***
Гейл засунул в рюкзак всю свою одежду, и все равно там еще осталось место. Он огляделся по сторонам, сгреб со стола диски и отсортировал их — больше половины принадлежали Тейлору. Их он швырнул ему на койку — сам уберет. Такэда, который сидел с книжкой на подоконнике, следил за ним напряженным взглядом. С одной стороны, нужно было что-то сказать, с другой — лицо Гейла выражало крайнюю нерасположенность к задушевным беседам. Первым не выдержал Девилер. — Слушай, Гейл, — мирно сказал он. — Может не надо так? Ну, подумаешь, с кем не бывает. — Это ты сейчас меня утешить решил? Гейл скинул форменный галстук, расстегнул рывком рубашку — одна из пуговиц отлетела под кровать, но он за ней не полез, швырнул рубашку комком в проем шкафа. — Не утешить, а призвать на помощь здравый смысл. У любого человека может быть полоса невезения, и никто не виноват. Зато потом наступает белая полоса. Гейл одарил его мрачным взглядом, натянул через голову футболку, привезенную из дома, сунул руки в рукава старой джинсовой куртки. Форменные брюки он тоже бросил в шкаф, застегнул джинсы и склонился завязать шнурки на кроссовках. — Куда пойдешь? — продолжал Девилер. — Ночь на носу, до космопорта три дня на оленях, а ты не жравши. — А я считаю — пусть идет, — неожиданно поддержал Гейла тихий Такэда. — Сегодня — это он еще сам, а завтра — это уже по приказу, разные вещи. Лаудер будет в бешенстве. — Да плевать Лаудеру, — заметил из своего угла Джонсон. — Мы для него мусор, расходный материал. Одним больше, одним меньше, он и не заметит. — Это ты врешь, — Девилер покачал головой. — Ему не все равно. Просто он этого никогда не покажет. — Ладно, парни, — Гейл вскинул на плечо рюкзак. — С вами хорошо, но мне далеко топать. Бывайте. Привет Лаудеру. — Удачи, Гейл, — серьезно сказал Такэда. — Жаль, что так все вышло, но это твоя жизнь. Может быть, тебе еще крупно повезет как-нибудь. — Чего не скажешь о нас, — тоскливо добавил Джонсон, — когда завтра Лаудер нам вставит пистонов за то, что мы тебя отпустили. Гейл на секунду замер на пороге, но потом махнул рукой и решительно вышел, нащупывая в кармане пропуск на проходную. Он дошел до конца коридора, немного поколебался, стоит ли ему зайти в канцелярию или подать рапорт уже с дороги, но решил, что канцелярия обойдется. Придумают еще какие-нибудь формальности, задержат, не дай бог еще вызовут Лаудера. Меньше всего Гейлу сейчас хотелось объясняться с ним. Он вышел на улицу, свернул в кусты, чтобы пройти к проходной короткой дорогой, и не видел, как следом за ним выскочили перепуганные Креббер и Грегори, а в окно их этажа выглянул красный и злой дежурный офицер с трубкой в руках. На проходной он приложил пропуск к турникету и удивился — вертушка осветилась красным, пропуск не действовал. Он убрал его в сторону, подождал, приложил снова — красный глаз продолжал настойчиво светиться в полумраке вестибюля. — Да чтоб тебя, — ругнулся Гейл. — Что ты себе воображаешь, жестянка? Лезть под вертушку было себе дороже — нарушителей сшибало электрическим разрядом, небольшим, но достаточно неприятным, не считая того, что тут же начинали истошно выть сирены (нарушение периметра, проверено на первом курсе). Гейл вспомнил, что еще до ссоры они с Тейлором учебным кодом вскрыли торговый автомат и вдоволь наелись чипсов и шоколада. Если у вертушки такой же простой код, то подойдет и что-то из того, что имеется в его распоряжении. Он сел на пол, прислонился головой к турникету, определил частоту и попытался встроиться в его управляющую систему. У него это даже почти получилось — автомат щелкнул и сменил красный гнев на зеленую милость, но когда Гейл попробовал встать, проклятая вертушка замигала, снова щелкнула и встала наглухо. Гейл с досадой врезал ей ногой. — Прекрасно, Эндрюс, — насмешливо сказал за его спиной голос Лаудера. — Что же вы остановились? Продолжайте в том же духе, очень интересно, чем закончится ваша эпичная схватка. Гейл прижался спиной к стене и тоскливо посмотрел на уличную дверь. — Он не принимает мой пропуск, — зачем-то сказал он. — Наверное, сломан. — Ваш пропуск заблокирован. — Почему? — По моему приказу, — Лаудер умел ответить очень точно, но так, что дальнейшие вопросы становились излишними. — Что у вас за вид, Эндрюс? Вы похожи на детдомовца, собравшегося в Вегас автостопом. Гейл спустил с плеча рюкзак и положил его на пол. — Все имущество училища я оставил в казарме, — хмуро сказал он. — Тут только мои вещи. Можете проверить. — Не сомневаюсь, — кивнул Лаудер. — Берите свои сокровища и следуйте за мной. Он развернулся и пошел по коридору в сторону выхода. Гейл вздохнул, взял рюкзак и двинулся за ним, проклиная свое невезение. Надо было сказать, что он никуда не пойдет, что здесь не тюрьма; он свободный человек и даже отсутствие рапорта об отчислении не делает его собственностью училища и персонально Лаудера; что если он хочет уйти, то даже училище ему не вправе препятствовать, потому что опекунство снято, четвертый месяц как он совершеннолетний. Правда, все это он придумал уже по дороге, идя рядом с Лаудером к служебному мини-кару, на которых по территории училища ездили только преподаватели. — Знаете, Эндрюс, — неожиданно заговорил Лаудер, когда они почти доехали до дрифтерского корпуса, — я мог бы сказать вам, что иногда даже двести проигранных битв — это всего лишь двести проигранных битв, и боец не тот, кто всегда побеждает, а тот, кто никогда не сдается, но я не вижу смысла говорить это человеку, который убегает тайком, не найдя возможности даже попрощаться по-человечески с теми, кто учился с ним рядом и учил его, не говоря о простой благодарности. Подпишете завтра все бумаги и проваливайте, я вас отпускаю. В лаборатории было почти темно, но Лаудер нажал кнопку на пульте, и помещение залило светом. Гейл зажмурился, а когда открыл глаза, увидел Тейлора. Каким бы злым он на него ни был, сейчас нельзя было не признать, что Тейлор выглядел совсем не лучшим образом, словно за то время, что прошло после сегодняшнего занятия, он перенес тяжелое заболевание. Тед тоже окинул удивленным взглядом одежду Гейла. — Привет, — тихо сказал он, подвигаясь на диване в сторону и давая ему место сесть. — Здорово, — буркнул Гейл, наблюдая за Лаудером. Тот открыл какой-то шкаф и бросил им обоим к ногам по большой сумке. — Переоделись оба, — приказал он. — Быстро. Гейл потянул молнию, заглянул в свою сумку и достал оттуда куртку из странного материала — вроде мягкий, а вроде и плотный, на ощупь так совсем невесомый, но довольно красивый. — Крутой прикид, — пробормотал он. — Это тактический костюм, — негромко сказал Тед. Гейл покосился на него и ничего не сказал. Переодевались они на том же диване, на котором сидели, и Гейл, глядя на голую спину Тейлора с острыми лопатками, подумал, что уроки физической подготовки непонятным образом прошли мимо него. Голубую форменную рубашку Тед аккуратно сложил поверх брюк. Свою одежду Гейл свернул в узел и сунул в рюкзак, рюкзак столкнул за спинку дивана. Лаудер посмотрел на них и кинул Гейлу на колени плоскую коробку. — Кодируйтесь, — приказал он. — Готовность две минуты. Гейл прикрепил коробку к предплечью, чувствуя, как вибрирует декодер под кожей, принимая контакты носителя в специальные отверстия на рукаве. Сверху на пол спланировали два кресла, сияющие электроникой и хромом, зал осветился красной рабочей подсветкой всех консолей аппаратуры. Лаудер дал Теду планшет. — Задание, — пояснил он. — Два уровня, два замка, ключевой параметр. Проведете Эндрюса до указанной точки, смените параметр согласно заданию и вернете его назад. Десять минут на все. Тед напряженно уставился на схему в планшете. Гейл тоже скосил туда глаза, но Тейлор быстро листал страницы, и он не успел рассмотреть ничего интересного. Ему хотелось спросить, что все это значит, но, подумав, от этой идеи отказался. Какая разница, когда завтра он уже будет дома. Хоть пять замков, хоть десять. Скорее всего, это какая-то проверка для Тейлора, не зря же тот так нервничает. Небось повышенную стипендию получит или зачет автоматом. — Не психуй, — тихо сказал он Теду. — Я не собираюсь тебя подставлять. Если смогу — сделаю. Тед странно посмотрел на него. — Я не психую, — сказал он, улыбаясь через силу. — Конечно, сможешь. Ты лучший. Гейл поморщился, словно от зубной боли. — Хорош врать, от лучших выводящие не бегают как от чумных. — Я не сбежал, — торопливо сказал Тед. — Просто я тебе не гожусь. Ты стоишь большего. Коробочка подала сигнал окончания, и Гейл бросил ее в угол дивана. Лаудера в зале не было, видимо, он решил, что они сами начнут, когда кодирование закончится, и Гейл не видел причины медлить — кресла были, коды были, задание у Тейлора лежало на коленях. — Пошли, — сказал он Теду. — Чего тянуть-то? Раньше сядем — раньше выйдем. Еще и пивка успеем попить на прощанье. Ему показалось, что Тед вздрогнул при его словах. Они уселись в кресла, конструкция напоминала учебную, не считая того, что половину кнопок Гейл не понял. Но фиксаторы, контуры и панель были похожи. — Что там у нас? — спросил Гейл. — Корабль, здание, автомат? Тед покачал головой. — Это вообще какая-то невиданная штука, — сказал он. — Двадцать уровней, связаны только первые два, остальные автономны и на каждом своя система управления. Заблудиться можно. — А нам и нужны первые два, правильно? — уточнил Гейл. — Дай схему. Тед перебросил ему карту на пад, Гейл покрутил ее в разных проекциях и переместился на уровень выше. — Ясно. Вход довольно простой, коды тоже несложные. Ты не думаешь, что в этом какой-то подвох? Чтобы Лаудер дал нам задание для второклашек — в этом есть что-то неправильное. — Я так не думаю, — сдержанно ответил Тед. — Мы тоже всего лишь на четвертом курсе. Гейл сосредоточенно двигал перед собой схему в разных направлениях, даже подался вперед, разглядывая ядро, представляющее собой адское сплетение различных систем. — Как думаешь, почему тут такая защита? Он ткнул в середину схемы. Тед перегнулся через его плечо, посмотрел на экран. — Трудно сказать. Наверное, там что-нибудь интересное спрятано. Но нам туда не надо, Гейл. Давай сделаем то, что велел Лаудер. Пожалуйста. — Сделаем, сделаем, — рассеянно пробормотал Гейл, продолжая крутить схему. — Нагнись-ка ко мне. Тед напрягся и наклонился к Гейлу, тот сложил руки и зашептал что-то ему на ухо. Тед несколько секунд слушал, потом посмотрел на него как на сумасшедшего. — Ты нормальный? — сказал он. — Так хоть память останется, — объяснил Гейл. — Если что, свалишь все на меня. — Гейл, не надо. — Ну, я тебя прошу, Тедди, — с выражением сказал Гейл. — Очень прошу. Губы Теда дрогнули. — Хорошо. Если хочешь — давай. Потанцуем. — «Hit the road, Jack», — с хулиганским весельем в голосе пропел Гейл, отстукивая на панели ритм, пока опускались фиксаторы. — «And don't you come back no more, no more, no more, no more…» — «Hit the road Jack and don't you come back no more», — подхватил Тед, надевая наушники и включая усилитель. — Поехали! Кресла подняли их к потолку, словно аттракционы в парке развлечений.***
Лаудер настроил мониторы за стеклом, взглянул на показатели и на всякий случай увеличил шкалу покрытия до трех дрифт-октав, это был стандарт. Когда Эндрюс прошел вход, встроился и начал движение, он подождал несколько секунд и поставил первую заглушку, слышимость у Эндрюса упала, его показатели рассинхронизировались с показателями Тейлора. Лаудер усмехнулся, представив панику обоих мальчишек. Однако через секунду волна Тейлора покрыла третью октаву полностью, и показатели снова совпали. Лаудер придвинул кресло к столу, вывел монитор синхронизации перед собой с увеличением. Три дрифтерские октавы для четвертого курса были очень и очень неплохим показателем. Он добавил помех, акустических и беззвучных, кривые Эндрюса и Тейлора разошлись и снова сомкнулись. Лаудер увеличил развертку и несколько секунд смотрел, как показатели Тейлора, задержавшись на границе третьей октавы, переползли в четвертую. — А вот это уже интересно, — сказал он вслух. Его рука нашарила наушники и приложила один из динамиков к уху. — Пустышка, — услышал он голос Тейлора, — все хорошо, Гейл. Уходи наверх. На схеме бокового экрана вспыхивали метки, которые подавал Эндрюс для обозначения своего местонахождения на автономных уровнях, и судя по ним, он подбирался к ядру. Лаудер активировал панель шумоподавления, добавил мощности и запустил помимо заглушек отвлекающий модуль. Он покрывал собой частоту Тейлора, заменял его голос на невнятное чириканье. Волны снова разъехались, от них отошли побочные рукава, говорившие, что Тейлор растерялся — с такими помехами они еще никогда не встречались на занятиях. Развертка показала падение синхронизации до противофазной и возврат в третью октаву. Однако показатель Тейлора быстро стабилизировался, и бегунок снова пересек границу четвертой октавы, но на этом не остановился. — Пять октав, — задумчиво сказал Лаудер. — Однако. Ничего удивительного, что Эндрюс не слышал Стюарта, после работы в пятой октаве слушать выводящего с двумя все равно, что шептаться после рок-концерта. Лаудер увеличил сопротивление, сменил тип заглушек, добавил парные и отвлекающие, посмотрел на кривые синхронизации — они неуклонно сходились в одну. — …вроде фаерболлов, — сказал в наушниках Тейлор. — Блок, отмеченный сигмой, он их генерирует, отключи… — Обойдешься, — ответил ему Лаудер. — Нечестно, — сказал кто-то за его спиной. — Пусть отключает. Лаудер слегка повернул голову в сторону говорящего, но оборачиваться не стал, вместо этого просто развернул в его сторону монитор. Вошедший остановился у Лаудера за плечом, уперся рукой в край его кресла и несколько секунд наблюдал за плавающей общей кривой. — Поразительно, — наконец сказал гость. — Думаешь вытрясти из них больше? — Думаю, да. — Тогда дай глухой коридор, заодно посмотрим, кто из них первым начнет звать маму. Лаудер кивнул, набрал на консоли команду, и слышимость у Эндрюса упала до нуля, тогда как сеть начала гаснуть, имитируя обесточивание и угрозу для жизни. Гость приложил наушник и посмотрел на Лаудера — там стояла полная и абсолютная тишина. Они одновременно посмотрели на показатели синхронизации — кривые не просто сошлись вместе, но и совпали по форме, показатель покрытия Тейлора покинул пятую октаву, перешел в шестую и выводил Эндрюса на исходную точку. Гость пошарил по карманам, достал пачку сигарет и прикурил одну, выпустив облако дыма в сторону. Лаудер не глядя поставил перед ним пепельницу. — Шесть дрифтерских октав в синхроне, — пробормотал гость. — Это уже пакетный обмен информацией, им и слова не нужны. — Признак перфект-пары, — хмыкнул Лаудер. Человек помолчал, побарабанил пальцами по столу. — Давно? — Около месяца. Чтобы убедиться, пришлось их разделить и немного нажать. Сейчас каждый из них думает, что с ним все кончено, и работает только для второго. Стопроцентная самоотдача, стопроцентное раскрытие. Гость посмотрел на кривую синхронизации, перемещающуюся по единым осям, потом на Лаудера. — Мне всегда было интересно, есть ли у тебя понятия об этике, — задумчиво сказал он. Лаудер засмеялся, достал из стола бутылку и два стакана. — Пора, — через некоторое время сказал гость, вставая. — Мой человек подъедет через час-другой, до этого времени никуда их не выпускай, пока на них нет маркеров. Даже в туалет. И особенно белобрысого. — Почему именно его? — не понял Лаудер. — Не можешь простить ему свой корабль? — Корабль? В твоем агрегате этот сопляк вскрыл ядро и замкнул на него систему пожаротушения помещения, если ты этого еще не заметил. Теперь при активации центрального модуля тут будет пенная вечеринка, так что имей это в виду. У парня своеобразное чувство юмора. Лаудер взглянул на схему, потом на своего гостя. — Тебе он никого не напоминает? — невинным голосом спросил он. — Так, случайно. Нет? — Гораздо интереснее, кого напоминает второй, — заявил гость. — Хотя шесть октав не восемь, конечно. — Не восемь, — согласился Лаудер. — Но и шесть отлично ломают любое сопротивление. — Сопротивление, бог ты мой, — иронично протянул гость. — Они ломают жизнь. Лаудер пожал плечами и вернулся к монитору. Гость залпом выхлебнул остатки своего виски, поставил стакан и вышел, оставив после себя запах крепких сигарет.***
Несмотря на яркий свет, Тед спал в углу дивана, свесив руку через боковой валик, Гейл — используя его плечо в качестве подушки и накрывшись своей курткой. Щелкнул замок, и Тед мгновенно вскинул голову, посмотрел на вошедшего воспаленным взглядом. Эндрюс сполз еще ниже, и Лаудер заметил движение, которое сделал Тейлор — попытка не то защитить, не то удержать, непроизвольное, но подавленное усилием воли желание, которое он замаскировал тем, что поправил куртку на плече Гейла. Пару секунд они молча смотрели друг на друга, потом Лаудер сделал Теду знак молчать, достал из ящика два одеяла и перебросил ему. После этого он выключил свет и вышел из зала.