Протокол

       Церемония принятия послов была крайне сложной, изобилующей запутанными протокольно-этикетными правилами, использующей многочисленную атрибутику. Именно поэтому Георг IV считал эту обязанность самой неприятной из всех, что приходилось выполнять монарху. Особенно раздражали неизменно крутящиеся вокруг него специальные должностные лица, которые, собственно, и контролировали соблюдение правил, протокола и этикета. Сегодня они должны были перейти к завершению важных и тяжелых переговоров, которые, стоит надеяться, выльются в очень выгодные торговые договоренности. А потому окружающие особенно упорно требовали соблюдения церемонии. Любое неосторожное слово или действие могло разрушить столь долго подготавливаемые предварительные договоренности. Самое противное было в том, что в любое другое время у себя во дворце и со своими подданными, Георг мог пренебрегать правилами этикета. Этот закон провел ещё его прадед, и с тех пор он так и не был отменён. Но с официальным посольством от соседнего государства Георг всё равно должен был твердо, до последней буквы соблюдать чертов протокол.        Вот и приходилось Георгу терпеливо сносить всё происходящее. Непосредственно сейчас его облачали в громоздкий, крайне неудобный костюм, в котором по традиции надо было принимать послов. Спустя несколько минут на него надели ещё и “парадную” корону, тяжелую, неприятно сдавливающую виски.        Король поморщился.       — Это только на несколько часов, ваше величество, — раздался рядом услужливый голос.       — А-то я без вас не знаю, — рыкнул Георг. Ему срочно надо было сорвать на ком-нибудь злость. И лучше сейчас, чем выйти в таком состоянии к послам. Эта непонятно откуда взявшаяся раздражительность могла причинить им немало проблем. Хладнокровие и выдержка — вот, что ему сейчас было нужно.       — Смею напомнить вам, ваше величество, что в Олькении нас и так считают варварами, незачем давать им дополнительные поводы…       — Заткнись, — раздраженно прервал незадачливого подданного Георг. — Сам разберусь.        Раздражительность не только не уходила, а, казалось, только нарастала. И ему совершенно не нужны были советы мнящего себя всезнающим министра торговли.        Прикрыв глаза, Георг сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Не помогло. Но оттягивать дальше свой выход было уже никак нельзя.       — Пойдемте, Стефан, — он постарался взять себя в руки, — молитесь, чтобы сегодня всё прошло без эксцессов.        Министр торговли Стефан ван Вульш только устало вздохнул. Он уже понял, что творится с его королем, который, несмотря на все сплетни, был грамотным и умелым правителем, способным мягко стелить. Сегодня от него требовалось именно это, но природа альфы, кажется, решила внести свои коррективы.       — Его величество действующий король Кетландии Георг IV, — по залу пронесся голос глашатая.        Расположившись на троне, Георг чуть расслабился. Трон был удобным, обитым мягкой тканью, сделанным по его личным эскизам. На таком можно было просидеть довольно долго ничем не рискуя. Как только все заинтересованные лица с их стороны расположились, главные двери открылись, и глашатай объявил о прибытии олькенийских послов.        Дальше всё было исключительно по протоколу. Верительные грамоты, представление всех присутствующих, все положенные в таких случаях поклоны монарху и много-много приветственных витееватостей...        Между тем Георг всё больше и больше раздражался, не понимая в чём причина до тех пор, пока не почувствовал ошеломляющий омежий запах от одного из послов, точнее переводчиков при послах. С ног сшибающий аромат спелой вишни с пряностями. Он заставлял забыть обо всём, однако усилием воли король смог взять себя в руки и тут же с ужасом осознать, что у него встал. Здесь, посреди огромного зала, на глазах у иностранных послов.        “Гон”, — осознал Георг. Он объяснял и раздражительность, и нетерпимость, и тот факт, что он смог учуять омегу, который стоял в десяти шагах от него за спинами полдюжины альф.        Пока он осознавал всю, мягко говоря, неудобность ситуации, уже прошел обмен подарками и теперь пришло время ему выступить со своей речью. Терять было нечего, а потому Георг решительно встал, нисколько не смущаясь своего состояния и никак не выказывая охватившего его напряжения. Твердым и уверенным голосом он ровно зачитывал слова официального обращения к посольству, не обращая внимания на шокированные взгляды омег и чуть насмешливо-глумливые, но вместе с тем понятливые улыбки альф. Георг позволил себе максимально сократить речь, поскольку всё равно нужного эффекта в такой ситуации достичь было нереально.        На этом официальную часть можно было считать законченной. В следующий раз официальные представители от посольства должны были встретиться с монархом через несколько часов на аудиенции. Именно там должны были быть озвучены договоренности и достигнуто окончательное соглашение. А в этом промежутке сановникам оставлялась возможность повлиять на ситуацию. Иногда это было выгодно, иногда нет. Однако сегодня известному умельцу в этом искусстве - Георгу, определенно, не удастся в последний момент перетянуть одеяло на себя.        Альфа уже с трудом держал себя в руках. Здесь и сейчас ему нужен был один, совершенно определённый и вполне конкретный омега. Нисколько не смущаясь своего состояния, он вторгся в толпу альф, которые скрывали его вишневого “мальчика”. Кажется, кто-то возмущенно воскликнул и попытался его задержать, однако король не обратил на сопротивление ни малейшего внимания. Он отмахнулся от досадной помехи и вплотную подошёл к мальчишке. Слегка улыбнувшись, Георг обхватил его подбородок пальцами, всматриваясь в голубые глаза. Кто бы мог подумать, что его судьбой окажется сын мелкопоместного дворянчика из соседней Олькении?       — Ты будешь моим, мальчик. Твой запах просто восхитителен.        Альфа поднял его на руки и понёс к выходу из залы.        Омега не вырывался. Он, ошарашенный феромонами альфы, вначале обмяк, повисая на монархе, а потом, словно испугавшись, очень сильно вцепился в сильные плечи. Георгу потребовалось всё его самообладание, чтобы не взять омегу прямо в коридорах дворца. Всё его существо требовало этого. Но каким-то чудом, не иначе, он всё же смог дойти до своих апартаментов. Георг ощущал, как быстро бьется сердце у омеги и кожей чувствовал, как потяжелело у того дыхание.        Омега не произнес ни слова, пока с него снимали одежду. Он лишь часто и громко дышал, уткнувшись альфе в изгиб шеи. Альфа в последний раз взял себя в руки и, взглянув на фигуру омеги, чуть полноватую, но приятную глазу, прямо сказал:       — Сейчас ты станешь моим.        Это был не вопрос, а утверждение. Омега испуганно посмотрел на него, а потом неуверенно, но отчаянно кивнул и закрыл глаза.        Георг тихо рассмеялся.       — Но перед этим я хотел бы знать одно, — омега распахнул голубые глаза, в которых сейчас читалось удивление. — Как тебя зовут-то?       — Тони… В смысле, Энтони, — поправился он.       — Георг, сокращать никак не надо.        С этими словами Георг повалил Тони на кровать и тому показалось, что тяжелое и горячее тело альфы раздавит его. В голове у короля окончательно помутнело, желание стало настолько нестерпимым, что себя раздевать он уже не стал, лишь приспустив штаны.        “Мой”, — кричали инстинкты, и Георг не собирался им сопротивляться. Однако сходу войти в омегу не получилось, хотя между ног у того было уже мокро. Неудовлетворённо рыкнув, Георг несколькими резкими движениями заставил себя излиться на омегу. Конечно, надолго этого не хватит, зато теперь есть время аккуратно подготовить его для себя. Омега быстро расслабился и раскинув ноги занял удобную позицию, активно ему помогая. Энтони явно хотел ускорить события и обхватил альфу ногами, притягивая к себе. Поняв вполне прозрачный намек, Георг без колебаний направил член ко входу. Толчок, и он медленно погрузился в приятную глубину. А потом резко подался вперед и насаживаясь до конца. Энтони что-то простонал сквозь зубы и сильнее вцепился в его плечи. Наклонившись, альфа подарил ему быстрый поцелуй и выпрямился, продолжая входить в того уверенными и частыми толчками. Гон - это не то время, когда можно позволить себе изощрённые ласки. В такие моменты тело просто требовало разрядки и удовлетворения простых желаний. Георг чувствовал, как дрожит под ним омега, шумно втягивал в себя его запах, ставший сейчас особенно ярким. Ровные, размеренные толчки ускорились, тихие шипящие стоны перешли в хрипы. Альфа глубоко вошел внутрь Энтони, заставляя того выгнуться дугой и кончить, после чего вышел из него и излился сам.        Какое-то время в комнате было слышно только громкое дыхание обоих.       — И что теперь? — тихо спросил омега, отстраняясь от монарха.       — Мы всё повторим ещё несколько раз, — спокойно ответил ему Георг, притягивая того обратно к себе. — А завтра я представлю двору тебя как своего истинного и будущего мужа.       — Но протокол… — Энтони вдруг подскочил на месте. — Нам надо...       — А тебе не всё равно, — фыркнул Георг. — Ваши теперь точно пару дополнительных условий в договор добавят. Но знаешь, что я скажу?        Энтони чуть удивленно и смущенно посмотрел на Георга. Он вообще не предлагал, что у текущего будет какое-то продолжение, кроме как ещё несколько совместных ночей.       — Ты того стоишь, — последовал ответ. — И меня меньше всего волнует какой-то там протокол. В нашей варварской стране до сих пор в мужья берут только истинного омегу.