Как годы седые изрезали время, Кромсая секунды и дни пепеля… Я вяну, я дрогну, стремительно тлея, Роняя в закате обломки себя. Я гасну, я мечусь, гонимый планидой Сквозь бренности судеб в смуры’е края, Я прею, иссохнув, презренный в постыдной Попытке солгать, что виновен не я. Я слепну, я глохну, немею и стыну, Тревогой и страхом сковав паруса, Я знаю - однажды проснусь инвалидом, Бездушным осколком кровавого сна. Но волны вздымились, завыли, взревели, Взметнулась в торнадо калека-душа, Прогорклые, жуткие, едкие трели Неистовым гвалтом нещадно глуша. Ощерилась темень, разбухла, овеяв Пространство чернёной мертвенною згой, Вгрызаясь в промозглое сердце, экземой Обмёршую кожу сдирая долой. И вопли безмолвно пронзают кручину, Задохшись погибельной спёртостью дня. Скабрезные речи и лживые мины Эдем мне с экрана, щетинясь, сулят. И смрад нависает, сгустившейся гарью Мне душу смертельно и зверски травя. Холодной, обыденной, жалкою тварью Явлюсь на рассвете я судного дня. Вздымаются волны; схлестнулись два зверя, Толпа и персона, тотальность и боль. Звезда маяка одинокого рдеет И ждёт, укрываясь туманною мгой.
Часть 1
22 августа 2015 г., 12:49