Часть 1
21 августа 2015 г., 00:35
Злюсь ли я на тебя? Скажем так: мне трудно будет объяснить управляющему, почему я пробил кулаком дыру в стене ванной комнаты.
Я смотрю на свое отражение в зеркале. Грязно. Мерзко. Погано. Лениво провожу ладонью по лицу, размазывая по губам и подбородку кровь из разбитого носа; чувствую, как ссадина на плече от удара о дверной косяк начинает отдавать жгучей болью, как адски жжет ободранные костяшки. Моя любимая белая рубашка теперь испорчена. Я поправил галстук в черно-белую полоску.
Злюсь ли я на себя? Просто ненавижу. Это ведь я тешил себя иллюзией, был уверен в том, что ты меня любишь… Помню, как мечтал держать тебя за руку. До конца.
Смотрю на свой силуэт в мутном зеркале. Я знаю, что никогда не смогу отмыть всю ту грязь, что от тебя осталась, (но очень хотелось бы). Мне никогда не избавиться от ощущения стыда, вины и отвращения (но очень хочется, на самом деле).
Ты не оправдала моих ожиданий, ведь никогда не любила меня так, как я тебя.
Ты никогда не любила меня…
И теперь я смотрю на свое отражение в гребаном разбитом зеркале и понимаю, что всё происходило лишь в моей голове. Пьяный бред.
И не было нас никогда.
И просто я допился до чертиков…
***
Как-то отправился в клинику, чтобы лечить свою зависимость от алкоголя. И даже провалялся там сколько-то времени. Пока нервы не сдали, и я не набросился на санитара. Ему дерзкий тон не понравился, однако среди моих приоритетов его хорошее настроение было в самом конце списка. Две недели без выпивки – это чертовски мучительно. Унося ноги, я думал только о том, как вернусь домой, к тебе. Однако перед нашей встречей мне для начала требовалось смочить горло. И я его смочил. Правда, малость перебрал. Со мной такое случается, когда я вхожу в бар, раздираемый желанием выпить. Даже ощущаю вкус «Миллера» у себя на языке, представляю, как протягиваю руку к кружке черного пива, первой из длинной серии. Мне трудно вспомнить, что происходило дальше: как я вышел на улицу и взял такси. Как по привычке назвал твой адрес, а потом очутился в квартире. Увидел тебя и не поверил своим глазам. Ты была так прекрасна в своем платье, которое надела не для меня. Для какого-то мужика, с которым познакомилась, пока я шатался по клиникам, стараясь подавить соблазн выпить.
Почему?
Я ведь все ещё люблю тебя. Безумно.
Я был зол.
Я был пьян и не понимал, что делаю. Мне очень хотелось врезать парню в челюсть, и кинулся с кулаками на несчастного. Завязалась драка. Помню, как, приложившись о стену, почувствовал, как закружилась голова, тошнота подступила к горлу, и это доконало меня окончательно. Я вынул из внутреннего кармана своего пиджака револьвер и выстрелил. Бинго! Пуля зацепила сердце. Парень ничком повалился на пол. Орошенный кровью, я поднялся и побрел в спальню, чтобы узнать, за что такое свалилось на меня. Уже был готов переступить порог комнаты, как под ногой неожиданно что-то хрустнуло. Я наклонился и выудил из-под ботинка фотографию парня, валяющегося теперь в гостиной в луже собственной крови. Пройдя вперед, обнаружил ещё несколько карточек, сделанных на старой модели Polaroid. На них была ты. Обнаженная, в откровенных позах. После этого в моей голове как будто что-то треснуло. Мне вдруг стало так обидно и нестерпимо больно. Я смахнул стоявшую рядом, на комоде, вазу. Та полетела вниз и с грохотом разбилась. Но все, что я слышал, было лишь звоном разбитого вдребезги сердца. Желая представить действительное за желаемое, вновь поднес к лицу снимок. Я почувствовал, как тошнота снова подступила. В последней надежде сдержать порыв, зажал рот ладонью. Трюк не удался: я-таки заблевал себя. Кажется... Не могу точно припомнить. Швырнув изображения в сторону, приблизился вплотную к нашей с тобой шикарной кровати, на которой ты сидела ко мне спиной.
Тебе так идет это платье, подумал я, и нет никого прекрасней на этом свете.
Выстрел.
И если в нашем районе действительно имеются соседи, то они, наверняка, уже вызвали копов. У меня есть восемь минут.