Нити

Новый Орлеан чарует и манит, Новый Орлеан мерцает своими инфернальными огнями, белеет обшарпанными щербатыми стенами бедных кварталов; он пропитан тягучей квинтэссенцией джаза и магии. Новый Орлеан обманывает, а у доктора Фасилье от этого захватывает дух. Сначала доктор Фасилье думает, что он сошёл с ума. Не каждый день можешь видеть, как несокрушимая громада реальности — пожухлой, как старые осенние листья, прелые и вечные — подёргивается плёнкой, что разрывает напрочь эти кандалы и даёт возможность — наверное, единственную в жизни. Он закрывает глаза, отдавая себя на милость Высших сил, которые невидимыми нитями прошивают всё вокруг. Доктор Фасилье видит гораздо больше, чем любой из неосторожных обывателей, подхваченный тягучим ритмом джаза и блеском карнавала Марди Гра. Нити реальности — неимоверно обманчивы. Доктор Фасилье знает, каково это — когда жестокое и прекрасное Божество прошивает тебя насквозь тончайшими нитями магии, как это вскрывает вены, заставляя до боли сжимать в ладонях амулет гри-гри; как после этого прекрасно и легко дышится. Он ведает, что Новый Орлеан под завязку забит магией, древнейшей и первоначальной, берущей своё начало на далёком африканском континенте, где кровь — стоит дешевле воды. И доктор Фасилье всегда преклоняет колени пред этим, когда все остальные — слепы в своём неведении, блаженны в забвении. Доктор Фасилье, стоит только ему закрыть глаза, видит улыбку Капа Преты, что искажает губы, что остра, как кинжал дамасской стали, слышит звонкий смех Йеманжи, ощущает терпкий запах табака от сигары Самди. Обычно, магия и трепет заполняют его, рвут душу, в клочья, вдрызг, разгрызают грудную клетку, протягивая свои истлевшие руки прямиком к сердцу, сжимая. Доктор Фасилье в эти моменты не может ни вдохнуть, ни выдохнуть — лёгкие застывают, скованные льдом. Он, теряясь в фиолетовом дурмане, что приходит в обнимку с ночью, гуляет по Новому Орлеану, снимая цилиндр перед мамой Бриджит, и заключает сделки с Мэтром Каррифуром. И он бесконечно благодарен за оказанное доверие. С тех давних пор доктор Фасилье знает все узкие и извилистые улочки Нового Орлеана, находит путь во тьме и проникает туманом в умы и души и умеет обменивать все напасти на сигары с ромом. Приносит чужую смерть. За определённую плату. Он готов служить своим Божествам, скрытым мерцающей пеленой бытия. Он готов на всё. Он не виноват, когда звонко звенящие монеты попадают ему в карман — доктор Фасилье всегда знал, что за всё нужно платить. И за доверие, и за способности. Он с трепетом и страхом ожидает дня, когда Мэтр Каррифур и Лоа потребуют свою плату. А пока — Марди Гра. Блеск костюмов, тягучий джаз, и уязвимые в своём неведении простаки. Новый Орлеан ещё мерцает своими инфернальными огнями, белеет обшарпанными щербатыми стенами бедных кварталов; он пропитан тягучей квинтэссенцией джаза и магии. Новый Орлеан обманывает, а у доктора Фасилье от этого захватывает дух. Он ещё на всё готов. Божества ещё с ним. А он — марионетка на тонких нитях, концы которых находятся в руках его Пленителей.