Роковая вешалка

— Я не пойду, сколько мне ещё раз нужно это повторить, чтобы ты от меня, наконец, отвязался? — раздражённо произнёс Лаврентий, посмотрев на сидящего на подоконнике высокого худого парня с сигаретой в зубах. — Я не отвяжусь, пока не согласишься, ты же знаешь, — тот выдохнул дым, глянув вниз. Солнце уже клонилось к горизонту, и по улице не спеша шли люди: кто просто гулял, наслаждаясь тёплым вечером, кто возвращался с работы или, наоборот, только шёл на неё. По узкой забетонированной дорожке то и дело сновали велосипедисты. — И вообще, у меня куда-то очки пропали, как я без них пойду? Я же дальше носа ничего не вижу! Сидящий на диване парень с учебником английского в руках, тяжело вздохнул. Этот спор длился уже около получаса и грозил затянуться на весь вечер, а завтрашний зачёт по временам остаться несданным. — Ничего, я доведу тебя туда и обратно, не переживай, — Феликс перевёл взгляд с окна на Лаврентия. — Я. Не. Пойду, — чётко проговаривая каждое слово, медленно произнёс Берия и повернулся обратно к разложенному на столе чертежу. Несмотря на то, что видно практически ничего не было, он всё же надеялся сделать хоть что-нибудь: завтра нужно было сдавать проект. — Даже если я найду твои очки? — сигарета летит в окно, поляк разворачивается и с лёгким прищуром зеленоватых глаз смотрит на спину пытающегося что-то рассмотреть на разложенном на столе ватмане товарища. — Ты их не найдёшь. Я весь день ищу и всё без толку, — пробормотал Берия, вздохнув. Несмотря на настойчивые попытки затащить его в клуб, куда ему идти совершенно не хотелось, он был бы рад, если бы очки нашлись. Не важно, с чьей помощью. А от клуба он уж как-нибудь отвертится… — И всё же, вдруг мне повезёт, — Феликс слез с подоконника и неспешным шагом подошёл к дивану, на котором сидел будущий переводчик. Но ни под ним, ни за ним, очков не оказалось. Не нашлось их ни на книжных полках, ни в других комнатах. Но это не остановило поляка, и он, вернувшись обратно в гостиную, открыл дверь на балкон. Вячеслав, увидев довольно улыбающегося Дзержинского, заходящего обратно в комнату, мгновенно повеселел, предвкушая тишину и покой на ближайшие несколько часов, а то и вовсе на всю ночь. Потому что если уж тот уходил в клуб, то надолго. А это значит, что у него ещё есть шанс на подготовку к зачёту в тишине и спокойствии — Иосиф если и придёт сегодня, то шуметь точно не будет. Не видящий ничего этого Лаврентий уже забыл про Феликса и очки, всё ещё пытаясь что-нибудь сделать с чертежом, впрочем, безуспешно: более крупные детали он ещё мог разглядеть, но ведь есть и мелкие… — Кхм, кхм, — негромко кашлянул Дзержинский, встав рядом с Берией. — Чего тебе ещё надо? — недовольно пробурчал тот, изо всех сил стараясь сохранять остатки спокойствия. Даже если он сорвётся, то вряд ли что-то сможет сделать с высоченным поляком. Какие-никакие шансы на успешный исход ещё могли быть, если бы Коба был дома — он бы не допустил драки, а так... Нечего и начинать. — Да я вот тут твои очки нашёл, — делая вид, что ему это совершенно безразлично, заявил Феликс. — Думал, может, заберёшь, а то как ты без них чертить будешь, поди не видно ничего... Лаврентий оторвался от чертежа и с недоверием на того посмотрел. — Неужели нашёл? И где же они были? — На балконе, на подоконнике лежали, у окна. Ты в следующий раз записывай, что ли, где их положил, а то я ведь не всегда рядом буду, кто тогда тебе их искать станет, Иосиф, что ли? — с иронией в голосе произнёс поляк. — А теперь как договаривались, — он протянул руку и щёлкнул выключателем на настольной лампе. — Пошли. — Я тебе ничего не обещал насчёт клуба, — не согласился Лаврентий, вновь включая лампу. — И отдай очки, мне нужно закончить работу. — Получишь после клуба. Впрочем, если хочешь, можешь попробовать забрать, вдруг получится, — в глазах Дзержинского плясали чёртики. Но окончательно вывести Берию из себя ему не дал Вячеслав. — Может, вы уже угомонитесь?.. — он отложил в сторону учебник и недовольно посмотрел на Феликса. — Ты или иди уже, или отстань от Лаврентия. Дайте мне, наконец, подготовиться! — Ты даже его вывести из себя умудрился, талант, не иначе, — не сдержал усмешки Берия, смотря на Дзержинского. — Вот видишь, ты не даёшь человеку заниматься спокойно, пошли, — игнорируя его слова, поляк потянул Берию за собой. — Это ты не даёшь, — не согласился тот, не двигаясь с места. — Уйди уже, не видишь, Вячеслав занимается, не мешай ему. — Слушай, может, ты сходишь с ним, а? А я за тебя чертёж доделаю, ты же знаешь, у меня по черчению твёрдое «четыре», я справлюсь, — устало посмотрев на Берию, попросил Молотов. — Он ведь не отстанет, ты знаешь. А у меня от этого зачёта всё зависит. Не сдам — сам знаешь, что будет… Отдать Вячеславу чертёж на доработку Лаврентий никак не мог, но и оставаться здесь с Феликсом не было больше никаких сил. Тяжело вздохнув, он повернулся к поляку: — Пошли. В клубе было шумно и душно, и Лаврентий было шарахнулся в сторону, но благодаря толчку в спину, полученному от заботливого Феликса, очутился в холле, предварительно споткнувшись о порог и чуть не уронив вновь приобретённые очки. Пройдя контроль на входе, они оказались в большом задымлённом зале, в котором виднелись разноцветные всполохи и гремела музыка. Не привыкший к такой обстановке, Берия впал в ступор и уставился в одну точку. — Не стой, пошли, — подтолкнул его Дзержинский, успев за те пару мгновений, что они находились в клубе, пожать руки и переброситься короткими фразами с не менее чем десятью подозрительными личностями. Они подошли к барной стойке. — Два коктейля, как обычно, — сказал Феликс бармену и пощёлкал пальцами перед уставившимся в одну точку Лаврентием. — Очнись. — Я хочу вернуться, — не среагировав на щелчок, ответил тот, продолжая гипнотизировать взглядом непонятно что. — Я тебя вытащил не для того, чтобы ты ныл, а чтобы развеялся, — щёлкнув зажигалкой, затянулся сигаретой Феликс. — Так что не стой, иди потанцуй, что ли, или познакомься с кем. Берия, ничего не ответив, взял коктейль, думая, стоит ли его пить или всё же лучше не рисковать. В конце концов рассудил, что хуже уже не будет и залпом опустошил стакан. Напиток оказался приятным на вкус — в нём чувствовалась мята и, кажется, апельсин. Поэтому за ним последовал ещё один, потом ещё... Феликс лишь усмехался, глядя на всё это, но отбирать мартини и не собирался — пусть пьёт, глядишь, повеселеет. Дальнейшее Берия помнил смутно — почему-то после коктейля всё показалось не таким уж ужасным, ну подумаешь, музыка громкая и сигаретами воняет — так даже веселее. Кажется, он даже пошёл танцевать... Вроде бы с Феликсом... Отовсюду слышался одобрительный свист, и Дзержинский, выкурив очередную сигарету и запив её коктейлем, зачем-то притянул Лаврентия к себе и быстрым движением коснулся губ, обдав горьковато-мятным запахом и оставив такой же привкус. Плохо соображающий Берия такой краткости почему-то не обрадовался и, схватив Феликса за галстук — иначе он бы просто не дотянулся до губ, повторил поцелуй. Это было последним, что осталось в памяти.

***

— Как спалось? — не пытаясь скрыть ехидной ухмылки, поинтересовался Иосиф у зашедшего в кухню сонного и оттого всё ещё плохо соображающего Лаврентия. — Вижу, вчера вы хорошо отдохнули, еле оторвал вас друг от друга, — на этих словах улыбка стала ещё шире, а сидящий рядом Вячеслав, который наблюдал вчера их с Дзержинским страстные поцелуи (ещё бы не наблюдать, грохот от упавшей вешалки очень хорошо слышен глухой ночью) фыркнул, но тут же уткнулся в кружку с недопитым чаем. Сидящий тут же Феликс не подал и виду, что вчера что-то такое имело место быть — ну не рассказывать же, как они шли до дома, останавливаясь на каждом шагу для поцелуя, а потом он случайно оторвал чёртову вешалку, разбудив диким грохотом Иосифа с Вячеславом... Лаврентий залился краской — обрывки воспоминаний не давали усомниться в правдивости слов Иосифа. Поэтому пробормотав: «Пойду, умоюсь», он выскользнул из кухни под прищуренный взгляд Кобы и ухмылку Молотова, проклиная Феликса и мысленно обещая себе, что в клуб он больше ни ногой...