Land of thousands spirits

Громкий стук, раздавшийся со стороны потолка, заставил обоих Союзников на время забыть о предмете разговора и посмотреть вверх. Кто-то находился на втором этаже и настойчиво барабанил по стенам и полу. Это и настораживало, и откровенно пугало. Нужно было срочно хватать Чжинхвана за руку и выметаться из дома, пока навязчивый страшный сон, который недавно снился мальчишке, не превратился в реальность. Спустя полминуты звуки стихли так же внезапно, как и начались. - Старик опять хулиганит, - эгрегор, не отрываясь, смотрел на потолок. Он знал, чьи проделки являются источником этих звуков и, похоже, давно к ним привык, - Идём, покажу кое-что, - разом оживившись, он соскочил с подоконника и вышел из комнаты. Джунэ удивлённо пожал плечами и двинулся следом. Дом, в котором вырос Чжинхван, имел весьма странную планировку. Ещё одно помещение, соседствующее с прихожей, можно было с большой натяжкой назвать комнатой. По сути, оно являлось весьма компактным местом для расположения узкой лестницы, ведущей на второй этаж. В углу помещения Джунэ успел заметить следы от четырёх мебельных ножек, которые, судя по всему, давили на деревянный пол не один десяток лет. Возможно, когда-то здесь находилось тяжёлое кресло или квадратная тумбочка. Поднимаясь по лестнице, Хранитель не знал, чего ожидать. Эгрегору пьющей женщины он ничуть не доверял, впрочем, как и всем остальным, кто встречался на пути в течение жизни. По сути, даже Чжинхван по-прежнему не пользовался у Джунэ абсолютным доверием, однако это был отдельный случай, требующий скорейшего разрушения всех возможных преград. Фонарь, возвышающийся над просёлочной дорогой, идущей мимо дома, запускал в окно желтовато-белёсые лучи, а потому включать свет в комнате не требовалось. Впрочем, Джунэ всё-таки машинально потянулся к выключателю, но эгрегор его остановил и приложил палец к своим губам, призывая вести себя тихо. В полумраке можно было отчётливо разглядеть кровать с простой деревянной спинкой, небольшой письменный стол с двумя ящиками и старый шкаф, который, к слову, очень сильно напоминал тот, что ютился в съёмной комнате. Судя по всему, именно здесь когда-то в прошлом жил Чжинхван. Джунэ внимательно осматривал помещение, скользя взглядом по его периметру, пока не наткнулся на странное существо, сидящее на полу возле стены. Хранитель сразу понял, что видит перед собой очередного эгрегора, однако с подобным обликом столкнулся впервые в жизни и был сильно удивлён, а потому сделал шаг вперёд и чуть наклонился, чтобы получше его рассмотреть. Маленький лысый карлик увлечённо разговаривал сам с собой, не обращая ни малейшего внимания на вошедших в помещение Хранителей. Непропорционально огромный, крючковатый нос был сплошь усеян бородавками, а длинные ногти, почерневшие от грязи и времени, придавали коротким, толстым пальцам поистине устрашающий вид. Карлик всё время потирал руки, то ли от непонятного волнения, то ли в попытке согреться, то ли потому, что вынашивал в своей голове грандиозный план по захвату мира. - О-о-о, да, мой дорогой друг, ты так прав, так прав всегда, о-о-о… - бормотал эгрегор себе под нос, - Уж мы-то с тобой всё помним, всё помним, мой друг. Так-так, что тут у нас… Ага-а-а! – Джунэ вздрогнул и перепугано отшатнулся, когда существо радостно завопило и начало барабанить ладонями по полу. Хранитель медленно перевёл взгляд на Ангела матери Чжинхвана. Вопрос, застывший в глазах, читался без лишних пояснений. - Когда к моей хозяйке приходят собутыльники, мы с их Союзниками порой часами стоим здесь и наблюдаем за этим маразматиком, - Ангел стоял возле двери, прислонившись плечом к косяку, - Разговаривать с ним бесполезно, а подходить близко лучше не стоит, однако если просто находиться поодаль и долго слушать, то становится ясно, что он жил здесь ещё задолго до того, как был построен наш дом. И я тебе даже больше скажу: он помнит все постройки, стоявшие на этом месте задолго до появления этого дома. Он помнит даже то время, когда здесь вообще ничего не было. - Сколько же ему лет? – Джунэ снова посмотрел на лысого карлика и машинально сделал пару шагов вперёд, стараясь разглядеть мельчайшие подробности его невиданного облика. - Никто не знает, - Ангел пожал плечами, - Я слышал об эгрегорах, которые живут и двести, и триста лет, и даже больше, но не выживают из ума. Хулиганить начинают – да. Предметы вокруг себя раскидывать, людей пугать. Сам посуди, скучновато жить веками на одном и том же месте. А этому, - Союзник кивнул в сторону карлика, - на мой взгляд, уже за пять сотен перевалило. Кстати, не советую подходить слишком близко. - Почему? – Джунэ медленно приближался к эгрегору, слушая его невменяемую речь. Существо было всецело занято разговором с каким-то невидимым «другом», но при этом не обращалось к кому-то конкретному, кто мог бы находиться поблизости. Взгляд непрерывно бегал из стороны в сторону, будто пытаясь что-то отыскать. Толстые пальчики с длинными ногтями жалостливо прижимались к груди и постоянно тёрлись друг о друга. Из одежды на нём был порванный свитер болотного цвета и примерно такие же брюки. Ступни ног с загрубевшими пятками, подобно крючковатому носу, не сочетались своими пропорциями с остальным телом. Через дыру на плече можно было разглядеть целые созвездия крошечных бородавок. Абсолютно безобидное, выжившее из ума создание. Джунэ так думал, пока эгрегор не затих на мгновение и не кинулся в его сторону, защищая обжитую территорию. - Вот чёрт! – воскликнул Хранитель, от неожиданности отлетев в сторону и стукнувшись затылком о настенный светильник. Карлик, тем временем, уже сидел на своём привычном месте, погружённый в увлекательную беседу с самим собой. Потирая ушибленное место, Джунэ осознал, что маленькое существо умудрилось откинуть его в сторону мощным энергетическим выбросом. Ангел матери Чжинхвана стоял возле двери и тихонько хихикал. Заслуженно, впрочем. О каком подчинении со стороны людей может идти речь, если даже умудрённый опытом Союзник порой не умеет вовремя прислушиваться к подсказкам, данным ему другим Союзником? Женщина постепенно приходила в себя и даже смогла дойти до дивана. Чжинхван осторожно поддерживал её и не давал упасть, когда вёл в комнату. Тем не менее, она вряд ли узнала в мальчишке своего сына. Тяжёлые веки никак не хотели подниматься, да и сознание не успело в полной мере возвратиться в голову, а потому, приземлившись на диван, женщина моментально уснула. Вытащив из кармана немного денег, Чжинхван положил их на полку полупустого книжного шкафа и оставил на столе записку с просьбой не тратить всё на алкоголь и купить какой-нибудь нормальной еды. - Уверен, что дотянешь до ближайшей зарплаты? – спросил Джунэ, наблюдая за действиями парня, - Это почти все твои сбережения. - Это моя мама, - ответил тот, многозначительно посмотрев на Союзника. Короткий, священный миг перед рассветом. Далеко на горизонте небо окрашивается узкой полосой хрустально-голубоватого оттенка. Стремительно расширяясь, она смешивается с другими нежными цветами, лаская взор удивительными переливами первых лучей восходящего солнца. Первых мгновений новых надежд и ожиданий, новых возможностей и неожиданных целей. Каждое утро – это ещё один шанс что-то исправить или попробовать заново, пересмотреть, дополнить, изменить до неузнаваемости. Тебе дозволено воспользоваться этим шансом всецело, прикоснуться к нему отчасти или же вовсе пропустить мимо, заранее придумав достойное оправдание. Прикрыв за собой входную дверь, Чжинхван вышел на крыльцо, где его уже поджидал Хранитель. - Тебе не страшно оставлять дом незапертым на ключ? – спросил он у мальчишки, внимательно разглядывая хлипковатую на вид деревянную дверь. Она, скорее бы, сгодилась в качестве межкомнатной, потому как совершенно не оправдывала своего нынешнего предназначения, - Не боишься, что сюда могут войти грабители? - Боюсь, но… если вдруг случится пожар, а мама где-то потеряет ключи и не сможет выйти?.. К тому же, её друзья всегда входили без приглашения и привыкли, что дверь открыта. Да и воровать у нас нечего, - мальчишка сделал шаг в сторону, но Союзник остановил его, мягко схватив за руку и притянув к себе. Руки Чжинхвана сами собой обвились вокруг шеи друга. Он доверял Хранителю так, как никому другому, и всё ещё боялся, что тот его бросит. Особенно теперь, после увиденного. Почему же Джунэ не стремится держаться на расстоянии?.. - Вернёмся сюда через месяц, ладно? – тихо спросил парень, доверчиво обнимая Союзника. - Давай-ка лучше через три, – тот улыбнулся, чтобы скрыть разрывающую на части горечь, которая зарождалась внутри и пронизывала всю его сущность. Прикосновения порой способны сказать обо всём громче любых слов. Союзник бережно прижимал к себе мальчишку и невесомо касался губами его макушки. Аромат волос, казавшийся родным и знакомым, вызывал ничем не сдерживаемое желание защищать и находиться рядом. В то же время, Джунэ по-прежнему боролся с мыслями о том, что не хочет становиться чьим-то героем. Он хочет, чтобы его отпустили и не бежали следом, умоляя вернуться. Ведь услышав такую просьбу, Хранитель непременно останется, пусть даже против своей основной воли. Мальчишка напрочь отрезал иные пути, как только появился в жизни эгрегора. Джунэ вышел на просёлочную дорогу и остановился, чтобы получше рассмотреть богатый дом, находящийся напротив. Он представлял ухоженную женщину, которая с любовью выращивает цветы в объёмных, фантазийных клумбах. Представлял её мужа, приносящего в семью достойную зарплату. И дети наверняка были счастливы, и эгрегор у этого дома кардинально отличался от спятившего лысого карлика, при виде которого невольно бросает в дрожь. Однако в доме, несмотря на столь раннее время, слышалась громкая ругань. Девчонка лет пятнадцати выбежала на крыльцо, со злостью сжимая в руке небольшой кожаный рюкзачок. - Я никогда не вернусь! Ненавижу вас! – крикнула она, хлопнула дверью и, не потрудившись закрыть за собой калитку, быстро и уверенно направилась к станции. Куда пойдёт девочка, привыкшая к теплу и домашнему уюту? Наверняка, неделю поживёт у подруги, а затем вернётся, покается и продолжит получать от жизни всё самое лучшее. Впрочем, мотивы скандала были неизвестны. Возможно, сама девчонка в чём-то провинилась, или же в этой семье всё не настолько радужно, как представлял Джунэ. На углу дома висела большая табличка с его номером. Девять… Хранитель помнил про счастливую цифру Чжинхвана. Могло ли случиться так, что парень с детства наблюдал за жизнью состоятельной семьи и в глубине души мечтал жить подобным образом, а потому девятка стала ассоциироваться у него с чем-то благополучным и по-настоящему счастливым? Джунэ обязательно спросит об этом, но не сейчас. Слишком много событий для одной-единственной ночи, слишком многое нужно обдумать и местами переосмыслить. Не дойдя до железнодорожной станции, Хранитель обернулся и посмотрел на поворот, за которым скрывались следы автомобильных шин. Действительно, весьма опасный. Союзник представил грузовик, кузов которого был доверху наполнен тяжёлыми брёвнами. Уставший водитель зазевался и слишком поздно вывернул руль, в результате чего автомобиль покачнулся, заехав на крутую обочину, и половина незакреплённых брёвен рухнула на землю, подняв пыль. Это произошло вечером… солнце готовилось опуститься за горизонт… Неподалёку играли дети. Проходивший мимо пожилой мужчина ругал водителя, грозя своей клюшкой, а тот и сам пребывал в отчаянии, пытаясь понять, каким образом умудрился прозевать знакомый поворот. Хранитель помнил этот день, это место. Растерянно оглядываясь по сторонам, он узнавал его детали, несмотря на немалое количество времени, минувшее с тех пор. Воспоминания постепенно склеивались из осколков в неясную картину, будто повествовавшую о событиях прошлой жизни. - Джунэ?.. Союзник обернулся, услышав знакомый голос. Он ясно увидел семилетнего мальчика, стоявшего на расстоянии нескольких метров. Детское тело покрывала вереница синяков: как новых, так и старых, теряющих свой синевато-фиолетовый цвет. На правой щеке, среди свежих ссадин темнела маленькая родинка, в точности такая же, как у Чжинхвана. Ребёнок держал в руках останки сломанной жёлтой машинки. - Джунэ, ты в порядке? Окружающий мир начал стремительно терять оттенки старой киноплёнки. Встряхнув головой и несколько раз моргнув, Хранитель снова посмотрел на мальчишку. Перед ним стоял красивый, подросший парень, которому, впрочем, даже при большом желании с трудом можно было дать двадцать один год, потому как выглядел он намного младше своего возраста. Маленькая тёмная родинка на правой щеке. На левой – пара царапин, покрывшихся корочкой. Не говоря ни слова и еле сдерживая наворачивающиеся на глаза слёзы, Джунэ подошёл ближе и крепко обнял хрупкое тело Чжинхвана, вдохнув до боли знакомый аромат его волос.