вопрос задавал много раз за последние пару недель, - Кселлос поднял палец и замолчал. - Вас кто-то об этом попросил? Вашей госпоже это зачем-то нужно? - в отчаянии предположила Сильфиль, хотя уже получила ответ. - Нет. - Но должно же быть хоть какое-то объяснение!? - Ааа… - мазоку развел руками. – Пожалуй, пусть это будет секрет. Для нас обоих. Его скромная улыбка выражала растерянность, даже смущение. Выглядело это так, словно он извинялся. Сильфиль зарыла нос в одеяло, ожидая какую-нибудь неприятность. - Что ж, - после паузы сказал Кселлос. – Вам нужно просыпаться, а мне - идти. С этими словами он исчез. Как всё стало неожиданно сложно! Вместо радости, которую Сильфиль ждала от встречи с таинственным поклонником, она получила страх. Пропали всякие разумные объяснения происходящего. Сама реальность пошатнулась. В тот день Сильфиль не вышла на службу и отказалась от всех остальных дел, сославшись на болезнь, и засела в библиотеке, отыскивая крупицы информации о расе мазоку. Вечером она утащила часть книг к себе, углубилась в чтение и читала до тех пор, пока не заснула прямо над старым фолиантом. Теперь засыпать в своей постели она боялась. Кселлос вновь появился спустя несколько дней. Лунной светлой ночью он разбудил Сильфиль тихим шелестом бумаги, изучая один из бестиариев, лежавший на её столе. В ту ночь она снова уснула за чтением, не раздевшись и не расстелив постель. - Это снова вы, - она протерла глаза и села на кровати, внимательно всматриваясь в силуэт, слабо освещаемый серым лунным светом. - Ох, как неудобно получилось, я вас снова разбудил, - повернулся Кселлос, улыбаясь. - Неудобно! Неужели это всё, что в мне скажите? - Сильфиль кое-как справилась с подступившим к горлу комом. - Нет. Я хотел с вами поговорить. Предложить вам кое-что, или подарить. Смотря с какой стороны посмотреть. Вы вообще любите подарки? - он взял что-то со стола и направился к девушке. - От вас мне никаких подарков не нужно! – вскрикнула Сильфиль и почти парализованная страхом вжалась в стену так, что её спину начало ломить. Мазоку остановился. Улыбка исчезла с его лица. Заикаясь, священница продолжила. – Вы поймите, вы меня пугаете. Вы… вы странно себя ведете. Не как высокоранговый мазоку, а как влюб… влюбленный. Человек. Сильфиль закрыло лицо руками, чтобы не показывать, как она покраснела. Вот она и сказала эту страшную странную мысль, которая просачивалась в реальность и хоть как-то объясняла то, что происходит. В неё так жутко было верить. - Вы… - Сильфиль продолжила говорить, не дождавшись его ответа. – То, как вы говорили, то, что вы делаете, это не похоже на мазоку. И вам это зачем-то надо. Зачем-то вам надо пугать меня. Зачем? - Не знаю, я не могу объяснить, - коротко ответил Кселлос и подошел совсем близко. Сильфиль почти перестала дышать, но продолжила говорить: так было чуточку менее страшно. - Я пыталась найти ответ в книгах… Я перерыла всю библиотеку, я пыталась прочитать те тома, что вы смотрели… - И ничего там не нашли? - Нет, ничего… - Я даже не удивлен. Моя раса тоже ничего не знает о том, что происходит, - совершенно серьезно сказал он, разглядывая её. - Я хочу предложить вам заключить Пакт. - Что?.. – Сильфиль глупо раскрыла рот, но быстро взяла себя в руки. – Зачем? Кажется, этот вопрос она стала задавать слишком часто. - Мне нужно время. Чтобы разобраться. И я не хочу, чтобы за это время с вами что-нибудь случилось. - Я… Нет, - категорично заявила Сильфиль. - Я не буду заставлять вас что-то делать, как я не могу заставить вас заключить Пакт. Печально, конечно, что для Пакта необходимо сознательное согласие обоих сторон. Для вас плюсов будет больше, например, долгая жизнь, и вас нельзя будет убить, и… - И минус! – девушка вскочила и отбежала в другой конец комнаты, не способная больше выносить прямой его взгляд. – Мы будем связаны. Я, священница, храмовая дева, я предам все, во что верю! Нет, никогда! - Не уверен, что ваша упёртость будет вам полезна, - Кселлос повернулся к ней, но не стал приближаться. - Как бы я хотел вас заставить, но боюсь, мне нечего вам предложить. Угрожать вам я не могу. Я никогда не вру, вы знаете. Мне придется говорить вам правду. Угрожать вам убить вас для меня выглядит абсурдно, раз я хочу, чтобы вы жили. Угрожать убить кого-то другого я не буду, потому что не смогу выполнить свою угрозу: я не хочу, чтобы вы расстраивались. Абсурдно, не правда ли? Мазоку не хочет негативных эмоций от человека. "Абсурдно? Абсурдно?! Абсурдно!" - хотелось кричать Сильфиль. Как она должна была к этому относиться? Она не знала, только дрожала и боялась, как заяц, забившись в угол. - Зачем вы мне это говорите?! - Я пытаюсь объяснить вам мотивацию моих поступков. Мне кажется, госпожа начала что-то подозревать, и боюсь, что она отправит кого-нибудь к вам, чтобы выяснить, что происходит. И я не исключаю, что она попробует вас убить, - мазоку замолчал, ожидая её реакции. Сильфиль знала, что ответит, но не могла произнести ни слова. Она только отрицательно покачала головой. Понимал ли он, что для неё Пакт практически означал смерть? Смерть той Сильфиль, которой она должна быть. - Жаль. На случай, если вы передумаете, или просто эта вещь вам понравится… До встречи, - мазоку бросил на одеяло темно-синий бархатный мешочек и растворился в воздухе. Еле держась на ногах, Сильфиль подошла к кровати, взяла «подарок». Внутри лежало ожерелье с огромным, нежно-голубым, почти светящимся изнутри лунным камнем – он должен был стать связывающей печатью для Пакта… Милостивые боги, неужели мало того, что ей уже пришлось пережить?! Смерть отца, разрушение Сайраага, встреча с Повелителем Ада, Гаури... Неужели мало того, что она покинута и одинока?! Сильфиль прижала ожерелье к груди и расплакалась. Сильфиль несла огромную книгу обратно в библиотеку, и это был не бестиарий. После разговора с Кселлосом пропала всякая необходимость искать ответы на этот вопрос. Нет, она просто помогала в храме и вечером её попросили отнести фолиант в библиотеку. Усталость, жара и руны, которые она проверяла по этой книге в храме, подействовали на неё самым депрессивным образом. Все эти люди, копошащиеся и бегающие по своим делам в сейрунском дворце, стали раздражать её. Это могли быть не жара и руны, но Сильфиль отчаянно нуждалась, чтобы это были именно они. Она так не хотела думать о том, что произошло ночью. - Сильфиль! – вырвал священницу из мыслей звонкий голос Амелии, неожиданно налетевшей на неё в коридоре. - Я… Я тебя не заметила… - тихо ответила девушка, прячась за фолиант от радостных голубых глаз принцессы. - Сильфиль, с тобой все хорошо?! – схватила её за руки Амелия, не давая спрятаться. - Да, просто не выспалась… - ещё тише ответила Сильфиль. - А ты будешь сегодня на ужине? - К-каком ужине? - Тебе не рассказали? К нам с Зелом Лина и Гаури пришли в гости! – воодушевленно улыбнулась принцесса, уперев руки в бока. Священница от неожиданности забыла все слова. – В малом обеденном зале, что рядом с отцовскими покоями! Придешь? - П-приду… - выдавила Сильфиль. Амелия развернулась и занесла ногу, чтобы куда-то быстро убежать, но к священнице вернулось понимание происходящего. - А где они сейчас? - окликнула она принцессу. - Спят, - на секунду остановилась девушка и задумчиво добавила. – С ними лучше вечером пообщаться. Когда Амелия убежала, Сильфиль вновь осталась стоять одна посреди кипящего жизнью дворца. Она ощущала себя камешком в руках судьбы, который та швыряла её по своему усмотрению в разные стороны. Оставшийся день священница не находила себе места. Она не понимала, каким образом именно в этот момент Лина и Гаури пришли в Сейрун. В душе она чувствовала, что стоит на развилке. Предложение, сделанное Кселлосом, нельзя было просто откинуть. Потому что будут последствия. А вот какие последствия - она пока не знала. "Наверное, меня убьют", - думала она и ждала, что вечером случится какое-то чудо. Обязательно должно случиться, ведь с Линой Инверс по-другому не бывает. И как святого благословения она ждала встречи с Гаури. Кто знает, что произошло за те годы, что они не виделись? Кое-как дождавшись вечера, она пришла в большой полутемный зал. Она думала, что вечер наступает за несколько часов до заката, но в условленном месте никого не было. Только бархатная мебель переливалась идеальными изгибами. У служанок она узнала, что гости тут будут ближе к полуночи, и это показалось очень странным. В следующий раз она пришла в гостиную, когда все уже были в сборе. - О! Сильфиль! Рад тебя видеть! – улыбнулся Гаури, когда она вошла. Он совсем не изменился: такой же сильный, молодой. Только в его улыбке пропала прежняя радость. - Д-добрый вечер, - тихонько заняв свободное место, священница почувствовала себя неуютно. - О! Я забыла предупредить, что она придет! Добрый вечер, Сильфиль! – радостно объявила Амелия и тут же стушевалась под тяжелыми мрачными взглядами Зелгадиса и Лины. Лина изменилась. Лицо её приобрело неестественную аристократическую бледность, а ставшие ещё более алыми глаза - холод. Она была одета так, как никогда не одевалась: в кожаные доспехи, закрывающие её от пяток до подбородка, полностью черные. Она заколола волосы шпильками, и ни один волосок не вылезал из её прически. Но больше всего в ней чувствовалась ужасная могильная аура. - Зел, если ты позволишь своей жене править, ручаюсь, Сейрун однажды развалится! – Лина стукнула кулаком по столу, уставленному множеством вкусностей… И Сильфиль с удивлением обратила внимание на все ещё пустую тарелку волшебницы. - Это совершенно не тот вопрос и не то замечание, которое тебе следовало сейчас сказать! – нахмурился принц. - Я могу уйти… Если мешаю… - священница приготовилась встать, но её остановили, возможно, из вежливости или дружбы. Разговор за ужином не клеился. Лина, известная свои аппетитом, ничего не ела, и это пугало так же, как и её новая мистическая грация. И то, как она избегала смотреть священнице в глаза. Она отдала свою тарелку Сильфиль, сказав, что ничего есть не будет, потому что на диете. В этот момент её взгляд пробежал по лицу девушки, и она поняла, что должна выяснить, что происходит с её старой подругой. А время летело, часы уже давно пробили полночь. Амелия и Зелгадис ушли: у них было много дел следующим утром. - Лин, мы сегодня пораньше спать, или как обычно? – спросил Гаури. Волшебница пожала плечами, опустив взгляд. Они сейчас уйдут вслед за Грейвордсами, и у Сильфиль не будет более удачного момента, чтобы поговорить. - Лина, посмотри мне в глаза, пожалуйста, - попросила она. Но вместо того, чтобы выполнить просьбу, как Сильфиль и боялась, Лина встала и отошла к окну. - Нет, прости, Сильфиль, я не могу, - сказала волшебница. - Лина, - Сильфиль набралась смелости и подошла ближе к ней. – Ты занимаешься некромантией, я… - Нет! Это очень сложно! – взвизгнула Лина и неожиданно ударила кулаком в стену, с которой, затрещав, осыпалась штукатурка. - Лина! – Гаури почти сразу оказался рядом с ней и попытался взять её за плечи. – Лина, пожалуйста, не нервничай так сильно! - Сам не нервничай! – отпихнула его Лина. - Лина! – повторил мечник, пытаясь коснуться её, но волшебница отмахнулась от него, как от мухи, и быстро выбежала из комнаты. Сильфиль отступила назад, с ужасом глядя ей вслед. Что-то неладное творилось с Линой. Была ли это вообще Лина? Минута тянулась в напряженном в молчании. Сильфиль, боясь шевелиться, наблюдала, как играют отблески свечей в грустных задумчивых глазах Гаури. - Что с ней? – шепотом спросила она. - Гаури, пожалуйста, скажи мне правду. - А? – мечник вынырнул из своих мыслей. – Все сложно, правда… - Гаури, я очень хочу тебе... Ей помочь. Пожалуйста. - Я не могу об этом, - оборвал Гаури. - Дорогой Гаури… - Сильфиль пошатнулась в нерешительности. Ей так хотелось быть к нему ближе, обнять его, почувствовать его тепло. Но он словно не замечал её чувств. - Я пойду в спальню, - сказал Гаури и вышел вслед за подругой. Сильфиль снова осталась одна. Немного придя в себя, Сильфиль тоже решила уходить. Она вышла в темные коридоры дворца и не стала зажигать Лайтинг. Одна во всем мире. Темнота подходила к её настроению. Столько всего навалилось за такое короткое время. Кселлос, Лина. Два имени, а столько вопросов, что от них начинала болеть голова. И Гаури. Он заботился и защищал Лину, как он и обещал когда-то... У него не было время на проблемы какой-то священницы. Это больнее всего кололо ей сердце: она была не нужна ему, когда он был так нужен ей. Как же обидно! И как же хочется избавить от эмоций! Должен же быть способ стереть все эти мысли, пустить их по ветру и оставить себя на волю судьбы. Иного выхода она не видела несмотря на всё умственное напряжение. То, что ей преградили дорогу, она заметила, почти врезавшись в женщину. Незнакомка, встретившись с Сильфиль взглядом, заговорила. - Сейрун – самое безопасное государство, а? Может быть. Бандитов и преступников тут действительно мало, – оскалилась она. Если бы не ее кривая улыбка на тонких губах и хищный взгляд изумрудно-зеленых глаз, она бы выглядела привлекательной стройной девушкой, желающей совратить мужчину своим откровенным платьем. - Что? – священница попыталась разогнать апатию и понять, что происходит. - Не переживай, сегодня мне велено только поговорить с тобой. - К-кем велено? – вздрогнула девушка, и в этот момент стены, колонны, потолок… Все окрасилось в угрожающий зеленый цвет. От незнакомки потянулась алчная темная аура. - Мазоку! – испугавшись, Сильфиль попятилась, хотя это было бесполезно. Демон затащил её в своё подпространство, и если он не соизволит впустить её, она тут останется навсегда. - Какая догадливая! Чем же я себя выдала? - улыбка мазоку стала совсем нечеловеческой. - Я Зелга, одна из слуг Повелительницы Зверей, как и Кселлос. У меня есть приказ от моей госпожи. Она велит тебе выполнять всё то, что хочет от тебя Кселлос. - Ч-что? К-как? Я не могу… Я… - Сильфиль сделала ещё шаг назад, но неожиданно оступилась и упала. От страха стало даже труднее дышать. – Я храмовая дева, а не слуга Зеллас. Зелга засмеялась. - Выбора у тебя нет, глупая девочка, - в прищуренных глазах Сильфиль увидела, как мазоку наслаждается ее страхом. – Сама не сделаешь – мы тебя заставим. Храмовая дева, говоришь? Вы, глупые люди, так бессмысленно храните какую-то "святость", когда вы никто и ничто, пыль в этом мире, и ваше благочестие никому не нужно! - Нет, - твердо повторила Сильфиль, еле взяв себя в руки. Зелга подошла ближе, изящно виляя бедрами. - Интересно, что нужно сделать, чтобы ты согласилась? Обычная угроза пожалуй тут должна сгодиться. С кого бы мне начать убивать? С твоих родных дядюшки и тётушки? Да, почему бы и нет. А дальше... у тебя много знакомых, можно и повыбирать. Сильфиль отчаянно закрутила головой. - А если нет, - продолжила мазоку. – То ты сделаешь так, как велит госпожа. Почти за честь, она не так часто приказывает что-то смертным. Мазоку издевалась. Почему Сильфиль должна была делать такой выбор! Почему она должна была брать на себя такую ответственность! По её жилам побежал холод и страх. - Нет! – закричала она, но мазоку захохотала и исчезла, и в этот момент мир вернулся к прежней тишине и синевато-сероватым краскам. Только Сильфиль сидела на полу и тяжело дышала. «Лина… - подумала она. - Мне нужно срочно поговорить с госпожой Линой». Забыв прошлую апатию и усталость, священница подскочила и понеслась по коридорам, спотыкаясь на лестницах и поскальзываясь на мраморе. У первого подвернувшегося стражника она узнала, где комната волшебницы, и долетев до нее, истерично забарабанила кулаками по крашенному дереву. - Госпожа Лина! Госпожа Лина! Пожалуйста! Это срочно! Дверь резко открылась, и на пороге появился Гаури. - Сильфиль? Что случилось? – мечник выглядел обеспокоенным. - Гаури? А… Я искала Лину... – Сильфиль глупо моргнула. - Её сейчас нет, я думаю, она вернется только к рассвету... Сильфиль, проходи, что случилось? Девушка медленно вошла. Обычная дворцовая комната встретила её полумраком и необжитым порядком. На комоде и стульях не лежало ни одной вещи, принадлежавшей Лине или Гаури. Только возле двуспальной кровати стоял меч, а сама кровать была расправлена. Неожиданно девушка догадалась, почему ей открыл Гаури. - Вы... Спите вместе? - спросила она. - Ну, да... Мы же вроде как супруги. Сильфиль словно парализовало. Сколько же всего произошло за те годы, что они не виделись! Как она могла надеяться, что будет иначе? Что за столько лет их совместного с Линой путешествия они останутся просто напарниками? Какая она глупая! - Сильфиль, что случилось? Ты очень напуганная! - заботливо поинтересовался Гаури. Как это было мило с его стороны, начать заботиться о ней сейчас, когда вся её жизнь катится на чертям, и он начинает возглавлять это шествие. - Почему мне никто не сказал, что вы женаты? - у Сильфиль в спазме сжало горло. Она еле сдержалась, чтобы не заплакать. - Прости, я думал, ты знаешь, - глупо оправдался парень. Священница развернулась и выбежала из комнаты. Если она скажет ещё хоть слово, она разрыдается. Но она не хотела, чтобы хоть кто-нибудь видел её зарёванной. Это так стыдно и так недостойно приличной девушки. - Сильфиль, стой, что случилось?! - опять окликнул её мечник. - Я подумала... - Сильфиль остановилась, но не стала оборачиваться. Слёзы из её глаз всё-таки потекли. - Я не хочу в это никого впутывать. Спокойной ночи. И она побежала. Гаури крикнул что-то ещё, но она не расслышала. Лишь оказавшись на пустынных улицах ночного Сейруна, она остановилась, тяжело дыша. В груди всё болело, сердце билось как бешеное. "Что мне делать? Что мне делать?! - метались её мысли. - Как мне не хочется об этом обо всём думать! Может напиться? Или заклинание сна?.. Но почему, почему..." Вопросов "почему" было очень много. Почему Кселлос ведет себя так странно? Почему Зелга пришла ей угрожать? Почему ей не сказали о женитьбе Лины и Гаури? Почему Гаури, её милый Гаури, выбрал Лину... Она почти неглядя доковыляла до ближайшего дома, села на фундамент и зарыдала, больно и тяжело, вытирая сопли и слёзы о перчатки. - Ужасно противоречиво одновременно наслаждаться вашим горем и переживать за вас. Сильфиль протерла воспаленные глаза и разглядела в полумраке Кселлоса. - Почему? - прошептала она. Её вопросы были более длинными, но голоса хватало только на это слово. Кселлос понял её вопрос не совсем верно. - Потому что мазоку вообще не должны переживать за людей, разве вы этого не знаете? - Знаю, но... Зачем я вам нужна? Зачем? - Мы уже разговаривали об этом. Вы из-за этого так плачете? - мазоку достал носовой платок и отдал девушке, предварительно стянув её промокшие перчатки и спалив в воздухе. Сильфиль покорно принимала все его действия. Они действительно уже обсуждали, зачем она ему. И она опять не получила ответа. А на что она смогла бы получить ответ? Сильфиль вспомнила Зелгу, но как только она о ней заговорит, снова встанет вопрос Пакта. - Вы знали, что Лина Инверс и Гаури Габриев женаты? – священница сменила тему. - Они не женаты, - ответил Кселлос, предлагая ей руку, чтобы она встала. - В-всмысле? Гаури сказал, что они супруги… - девушка резко перестала плакать и встала, согласившись на помощь. Кселлос не стал выпускать руку. - Они спят вместе. Как супруги. - То есть она не Лина Габриев? – для Сильфиль сочетание этих имени и фамилии прозвучали ужасно. - Нет, Инверс. Должно ли было стать от этого легче?.. Нет, всё оказалось гораздо хуже, чем думала Сильфиль. Она-то просто хотела узнать, как давно Лина и Гаури вместе. - Это ужасно! - воскликнула она, схватившись за голову. - Как такое могло произойти? Они нарушают все возможные веления богов! Это Лина, это она... А я ещё хотела идти к ней советоваться о том, что мне делать... - Вы действительно сейчас переживаете больше из-за того, что они не дошли до храма? - уточнил Кселлос. Щеки Сильфиль покраснели от возмущения. Она развернулась на каблуках и пошла в сторону дома. - Знаете, один мой знакомый сказал... - догнав её, продолжил говорить Кселлос. - Что все эти свадьбы, сватанья, праздники по случаю дня рождения, похороны и прочие ритуалы, которые нужны, чтобы соблюсти приличия, не более чем попытка людей регулировать общественные отношения. И если когда-то что-то из этого имело сакральный смысл, сейчас не более чем фикция, если судить по тому, как женатые мужчины бегают в бордели. - Ах, вы же мазоку, - Сильфиль перестала плакать. Её теперь грызли злость и обида. - Можете ли вы рассуждать о таких вещах?! На праздниках желают счастья и долголетия, а похороны нужны, чтобы души упокоились и не мешали жить живым. - Я может и не могу, поэтому и привел слова другого человека. Но то, что люди слишком много внимания уделяют всяческим условностям, загоняя себя в рамки, это правда. - А мазоку так не делают? - Мазоку вынуждены. Нас создают с требованием подчиняться более сильным, а людям от рождения никто ничего не навязывает. Кроме них самих. - Но это надо, - сказала Сильфиль. Кселлос не стал возражать. Они медленно шли по улице, и в полном молчании пришли к двери её дома. - Здесь в Сейруне есть еще один мазоку, кроме меня, - остановил её Кселлос, затронув наконец вторую больную тему. - Я... Сегодня встретила Зелгу. Вы о ней? - Да. Неприятная особа, вам так не показалось? - мазоку улыбнулся. Сильфиль посмотрела на него и тоже улыбнулась неожиданно для себя. - Вы служите одной госпоже, разве вы не должны поддерживать друг друга? - Мазоку не обременены такими сложностями, - Кселлос выждал театральную паузу и добавил. - Это тоже фраза того моего знакомого. Он неплохо умеет давать описание происходящему. - Кажется, мне с ним не подружиться, - священница грустно опустила глаза. - Я тоже так подумал, - мазоку вытер остатки слёз на её щеках, забрав у неё его шелковый платок. - Судя по тому, что вы ещё живы, Зелга приходила за чем-то другим. - Она сказала, что если я не буду делать всё, что вы хотите от меня, она будет убивать близких мне людей. Сказала, что это приказ госпожи Зеллас. Мазоку неожиданно рассмеялся. - Удивительно! Но теперь-то вы согласны принять мое предложение? - Нет, - без раздумий ответила Сильфиль. - Вы не знаете, что это для меня значит. - Я думал, для людей жизнь их родственников и друзей значит очень много, - Кселлос стал очень серьезным. Священница закрыла лицо руками и отвернулась, вновь сдерживая слёзы. Это был тяжелый выбор между злом и злом. И как можно из этого выбирать, Сильфиль не знала. Разве что решить, что из этого - наименьшее зло. Тогда бы, конечно, ей следовало заключить Пакт, если только не найти какой-то третий вариант. - Для меня очень много значат жизни моих родных, - Сильфиль тяжело вдохнула, скрестив руки на груди. - Я... я знаю. Как распутать этот клубок. Мне самой надо умереть. Тогда мне не придется заключать Пакт, а Зелге не будет смысла убивать кого-то ещё. Кселлос долго не отвечал, пронзительно глядя на неё аметистовыми глазами. Наконец он выбрал самый интересующий его вопрос: - Вы действительно хотите умереть? - Мне надо. Это решит все мои проблемы. Я хочу попросить вас об этой услуге. Вам ничего не стоит убить человека, - Сильфиль попыталась улыбнуться, но внутри всё предательски сжалось от страха. Ей ужасно не хотелось умирать, и Кселлос почему-то медлил. - Вы, кажется, меня не услышали. Я не могу позволить вам умереть. - А зачем, скажите, - прошептала Сильфиль предательски охрипшим голосом. - Зачем мне жить сейчас? - Это вы, люди, говорите что-то в стиле "пока ты жив, всегда есть надежда", - холодно заметил мазоку. - Надежда на что? У меня перспектива сейчас потерять родственников или честь, - быстро проговорила Сильфиль, захлебываясь эмоциями. - Знаете, я мечтала быть тихой священницей, иметь свой дом, выйти замуж, нарожать мужу кучу детишек... И что? Даже Лина нашла себе... мужчину раньше, чем я. - Хм... Вероятно, в качестве мужчины я бы мог предложить себя, - Кселлос потер подбородок, хитро изображая задумчивость. Сильфиль тут же подняла на него глаза. - Что вы сказали?! - Вы же прекрасно слышали. Я бы на вашем месте всё равно выбрал Пакт. Умереть вы всегда успеете. Я ведь оставлю камень у вас. И могу пообещать, что не попрошу у вас ничего такого, о чём бы вам пришлось желеть. Без крайней необходимости, конечно. Сильфиль вгляделась в холодные глаза. Никаких сентиментальных чувств и эмоций в них не было, но их обладатель упрашивал её жить. Как в такое можно поверить? Судьбе точно было мало того, что она уже пережила, и вот её спрашивали, хотела ли она дальше продолжать свою жизнь, какой не бывает у нормальных людей. Сильфиль прошлась от одного конца дома до другого. Самоубийство решало её проблемы, и всё же это была слабость. - Ладно, - прошептала она. - Может быть вы правы и умереть я всегда успею. Пойдемте. Она тихо повернула ключ в замке и заглянула внутрь. Гостиная освещалась тусклым светом из окон, из спальни доносился храп дядюшки. Дом спал. Девушка вошла, впустив за собой Кселлоса, и закрыла дверь. Они поднялись в ее комнату на второй этаж. Сильфиль тщательно заперлась, наложив заклинание тишины, подошла к столу и медленно достала из ящика ожерелье с лунным камнем. - Пусть будет по-вашему. Я заключу с вами Пакт, - она протянула украшение. Кселлос молча взял его и вышел на середину комнаты, подозвав девушку поближе и встав напротив нее. Ожерелье повисло между ними. - Это не очень долго, - он поднял руки ладонями вперед, и Сильфиль уперлась в них своими ладонями. Глядя на камень, Кселлос что-то зашептал. Вокруг них стали загораться черные, синие, фиолетовые, белые руны, символы, пентаграммы. Некая сила обволакивала священницу. Темная, но не пугающая. Ее сознание размякало, размякало, размякало… - Так вы точно согласны? - Да, - прошептала Сильфиль. Через мгновение помутнение прекратилось. Она стояла напротив Кселлоса с приподнятыми руками, и ничего не изменилось. Комната осталась такой же темной, голова такой же тяжелой, а происходящее таким же безвыходным. За окном забрезжил рассвет. Кселлос повесил ожерелье девушке на шею и поправил волосы. - Оно вам очень идет, - сказал мазоку. - Не то, что когда вы были заплаканная час назад. - И что дальше, господин Кселлос? – растерянно спросила Сильфиль. - Можете не обращаться ко мне так формально. Это было бы лучше, - он разглядывал ее, словно оценивал, как его подарок сидит на ней. - Хорошо, тогда вы… Ты тоже. Просто Сильфиль, - девушка опустила взгляд. Она ожидала чего-то другого. Что у неё появятся плохие мысли, откроются таланты к демонической магии, что она мир будет видеть иначе... И без этого становилось немного обидно, что она так переживала. - Что ж, я пойду, - Кселлос слегка поклонился и исчез. Сильфиль села на кровать. Нужно было хоть немного поспать перед следующим днем её новой жизни... И не верилось, что эта самая новая жизнь будет выглядеть точно так же, как и старая. Она решила, что новую жизнь следует начать с неприятного разговора, но весь следующий день Лина и Гаури спали, а потом бесследно исчезли, будто и не приходили вовсе. Зато её поймал Зелгадис и долго выяснял, что с ней происходит и какие у неё проблемы. Она ему, конечно, не сказала. На счастье у принца не было лишнего времени, чтобы долго её допрашивать. Больше она старалась не попадаться ему на глаза, и лишь в канун праздника пришла к нему сама. К тому времени она привыкла к мысли, что снисходительные взгляды окружающих ей только кажутся, что о Пакте никто не знает. Но огромная толпа её по-прежнему пугала. - А… Так ты пришла сказать об этом именно мне, потому что Амелия начнет тебя уговаривать и подбадривать, ведь как это ты не пойдешь на бал. Да? – догадался Зелгадис. Они сидели в шикарной королевской спальне. На манекене у входа красовались два новых наряда: костюм для Зела и платье для Амелии. Оба расшитые парчой и жемчугом. Сильфиль старалась подобрать каждую деталь, когда готовила их. - Ну… - Сильфиль улыбнулась. Прямо сказать, что принцесса бывала очень назойлива, девушка не могла из вежливости. – Есть еще одно. Я боялась спросить… - У тебя всё ещё какие-то сомнения относительно отношений Лины и Гаури или того, чем занимается Лина? - Да... Почему мне никто не сказал раньше, что они... почти как супруги? Зел нахмурился, сделавшись очень серьезным, и скрестил руки на груди. - Амелия забыла, я в этом уверен... А я не хотел тебя расстраивать. - То есть? - Мне кажется, что я один заметил, как ты относишься к Гаури. Священница беспокойно переплела пальцы и опустила глаза. - Я подумал, тебе будет больно знать это, - Зел стал говорить очень тихо. - И каждый раз откладывал этот разговор... - Ладно, - Сильфиль встала. - Что "ладно"? - Я думаю, моё мнение всё равно ничего не значило, - объяснила она. Печально и немного фальшиво улыбнувшись, Сильфиль попрощалась и вышла из комнаты. Она дошла до лестницы, прошла несколько пролетов и остановилась, ощущая чужое присутствие. Лестничная площадка освещалась тусклым магическим светом, но вокруг не было ни души. - Одной по ночам ходить опасно, разве ты не знаешь? – Сильфиль услышала голос Зелги и обернулась раньше, чем успела осмыслить ситуацию. Из изящной ладони мазоку вырвался зеленый луч и попал в грудь священницы. Закричать Сильфиль не успела. Боль обжигающе растеклась по венам, безмолвный крик застрял в горле, и Сильфиль потеряла сознание.Эпилог.
Тьма пожелтела. Сильфиль открыла глаза и поморщилась от яркого полуденного солнца, пробивавшегося сквозь маленькое окошко склепа. - О, ты очнулась, - улыбаясь, Кселлос встал с пола и протянул ей тряпичный кулек. - А я тебе завтрак... То есть обед принес. - С-спасибо, - неуверенно ответила девушка, садясь на край каменного надгробия и путаясь в подоле незнакомой синей бархатной мантии. - А все-таки я был прав, - довольный мазоку, не дождавшись, пока девушка возьмет еду, сам поставил ее на край каменной плиты. - Как себя чувствуешь? - Нормально... - Сильфиль прощупала грудь, но там не было и намека от полученной раны. - Это ведь Сейрунское королевское кладбище? - Да... Тебя успели похоронить, пока я до тебя добежал. У тебя в доме сейчас траур. Вот, - Кселлос достал из набедренной сумки ожерелье с лунным камнем и протянул ей. - Чтобы Пакт работал в полную силу, нужно, чтобы либо я, либо камень были рядом. Я думал, ты догадаешься. - Спасибо, я не знала, как работает это все, - Сильфиль взяла украшение. В пустую голову закралась навязчивая мысль, что ей что-то необходимо сделать. - Мне надо вернуться. Кселлос покачал головой. - Не надо. Пусть госпожа думает, что ты умерла. Тебе стоит изменить имя и внешность, и убежать отсюда подальше. Иначе Повелительница Зверей тебя убьет, да и мне сильно достанется, - он прищурил фиалковые глаза. - Убежать?.. - это прозвучало для Сильфиль неожиданно дико, ново и чертовски привлекательно. - Куда? Как? - Туда, где ты еще не была, и где нет твоих знакомых, конечно. - Мне понадобятся деньги... Мазоку молча вынул из своей сумки кошелек и вручил священнице. - Одежда другая... - Я думаю, ты можешь купить ее на эти деньги, - улыбнулся он. Сильфиль тоже улыбнулась. - Ну, мне пора, а то у меня дела, а я и так засиделся. - Подожди! - остановила его девушка. Подойдя ближе и покраснев до кончиков ушей, она поцеловала в губы. Мазоку не сопротивлялся, но непонимающе нахмурился. - Спасибо, - смущаясь, пояснила Сильфиль. - За то, что спас мою жизнь. Я просто не знаю, что тебе будет приятно, чтобы я сделала... - А... Пожалуйста, - Кселлос задумчиво коснулся своих губ и исчез.