Песня о нем

Дисклеймер: Все права на персонажей и сюжет принадлежат Дж.Р. Р. Толкину и всем тем, кому они по закону должны принадлежать. Автор фика материальной прибыли не извлекает. Мириэль с детства знала эту песню наизусть, но редко пела ее сама – ей всегда мешали слезы, которые подступали едва ли не с первых слов. Поэтому она гораздо больше любила, когда пел отец и перед ее мысленным взором одно за другим разворачивались события, произошедшие задолго до ее рождения. И Атаквэ, отец Мириэли, никогда не отказывался спеть для нее. Ведь, хоть песня была печальна в начале и страшна в середине, конец ее был хорошим. И сам Атаквэ сложил песню именно для того, чтобы не забывать, и ему радостно было, что он в силах разделить эту память со своей дорогой дочерью. Дочерью, которой могло бы и не быть, если б история тогда кончилась иначе. Это случилось очень давно, когда квэнди трех племен еще не знали валар и жили одни в Сирых Землях, что лежат в темноте под звездами. Сначала их жизнь была безмятежной и полной открытий, потому что все было ново для них. Но потом тьма сделалась враждебной и опасной. Среди теней таилось зло. Иногда оно являлось эльфам в обличье чудовищ, иногда в обличье наводящих ужас теней. Часто квэнди пропадали, и после их не могли найти. Так пропал и Тата, вождь племени татьяр, к которому принадлежал Атаквэ и его жена Асмалэ. Тата был мудрый и отважный, ловкий и сильный и искусный во всякой работе, поэтому его уважали и любили. И когда он исчез, все очень опечалились, но еще больше испугались. Ведь если даже Тата не смог себя защитить, то как смогут остальные? Тогда вперед выступил Тугвэ и сказал, что нужно им затаиться, постараться не покидать селения. Если же покинуть его надо, то не делать этого в одиночку и быть очень осторожными. И не попадаться теням. А если кто попадется, то уж делать нечего, пытаться вызволить его слишком опасно. Нельзя рисковать жизнями многих ради спасения одного. Слыша эти речи, татьяр опечалились, потому что ужасно было думать о том, чтобы бросить соплеменника без помощи или же остаться без помощи самому. Тата, если об исчезновении становилось известно вскоре после того, как оно произошло, приказывал собирать поисковые отряды. Ведь была еще надежда успеть освободить жертву, пока порождения Тьмы не утащили ее в свое главное логово. И хотя часто эти отряды не находили ничего или находили только кости, а бывало, страдали и сами, все равно некоторых квэнди удавалось спасти. Но таких спасенных было слишком мало, чтобы они могли переубедить всех. Да и Таты теперь уже не было. Поэтому татьяр стали жить так, как говорил Тугвэ. А самого Тугвэ. многие стали называть вождем. Хотя другие, и среди них самые благородные и мудрые, не признавали его власти. Считая, что он ошибается. Мириэль думала, что они были слишком уж благородными, раз считали, что он всего лишь ошибается. Она сама с детства была уверена, что Тугвэ трусливый, жестокий и глупый, и никому не надо было его слушать. И став взрослой, Мириэль не изменила своего мнения. Но татьяр все-таки слушали Тугвэ. И вот однажды случилось так, что Асмалэ вышла за пределы селения, чтобы собрать целебные травы. С ней пошел и Атаквэ, чтобы охранять ее. Он взял с собой копье и кинжал. Были с ними и другие квэнди, некоторые из которых несли оружие. Но все же больше они надеялись на то, что, завидев опасность, смогут вовремя скрыться. Когда же в самом деле напали темные твари и сразу схватили Асмалэ, другие, пораженные ужасом, бросились врассыпную. Только Атаквэ остался, потому что не мог покинуть свою любимую. Но, хотя он сражался отчаянно, не удалось ему одолеть темных тварей, и они забрали Асмалэ, а его, израненного, бросили умирать. На этом месте Мириэль всегда начинала плакать, даже если до этого ей удавалось сдержаться. Было очень жалко и маму, и отца, и очень страшно. Атаквэ, истекая кровью, добрался до селенья, где целители промыли и перевязали его раны, еще они хотели дать ему настой из трав, чтобы он уснул и набрался сил. Но Атаквэ не желал спать и все умолял помочь его жене. Говорил, что чувствует: она жива и страдает, ей одиноко и страшно. Татьяр жалели его, но отводили глаза, не решаясь пуститься на поиски и говоря, что таково решение вождя. Тогда встал татья по имени Финвэ, который был равно славен своей мудростью и смелостью и которого в прежние времена очень любил Тата, и сказал: – Разве не осталось у нас ни доблести, ни милосердия, что мы бросаем родичей наших в беде? Разве так говорил нам наш вождь? Наш настоящий вождь? Тугвэ услышал его и отвечал: – Так говорю вам я. А вождь наш сгинул, и это лучше любых слов учит нас, что не все, что он считал правильным, было разумно. И ныне никто не думает, как он. В гневе Финвэ и Тугвэ стояли друг против друга: оба высокие, темноволосые, сильные и ладные, оба татьяр из Пробужденных... но характеры их и стремления были не схожи, и не могли они примириться. Финвэ возразил: – Не один только Тата думал так, найдутся и другие. – Где же они? – насмешливо спросил Тугвэ. – Я не вижу никого, кроме тебя. И впрямь никто не торопился поддержать Финвэ. Все молчали и продолжали прятать взгляды, теперь уже и от него. – Миньяр, которых ведет Ингвэ, всегда отправляются на поиски, – ответил Финвэ. – Даже их женщины берут оружие и идут со всеми. И им удается вернуть многих. – Миньяр – малочисленное племя, – сказал на это Тугвэ. – И, в конце концов, они все погибнут. А мы еще можем выжить, если будем осторожны и согласимся пойти на разумные жертвы. – Это не жертва, а подлость! – вскричал Финвэ. – Раз тебе так нравятся миньяр, иди и живи с ними! – тоже закричал Тугвэ. Все слушали это молча. – Пожалуй, так я и сделаю! – отвечал Финвэ. У Мириэль на этом месте уже привычно защемило сердце. И стало жаль, что тогда ее не было там, и она не могла крикнуть, что согласна с ним, что не хочет, чтобы он уходил. Встать рядом. Коснуться его руки. Поддержать его. Ведь все было так ужасно жестоко и несправедливо. Пусть даже Мириэль и знала, что эта история кончилась хорошо. Что Финвэ собрал отряд смельчаков, в который вошел и еще не оправившийся от ран Атаквэ, и они освободили Асмалэ. И никто не погиб. А Финвэ потом стал вождем татьяр, и привел их в Блаженный край, где они теперь жили вместе с мирьяр в светлом Тирионе-на-Туне. Где родилась и выросла сама Мириэль. А Тугвэ, когда Оромэ только-только нашел квэнди, от страха убежал куда-то, и с тех пор о нем никто ничего не слышал. Хотя этих несчастных разбежавшихся и искали, а некоторых и нашли. Все равно сердце замирало от тоски. А потом, когда начиналось повествование о битве с тварями Черного Всадника – от восхищения. В детстве Мириэль эту часть не любила, всегда мечтала, чтобы страшное поскорее кончилось, и были уже те строки, где Атаквэ и Асмалэ снова встретились. Тогда для Мириэли это была песня о ее родителях. А Финвэ был доблестным героем, пришедшим им на помощь, вроде валар, которые пришли на помощь всем квэнди и избавили их от того самого Черного Всадника. В детстве она, конечно, и мечтать не смела взять его за руку. Но в последнее время все изменилось. Душа Мириэли переполнялась радостью при одном упоминании имени Финвэ, и дороже всех ей сделались те части песни, где речь шла о нем. Она гадала, не замечает ли этого отец и, если замечает, не сердится ли. Но Атаквэ смотрел на дочь, как всегда, ласково. А она и во сне, и наяву грезила о Финвэ. О его доброте, силе и мудрости. О его глазах и голосе. О стати, которую невозможно не заметить в сколь угодно большой толпе. Едва не задыхаясь от счастья, Мириэль вспоминала, как недавно он похвалил ее новую вышивку и с улыбкой пообещал, что на следующем празднике первый танец станцует с мастерицей, создавшей такую красоту. Праздник уже завтра. Завтра они будут танцевать.