Land of thousands spirits

Маленький лучик солнца, позволь коснуться твоего тепла. Поведай о том, сколько времени провёл в пути, и каково тебе было пробиваться в этот мир сквозь холодную пустоту бескрайнего космоса. Ты можешь робко до кого-то дотронуться, согреть, исцелить от тьмы, но неминуемо угаснешь с приходом сумерек, на целую ночь оставив в ожидании нового утра. Маленький лучик солнца, не отдаляйся слишком сильно, не впускай метели в этот край, не становись холодным. Ты будешь сиять столь же ярко, как прежде, но свет не согреет, не коснётся щеки с приветливой нежностью, как это было весной и в середине лета. Входная дверь не заперта на ключ, несмотря на позднее время суток. Чжинхван, похоже, знал об этом, а потому спокойно повернул ручку и уже сделал шаг вперёд, чтобы войти, но Джунэ остановил его, быстро схватив за прохладное запястье и тем самым попросив не спешить. Глубокий вдох и решительный взгляд во тьму за приоткрытой дверью. Хранитель переместил свои руки на плечи мальчишки и, мягко отодвинув его в сторону, вошёл первым, чтобы осмотреться и нащупать выключатель, которого, впрочем, не оказалось поблизости. Тишина. Чжинхван вошёл следом и зажёг свет в прихожей. Выключатель находился чуть поодаль, возле длинной, некогда лакированной вешалки для одежды со множеством крючков. Некоторые из них отсутствовали, на остальных же пылились осенние и зимние куртки, пальто и прочая рухлядь, которая не только выцвела от старости, но и наверняка являлась неплохим убежищем для моли. Неровные деревянные полы скрипели не хуже крыльца, в воздухе витала неприятная смесь из спёртых запахов сырости и перегара. Джунэ надеялся, что навсегда избавился от присутствия в своей жизни этого запаха. Ему нестерпимо хотелось уйти прямо сейчас, сию минуту, оставить этот дом, спасаясь бегством от чего-то такого, чему он сам всю жизнь старался не поддаваться. Не поддаваться, стать другим, жить совершенно по-другому, быть выше того, что вокруг. Чжинхван, должно быть, тоже вынашивал эту цель с самого детства, поэтому он не скатился вниз и не лежит без чувств на кухне, как та женщина, стремительно теряющая человеческий облик. Мальчишка подошёл ближе и опустился рядом с ней. Его мать спала глубоким пьяным сном, кинув руки на стол и опустив на них голову. Грязные волосы, спускавшиеся ниже плеч, когда-то были неумело покрашены в цвет красного дерева, который некрасиво выцвел и, в совокупности с чуть отросшими корнями, лишь увеличивал степень отвратительной жалости, что можно испытать к человеку, ведущему подобный образ жизни. Вытянутая длинная майка на тонких лямках открывала худые плечи и руки, безвременно постаревшие, дряхлые не по годам и грубые на ощупь. На столе громоздились бутылки, в основном пустые, но в некоторых из них ещё ютились остатки дешёвых спиртных напитков. Для чего-то подороже не было ни денег, ни смысла. - Мама… мам… - с несдерживаемой горечью в голосе Чжинхван позвал её, встряхнув за плечи, но женщина никак не отреагировала. Джунэ огляделся вокруг и мельком подсчитал количество пустых стаканов и грязных тарелок, на которых, видимо, не так давно лежала скромная закуска. Либо посуду здесь убирать не принято, либо гости разошлись по домам незадолго до приезда сына. В любом случае, отсутствие посторонних несказанно радовало, ведь это означало, что сон Чжинхвана не являлся вещим, и защищать его от агрессивных алкашей сегодня не придётся. В холодильнике завалялась единственная банка недоеденных консервов. Три пепельницы, одна из которых наспех сооружена из подобной жестяной банки, были переполнены окурками. Несколько бычков валялось прямо на полу. Удивительно, как при такой разрухе, царящей вокруг, эта женщина умудрялась не забывать платить по счетам. Ведь судя по наличию электричества, хотя бы за него она исправно платила. Мальчишка посмотрел на Союзника, напоминая о данном им обещании. Парень по-прежнему сидел рядом с матерью и обнимал её за плечи. Не испытывал отвращения, не стремился уйти, убежать, спрятаться и врать, что всю жизнь рос сиротой. Поначалу он ужасно стыдился своей семьи и знал, что любой человек, не познавший такой беды, попросту отвернётся и не захочет иметь с ним никаких дел. В то же время, Чжинхван прекрасно понимал с самого детства, что на свете существует ещё множество других детей, страдающих из-за регулярных родительских пьянок. Он видел, как отцы бьют сыновей. Не понаслышке знал ребят, сбежавших из дома. Но сам, в отличие от них, ни разу не допускал мысли о том, что всё кончено, и обратный путь к нормальной жизни закрыт навсегда. Даже сейчас, обнимая напившуюся до беспамятства мать, Чжинхван не терял надежды на что-то призрачное, почти невозможное, но желанное до боли и крика. Джунэ кивнул и молча вышел из кухни на поиски чужого Союзника. Оказавшись в прихожей, он быстро осмотрелся по сторонам и свернул в небольшой коридор, ведущий к тёмной комнате, дверь в которую была чуть приоткрыта. Интуиция не обманула. Войдя в помещение, Джунэ нащупал на стене выключатель и обнаружил незнакомого Хранителя, вразвалку сидящего на подоконнике с бутылкой второсортного коньяка. Эгрегор резко закрылся рукой от внезапного света и тихо выругался, но спустя пару секунд искренне удивился, увидев перед собой Джунэ. Коньяк Союзнику не принадлежал, и пить он не мог, однако заляпанная бутылка являлась прекрасным дополнением его потасканного облика. Старый пиджак, который будто бы сняли с той вешалки в прихожей, был надет поверх растянутой футболки, а тёмные брюки, казавшиеся совершенно безразмерными, в некоторых местах от души пожевала моль. И если Джунэ постоянно носил чёрные туфли, на которых не было ни единого пятнышка, то ноги этого Союзника «украшали» самые простые домашние тапочки с отклеившейся в некоторых местах подошвой. Учитывая весь образ эгрегора в целом, можно было с уверенностью предположить, что предстоящий разговор не обернётся приятной, душевной беседой. Впрочем, ничего хорошего Джунэ не ожидал изначально. Уверенно приземлившись на кресло с потёртой обивкой, стоявшее у окна, Хранитель снова посмотрел на чужого эгрегора. Тот, в свою очередь, и вовсе не сводил с него взгляда, продолжая разглядывать и недоумевать. Это сильно раздражало, однако спрашивать о причинах такого удивления было некогда. - И что, нравится тебе каждый день наблюдать за своей подопечной? – без лишних предисловий спросил Джунэ, заставив эгрегора вконец опешить, - А на то, как страдает её сын, тебе тоже глубоко наплевать? Сидишь здесь и разлагаешься вместо того, чтобы хоть как-то повлиять на ситуацию! – вскочив с кресла, он выхватил бутылку из руки Союзника и чуть не швырнул её о стену в порыве эмоций, но вовремя остановился и смог совладать с внезапным приступом ярости. Глубокий вдох и быстрый выход. Нужно немедленно успокоиться и вести диалог конструктивно, чтобы побыстрее добиться желаемого и преспокойно свалить из этого дома вместе с мальчишкой. Опасно находиться здесь слишком долго: несмотря на позднее время суток, в любой момент могут пожаловать за добавкой собутыльники мамаши Чжинхвана. - Ла-а-адно… - лениво протянул Союзник и сел поудобнее, чуть выпрямив спину, - Раз уж пришёл по делу, то давай поговорим. Чего ты хочешь? – он посмотрел на Джунэ, задав вопрос достаточно серьёзным тоном, - Хочешь, чтобы я подсказал ей правильный путь и вытащил из грязи? То есть, по-твоему, я никогда не пытался этого сделать, да? По-твоему, меня всё устраивает на сто процентов? Нравится видеть её дружков и регулярно общаться с их Союзниками? А сам бы ты стал такое терпеть и не предпринимать никаких попыток, скажи? – эгрегор на секунду замолчал, переводя дыхание. В его словах читались нотки ненависти, направленной на себя самого и всё, что в данный момент его окружает, - Отдай сюда, слушай, - наклонившись, он отобрал коньяк и поставил бутылку на подоконник. - Но ощутимого результата за твоими действиями, как видно, не последовало, - подытожил Джунэ, посмотрев куда-то в сторону. Конечно, он не станет рассказывать чужому Союзнику о том, сколько самому приходилось терпеть, и уж точно не намекнёт на возможность раз и навсегда покончить с чередой одинаковых, надоевших событий. К слову, эгрегор и сам мог бы додуматься свести счёты с жизнью своей подопечной, если бы действительно хотел увидеть подобный итог. Однако сидит он, уже невесть сколько, на своём подоконнике, поглаживая пальцами заляпанную бутылку с остатками дешёвого пойла, смиренно опустив голову и разглядывая порванные домашние тапочки. Жалкое зрелище, впрочем, как и то, что Джунэ увидел сегодня на кухне. - Почему же не последовало… - тихо произнёс Хранитель, вспоминая редкие моменты, когда ему действительно удавалось ненадолго вытянуть женщину из глубокой ямы, - Совсем недавно она собрала весь мусор, вымыла полы, да и себя более-менее привела в порядок. Знаешь… - Хранитель горько усмехнулся и посмотрел на собеседника, - Она готовилась к приезду сына и хотела сделать ему сюрприз. Покрасила волосы… чёрт, ей совершенно не к лицу этот цвет, но хоть с чего-то же нужно начинать, не так ли? Потом купила джинсы, пару футболок, недорогих, но зато новых, чистых, в которых не стыдно выйти на улицу. Она… приготовила что-то очень вкусное и поставила в холодильник. Дала себе слово, что не притронется к алкоголю и встретит сына трезвой и любящей матерью. Поверь, в ней всё ещё живёт что-то человеческое, наполненное желанием любить и заботиться, - эгрегор говорил уверенно, и не поверить его словам, наполненным искренними эмоциями, было очень сложно, - Я старался ловить любой момент, когда она хотела выкарабкаться, чтобы дать подсказку и помочь справиться с недугом. Но в тот вечер… её сын не вернулся домой. У Чжинхвана никогда не было телефона, поэтому она не знала, каким образом с ним можно связаться. Ждала, смотрела в окно, несколько раз выходила на крыльцо, а потом даже пошла на станцию и стояла там пару часов, пока мимо не простучала колёсами последняя электричка. В общем, в тот вечер… она решила, что сын её бросил. - А затем вернулась домой и с горя взялась за бутылку, так, что ли? – Джунэ не сбавлял своей манеры говорить настойчиво, безапелляционно и резко, - Не стыдно взваливать вину на плечи мальчишки, который всё это время находился в коме? Услышав последнее, чужой Союзник испуганно посмотрел на собеседника и поначалу не находил аргументов для ответа. Ни он, ни его подопечная не знали о событиях недалёкого прошлого. Впрочем, Джунэ не был уверен точно, совпало ли падение Чжинхвана на камни с тем днём, когда он должен был навестить свою мать. Возможно, это случилось за день или два, но уж точно не позднее, ведь вряд ли мальчишка намеренно не приехал домой. В любом случае, никто не предпринял ни единой попытки поинтересоваться его жизнью, а это самое страшное. - Она… - неуверенно продолжил Союзник, - очень долго плакала и винила себя за всё то, что натворила в прошлом. Просила прощения, кричала в пустоту, умоляла сына вернуться и дать ей шанс. А я… - он опустил голову, осознав свою ошибку, - мягко опустил ладони на её плечи… - посмотрев на свои руки, Хранитель вспомнил, как дотронулся до приятной на ощупь ткани новой футболки, - И… чёрт возьми, я говорил очень много. Внушал ей, что жизнь продолжается, и не нужно ждать приезда сына. Он больше не вернётся, нужно жить для себя. - Идиот, - Джунэ с ненавистью выдавил сквозь зубы это слово, смотря в упор на неразумного Ангела. С другой стороны, что ещё оставалось делать в данном случае? Тешить хозяйку не подкреплёнными ничем надеждами? А нашептать ей о возможной опасности, грозящей Чжинхвану, ума совсем не хватило?! Ярость. Хранителю было до боли обидно за своего мальчишку. Не своего, конечно же, вовсе нет, но парень всё это время находился рядом, а противостоять своей необъяснимой привязанности Джунэ либо действительно не мог, либо просто уже не хотел. Для продолжения беседы, к слову, также не имелось желания. Союзник сделал всё, что умел, пусть даже свернул не в ту сторону, куда было нужно, однако подопечная не пожелала прислушиваться к словам утешения и при первой же возможности взялась за бутылку. В этом ей, конечно же, помогли старые знакомые, которые на тот момент не знали о планах навсегда расстаться с алкоголем. Говоря начистоту, она бы и не смогла. Продержалась бы день, два, быть может, даже неделю, но проспиртованный насквозь организм всё равно начал бы требовать очередную дозу крепких напитков. А собутыльники, тем временем, продолжали бы ломиться в дверь. И тем не менее, Джунэ не мог вернуться к мальчишке, не изучив все возможные пути. Где-то есть выход, и он обязательно его отыщет. - Что, если Чжинхван заберёт её с собой и будет постоянно присматривать? – спросил он после недолгих раздумий. Конечно, с этим возникнут проблемы, ведь мальчишка снимает не квартиру, а крохотную комнату, и неуравновешенная супружеская пара вряд ли потерпит присутствие пьющей женщины. Однако в данный момент единственным выходом может оказаться любая, даже самая абсурдная мысль. - Ммм… минутку, - Союзник закрыл глаза и расслабился. В какой-то момент Джунэ показалось, что Ангел уснул, и он уже намеревался пнуть его в бок, однако тот резко пришёл в себя и снова заговорил, - Нет, такого будущего среди возможных я не вижу. Вот если бы раньше… - задумавшись, эгрегор почесал подбородок, - А хотя… когда действительно можно было что-то изменить, Чжинхван ещё учился в школе и подрабатывал, разнося газеты… хммм… ещё чуть раньше… тогда она и сама работала в том же почтовом отделении, но напивалась чуть ли не каждый вечер… Слушай, я даже не могу припомнить, когда именно всё стало так плохо. - Ну, здорово, а где был ты? – Джунэ видел, что чужой Союзник всячески пытается уйти от ответственности. По сути, разговаривать с ним было бесполезно. Пустая трата времени, в результате которой вырисовывалась всё более и более безнадёжная картина близлежащих событий. - Свобода воли, мой друг! – Хранитель возмущённо развёл руками, - Или ты думаешь, что люди обязаны беспрекословно подчиняться нашим приказам, не имея права выбора и собственной жизни? Ладно, дело вовсе не в этом, - он моментально успокоился и снова фривольно развалился на подоконнике, - Судьба – это, знаешь ли, такая интересная штука… со своими хитросплетениями, перекрёстками, внезапными поворотами… Однажды у матери Чжинхвана была реальная возможность бросить пить. Ему, насколько помню, в то время было лет семь. Произошло кое-что страшное, она сильно перепугалась за сына, а я, конечно же, всегда был наготове, чтобы поддержать и огородить от срывов. Более того, я видел этот вариант её будущего и знал, что всё непременно получится. Но вот, что странно… - Союзник тяжело вздохнул, - Через полгода после отказа от алкоголя она возвращалась бы с работы по дороге, ведущей к дому. Возможно, ты успел заметить один опасный поворот недалеко от станции. Именно там она была бы похоронена под грудой тяжёлых брёвен, вывалившихся из кузова большого грузовика. Зазевавшийся водитель слишком поздно и резко вывернул бы руль. Вот и всё. И мальчишка остался бы сиротой. Можешь осуждать мои действия, сколько влезет, но лично я считаю, что поступил правильно, не поддержав его мать и подсунув ей в голову идею выпить пару стаканчиков спиртного. Ни слов, ни мыслей. Ответить просто нечего. И строго осуждать Хранителя Джунэ тоже не имел права. Наверное, остаться одному – во много раз страшнее, чем видеть из года в год, как разлагается заживо единственный родной человек. С другой стороны, даже при таком раскладе Чжинхван оставался один. Никто не придёт, не спросит о его здоровье и даже о том, жив ли он или давно на том свете. Что есть «одиночество»?.. - Какие варианты развития событий ты видишь? – последний вопрос, оставшийся у Джунэ. Ни слова больше. Сейчас он получит ответ и выйдет из комнаты, а затем заберёт с собой Чжинхвана и по пути в другой город расскажет о том, что эгрегор его матери обещал о ней позаботиться и направить подальше от прежнего образа жизни. Солжёт, да, но ничего не поделаешь, парень ни в коем случае не должен узнать всю правду. - С собой, как я уже говорил, мальчишка её не заберёт. О причинах не спрашивай, мне не доступны его мысли. Но полагаю, он сам не захочет. Что касается реально существующих вариантов… - Союзник затих на пару секунд, обдумывая правильность своих слов, - На данный момент есть два пути. Первый вариант: она тихо умрёт во сне через полторы недели от некачественного алкоголя. Второй: она скончается в муках через три месяца, когда будет искать, чем опохмелиться, и по ошибке хлебнёт ацетон. Не смотри на меня так! – эгрегор сделал предупреждающий жест, заметив, что Джунэ готов кинуться на него с кулаками и разорвать на тысячи энергетических нитей, - В обоих случаях я окажусь бессилен. Ты можешь выбрать одну из двух судеб. Выбирай, я жду. - Просто иди к чёрту, ладно? – Джунэ поднялся с кресла и пошёл прочь, не оглядываясь, но затормозил возле двери, в бессилии стукнув кулаком по косяку. Кусочек некогда белой, а ныне изрядно пожелтевшей краски упал ему под ноги. - Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу тебя снова, да ещё и рядом с этим мальчишкой, Джунэ, - послышалось сзади, и Хранитель резко обернулся. Тому, кто всё это время сидел на подоконнике, было известно его имя.