Вкус ментола

      Рейс N… снова откладывают, Ричард сползает в кресле, бросает газету на соседнее, закидывает голову назад, закрывает глаза, — «охренеть, еще полтора часа, припереться сюда в половине шестого и три часа просидеть в зале ожидания и на, вот тебе, еще дополнительно, бонусная доставочка, еще полтора часа, -, проводит рукой по лицу, смыкая кончики пальцев на переносице, — кофе, с сахаром, много сахара… и шоколадка», — собирает свои шмотки и не спеша направляется в ближайший кафетерий.       «Смотри, Торин, — немолодая дама тычет своего мужа или просто какого-то мужика в бок — смотри же». Ричард, вежливо улыбаясь, обходит парочку и пробирается в самый конец кафешки, усаживается в плетеное кресло.       - Кофе… и вот это вот шоколадное пирожное, — одаривает официантку самой очаровательной улыбкой.       За соседний столик, лицом к актёру, плюхается симпатичный молодой парень; Ричард дежурно улыбается, в ответ равнодушный мимолетный взгляд.       «Понятно, этот не знает, кто такой Торин».       Официантка принесла заказ, Ричард доброжелательно смотрит снизу вверх, благодарно улыбается. Достает из сумки папку со сценарием, перелистывает страницу за страницей — история не цепляет. Скользит по посетителям взглядом, невольно вновь останавливая его на парне за соседним столиком. Невысокий, если сравнивать с почти двухметровым Ричардом, лохматый брюнет — с тонкими чертами, красивыми раскосыми глазами цвета ореха, очень темного ореха, прозрачной светлой кожей, легкой и небритостью. Он одет в черную кожаную куртку; чуть просвечивающий, свитер крупной вязки, придает всему его образу невероятный эротизм. Он сосредоточенно что-то пишет в своем планшете. Теперь Ричард не может перестать на него смотреть.       - Помочь?       - Что, прости?       - Я говорю, тебе помочь? Ты пялишься на меня уже минут десять.       - Извини, — Ричард утыкается в свой сценарий.       - Прости, я не хотел быть грубым, — молодой человек откидывается на спинку кресла.       - Нет, нет, я был невежлив.       - Что, застрял?       - Да вот, сижу уже пятый час.       - Меня зовут Юго.       - Ричард.       - Отдыхать или работать?       - Работать, а ты?       - Я домой, в отпуск. И тоже опаздываю, мой парень ждет меня… Не возражаешь? — С интересом смотрит своими темными глазами, чуть откинув голову.       - Не возражаю?       - Я сказал: мой парень.       - Да мне по хер…       - А чем ты занимаешься?       - А…, а я… пишу…       - Я тоже… иногда, а вообще я военный…       - Мммм… круто.       - Я, пожалуй, тоже возьму кофе, — Юго заказывает кофе и пересаживается к Ричарду за столик. — Не против?       - Никоим образом. Может быть, по рюмочке чего-нибудь покрепче?       - Хочешь меня напоить, чтобы мной воспользоваться, — Ореховые глаза смеются из-под лохматой челки.       - Ха-ха, — Ричард прикрывает лицо рукой, — Пытаюсь быть спонтанным, но, … сегодня космонавт из меня не вышел.       Они болтают ни о чём: о литературе, навязчивых друзьях, кино и т.д.; девушка с голосом робота объявляет очередную задержку рейса. Ричард, на лице которого застыло выражение «вся жизнь — дерьмо», мотает головой:       - Давай сыграем в игру «чья жизнь хуже», и я выиграю, потому что я всегда выигрываю в этой игре.       - Да расслабься, это еще не конец света.       «Да, … не конец света, конец света в том, что в свои сорок с лишним я задыхаюсь только от того, что рядом со мной сидит красивый парень, с которым я бы рад переспать, и как школьник не могу найти слов…»       - Ладно, приятель, мне пора, — Юго поднимается с кресла, собирает свои вещи, — может, еще увидимся, — проскальзывает мимо, чуть касаясь бедром.       Ричард кивает, поворачивается вполоборота и следит за удаляющейся фигурой. Электронный голос объявляет о боевой готовности, рейс Ричарда назначен на ближайшее время, — «значит, есть еще сколько-то, чтобы пописать… где тут у них туалет», — Ричард поднимается и идет по указателям на поиски.       Несколько минут назад прибыл большой самолет, и в оба туалета огромная очередь; обычно людская цепочка тянется только из женского, но сейчас и в мужской — народу, словно в мавзолей посмотреть на Ильича. Ричард обреченно встает в конец очереди, подпирает спиной стену, глазеет по сторонам, прямо перед ним туалет для инвалидов и… ни единого человека туда. Стараясь не привлекать внимание, он отделяется от толкучки, и просачивается в полуоткрытую дверь…       - Эй! Тут занято, — Юго оборачивается к вошедшему.       - Привет… — Ричард облокачивается спиной о дверь, растерянно смотрит на парня перед собой. — Я пописать… Ты вроде не инвалид… Не возражаешь?       - Да ради бога, — Юго широким жестом предлагает унитаз.       Закончив свои дела, Ричард моет руки, Юго приваливается бедром к раковине:        — Во сколько у тебя рейс?       - Через сорок минут…       Они с минуту смотрят друг на друга, реальность там за дверью куда-то проваливается, шум уходит на задний план, пока совсем не исчезает — сейчас есть только они; зрачки карих глаз расширяются, затапливая радужку, делают взгляд почти черным, голубые глаза, сходные цветом с глубокой водой, затягивают как водоворот; горячие руки, сухие губы, вкус ментола, хриплые вдохи со стоном на выдохе… Ричард утыкается носом в лопатки, целует, прикусывает кожу, они как в танце меняются местами; колено к груди, Ричард закидывает голову назад, закусывает губу, его любовник плавно двигается внутри, скользко и глубоко.       Прохладная вода приятно остужает кожу, Ричард до боли зажмуривает глаза.       - Мне пора, может еще увидимся, — Юго бросает в корзину бумажное полотенце.       - Пассажиры на рейс N… просим пройти на посадку.       Ричард передает свой билет контролёрше, оборачивается, обводит взглядом зал в поисках своего недавнего знакомца… «Проходите, сэр», — девушка приветливо кивает. В помещении слишком много народа; Ричард идет на посадку, проводит рукой по губам — вкус ментола будет с ним всю дорогу.