Часть 1
22 августа 2012 г., 20:01
- Ме-ду-у-зия, при-ди
В объя-тия мо-ои!
Гля-ди в мои гла-аза-а,
Весь де-ень в них гляди-и! – пропел Бессмертник Кощеев.
Голосок у него дребезжал, стихи были так себе, но глава Магщества брал за счет децибел. Перед началом своего «выступления» он прочел специальное заклинание, и теперь серенаду слышал весь Тибидохс.
- При-ди, при-ди, при-ди-и-и,
Всю но-очь меня лю-би-и.
Я – тво-ой по-вели-и-итель
И твой господи-ин!
На третьем этаже распахнулось окно, из него высунулась лохматая голова:
- Мамочка моя бабуся, прибейте зверушку, я не могу!..
Бессмертник нервно махнул Калиострову, и тот заиграл на волынке (Графин мог играть на баяне, свирели и барабанах, но Кощеев решил, что волынка звучит мелодичней). Усиленные магией гнусавые трели с легкостью заглушили все посторонние звуки. Лопоухая голова исчезла.
Кощеев удовлетворенно улыбнулся – он не выносил критики – и снова завыл:
- Ме-еду-у-узи-ия….
Внезапно все стихло. Певец попытался продолжить, но понял, что не слышит и собственного голоса.
Тогда он вытащил из ушей куски ваты:
- Какого?!
- Н-не знаю… - пискнул Графин,- Наверно, это она.
Кощеев обернулся. В двух шагах от него стояла Медузия. На ней был шелковый синий халат и золотистые тапки (похоже, волынка застала ее врасплох); но даже в таком легкомысленном виде доцент Горгонова ухитрялась внушать уважение.
- У нас в Тибидохсе завелась собака Баскервилей?- насмешливо уточнила она.
- Собака? - Кощеев окинул окрестности подозрительным взглядом. Четвероногих друзей человека он не любил. - Да вроде бы нет. Хм. О чем это я? Слышали серенаду? Я сочинил ее в вашу честь.
Он и вправду сочинил ее сам, наевшись особых ягод, стимулирующих поэтические способности (в литературных кругах они под запретом). Впрочем, на этого рафинированного чиновника допинг почти не подействовал, и стихи вышли так себе.
- Серенада это чудесно,- холодно сказала Горгонова,- Но не сейчас и не здесь. Вы разбудили всю школу.
- Поверьте, мне стыдно… - Кощеев опустил глаза, изображая раскаянье,- Но, Меди…
- Никаких «но»! Отправляйтесь в постель и не будите детей. До встречи! - Медузия выпустила искру и исчезла.
Бессмертник остался стоять у стены.
«Кошмарные тапки. Где-то я их уже видел» - мрачно подумал он. Тапочки на Медузии действительно были приметные: аккуратные, узкие, с чуть загнутыми носами и золотистым шитьем.
Кощеев припомнил, что утром их надевал академик Сарданапал.
Он злобно сплюнул, забрал у Графина волынку и отправился спать.