Надежда в буре

      — Йохан, еще немного и нас разорвет на куски! Нужно бросать корабль, а то на дно вместе с ним отправимся, — рыжеволосый парень вцепился в канат, силясь затянуть узел на кольце вбитом в мачту, но из-за бешеной качки все, что он мог сделать, это стараться не улететь по скользкой палубе за борт.       — Бьерк, этот груз нужно доставить, во что бы то не стало, — Капитан небольшой торговой ладьи навалился всем телом на кормовой руль, пытаясь сдвинуть его в сторону. Его одежда полностью пропиталась морской водой. Соль неприятно хрустела на зубах, но не это сейчас было важно. Главное не повредить груз, а уж в каком состоянии окажется корабль, его помощник или он сам не имеет значение.       Весло нехотя сдвинулось, и, вместо того чтобы принять наступающую волну бортом, суденышко столкнулись лицом к лицу с водной пенящейся стеной. От удара заскрипели доски, один из бортовых щитов оторвало и швырнуло на палубу. Только в последний момент торговец успел увернуться, и разноцветный блин исчез в пучине.       — Да что в этих склянках такого важного? — Благодаря небольшому просвету между волнами Бьерк, наконец, смог затянуть узел. Теперь по крайне мере был небольшой шанс, что сложенный парус не сорвет порывом ветра. — Они не стоят встречи с Ньердом!       — Что такого?! От них зависит жизнь целого острова. Ее жизнь! Вот какая им цена! Локиии, Берегись! — Отразившийся от скалы пенный бугор предательски ударил в левые щиты корабля. Ладья накренилась и чуть не черпанула другим бортом. Только опыт и сноровка спасла Йохана, от падения в эту черную пучину.        — Бьерд ты где?! — На палубе болтался обрывок страховочного каната. «Боги.» — по щекам торговца покатились слезы, но не время раскисать. Еще будет возможность оплакать парня, и поднять за него кружку эля. Главное — дойти до Тройных скал, за ними небольшая бухта, в ней ладья укроется. Переждет бурю.       Только бы добраться        Снова удар, море не отпускало добычу и продолжало свое наступление. Боль, усталость, гнев, все это как бы слилось в один тугой узел. Мысли спутались, остались только инстинкты. Главное не выпустить руль, без него судно обречено.       Блеснул ослепительный свет, что-то громыхнуло. Шторм прямо над ним, одна надежда на смену ветра. Тор, помоги!       Снова не успел довернуть, волна, рассыпавшись миллионом брызг пены, ударяет под углом. Йохана откидывает назад, он судорожно цепляется за борт, но правая рука держит руль.       Еще удар, на этот раз справа. Викинга бросает туда обратно как полотно флага, а флагштоком служит толстое весло.        Вода заливает нос, уши, глаза. Нечем дышать. Главное не отпускать руль.       —Что это? —Сквозь капли на ресницах ничего не видно. Стряхнуть их, но от напряжения руки не разжать. Они мертвой хваткой вцепились в дерево руля. Свет на горизонте? Неужели Тор услышал молитвы? Просвет в сплошных черных, тучах?       Нос — резной дракон — ныряет вниз и через мгновение уже разрезает пастью следующую волну.       Еще немного потерпеть. Еще немного. Он близко, только бы не опоздать. Олух, продержись еще немного.       Ладья врезается носом в волну и вода накрывает корабль.

***

      Утро, белая пелена стелиться над гладью моря, подступая к ногам двух каменных великанов. Несколько часов назад бушевал страшный шторм, но буря ушла, и восходящее солнце освещает его последствия.       Это Остров Олух. Кажется, что полная безнадега уже стоит у порога, а холодная смерть и вовсе нависла над кроватью.       Деревня, в которой буквально месяц назад кипела жизнь, теперь видится абсолютно пустой. У жителей нет сил разжечь костры во ртах у стражей, чего уж там, даже обычный камин запалить почти не под силу.       Варди лежала на кровати. Болезнь, которая поразила Олух, отпустила ее только час назад. Постоянные приступы и судороги не дают уснуть. И так уже на протяжении недели. Границы между кошмарами, болью и реальностью стерлись. Кажется, что весь мир покрыла наполненная ужасом и страданиями дымка, а может, это болезнь уже добралась до глаз? Нужно встать. Она почти единственная, кто на это еще способен, остальные либо уже отправились к Хель, либо находятся на грани.       Окно распахнуто настежь, свежий воздух и прохлада, хоть как-то облегчают боль приступов. Да и по началу, когда случаи были единичными, через открытые окна соседи сразу могли понять, к кому пришло Забвение. Так Готи, когда еще была жива, окрестила эту заразу. Первый приступ случался обязательно ночью, и только после этого хворь начинала мучить свою цель в любое время.       — Варди вставай, нужно посмотреть на море.       Надежда, вот, что осталось у жителей. Надежда на то, что вернется Йохан. Йохан — ее муж. Он единственный, кто не заразился, так как был в отлучке, когда все это началось.       Первыми слегли дети, говорят они что-то раскопали в лесу, какой-то курган, а может это проклятье богов, но одно известно наверняка — меньше, чем за неделю, симптомы обнаружились почти у всех жителей. Конечно, закаленных боями и климатом взрослых викингов Забвение не одолело сразу, она изматывала их, ослабляла и только потом наносила последние удары.       Как ни странно, но женщины оказались более устойчивыми к болезни, хотя это было только продление агонии. Им приходилось видеть как мучаются и умираю сыновья и мужья, и как в этот момент они корчатся, смотря им в лица и не узнавая их. Так что Йохан, к которому отправили письма в три разных места, где он мог быть, остается призрачной, но какой никакой надеждой умирающего селения.       — Двигайся! — Варди уже кричала на свое тело, которое не слушалось. Наконец, чувствительность вернулась, как будто Забвение, играясь с воительницей, разрешила девушке еще раз взглянуть вдаль. Она хотела убить всякую надежду. Наверняка, эту болезнь напустила Хель со скуки, а может, от злобы за свое заключение в мире теней.       Встающее солнце, показавшееся из-за горизонта, ослепило лучами девушку, но кроме этого она разогнала туман, а за ним… Девушка не поверила своим уже не раз обманывающим ее глазам, блеснул солнечный зайчик, отразившийся от стали. Вдалеке шла под парусом ладья. Она четко выделялась на фоне ярко красного солнца. Обломанная на конце мачта, облезшая краска на носовой фигуре дракона, а сквозь дыры в парусе просачиваются лучи солнца, но корабль упрямо двигается вперед, как бы бросая вызов всему миру. И девушка знала, какая сила толкает его вперед. Это не был ветер, не были боги, а был человек — Йохан. Ее Йохан.