Он занес топор над палачом

Том Реддл медленно, по ложке, смаковал десерт, впервые за долгое время имея возможность наслаждаться вкусом. Он каждый раз приходил в легкий восторг, стоило ему ощутить, как сладость взбитых сливок и фруктов разливалась во рту. Всё-таки иметь возможность снова наслаждаться сладким — одно из лучших последствий всех его стараний. Мужчина почувствовал лёгкий толчок в плечо и оглянулся — самолётик из Министерства старательно пытался обратить на себя внимание. Отложив приборы, Реддл развернул самолётик и чуть слышно вздохнул. Пора было заканчивать с обедом и возвращаться к работе. Конор Селвин ждал его в своём кабинете. Он сидел за широким столом, погруженный в ворох бумаг, и представлял из себя жалкое зрелище. Кожа лица и рук приобрела сероватый оттенок, каждая венка проступала под истончившийся кожей. Глаза утратили былой блеск, на них словно надели мутные линзы, воспалившиеся капилляры со стороны казались объемными и будто слегка пульсировали. Мужчина поминутно облизывал молочным язычком бледные сухие губы с алеющим на них трещинами. Даже волосы уже не лоснились — унылыми тусклыми прядками огибали осунувшееся лицо с глубокими синяками под глазами. — Как вам удалось сбежать от колдомедиков? — нарочито удивленно спросил Реддл стоило ему войти в кабинет. Селвин с трудом приподнял голову и на губах мелькнула слабая улыбка. — Нужно закончить с передачей полномочий... а потом уже... сдаваться на милость... колдомедиков, — просипел Селвин отрывисто, с трудом проталкивая слова сквозь гниющую изнутри глотку. — Вам следовало оставаться под наблюдением ваших колдомедиков, — покачал головой Реддл, проходя вглубь кабинета и присаживаясь в удобное кресло у стола. Ему здесь нравилось. Только уберёт этот ужасный ковёр на полу. Мужчина опять попробовал улыбнуться, но трещинка на нижней губе разошлась, залив подбородок темной кровью, и он поспешил приложить платок к лицу. Реддл тактично отвёл взгляд. — Я рад, что мне удалось познакомиться с тобой, Мракс, — на одном дыхании произнёс Селвин спустя минуту. — И будь у нас чуть больше времени... кто знает... — Не смейте говорить так! — горячо возразил Реддл, от переизбытка поддельных эмоций даже привставая с кресла. — Над вашим здоровьем работают лучшие колдомедики Британии, и они обязательно что-нибудь придумают. Конор Селвин посмотрел на него как отец на глупого, но любимого ребёнка, который мнил себя победителем драконов. — Мы оба знаем... что это не так. Прямо сейчас мои внутренности превращаются в чёрный кисель... И вырастить новые почки... немного сложнее, чем срастить кости в сломанной рук... Закончить предложение не получилось — мужчина закашлялся, прижав платок ко рту. Это были страшные звуки, пугающая картина. Когда Селвин отвёл платок, он был пропитан чёрной кровью с липкими ошмётками его легких. — В любом случаем, Аврорат это так не оставит, — выдохнул Селвин, когда надрывный кашель сошёл на нет. — Кто-то смог проклясть меня... и это ему с рук не сойдёт. Реддл уверенно покивал головой, добавил во взгляд немного сочувствия. Ему уже не терпелось услышать главную причину, почему умирающий волшебник решил провести свой, быть может, последний день жизни на рабочем месте. — Я вряд ли выживу, — с трудом продолжил Селвин и Реддл внутренне подобрался, — поэтому хочу, чтобы моя должность перешла к тебе. Организовать Осенний международный саммит... станет... твои-им долг... Селвин задохнулся на последних словах, обтянутый кожей мешок гниющих внутренностей затрясся в приступе очередного кашля, из носа и ушей потекла кровь, а мужчина все не мог остановиться. В кабинет вбежали два колдомедика, оттеснив Реддла к стене. Все внимание было сосредоточено на умирающем волшебнике и никому не было дела до ухмыляющегося Тома Реддла, который наблюдал за всей картиной с чувством абсолютного удовлетворения. С того значимого дня прошла неделя, в течении которой Реддл вникал в недоступные до этого детали работы. Конечно, главным делегатом Британии он не стал вместо Селвина, но успешно вошёл в состав международной делегации с правом посещать магические столицы для урегулирования осеннего саммита как главного события того года. И следущий город, который им предстояло посетить, была Старая Прага. Все шло как нельзя лучше. Реддл без труда договорился с Люциусом на период командировки оставить Поттера у них в поместье. Мальчишке следовало отвлечься и побыть вдали от него, так что это казалось лучшим решением. Работа с министерскими рабочими в столице магической Чехии предстояло много. Природная строптивость и вспыльчивость чехов была проблемой для степенных и педантичных британцев. Однако их объединяло одно — желание устроить самый масштабный саммит по вопросам магического образования за последние сто лет. Работа предстояла колоссальная, а времени становилось все меньше. Вечером Реддл расхаживал вперёд-назад в номере очередного отеля. Трудно было признаться даже самому себе, но он волновался. Заставив себя остановиться, он выглянул в окно — там электрические фонари подсвечивали Староместскую площадь и сотни неспящих магглов. Фыркнув, он отошёл к окну на противоположной стене — там живой огонь в удивительной смеси с электрическим подсвечивал щербатую улочку Влацкого переулка без единого мага. Реддл без сил опустился на кровать. Его безмерно раздражала эта пришедшая способность волноваться перед важным событием, которая вернулась к нему вместе с голодом, потребностью спать и магией. Но за последнее, пожалуй, он был готов ещё сотню раз пережить это тянущее соки волнение. Устаивавшись в потолок, он постарался очистить разум от лишних мыслей — вышло откровенно плохо. Вместо того Реддл провалился в собственные воспоминания. Он слабел — слабел с каждым днём, с каждой минутой. Что это за лидер такой, который с трудом наколдовывает Люмус?! Том Реддл не понимал, что происходит. Он ведь выполнил все условия: вернулся в прошлое и поместил остатки своей души в сквибба, заняв его тело, принял Род Мраксов и ввёл наследника, стабилизировав атрофированное магической ядро сквибба с помощью родовой магии и ежедневных подпитывающих зелий, которые готовил для него Северус. Все было замечательно какое-то время. Но внезапно все опять пошло в регрессию. Так в чем проблема? Мужчина с новым упорством принялся изучать старые фолианты, которые взял из хранилища Мраксов. Если ему дали правильную информацию в том, далеком будущем, то все ответы должны были быть именно в них. Было раннее утро во Фреймене, Поттер беспечно спал, а Реддл с трудом пробирался через староанглийский в ветхой книге. В голове стоял легкий туман, но он мгновенно рассеялся, когда ему все же удалось перевести важный кусок. «... коль хочешь ты убивать, забирать чужую мощь, губить живые души и жить на костях врагов своих — брось затею эту. Разбитый сосуд не способен выполнять своего предназначения. А ежели будешь пытаться — вслед за собой он утянет и бренное тело...» Реддл хмуро прочитал эти предложения несколько раз и принялся переводить дальше. На следующей странице было: «Два осколка — безопасно. Три — магия будет утекать сквозь разломы. Четыре — тело подведёт тебя. Не стоит помышлять о большем — сколь бы соблазнительна ни была перспектива». А затем перевод пришлось отложить. Но когда он с ним закончил — немедленно вызвал Северуса Снейпа к себе в дом. Мужчина был как всегда хмур и не особо разговорчив, но быстро прибыл и теперь сосредоточенно слушал, что рассказывал ему Реддл. — Когда я создал крестражи, я нарушил магические законы, — заявил Том Реддл, не глядя на зельевара. — Когда я вернулся из будущего, мое тело превратилось в пепел и мне пришлось долго наблюдать за людьми, чтобы выбрать подходящее тело. Я выбрал сквибба из маггловского городка, которого не хватятся, и занял его тело. Ты прямо сейчас видишь его перед собой. Но я опять же нарушил магический закон. Не тот, который проповедуют наши министерские рабочие, а тот, что появился с первыми волшебниками. Реддл замолчал. Он без слов налил в стакан виски и вложил его в руку Снейпа. Он бы и сам выпил, если бы это возымело хоть какой-то эффект. — Я застрял между мирами и параллельными вселенными, — негромко продолжил Реддл, когда под его пристальным взглядом Снейп сделал большой глоток. — Когда я принял Род Мраксов, возможность расщепления этого крестража отступила, но когда я проклял Конора Селвина, обратное действие маховика времени удвоило свой ход. — Мужчина закатал рукав, обнажив предплечье, усыпанное чёрными пятнами. Он продолжил: — Ты видишь это? Это трупные пятна. Почти такие же, как у Селвина. Я больше не могу убивать людей — немерено или нет. Иначе я умру вслед за ними их же смертью. Магия почти на исходе в моих жилах. Снейп снова сделал крупный глоток, опалив внутренности огнём. Это выбивалось из его картины мира, и он нутром чуял, что этот рассказ — не единственное, для чего его позвали в тот день. — Что требуется от меня? — прямо спросил Снейп, наблюдая, как Реддл опускал обратно рукав. Это замечательная новость — можно было в ту же минуту навести палочку на обессиленного Реддла, наслать на него Адское пламя, уничтожить ослабший крестраж... Это была великолепная возможность... — Мне нужно собрать крестражи и соединить их, — сказал Реддл, не подозревая о мыслях в голове зельевара. Он вынул из кармана мантии кольцо и показал его Снейпу. — Кольцо Марволо Мракса. Один из крестражей. Я пока не знаю, как их объединить, но собрать их снова необходимо. Реддл надел кольцо с тусклым камнем на палец, а Снейп чуть расслабился. Два крестража, которые сейчас перед ним, лишь малая малая часть существующих — их можно будет уничтожить все разом, лишь обождав время. — От тебя же мне нужна помощь с ритуалом и зельем, — ответил наконец Реддл на вопрос Снейпа. — Магию Поттера поддерживают два Рода — она мощная, стабильная, поэтому мне нужна часть материи его магического ядра для приготовления эликсира, который будет поддерживать мое тело и крестраж внутри, пока я не найду способ их объединить и избавиться от этой зависимости. Реддл раскрыл книгу перед зельеваром и указал на рецептуру. Снейп мрачно читал состав самого темного из возможных эликсиров. — Что будет с мальчишкой? — подняв тяжелый взгляд, спросил Снейп. — Как вы будете вытаскивать из него свой крестраж? — Пока не знаю. Так ты сделаешь это для меня? После изнуряющей командировки Реддл снова вернулся в родную Британию, где его уже ожидало письмо от Игоря Каркарова. *** — Поздравляю, Генри, — довольно произнёс Люциус Малфой за завтраком. — С чем? — Твоего отца повысили. Гарри отложил тост и принял из рук мужчины газету. На развороте была короткая заметка: «Этой ночью от неизвестного заболевания умер Конор Селвин. Аврорат продолжает расследование его дела, они подозревают темномагическое проклятие, но пока не могут указать виновного. Должность главного делегата Британского филиала Международной конфедерации магии переходит к Альбусу Дамблдору. Перед смертью Конор Селвин назначил своего преемника — Эрнста Мракса, и Визенгамот поддержал его выбор. В данный момент он пребывает с другими делегатами в Старой Праге для урегулирования вопросов Осеннего международного саммита по вопросам образования, который пройдёт в Министерстве магии Британии в октябре». Заглядывающий сбоку Драко перевёл задумчивый взгляд на отца, когда прочитал заметку. — Как думаешь, от чего умер этот Конор Селвин? — Возможно, что-то связанное с черномагическим проклятием, — безразлично пожал плечами белокурый мужчина. — Прошу, давайте оставим тему смертей за завтраком, — настойчиво сказала Нарцисса, с осуждением глядя на членов своей семьи. Оставшаяся часть завтрака прошла за мерным постукиванием приборов и отвлеченными разговорами. После завтрака Драко и Гарри последовали к ожидающему их профессору Калиосу, который преподавал им чары. По дороге Малфой искоса поглядывал на замкнувшегося Поттера, размышляя, отчего тот не рад повышению собственного отца. — Что с тобой? — не выдержал Драко. — Почему ты такой... хмурый? Повышение Мракса — отличная новость. — Человек умер, — просто ответил Гарри, мимолетно взглянув на Малфоя. — Это плохая новость. «Мы с Реддлом на пару убили его. Вот плохая новость». Профессор Калиос — старенький волшебник с подслеповатым прищуром — велел им сесть лицом друг напротив друга. — Сегодня мы должны закрепить практику беспалочковой левитации крупных предметов. Но давай начнём с чего поменьше. Готовы? Профессор положил между ними на стол длинное павлинье перо и заставил его приподняться в воздух. — Уберите ваши тренировочные палочки, мальчики. Вы должны одним лишь усилием воли заставьте это перо парить от одного к другому. Генри, ты первый. Палочка профессора опустилась и перо медленно начало падать — лишь у самой столешницы Гарри сумел совладать со своей магией и заставить перо немного судорожно, но подняться на добрых несколько метров. — Замечательно! — довольно воскликнул профессор. — А сейчас отпусти его, а ты, Драко, как только почувствуешь, что перо больше не находится под влиянием Генри — захвати его и удерживай на уровне двух метров. Не сразу, но у Драко получилось перехватить перо и заставить его держаться на нужной высоте. Так они и провели все занятие — профессор выдавал им предметы все тяжелее и массивнее из раза в раз, контролировал их магический вектор, чтобы они не прикладывали излишки усилий там, где в этом не было необходимости, заставлял их следить за собственным дыханием и даже взглядом. Под конец занятия он выкатил на стол квоффл и сказал: — Усложняем упражнение. Разойдитесь в разные стороны помещения и заставьте мяч переходить от одного к другому, как при обычной игре в квиддич. Тут важно следующее: научиться чувствовать, когда партнёр опускает контроль, почувствовать его магию и принять мяч будто из рук в руки. Приступайте. Гарри глубоко вздохнул и приподнял мяч в воздух, создав вокруг него что-то похожее на невидимую оболочку, он мягко подтолкнул его в направлении Малфоя. Тот, пристально наблюдавший за манипуляциями Гарри, подхватил мяч — и то было похоже, будто кончики пальцев коснулись друг друга в воздухе и мяч перекатился из рук в руки — только в сто крат интимнее. — Отлично, — похвалил профессор негромко, стараясь не отвлекать их. — А теперь подавайте его друг другу. Сосредоточьтесь на магии другого, старайтесь прочувствовать её и запомнить это ощущение — кто знает, когда это может стать жизненно важным. Это было слишком личным — позволять касаться магическим векторам друг друга — будто оплетать чужую невидимою руку, легко сжимать ее, невесомо оглаживать прохладную кожу. Было до того интимно, что мелкие волоски на затылке Гарри встали дыбом, а дыхание стало частым и поверхостным. Чуть опустив взгляд на Драко, Гарри увидел, как тот хватает ртом воздух, судорожно сжимая свою руку, словно иллюзорное чувство прикосновения стало вдруг реальным и очень чувствительным. Ощутив чужой взгляд, Драко опустил глаза и замер на полувыдохе. Осталось секретом, что он такого нашёл в лице Гарри, но мяч дрогнул в воздухе и упал на пол. Громкий звук хлопка вывел Малфоя из оцепинения — он взмахнул головой, судорожно сглотнул и упёрся взглядом куда-то в стену над головой Поттера. По его щекам разлился бледный, стыдный румянец. — Что ж, на сегодня можем закончить, — спокойно произнёс профессор, абсолютно не замечая повисшего в комнате напряжения. — Вы отлично поработали сегодня. Драко, в следующий раз будь чуть более сконцентрирован. Генри — отлично, у тебя потрясающие результаты. Не дождавшись окончания речи старого волшебника, Малфой встал и быстро покинул помещение. Выждав положенные пару секунд для приличия, Гарри последовал за ним. Драко далеко не ушёл — он остановился у ближайшего окна, хмуро разглядывал голые деревья с уже намечающимися почками. — Что произошло? — прямо спросил Поттер у Драко. Блондин раздражённо дёрнул плечом, всем своим видом выражая желание побыть в одиночестве. — Отстань, — буркнул Малфой, не оборачиваясь, в его напряжённом взгляде появилась какая-то мрачная решимость. — Займись своими делами, Мракс. У Поттера было плохо с выражением своих чувств, да и с понимаем чужих было откровенно плохо. Но умом он кристально ясно понимал, что уйти сейчас могло бы прировнять к... предательству, не меньше. Напряжённо подойдя немного ближе, Гарри коснулся плеча Малфоя кончиками пальцев — тот отскочил от него, будто его до костей пробрало ударом тока. Малфой сверкнул диким взгляд и злобно прошипел: — Не смей прикасаться ко мне, Мракс! Драко развернулся и торопливым шагом направился куда-то вглубь поместья — попросту пытаясь сбежать от Поттера. Гарри почувствовал, как внутри начала вскипать злость на инфантильное, абсолютно нелогичное поведение Малфоя. Да что вообще думал о себе этот доморощенный мальчишка? Поттеру уже откровенно надоело терпеть истеричные выходки Малфоя. Ему казалось жизненно важным докопаться до истиных мотивов поведения блондина — и Поттер не нашёл лучшего выхода, чем догнать его и потребовать объяснений без всякой прелюдии. — Стой! — выкрикнул Поттер. Конечно, Малфой не остановился — он чуть оглянулся назад и лишь ускорил шаг. Гарри понадобилась всего пара секунд, чтобы догнать строптивого блондина и с силой толкнуть его к ближайшей стене. Зафиксировав локтем под горло злобно сверкающего глазами Малфоя, Поттер торопливо, яростно заговорил: — Что с тобой происходит, Малфой? Ты ведёшь себя нелепо: у тебя приступы человечности чередуются с истеричными фазами. Я не знаю, чего от тебя ожидать в следующую минуту! Твоё настроение меняется со скоростью света, и меня это уже бесит! По горло сыт твои поведением! За эту неделю ты успел столько раз вывести меня из себя, что уже просто сил нет терпеть тебя! Малфой вцепился пальцами в руку Поттера, пытаясь хоть немного её отодвинуть и сделать вдох. Он юлил и сопротивлялся, плевался ядом и с небывалый злобой глядел на взбесившегося Поттера — но добился лишь того, что тот всем телом вжал его в стену, не давая двинуться. — Уймись! — гневно выкрикнул Поттер прямо в лицо блондину, его щеки пошли красными пятнами, а лоб чуть блестел от испарины. Он с силой сжал запястья Малфоя, оставляя после себя синеющие отпечатки пальцев. — Просто объясни мне, что происходит! Драко прекратил попытки вырваться — то было бессмысленно, он был слабее физически. Сердце продолжало заполошено отбивать чечетку, и Поттер чувствовал это собственной грудиной, кадык нервно дергался под давящей рукой — ещё немного и Поттер задушил бы его. Драко с трудом хватал ртом воздух, злость ушла из него, оставляя после себя лишь страх. Он со все нарастающим ужасом всматривался в перекошенное злобой лицо напротив, и паника начала медленно затапливать сознание. — Отпусти, — прохрепел Драко. — Ты слышишь меня? Под влиянием настроения Малфоя, Поттер путь ослабил хватку на запястьях и прекратил так сильно давить на горло. Послышался судорожный вздох, когда Драко смог наконец вдохнуть полной грудью. — Говори! — приказал Поттер, не отступая от задуманной цели. Но Драко и не думал ему помогать — в его потемневших глазах плескался настоящий ужас. Он смотрел на Поттера совсем как в тот раз, когда Поттеру пришлось убить умирающую собаку — с непониманием, отвращением, страхом. Это заставило раствориться мутную пелену ярости в глазах Поттера. Он со все возрастающим испугом от собственного поступка медленно отпустил Малфоя и отошёл от него на шаг. Драко сполз по стене, схватился за саднящее горло и закашлялся, краски медленно возвращались на его лицо. Ощущая тошноту, Поттер опустился на колени рядом с ним. Внутренности с силой сдавило, а погасшая вспышка ярости оставила после себя лишь пустоту и оцепенение, как то бывало каждый раз до этого. — Драко?.. — нерешительно позвал Поттер, его протянутая рука повисла в воздухе — он больше не решался коснуться Малфоя. — Просто убирайся отсюда, — выдохнул Драко без злости — скорее утомленно, словно он бесконечно устал повторять Поттеру элементарные вещи. Он даже больше не смотрел в его сторону. — Мне больше нечего тебе сказать. Поттер пропустил мимо ушей ставший внезапно таким безразличным голос Малфоя. Он подсел ещё чуть ближе, касаясь коленями чужих ног, с трудом удерживая руки при себе. — Драко, я пытаюсь, — тихо сказал Гарри, пытаясь заглянуть в пасмурные глаза напротив. — Я пытаюсь быть тебе другом, но ты мне совсем не помогаешь. Блондин резко перевёл взгляд на Поттера, глянул на него так остро, будто пытался проколоть его насквозь. — У тебя не получается, — ледяным тоном припечатал Малфой. — Друзей не пытаются задушить в холле их дома. От них не требуют под страхом смерти отвечать на тупые вопросы. Ты мне не друг. У нас нет ничего общего, кроме занятий с профессорами. Гарри рассматривал собственные пальцы, складки брюк Драко совсем рядом — отчего-то теперь было слишком трудно смотреть ему в лицо. Внутренности обнесло инием, язык прилип к небу, а в горле больно билось сердце. — Пожалуйста, Драко... Я ведь правда пытаюсь. Я просто... не знаю, как это — дружить. Малфой поднялся на ноги, отряхнул одежду, но холод из его голоса не ушёл, когда он сказал так и не смеющему поднять на него взгляд Поттеру: — А меня это не касается. Я больше не хочу иметь с тобой хоть что-то общее. Малфой оказался кое в чем прав: теперь их связывали лишь занятия профессоров. Но и они вскоре закончились — как и необходимость видеться почти каждый день. Впереди была половина весны и долгое лето. А дальше — Хогвартс.