Land of thousands spirits

В солнечных лучах можно легко разглядеть мелкие пылинки, закручивающиеся в странные, еле уловимые взглядом узоры. Когда восходит солнце, они становятся более заметными. Ты видишь неосязаемые стены, которые приглушают яркость и сочность оттенков. Сам того не замечая, ты дышишь этой пылью, гостеприимно запуская её в лёгкие. Пыль незаметно оседает на волосах, одежде, настроении. Будучи неотъемлемой частью личного пространства, она умеет ловко проникать в мысли и влиять на жизнь. Заглядывая в окна, рассвет призывает раздвинуть эти стены, всколыхнуть их бесконечный поток резким движением руки и на секунду посмотреть на мир во всём многообразии его звуков, красок и впечатлений. Но ты недовольно закрываешься ладонью от навязчивого солнечного света и не желаешь вырываться из объятий сказочного сна, в котором жизнь казалась намного прекраснее и ярче, чем есть на самом деле. Горьковатый запах осточертевшего кофе ненадолго задерживается в кухне после того, как ты закрываешь дверь и уходишь на работу. Изо дня в день, из года в год проблемы множатся, как пыль, и оседают на буднях плотным сероватым слоем. Лишь решив одну из них, ты на минуту расправляешь плечи, рушишь стены и вдыхаешь знакомые запахи с таким наслаждением, будто никогда доселе их не чувствовал. Но потревоженный занавес опускается совсем скоро, и ты снова играешь в прятки с солнцем, дабы не видеть намёка на возможность что-то изменить. Он раздражает, представляясь непосильной ношей. При этом не существует более непосильного, чем то, что ты взвалил себе на плечи и тащишь по пятам. Изо дня в день, из года в год проблемы множатся, как пыль. Не найдя решимости кардинально изменить что-то в прошлом, пользуйся данным тебе настоящим. Счастье зачастую живёт в ожидании чего-то хорошего. Оно зарождается, когда приходит надежда. Оно живёт внутри, подталкивая вперёд, хоть ты не ведаешь, куда приведёт дорога, и будут ли оправданы твои великие надежды. И теперь, когда желаемое вот-вот осуществится, ты летишь навстречу солнечному свету и гонишь прочь всё то, что мешает наслаждаться новым днём. Твоим днём. И все его оттенки улыбаются тебе так, как никогда раньше. Огонёк в глазах Чжинхвана разгорался с новой силой. Кто-то, о ком знал только он один, раздул тлеющие угли и непрестанно охранял пламя, оберегая от дождя и резких порывов холодного ветра. Мальчишка шёл по улице, с интересом смотря по сторонам, хоть и знал это место, наверное, до мелочей. Что-то случилось вчера, во время разговора с Ангелом, отчего даже ноющая боль, оставшаяся в теле после ударов, не доставляла особых неприятностей. Похоже, Чжинхван забыл обо всём на свете и с нетерпением ожидает конца рабочего дня, чтобы поскорее оказаться дома. Не в крохотной съёмной комнате, а на пороге своего настоящего дома, где он вырос и откуда был вынужден уехать ради заработка. Теперь, когда его надежды подкреплены присутствием того, кто обещал быть рядом, мальчишка точно знал, что прежние невзгоды останутся позади, и единственный родной человек наконец-то свернёт на правильный путь со своей кривой тропинки. Но ветер поднялся, сгибая огромными лапами толстые ветви. Он срывал с них листву и наслаждался шумом. Облака ускорили величественное шествие по небосводу, сгущаясь и хмурясь над городом, минутой ранее утопавшим в лучах летнего солнца. Птицы стаями летели прочь, сопротивляясь ветру. Чжинхван поднял голову, провожая их взглядом. Его волосы сильно растрепались, и если вовремя не усмирить чьи-то проделки, то мальчишку и вовсе может сбить с ног. В большом сквере, через который он каждый день ходил на работу, хозяйничала странноватая рыжеволосая девушка. Порой ей становилось очень скучно и нестерпимо хотелось развлечься, используя всю мощь своей силы. В её бархатистых кудрях, спускающихся ниже пояса, пестрели цветы и зелёные листья, а звонкий, весёлый смех разносился по всем владениям, что привносило в проделки барышни ощущение мистического ужаса. Она кружилась в самозабвенном танце, раскинув руки и призывая ветер. Ей нравилось, как люди разбегаются по домам или спешно ищут в сумках зонты на случай внезапного ливня. Импровизированное веселье прервал Хранитель, который всё это время шёл позади Чжинхвана. Сильный порыв ветра выхватил из руки сигарету, что было явным переходом границы разумного. - Ну, хватит уже, достала! – громко и грубо крикнул Джунэ, и девушка моментально остановилась, вслед за чем ушла и непогода. Солнце снова озарило сквер, пробиваясь любопытными лучами через густые кроны деревьев, а хмурые тучи, так и не успевшие пролить дождь на асфальт и крыши, уползли поближе к горизонту, дав волю голубому небу. Эгрегор недовольно скрестила руки на груди и дунула на ярко-рыжую прядь, упавшую на лицо. В её взгляде читался неприкрытый вызов, но Джунэ был не в настроении что-то выяснять. Вздохнув, он вынул из пачки новую сигарету и, не опасаясь очередных проделок, неспешно закурил, наслаждаясь до тошноты привычным и желанным вкусом. - Ты умеешь управлять погодой! – восхищённо воскликнул Чжинхван, посмотрев на Союзника. Джунэ совсем забыл, что парень не имеет возможности видеть других эгрегоров. С приходом утра он поймал себя на мысли, что и сам не прочь хотя бы на время скрыться с глаз этого парня. Быть рядом, как и обещал, но становясь невидимым в любой момент, по своему желанию. - Погодой-то вряд ли, - ответил Хранитель, сделав очередную глубокую затяжку, - А вот некоторым рыжим хулиганкам, - он произнёс это нарочито громко, посмотрев в сторону девушки, чтобы та слышала, - …по ушам надавать могу, пусть даже не в прямом смысле этого слова. И вообще, не приставай с вопросами, а? – как и прежде, его это ужасно раздражало, - Не забывай, что я могу быть не только добреньким, но и нанести существенный урон твоим силам. Ну, или… - Джунэ улыбнулся, во всех красках припомнив свои способности, - Могу, например, залезть к тебе в голову и заставить выпрыгнуть из окна, при этом ты свято будешь уверен в том, что сам додумался до такой затеи, - он мягко потрепал мальчишку по волосам и усмехнулся. - Круто! А что ещё ты умеешь? Расскажи, ну, пожалуйста, мне очень интересно! – слова Хранителя не возымели должного эффекта. Разумеется, ведь парень знал, что он не станет прибегать к подобным методам «воспитания» и, уж тем более, не подтолкнёт поближе к смерти. Джунэ не знал, что сказать, ведь в данном случае он не мог на деле продемонстрировать свои способности. Не мог читать мысли, видеть будущее, да и заставить Чжинхвана выпрыгнуть из окна он тоже, разумеется, не мог, потому что до сих пор не чувствовал мальчишку так, как это делает настоящий Союзник. Затянувшееся молчание парень воспринял как намеренный отказ отвечать. - Куда исчезают Хранители после смерти? – тихо спросил мальчишка, не надеясь на подробный рассказ. - Никуда, - Джунэ пожал плечами, - Они все остаются здесь, сливаясь с бесконечными потоками энергии. Просто теряют свой прежний облик и способность самостоятельно мыслить. Ими подпитываются другие эгрегоры, обитающие в том или ином месте. А ещё их могут использовать люди. Когда-нибудь слышал про так называемые места силы? Чжинхван понял, что нашёл нужную струнку, за которую можно подёргать и получить хоть какую-нибудь информацию, удовлетворяющую любопытство. - А души людей? Куда они уходят? Ад и Рай действительно существуют? – вопрос оказался внезапным, но и на него Джунэ не мог полноценно ответить. Даже если ты являешься Ангелом, это вовсе не значит, что для тебя открыты любые двери. - Я и сам не знаю, если честно, - ответил Хранитель, идя бок о бок с Чжинхваном и время от времени оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии случайных прохожих, - Но, к слову, если бы я мог поговорить с Иными, то, возможно, получил бы ответ. Однако я попросту не могу их видеть, это удручает. - С Иными? Кто это? – парень внимательно смотрел на Союзника, впитывая каждое сказанное им слово. - Те Ангелы, что забирают сущность человека после смерти. В Ад, в Рай или в какое-то другое место, я не знаю. Один эгрегор рассказывал, что самые чистые души соединяются с природой. С горами, лесами, реками. Поэтому наша планета так прекрасна. Насколько это правда, мне тоже неизвестно. В конце концов, эгрегор вполне мог выжить из ума или выдумывать на ходу собственные теории, чтобы развлечься. - Но существуют же болота и другие ужасные места. Как насчёт них? - О, а вот туда, наверное, отправляются такие никчёмные Хранители, как я, - Джунэ рассмеялся и по привычке выкинул окурок. - Не говори о себе так… Ты спас мне жизнь. Дважды. Какой же ты после этого никчёмный? – Хранитель чуть вздрогнул от неожиданности, когда Чжинхван коснулся кисти его руки, всё это время наполовину торчавшей из кармана чёрных брюк. Улыбнувшись, парень достал её полностью и не отпускал до тех пор, пока они не подошли к магазину. *** Джунэ не мог припомнить, сколько раз спасал своего бывшего хозяина от неминуемой гибели. Зачем, спрашивается? Никто не знает. Просто так надо. Кому-то надо. Кто-то возложил обязанности на Ангела, и Ангел должен подчиняться. При этом он не лишён свободы воли, а значит, поступать может так, как пожелает сам в тот или иной момент. Много лет назад, будучи совсем в другом месте, Хранитель спас маленького мальчика от нападавших на него подростков. Хозяину Джунэ в то время было восемнадцать лет, и он, будучи самым старшим и закалённым драками среди товарищей, с остервенением избивал ногами случайную жертву, которая просто попалась под руку. Мальчишка лежал на пыльной дороге, усыпанной мелким гравием, и закрывал лицо измазанными в грязи и крови ручонками. У него не было защиты, они это знали. Союзник ребёнка находился неподалёку и отбивался от обозлённых эгрегоров малолетних преступников, которые преграждали ему путь к подопечному. Один лишь Джунэ спокойно стоял поодаль, докуривая сигарету, потому что защищать чужих людей совершенно не входило в его обязанности. К тому же, жертва не предприняла никаких попыток, чтобы убежать, а полное отсутствие у человека инстинкта самосохранения раздражало Союзника так, как ни что другое. Однако следующий удар вполне мог стать последним в жизни мальчишки, поэтому Джунэ, открыто наплевав на правила, принципы и собственные драгоценные силы, раскидал нападавших в стороны и смачно врезал по роже своему хозяину. Никто не осудит его за такой поступок, а значит, и жалеть будет не о чем. Семилетний мальчишка плакал, продолжая закрываться руками. Приподнявшись с земли, он увидел жёлтую машинку, которую парни безжалостно растоптали ногами. Слёзы хлынули из-под век с новой силой. Ребёнок рос в бедной семье, и, возможно, что это была его единственная игрушка, которую он всюду носил с собой. Шаркая ногами, обессиленный Союзник подошёл ближе к своему подопечному и хотел его успокоить, но Джунэ жестом приказал оставаться на месте и сам приобнял парнишку за плечи, неосязаемо прижимая к себе. В тот момент он искренне раскаивался, что слишком поздно вмешался в драку и позволил хулиганам покалечить детское тело. Губы мягко коснулись макушки. Тонкие нити вырывались из сущности Ангела, передаваясь мальчику. Их энергетические поля не отталкивали друг друга, что позволило Джунэ отчасти восстановить силы ребёнка. Время близилось к полуночи. Чжинхван спал в электричке, прислонившись щекой к плечу эгрегора. Тот настороженно смотрел в сторону тамбура всякий раз, когда открывались двери на той или иной станции. Вагон пустой, платформы также пустовали, лишь изредка на них встречались два-три человека, но и они не заходили в тамбур, ожидая других электричек. Джунэ смотрел на своё отражение в окне и проносящиеся фоном желтоватые огни фонарей. Зачем-то он вспомнил тот день, ту просёлочную дорогу и ребёнка, подбирающего останки сломанной игрушки. Его правая щека была сильно поцарапана, по рукам тянулась вереница синяков, не только новых, но и старых, постепенно теряющих свой синевато-фиолетовый цвет. Союзник перевёл взгляд на Чжинхвана. Две небольшие царапины на левой щеке покрылись тонкой коричневой корочкой. На теле наверняка проявились неслабые гематомы после вчерашних ударов. Возможно, именно поэтому Союзник собирал по тускнеющим крупицам воспоминания о том семилетнем мальчишке: он был похож на Чжинхвана своей нерешительностью, за которую приходилось дорого платить. Ближайший фонарь находился далеко за пределами станции, поэтому Джунэ не разглядел её название. Следы автомобильных шин тянулись по пыльной просёлочной дороге и скрывались за поворотом. То тут, то там в густой летней зелени прятались крыши невысоких частных домов, среди которых появлялось всё больше ухоженных, богатых фасадов и аккуратно покрашенных невысоких заборчиков. Но попадались, впрочем, и совершенно заброшенные по виду дома. Окна некоторых из них были наглухо забиты досками, а в остальных горел свет, и виднелись силуэты жителей. Чжинхван остановился посреди дороги, нерешительно смотря себе под ноги. Судя по дому, который с интересом разглядывал Джунэ, в нём вряд ли жил человек, страдающий алкоголизмом. За небольшой белоснежной калиткой просматривался богатый сад с газоном и клумбами. В окне на втором этаже горела настольная лампа. - Мы пришли уже? – спросил Джунэ, обернувшись и посмотрев на парня, - Здесь? – всё ещё сомневаясь, он указал на дом. - Ну… нет, - Чжинхван почесал затылок, неловко улыбнувшись и по-прежнему не поднимая взгляда, - Вон там… пойдём, - парень направился в сторону дома, наличие которого Хранитель заметил не сразу. Узкую тропинку с обеих сторон обнимали кусты, и вела она в какое-то тёмное и страшное по виду место. Ни единого источника света. Приходилось идти практически на ощупь. Джунэ держался рядом с мальчишкой, не отставая ни на шаг, и моментально насторожился, услышав знакомый скрип деревянного крыльца.