lips are like the galaxy's edge

Луи тёплый, ленивый и влажный после купания, и Карибское море такое голубое, и он чувствует себя просто великолепно. Ему хорошо, так чертовски хорошо, и он глупо хихикает, потому что кудряшки Гарри щекочут его щёки. Они лежат параллельно друг другу, почти не соприкасаясь, почти, на огромной двуспальной кровати. Луи не нужно смотреть на Гарри, потому что он знает, что он потрясающий. Великолепный. Прекрасный. Все хорошие слова на свете о нём, вообще-то. Он всегда идеален, каждую секунду своего существования. Луи не нравятся параллельные линии. Он хочет лежать перпендикулярно, он хочет прикосновений. Боже, Гарри такой красивый. Его огромные блестящие глаза, зелёные, как морская вода, и он такой красивый. Его конечности лежат на Луи как лапша, но это красивая лапша. Элегантная лапша. Элегантная лапша. Луи громко смеётся. — Хм? – бормочет Гарри. — Элегантная лапша, — Луи снова хихикает. Он не может перестать смеяться. — Элегантная лапша? — повторяет Гарри, и Луи чувствует движение с другой стороны кровати. — Твои руки, они так выглядят. Гарри хрипло смеётся, его смех разносится по комнате как дым, и Луи хочет поймать этот звук своими губами, дышать им. Вдруг его лицо оказывается над лицом Луи, и Луи думает, что он выглядит божественно. Его губы близко, так близко. Но этого недостаточно. — Гарри, — выдыхает Луи. Он любит произносить это имя. — Лу. Губы Гарри так прекрасны, когда двигаются, особенно тогда, когда с них слетает его имя. Cherry рифмуется с Harry. Луи снова хихикает. — Я собираюсь поцеловать тебя, Гарри. Cherry Harry. И он делает это. Губы Гарри мягкие и тёплые, и они медленно двигаются против его собственных, и время останавливается. Его язык нежно засасывает язык Луи, и мозг Луи отключается, потому что на вкус Гарри как море и вишня, и это такой приятный вкус. Он думает, что всё-таки в этом вкусе больше вишни. Кажется. Хотя это не кажется таким важным, когда Гарри целует его, и это всё, о чём он когда-либо мечтал. — Лу, — шепчет Гарри в шею Луи, и это так неловко, потому что он чувствует, как медленно сгорает. Но это хороший огонь, медленное пламя прямо под его кожей. Это тепло и приятно, и это Гарри. — Такой красивый, Лу. Никогда прежде Гарри не называл Луи красивым. Гарри — самый красивый человек, которого когда-либо видел Луи, и он думает, что Луи красивый. Это заставляет его лицо покрыться румянцем. Он не может сказать и слова, потому что горит. Он так хочет, чтобы Гарри коснулся его. Губы Гарри покидают его шею, и Луи всхлипывает, потому что они оставляют холод после себя. Он хочет их обратно. Он хочет их на своей шее, и груди, и на животике, и на бёдрах, на каждом дюйме своего тела. Он хочет засосы, яркие и фиолетовые. Он хочет запомнить этот момент. Гарри нависает над ним, и кровать прогибается под их весом. Луи смотрит вверх и видит бежевый уродливый потолок, на нём уже появились трещины, и краска немного осыпалась. И всё происходит словно в замедленной съёмке, Гарри устраивается между ног Луи и мягко толкается вперёд. Луи шипит сквозь зубы, и его глаза широко распахиваются, потому что он твёрдый, и Гарри тоже твёрдый, и это чувствуется просто прекрасно, и Луи просто хочетхочетхочет. Он толкается бёдрами вверх, слабо, потому что его тело не слушается, и он не может делать всё так, как хочет. Гарри закусывает губу, белое эскимо впивается в красный фруктовый лёд, его ресницы трепещут. Луи тоже хочет укусить его губу. Когда он открывает глаза, они так блестят, словно сделаны из кристаллов, тело Луи покрывается мурашками от этого взгляда. Гарри смотрит так, словно хочет съесть его. Луи скулит и царапает кожу на спине Гарри. Он надеется, что Гарри сделает это. — Луи, — голос Гарри над ним приглушённый и нежный, — могу я…? Его пальцы приподнимают подол тонкой футболки Луи. Сердце Луи бьётся о его грудную клетку, потому что он спросил об этом, Гарри, сладкий и милый Гарри спросил о таком Луи, который любит его так сильно, что это причиняет боль. Хотя Гарри и понятия не имеет, насколько сильно, Луи надеется, что он поймёт после этого. Луи кивает, и Гарри тянет его футболку вверх. Он завороженно смотрит на грудь Луи и осторожно проводит пальцами по его рёбрам. Луи дрожит, потому что руки Гарри повсюду. — Такой красивый, Луи. Ты не понимаешь, насколько прекрасен, — голос Гарри тихий, и он наклоняется, чтобы засосать кожу на ключицах Луи, и Луи откидывает голову на подушку, — Господи, ты совершенен. Гарри гладит мягкий животик Луи, переходя на бёдра и, наконец, на ягодицы, он стягивает ткань, обнажая кожу. Он сжимает, сначала осторожно, потом немного сильнее, ладони сжимают упругие ягодицы, и тихий стон срывается с губ Луи. Луи не может нормально дышать, потому что Гарри продолжает трогать его так чертовски хорошо, он слегка разводит ягодицы и проводит пальцем около дырочки. Луи так хочет их внутри. Он хочет, чтобы Гарри подготовил его пальцами, а потом заполнил своим огромным членом и трахал его так сильно, пока перед глазами не появятся звёзды. — Луи, принцесса, можешь приподнять свои бёдра для меня? Луи подчиняется. Гарри поглаживает руками его талию, и член Луи прижимается к животику, он чувствует, что сейчас заплачет, потому что он такой твёрдый, и Гарри назвал его принцессой. — Посмотри на себя, чёрт, такой твёрдый для меня. Гарри поглаживает бёдра Луи, снова наклоняется и как котёнок неуверенно облизывает его член, слизывая капельку смазки с головки. — Гарри, чёрт… пожалуйста, — стонет Луи, и этот слабый голос кажется нуждающимся даже ему самому. — Очень хочу попробовать кое-что, — бормочет Гарри в живот Луи, и Луи понятия не имеет, как ему удаётся говорить сейчас, с членом во рту, но у него получается, и его горло посылает вибрации по всему телу шатена. — Хочу- ох, хочу, чтобы ты, — голос Луи срывается, и он хочет, чтобы Гарри сделал всё и сразу. Гарри медленно отстраняется, его глаза прикрыты, а на пухлых губах виднеется ниточка слюны. Луи думает, что может поцеловать его сейчас, пока воздух буквально не испаряется из его лёгких. Он лежит на животике, потому что Гарри нежно перевернул его, так нежно и быстро. Позвоночник Луи покалывает, потому что его тело крошечное и слабое, и он чувствует себя лёгким, как медуза, потому что Гарри перевернул его так легко, словно для этого совсем не нужно прилагать усилий. Гарри целует низ его спины и издаёт мягкие звуки, которые отдаются вибрацией по коже. Луи чувствует покалывание во всём теле, его член пульсирует и прижимается к матрасу. Он чувствует, что вот-вот взорвётся из-за переполняющих эмоций и пытается успокоиться, но не может. Губы Гарри везде, его руки повсюду, и он пахнет фруктами, и ГарриГарриГарри. Луи сжимает простыни. Гарри поглаживает ладонями попу Луи, опускаясь на бёдра. Он обхватывает их (огромные ладони практически полностью покрывают загорелую кожу) и разводит ноги Луи, пока не издаёт очаровательный звук, когда открывается вид на маленькую розовую дырочку Луи, и Луи совсем не хочет сдвигать бёдра обратно. — Чёрт, Лу, — Гарри устраивается между его ног, и сердце Луи бьётся так сильно, потому что он чувствует горячее дыхание Гарри на своей дырочке и, кажется, наконец, понимает, что он собирается сделать. — Ты даже не представляешь, как долго я этого хотел, — Гарри наклоняется и оставляет поцелуй на маленьком отверстии, его губы тёплые и мягкие, и лёгкие Луи сейчас взорвутся, — боже, Луи, такой прекрасный, — он почти плачет, позволяя губам пройтись по каждому дюйму кожи шатена, и Луи мечтает посмотреть на него, посмотреть, как сильно он хочет этого. Хочет Луи. Его бёдра дрожат под ладонями Гарри, и он чувствует, будто падает, но это лучшее чувство на свете, так что он не хочет, чтобы это заканчивалось. Гарри медленно вылизывает кожу над дырочкой, не спеша, его язык словно бархат, и кожа Луи горит везде, где её коснулся Гарри, и это так хорошо, что он вот-вот заплачет. Он касается языком ещё несколько раз, тихо постанывая, наслаждаясь вкусом Луи, и это просто черт возьми. Но язык Гарри больше не чувствуется и нет, нет, о нет. Луи всхлипывает в подушку, потому что он хочет его обратно, хочет его внутри. — Можешь перевернуться, пожалуйста? Хочу смотреть на тебя, когда разрушу. Голос Гарри мягкий, но несомненно в нём есть что-то дикое, и Луи кажется, что его тело сделано из лапши Рамен, поэтому поворачивается очень медленно. Гарри прекрасен. Его зрачки расширены, а волосы выглядят как после цунами, губы пухлые и прекрасные, потому что он касался ими члена Луи и прижимался к его дырочке. Он снимает боксеры и оборачивает руку вокруг своего члена, просто медленно поглаживая и наблюдая за крошечным обнажённым Луи, словно только это может довести его до конца, и Луи совсем не понимает, что это значит. Это нереально, всё это. Это так нереально, что, он уверен, Гарри так и не снимет рубашку, а его язык больше не коснётся мест, которых Луи хочется, чтобы он коснулся, и всё это просто исчезнет. — Гарри, — скулит Луи, его голос дрожит, — рубашка… твой язык… пожалуйста. — Господи, — рубашка Гарри летит на пол, — я разрушу тебя. Луи стонет. Да, думает он, ему абсолютно точно нравится этот план. Гарри прикусывает мягкую кожу бедра Луи, на что он шипит, прикрывая глаза. Его язык скользит по розовому отверстию, и спина Луи выгнулась бы дугой прямо на матрасе, если бы не ладонь Гарри на его спине, прижимающая тело к постели. Он просовывает язык глубже, вылизывая стенки, и всё, что слышит Луи, это влажные причмокивания и мягкие стоны Гарри, и его чёртов язык внутри, и всё это так потрясающе хорошо, что Луи прикусывает запястье, чтобы не закричать. Но это не работает. Не работает, потому что Гарри начинает двигать своим грёбанным языком ещё быстрее, и Луи такой твёрдый, что смазка капает на его животик. — Чёрт… Гарри… боже мой. Луи толкается попой ближе к лицу Гарри, потому что ему это нужно, так чертовски нужно, но он не может получить достаточно. Гарри стонет, его язык по-прежнему глубоко внутри, и Земля, должно быть, сейчас остановится. — Гарри, Гарри, Гарри… дерьмо, Гарри! Всё тело Луи дрожит, слёзы скатываются по его щекам; он сам не понимает, когда начал плакать, но это произошло, потому что Гарри продолжает вылизывать его, и это самое ошеломляющее, что когда-либо происходило в его жизни. Он не хочет кончить, потому что ему правда нравится идея о том, чтобы прожить остаток жизни с языком Гарри внутри, но чувствует, как волна оргазма постепенно накрывает его. — Собираюсь… так близко… чёрт возьми, пожалуйста… Луи не совсем понимает, о чём вообще просит Гарри, но тот слушается и убирает руки с бёдер Луи, сжимая ими его ягодицы и зарываясь в них ещё глубже. Вспышка пронзает тело Луи, он открывает рот в беззвучном стоне и кончает сильнее, чем когда-либо, сжимаясь вокруг языка Гарри, капельки спермы пачкают его тело вплоть до подбородка. Его тело расслабляется, позволяя выпустить простынь из рук, и ему кажется, что он сейчас растворится прямо в этой постели. Гарри прекращает движения языком, вместо этого придерживая его за талию, и обхватывает себя ладонью, быстро толкаясь в кулак. — Такой чертовски горячий, Лу, такой вкусный, — голос Гарри хриплый, и он срывается на последнем слове. Пот капает с его волос, и несколько капелек падает на грудь Луи, так что он просто тяжело дышит и смотрит на Гарри, сам того не понимая, подводя его ближе к краю. Он такой красивый. — Собираюсь кончить, позволь мне кончить на твоё милое личико. Луи кивает так быстро, как только может, и открывает рот, мечтая, правда мечтая попробовать его на вкус, и Гарри кончает с громким стоном. Гарри всегда такой потрясающий, но когда он кончает, это просто… Луи даже не знает, есть ли на свете слово, которое может описать его в эту секунду. Его кожа блестит от пота, а мышцы напряжены, и он закусывает губу, и Луи хочет, чтобы этот момент повторялся бесконечно много раз до конца его дней. Он глотает капельки, что попали на язык, они солоноватые, прекрасные и Гарри. Остальные капли попадают на его волосы, ресницы и немного на скулы. Гарри падает рядом с ним и вытягивает шею, чтобы слизать себя с лица Луи. В животе Луи рождаются бабочки, потому что Гарри слизывает себя с его лица, и он знает, что возбудился бы снова, если бы не был сейчас похож на желе. Гарри заканчивает, облизывает свои губы и кладёт голову на грудь Луи, оборачивая руку вокруг его талии, так что кудри щекочут подбородок шатена. Они оба липкие из-за спермы и потные, но Луи знает, что не променял бы этот момент ни на что на свете. Луи надеется, что теперь так будет всегда. — Гарри? — его голос настолько охрип, что теперь едва слышен. Гарри мурлычет на его груди. — Думаю, я влюблён в тебя. — Я знаю. Он прижимается губами к месту, где должно быть сердце Луи, и Луи кажется, что это значит я тоже влюблён в тебя.