Мосты

Я строю мысленно мосты. Их измерения просты. Я строю их из пустоты, Чтобы туда идти, где ты. Мостами землю перекрыв, Я так тебя и не нашёл. Открыл глаза, а там — обрыв. Мой путь закончен. Я пришёл. Валентин Гафт

Котаро нравятся мосты. Всегда нравились, ещё с детства вызывали немой восторг и восхищение. Удивительно ведь, как порождение инженерной мысли, порой совсем простое, а порой поражающее многообразием форм, скрадывает любые препятствия и соединяет до того разрозненные точки. Есть в этом что-то очень глубокое, почти философское, и тем самым завораживающее. Котаро может бесконечно любоваться на виадуки и эстакады, на аккуратные каменные мостики в парке Маруяма, куда часто просит сводить её младшая сестрёнка, но больше всего его восхищают висячие мосты. С их ненавязчивой мощью и изяществом не сравнится ничто, и Котаро в этом не переубедить. Впрочем, никто и не пытается: друзьям он о своём увлечении не говорит — не поймут ведь, — а родители к его страсти относятся со сдержанным одобрением и уже привыкли, что при виде мостов у Котаро загораются глаза. Никак не меньше, чем во время гонок, а это о многом говорит. Когда Котаро было восемь лет, ещё до рождения сестрёнки, он с родителями ездил к деду в Кобе и впервые увидел Акаши-Кайкё. Наверное, тогда и началась его болезнь, тогда и увлёкся с головой, приняв для себя простую и неуклюже сформулированную истину: любые разрозненные точки, даже самые далёкие, можно соединить мостами, было бы желание и терпение. Но больше, чем все мосты мира, чем даже Акаши Кайкё, Золотые Ворота и Большой Бельт вместе взятые, его интересует один-единственный, пока ещё несуществующий мост. Сложный, почти нереализуемый проект, который его сознание рисует уже очень давно, жаль только, не хватает знаний и материалов. Слишком уж суровое, кажущееся непреодолимым препятствие лежит между двумя точками, и никакие архитектурные и инженерные справочники и мануалы тут помочь не могут, в них такое никогда не описывалось и описываться не могло. Мост через одиночество. Плевать на ущелья, реки и острова — Котаро хочет проложить мост к Мидосуджи. Пожалуй, это самая изолированная точка из ему известных. Тихий самобытный островок, к которому, кроме как вплавь, не подобраться, но вплавь — опасно, потому что либо сожрут ещё на подходе к берегу, либо сядешь на мель в самом неожиданном месте. Тихий, самобытный и очень недружелюбный островок. Котаро твёрдо намерен это изменить. Проект действительно очень сложный. Срок — год, всего год, пока они учатся вместе, но нет никакого чёткого расписания, нет чёткого плана действий. Даже уверенности в том, что это реально — и той нет. Есть только собственное упрямство, интерес и человеческое желание помочь. Как бы ни хотелось возвести висячий мост, лёгкий и изящный, строить его необходимо с двух сторон, и нет такой силы, которая убедила бы Мидосуджи выстроить на своём островке пилон. Поэтому Котаро со вздохом отказывается от этой идеи. По крайней мере, пока. А может, стоит попробовать своими силами строить опоры, одну за другой, чтобы протянуть хотя бы примитивный верёвочный — тут уже не до красоты и эстетичности, только бы проложить хоть какую-то дорогу. Наверное, это самая разумная идея. А затем вдруг оказывается, что Мидосуджи не просто не хочет помогать, но ещё и всячески саботирует все попытки Котаро. Нужно следить за моментом, подсчитывать, когда можно добавить ещё одну опору, ещё хоть песчинку, а чуть прогадаешь — запросто может рухнуть всё то, что уже успел возвести. Уйдёт в тёмную воду, и хорошо, если просто скроется в мутной глубине, не разбудив дремлющих там тварей. Котаро хорошо их представляет — странные и склизкие, они слепо смотрят на мир незрячими круглыми глазами, в своей бездумный неприязни ко всему живому готовые броситься на любой звук. Несколько раз Котаро ошибается — очень нелепо и по-дурацки, и приходится начинать с самого начала. Раз, второй, третий… В четвёртый Котаро выстраивает больше половины и пустить прахом такую работу попросту не имеет права, и время поджимает, ошибётся сейчас — и уже точно не закончит. Напряжение вовсе не придаёт уверенности в своих силах, и временами в голову закрадывается малодушная мысль: а не бросить ли всё? Мидосуджи о помощи не просил и принимать её не хочет, а Котаро — не армия спасения, так чего ради тратить время и нервы… но Котаро такой подход совершенно не нравится. Не по-людски это, думает он, мелочно и даже подло. Но иногда попросту опускаются руки. Котаро закусывает губу и хмурится на воображаемые чертежи. Что же делать, что же делать… Как не оставить этот проект, он слишком хорош, чтобы быть замороженным, и слишком много сил в него уже вложено, да и жалко, попросту жалко останавливаться, проложив больше, чем полдороги. Всё-таки из всех проектов, что он видел, этот мост — самый сложный. Но Котаро всегда умел ждать. Терпения ему не занимать, и он высчитывает секунды и моменты, возводит новые опоры, вяжет новые узлы. Каждым словом, каждой улыбкой, каждой коротенькой беседой, больше похожей на монолог, он приближается к заветному островку, и тёмная вода где-то там внизу уже не кажется такой пугающей, и обитающая в ней живность… должно же в ней быть что-то хорошее, уверяет себя Котаро, иначе и быть не может. Он заканчивает в срок, но результат далёк от совершенства. Очень далёк, но всё же… всё же, это результат, завершённый, насколько хватило его сил и умений. И насколько позволил хозяин островка, маленькое, но очень актуальное уточнение. Сколько же этот результат придётся дорабатывать и шлифовать в будущем… Мост очень хрупкий и узкий, неустойчивый. Только сам Котаро, в лицо знающий каждый сантиметр, рискнул бы пройти, и даже он движется с опаской, балансируя с заметным трудом, словно неопытный акробат. Мидосуджи упорно делает вид, что об этом мосте вовсе не знает. Или не хочет знать. Будто бы не понимает, что крепко засел на своём одиноком островке, намертво отрезанном от большой земли, не хочет даже слышать о том, чтобы попытаться ступить за его пределы, отказывается видеть тонкую полоску моста. Может, действительно намеренно зашоривает глаза. Может, боится. Может, не зря боится. Мост действительно слишком неустойчивый, в одиночку Мидосуджи по нему не пройдёт, а пройти с ним рядом, держа за руку, не выйдет — мост слишком узкий и шаткий, двоих не выдержит. Пока не выдержит. Было бы чуть больше времени… Сроки поджимают и скоро придётся уходить — Котаро понимает это очень отчётливо, и как бы ни жаль было оставлять любимое детище, выбора у него не остаётся. Разве что не бросать его на произвол судьбы, передать дальнейшее строительство другому. Нориюки — толковый парень, и умеет действовать аккуратно, он не расшатает и не развалит хрупкую конструкцию, не пустит прахом все усилия, что Котаро приложил к своему любимому, но пока так и неоконченному творению. Пусть даже и не укрепит, но не позволит разрушить. Поэтому Котаро оставляет мост на него — почти без сожалений. Не бросает, вовсе нет, он будет наведываться, и часто, но эти визиты не сравнить с ежедневной кропотливой работой. Теперь его дело — наблюдать и ждать. В конце концов, он всегда это умел. А ещё — время от времени приветственно махать рукой Мидосуджи, который по-прежнему косится на мост с подозрением, но уже без враждебности, и иногда, когда Котаро будто бы не смотрит, осторожно ступает на шаткие переплетения. Шаг, два — на большее он никогда не идёт, возвращается на твёрдую землю, но даже это — огромный прогресс. Потому что это — самое начало. Мидосуджи по-прежнему на своём уединённом тихом островке, отрезанном от мира. Только теперь этот островок соединяет с большой землёй тонкий мост. Его не назвать надёжным, по нему не проедешь на полной скорости, и, идя по нему, нужно тщательно контролировать каждый шаг. Но главное — пройти по мосту можно, а значит, можно сделать его устойчивее, шире, безопаснее. Когда-нибудь Мидосуджи сможет уверенно по нему ходить. Когда-нибудь… Котаро очень хочет когда-нибудь встретиться с ним на середине моста.