Он занес топор над палачом

— Я ожидал вас еще вчера, — первое, что сказал Люциус, когда они с Реддлом закрыли дверь в кабинет. — Мальчишка не выходил за пределы дома несколько дней. Да и зелье только к сегодняшнему рассвету дошло. Реддл свободно расположился на софе, закинув ногу на ногу, и насмешливо-снисходительно смотрел на возвышавшегося мужчину — и вовсе не чувствовал дискомфорта от подобной позиции. Реддл был хозяином положения даже в чужом доме. — Однако, я вижу, все прошло успешно? — Не без инцидентов. Малфой уселся за свой стол и выжидающе глянул на собеседника, побуждая его продолжить. — Из-за всплеска магии мальчишка поджег дом, — задумчиво начал Реддл, глядя будто сквозь светловолосого мужчину. — Гарри Поттер чрезвычайно силен и столь же раздражителен. И он подозрительно скрытен. Глядя, как в его глазах вспыхивает темный, голодный до разрушения огонь, остается только гадать, что происходит в этой голове. — Примените лигеменцию. — Что мне толку с детских мыслей? В двенадцать лет даже он не способен поднять мятеж. Люциус Малфой почувствовал иллюзорный жар в правой руке, где жгуты Непреложного Обета стянули ее, когда мужчина принес его Тому Реддлу около трех месяцев назад. Прежнего Лорда Воландеморта больше не существовало. Не было больше шизофрении, истерии, безумия, что неотступно следовали за Лордом в его последние месяцы восемьдесят первого года. В тот день, почти три месяца назад, на пороге Люциуса Малфоя был собранный, уравновешенным, с четким планом и реалистичным взглядом на ситуацию. Уже после он узнал о крестражах — о части уже собранных и соединенных крестражей. Но главным условием реализации планов Тома Реддла был Гарри Поттер. Точнее, просто не отдать его в руки Дамблдору. Мальчишка сам по себе был не особо важен на начальных стадиях реализации плана, но для создания истории необходим. И не стоило забывать о крестраже в его душе. Важным моментом было забыть о такой фигуре, как Лорд Воландеморт. Этот образ изжил себя, и Том Реддл решил создать другой, отличный от предыдущего, и с помощью него покорить Британию. Выбрал он для этого имя звучное и весомое в старом магическом мире. Для этого ему нужна была стартовая площадка, тот, на которого можно было положиться в этот самый тяжелый час. Им мог быть разве что Люциус Малфой (да еще один человек, о котором позже). И глядя сейчас на Тома Реддла — а публично — Эрнста Мракса, Малфой чувствовал, что это совсем не тот человек, за коим он следовал в Первую Магическую. Этот человек принесет им неминуемую победу — он ощущал это нутром, шестым чувством и всем своим существом. И он с готовностью последует за ним, когда придется. Но до этого момента Том Реддл связал его Непреложным Обетом, суть которого была чрезвычайно просто: помочь ему возвыситься. Что бы ни входило в эту формулировку. — Вы наблюдали изменения после ритуала? — Магия стала более стабильной. И крестраж в мальчишке больше не отторгается. — Вы будете его соединять с остальными? — Тогда мне придется убить его, — Мракс глянул на мужчину, наблюдая за его реакцией. Но тот остался равнодушным к подобной перспективе. — Возможно, позже. Реддл еще и сам не знал грядущую судьбу мальчишки. В любом случае, сейчас мальчику ничего не грозило. — Магия не признала выбранное имя, — поднял темноволосый волшебник другую тему. — На какое-то мгновенье мне показалось, что она высосет из меня остатки души. Не могу понять, что там произошло, но фамилию магия признала с великой неохотой. «Возможно, вы были недостаточно уверены в своем успехе. Возможно, вы не достаточно выложились. Возможно, вы были недостаточно сильны с раздробленной душой», — хотелось сказать Малфою, но заместо того заметил: — И все же вы остались живы, а магия откликнулась. Ну а что мальчишка? — Тут-то и самое удивительное. Его имя-фамилия двойные, и отражаются сразу на двух генеалогических древах. Он одновременно является наследником и Поттеров, и Мраксов. — Кровь Поттеров слишком сильна, она едва бы поступилась чужеродному внедрению. Но и вызванная магия не отступилась бы от своего решения. Так и вышло это кодоминирование. Признаться честно, я удивлен, что мальчишка выжил — слишком очевиден был магический конфликт. Но Гарри Поттер обладает поистине удивительной живучестью. — Сущая правда, — хмыкнул Реддл. — Вы нашли книгу в хранилище Мраксов? — уже серьезно продолжил Малфой. Реддлу понадобилось несколько мгновений, чтобы ответить. — Да… Если все пойдет кувырком и начнется отторжение, мне придется вернуться в свое время. Эта книга была у него с собой, в чудо-мешочке, у самой груди, одновременно внушая и трепет, и ужас от перспективы ее использования. Шутки со временем вообще плохи, ну а дважды подряд — вообще из ряда вон. Оставалось только уповать на благополучное закрепление. А с этим еще предстояло разобраться. — Вы разобрались, что может послужить отторжению? Реддл неопределенно качнул головой. Признавать свои ошибки и упущения всегда было сложно. — Я не успел, — коротко бросил он, замыкаясь в себе; лицо его приобрело жесткое выражение, почти агрессивное. — Была экстренная ситуация, нужно было решать быстро. Мы почти проиграли. — И быстро, не давая Малфою вставить хоть слово, продолжил без перехода: — Ты рассказал Драко и Нарциссе, кто будет сегодня сидеть с ними за одним столом? — Им это ни к чему, — более резко, чем планировал, оторвался Люциус, но потом поспешил исправиться, заметив вопросительно вздернутые брови своего собеседника: — В этом нет нужды. Моя семья последует за вами при первом же оклике. Реддл удовлетворенно кивнул, хотя замкнутое, холодное выражение его лица не поменялось ни на йоту. — Ты подготовил дом к передаче? Малфой чуть помедлил с ответом, что не укрылось от Мракса. — Поместье Мраксов полностью разрушено? — как-то подозрительно издали начал Люциус. — Оно запечатано и скрыто. Мне нужно новое родовое гнездо, я не могу продолжать жить в доме маггла! — хлыстко, агрессивно сказал Реддл не повысив и голоса, но светловолосый мужчина внутренне сжался от того количества подавляющей энергии, что опустилась ему на плечи от одного только взгляда Реддла. — Ну так что? — Документы на передачу поместья находятся в процессе, — все же ответил Люциус под пристальным, тяжелым взглядом собеседника. — Не затягивай с этим, Люциус, — предостерегающе откликнулся Реддл и откинулся на спинку софы. Произнес одновременно и как будто для самого себя и будто для всего мира: — Что ж, приступим к осуществлению нашего плана. История Эрнста и Генри Мраксов начнется сегодня. *** Гарри Поттер проснулся рано, но желания вставать с кровати не было. И какое же это было удовольствие — потакать своим желаниям. Вчерашний ужин прошел значительно лучше, чем можно было рассчитывать. Малфои были добры, даже излишне добры, он бы сказал. Как человек, не привыкший, что какое-либо добро происходит по чьей-то доброте душевной, Гарри считал, что всякие добрые поступки только с одной стороны добрые, изнанка же чаще представляла собой темный запутанный узор чьих-то интриг. И пока никакой системы мальчишка не видел. Но никогда ничего не делалось просто так. Что за дела у Реддла с Малфоем? Что они задумали в отношении него? Было чувство, будто он, Генри, подопытная мышка в лаборатории двух охочих до экспериментов ученых — собрались наблюдать, какой результат принесет влияние разных переменных. В голову закралась любопытная мысль: если Том Реддл прибыл из будущего, то там он был знаком с тем, кого звали Гарри Поттер. И в том будущем он его не забрал от тетки, а оставил на попечение и совесть Альбуса Дамблдора. Гарри был уверен: в том будущем он был совершенно другим, отличным от сегодняшнего. Возможно, он был именно тем сосудом чужих идеи и стремлений, о коем говорил мужчина. Исходило ли из этого, что он был бесхарактерной марионеткой? К горлу подкатила тошнота от такой перспективы. Но что тогда делал Реддл? Не пытался ли он превратить его в пустоголовую куклу без собственных желаний, амбиций, целей? Не подчинит ли он себе? Даст ли Реддл ему право выбора, когда придет время? У Гарри Поттера не было ответов. У него был лишь животный, панический страх остаться использованным мешком костей и тряпья. Он не допустит, чтобы им помыкали. Больше никогда. Нужно было только набраться сил, терпения и знаний. Тогда он проломит и стены в своем упрямстве жить. Гарри Поттер был похож на сжатую пружину или заряженное ружье, ошибочно считавшееся списанным. Но больше всего он походил на маленького зверька, который, если загнать его в уголок, выпустит когти и вопьется ими тебе в лицо. Еще мальчишка думал о том, как ему вести себя с триадой Малфоев. На первый взгляд они выглядели вполне... безобидно. Как выглядел безобидно и кинжал в ножнах. Предложение Люциуса присоединиться к его сыну на подготовительный курс вызывал больше вопросов, чем желания рассыпаться в благодарностях. И все же это чрезвычайно важное и полезное предложение, чтобы от него отказываться или задавать нескромные вопросы. Однако так ли важно это «почему»?.. Ведь он окажет такую неоценимую помощь в исполнении его желаний. Но гадостное чувство подвоха не проходило. Нарцисса Малфой была приветлива и учтива, внимательна и добродушна. Она казалась воплощением гостеприимной хозяйки, и все же чувствовалось какое-то напряжение в ее позе, выверенных движениях, проглядывалась затаившаяся тревога в уголках глаз. И объект этих вязких, тяжелых чувств был не известен. Но важным было другое: рядом с Нарциссой Малфой не чувствовалось угрозы. Она будто была окружена вуалью безопасности. И это парадоксально притягивало и заставляло Гарри Мракса сторониться ее. Будто то, что выходило за рамки его понимания, автоматически считалось подозрительным. Хоть с Драко Малфоем все было понятно: взаимная антипатия была у них с первого взгляда. Неприятие, злоба, издевательски-снисходительный тон — все это было знакомо мальчишке с малых лет, и он знал, что с этим делать. Рядом с этим Малфоем чувствовался комфорт, потому что он не пытался сдвинуть заржавевшие стены его мировосприятия. На каждое колкое слово он будет отвечать колкостью — здесь все просто, как дважды два. Никаких противоречий. И тут подоспел другой вопрос: знал ли кто из этих троих о его настоящем имени? Имени его «отца»? И каков бы ни был ответ — важно ли это? Но ответов, что ни удивительно, не было. Так и не решив толком, как вести себя со старшими Малфоями, Гарри пока выбрал тактику безопасного выжидания. Когда в животе просительно заурчало, мальчишка вспомнил, что Реддл наказал вчера домовухе кормить его. — Тене?.. — окликнул он в пустой комнате, чувствуя себя донельзя глупо. Но домовуха появилась и поклонилась ему. — Что желает молодой хозяин? — Завтрак, — неопределенно сказал мальчишка. — Что-нибудь сытное. Сегодня предстоит трудный день. Тене радостно залепетала заверения, но Гарри только отмахнулся от нее, мол, делай что хочешь, главное — накорми меня. Тщательно, как никогда ранее, мальчишка совершил водные процедуры, оделся, привел в порядок волосы найденным в комнате гребнем и спустился вниз. Он застал Тома Реддла в столовой, за тем, как он опрокидывал в себя что-то из темного флакона, а затем едва заметно морщился. — Что это было? Мужчина как-то неестественно вздрогнул, застигнутый врасплох. Глаза его были подернуты мутной дымкой, когда он обернулся, а язык, казалось, не слушался. — Лекарство, — как-то вяло, апатично отозвался Реддл. — Для душевного здоровья полезно. Мальчишке оставалось только недоуменно смотреть вслед мужчине, когда он поспешно и оттого шатко покидал комнату. Оставалось только догадываться, почему Реддл использовал столь странную фигуру речи. Однако и эти мысли его в скором покинули: Тене подала завтрак. И это, пожалуй, был самый вкусный завтрак в его жизни: горы жареного бекона с глазуньей и помидорами, ломти мягчайшего кукурузного хлеба, блестящие от масла и приторно-сладкого меда оладьи и большая кружка фруктового чая. Когда Гарри закончил с завтраком, ему казалось, что еще хоть одна кроха еды — и он просто лопнет. Через какое-то время Реддл нашел его все еще на кухне, лениво потягивающего чай. Он выглядел совершенно обычно, взгляд его был ясным и острым, как и в любое другое время, а позиция в пространстве совершенно устойчивая. — Мне жаль, что ты увидел побочные действия зелья, — без всякого выражения сказал мужчина. — Оно необходимо для поддержания моих жизненных сил и здоровья. Пропусти я хоть один прием... последствия были бы ужасны. — Вы больны? — силясь добавить в голос побольше участия, спросил мальчишка. — В некотором смысле. Но тебе это ни к чему. Гарри просто пожал плечами. Если его просили не вмешиваться в дела чужого здоровья, он не станет, пока это не будет касаться его лично. — Как скажете, сэр. — Что ты думаешь о вчерашнем вечере? Гарри помедлил с ответом. Что ожидал услышать мужчина? Едва ли сбивчивую тираду о его противоречивых чувствах. — Все было вполне неплохо. Мне понравился десерт. Реддл улыбнулся улыбкой не затрагивающей глаза. — Тебе понравились Малфои? — Мистер Малфой очень добр ко мне, хотя мы не были даже знакомы до вчерашнего вечера, — нехотя, продумывая каждое слово, все же ответил Гарри. — У нас с Люциусом общие дела, поэтому мы будем частыми гостями в его доме. — Глаза мужчины как-то непонятно сверкнули при этих словах. — Поэтому постарайся не создавать проблем. Значительных. — Я постараюсь, сэр. — Вот еще. Их сын. Постарайся не устраивать серьезных баталий в доме. — Я постараюсь, сэр, — сквозь сжатые зубы повторил мальчишка. — Но не бойся поставить на место, если зарвется, — добавил Реддл лукаво, знающе. А затем поставил на стол простую и лаконичную кожаную сумку и без перехода продолжил: — Небольшой презент в честь твоего возвращения в волшебный мир. Там письменные принадлежности, которые тебе понадобятся. — Все это — один большой презент, — тихо, с чувством проговорил Гарри и добавил искренне: — Благодарю. — Нам пора. И они, совсем как вчера, аппарировали к воротам Малфой-менора. Только на этот раз Гарри сжимал в руке новенькую сумку. В холле их встретил Люциус Малфой — в верхней мантии, тонких осенних перчатках и атласной черной лентой, собирающей длинные волосы в свободный хвост. Рядом с ним стоял Драко в классических брюках и светлой рубашке с хрупким зеленым орнаментом. Скрестив руки на груди, он выглядел до крайности недовольным. — Доброе утро, господа, — поприветствовал старший Малфой. Когда с любезностями было покончено, Реддл обратился к мальчишке: — Генри, мы удаляемся в Министерство Магии. Оставляю тебя на попечение Драко и профессоров, — и глаза мужчины предостерегающе блеснули, словно напоминая об утреннем разговоре. Гарри пожал плечами, хотя перспектива остаться одному в огромном особняке с едва знакомыми людьми немного нервировала. Драко же только сжал губы в тонкую линию — но сегодня, похоже, его вообще никто не брал в расчет. Мужчины быстро выбрались за дверь и направились к воротам. Там и аппарировали. — И почему нельзя было сделать этого прямо в доме, — пробормотал Гарри сам себе, наблюдавший за взрослыми в большое окно холла. — Что за дикарские обычаи были у вас в Германии? — послышался сзади надменный голос Драко, отвратительно растягивающий гласные. Гарри обернулся к нему, прожигая темным взглядом, но того это совсем не волновало. — Отец мне вчера рассказал, откуда вы и почему переехали. Глаза Поттера опасно сузились, но сегодня Малфой, наслушавшись отца после ужина, решил вылить все свое раздражение на него. — Да? И что же тебе сказал отец? — низким, предостерегающим голосом осведомился Поттер. — Что твоя мамаша сбросилась с обрыва, когда узнала о третьем выкидыше. И Мракс решил вернуться в Англию, чтобы ты меньше горевал по съехавшей мамаше. Малфой откровенно кривлялся, выдирая из рассказа Малфоя-старшего куски посочнее. Поттер какой-то частью сознания подивился такой нелепой истории, однако тело начало потряхивать от злости. Что эта белесая моль о себе возомнила? Неужели считал, что его фамилия и огромный особняк давали ему право топтать хоть и придуманную, но историю его семьи? — Что-нибудь еще? — едва не шипя по-змеиному от ярости, спросил Гарри, неосознанно вставая в позицию. — Мой отец часто занимается благотворительностью, — упорно продолжал Малфой, будто был бессмертным. Глаза его были насмешливо прищурены, а в каждом слове чувствовалось собственное превосходство. — Так что не обольщайся на свой счет — таков уж мой отец: любит обхаживать сирых и убогих. Это улучшает его самочувствие. Поттер замахнулся, и только в это мгновение Малфой осознал всю прискорбность своего положения; в глазах его отразился страх. От разбитого в кровь лица Драко спас домовик. Он появился аккурат между ними и сообщил: — Профессор ожидает вас в малом кабинете и просил поторопиться. Ни один не шелохнулся. Малфой замер, не желая поворачиваться спиной к сверлящему его непонятным взглядом Поттеру. Гарри же сжимал и разжимал кулаки, силясь удержать в узде нестерпимое желание закончить запланированное. — Еще хоть слово, придурок, и тебя придется отшкрябывать от вашего начищенного мраморного пола. Драко некрасиво приоткрыл рот, возмущенный до глубины души, но слов из него не послышалось. Что за дело, неужели он испугался этого щенка? Вот еще. Просто домовик настойчиво тянул его за рукав, да и профессор ждал. Малфой с силой оттолкнул от себя домовика — да так, что он отлетел в сторону и с тяжелым кряхтеньем собирал после свои конечности. А затем мальчишка быстрым шагом преодолел расстояние до нужного помещения, ни разу не обернувшись. Поттер только внутренне хмыкнул и торопливо последовал за ним. Первый раунд его. Их уже поджидал старец сцепив руки за спиной. Он проводил их удивительно яркими для его возраста глазами, когда они вошли, и сказал строго: — Вы опоздали. Уже шесть минут десятого. Гарри сразу проникся уважением к этому человеку. — Мистер Малфой сообщил мне, что к нашим занятиям подтянется еще один молодой человек, — блестящие глаза нашли Поттера и мужчина представился: — Меня зовут профессор Гордон Сильвер, и я познакомлю вас с историей магического мира.