Я починил твой джип

Слэш
PG-13
Завершён
5133
автор
Linachka бета
Размер:
14 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
5133 Нравится 36 Отзывы 1004 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Небо над головой серое и тусклое, как взгляд девчонки, что рыдала несколько дней напролет из-за разбитого сердца. Дерек не девчонка и рыдать не умеет. Даже если бы его попросили, он бы не смог. Не потому, что мужчины не плачут, а просто. Не выходит, он пробовал, знаете ли. Видимо, это что-то вроде иммунитета к слезам, который выработался после Пейдж и пожара. Он смотрит на это небо, чуть прищурившись, и пытается вспомнить, когда в последний раз было солнце. В последнее время густые, плотные тучи преследуют его, куда бы он ни направлялся, и это начинает его раздражать, потому что он не любит такую золотую середину, когда просто пасмурно, сухо и нет солнца. Ему нужна либо испепеляющая жара, либо дождь, пробивающий дыры в голове. Никакой середины. – Прости, меня задержали! – Скотт вываливается из школы, натягивая лямку рюкзака на плечо. Улыбается широко и обнимает его коротко за плечи, приветствуя. Дерек в ответ хлопает парня по спине. – Мне начинает казаться, что углубленная биология в сто раз хуже, чем наемники, пытающиеся убить нас за деньги. Дерек оценивает шутку и улыбается уголком губ. – Я рад, что ты взялся за учебу. Они смотрят друг на друга пару секунд, безмолвно убеждаясь: порядок? Порядок. Кивают синхронно и отходят в сторону, позволяя другим студентам пройти на парковку. – Так ты вернулся? – В каком-то смысле, – Дерек запрещает своему волку так жадно дышать, но он все равно вырывается из-под контроля и хватает холодный воздух слюнявой пастью. Все дело в запахе. От Скотта пахнет Стайлзом. – Я не один приехал. Скотт кивает: – Да. Я думал, что мне показалось, будто я видел Кору вчера в супермаркете. Но, видимо, нет? – Кора здесь. И ей нужен альфа. Дерек молчит, ждет ответа. Скотт прячет руки в карманы и беспокойно смотрит то на него, то на дверь. Тоже чует этот запах. И сердцебиение. И голос уже почти-почти. Дерек не успевает захватить воздуха, дверь с грохотом открывается, и Стайлз выходит на улицу и… он все тот же. Он все еще Стайлз, все еще человек и все еще заставляет сердце сжаться в комок. И Дереку приходится стиснуть зубы, чтобы не заскулить. – Блин, Скотт, просил же подожд… Ох. Стайлз застывает, сминая в пальцах какую-то тетрадку. Хейл слышит, как колотится чужое сердце, и ему не нужно быть оборотнем, чтобы понять, что это из-за него. Они переплетаются взглядами почти целых три секунды, и Дерек вдруг понимает, что в целом чертовом мире нет глаз красивее. Он знал это и раньше, но сейчас как будто дошло. Ком в горле мешает дышать, когда Стайлз разрывает зрительный контакт и идет в сторону мотоцикла Макколла, лепеча о том, что подождет, пока тот закончит разговор. Он уже проходит мимо, когда Дерек поворачивает голову и тихо говорит: – Привет, Стайлз. И, обалдеть, но он впервые произносит его имя за последние полгода, и ощущение такое, будто он этим именем обмотал собственную душу, как канатом, и затянул. На три узла. Горите в аду. Ебучие чувства, просто. Горите. В аду. Стилински останавливается. Делает несколько рваных вдохов-выдохов, потом улыбается абсолютно неискреннее и холодно. Отвечает, не глядя: – Привет. И утыкается в телефон. Нужно как-то взять себя в руки и начать дышать, но это тяжело, потому что взгляд сам по себе ловит даже самые мелкие изменения в парне. Волосы, отросшие на полсантиметра, новые кеды и рубашка не в клетку, а однотонная. А еще запах теперь не просто с примесью беспокойства, как был всегда, а полностью пропитанный волнением. Дрожь в кончиках пальцев, капельки пота на лбу и висках. – Дерек, – мягко зовет его Скотт. Приходится повернуться, хотя это сложно, это почти подвиг, ведь все внутри него ненормально, дико, безумно скучало по Стайлзу. И продолжает скучать. – Да. Я слушаю. Макколл смотрит понимающе, но ничего не говорит. Дерек позволяет себе закрыть глаза на секунду, просто чтобы впитать от волка сил. Хотя, у зверя у самого их уже не осталось, ведь он без Стайлза загибался не меньше. – Дерек, ты в порядке? – Да. О чем мы? – Ты говорил, что Коре нужен альфа. Но ее альфа – ты, Дерек. Несмотря на цвет глаз. – Я не останусь в Бейкон Хиллс, – говорит он и понимает. Теперь точно не останется. Теперь, когда видит, что шансов нет. – А она хочет быть здесь, хочет восстанавливать особняк и делать что-то, чтобы память о нашей семье не стерлась окончательно. Не понимаю, зачем ей это нужно, но я не хочу, чтобы она была омегой здесь. – Этого не будет, – убеждает Скотт. – Она в моей стае, может обращаться в любое время. Дерек благодарит его взглядом и не может удержаться, чтобы не посмотреть на Стайлза снова. Он тыкает пальцем в сенсор, бурчит что-то под нос, ковыряет носком кеда асфальт. – Где его джип? Скотт вздыхает: – Вероятно… на городской свалке.

***

– А не проще новый купить? Кора внимательно наблюдает за тем, как раздолбанный, полуобгоревший джип спускают с эвакуатора. Дерек расплачивается с парнями и подходит к сестре. И с этого места ему тоже так кажется. Проще купить новый. Но… – … Стайлз не хочет новый. Если бы хотел, не ездил бы со Скоттом на мотоцикле. Он мысленно подсчитывает, во сколько обойдется ему все это удовольствие, прикидывает, в каких магазинах можно купить необходимые детали. Скорее всего, придется съездить в соседний город, потому что Бейкон Хиллс – нищеброд в таких делах. – Хочешь поговорить об этом? Дерек подходит к машине, открывает капот и не может сдержать смешка, когда видит что там, потому что.. Блин, никто в мире не чинит машину так, как Стайлз. Интересно, сколько скотча он на него потратил? Удивительный. – Нет. – Насколько все плохо? – Ну, – Дерек поднимает на Кору взгляд. – Нужны новые внутренности. – Судя по всему, я не единственная, кто собирается залезть в тайник дяди Питера, да? – Ему все равно вряд ли понадобятся деньги в дурке. Они улыбаются друг другу и входят в здание.

***

Дерек сам предложил устроить вечеринку в лофте. Кора должна была познакомиться со стаей, и Хейл был бы лжецом, если бы сказал, что не использовал этот повод для того, чтобы лишний раз увидеть Стайлза. Он не особо надеется, что тот придет, поэтому, когда видит его в дверях в сопровождении Лиама, Малии, Мейсона и еще нескольких ребят, то задерживает дыхание, чтобы не пойти и не обнять его. Это выглядело бы странно, ведь они расстались. Ох, черт, о чем он? Они и не встречались официально, хотя все вокруг знали, какими непростыми были их отношения. Непростыми и страстными. Непростыми и эмоциональными. Непростыми и самыми искренними на свете. – Дыши, – просит его Кора и пихает в руку стакан с пивом. А сама идет, чтобы поприветствовать ребят. Стайлз крепко обнимает ее и, в ответ на грубоватое, но теплое «привет, болтливое чудовище», пихает девушку локтем в бок. Потом поворачивается и коротко кивает Дереку, прежде чем занять собой всю комнату. ВСЮ. КОМНАТУ. Целиком. Не оставив пространства для других людей/оборотней вообще. Он везде, и Хейл просто стоит, сжимает свой стакан в пальцах и… Кора просила дышать, прекрасно, он дышит. Стайлзом. Когда он представляет Коре Лиама, Мейсона и Хейден, когда о чем-то коротко переговаривается со Скоттом (не подслушивать, идиот, это край!). Когда он делает глоток из бутылки, и его кадык дергается, а на подбородке застывает капля. Дерек отворачивается, сглатывая. – Она сказала тебе дышать, а не насиловать его глазами. Малия Хейл. Вроде родственница – кузина, если быть точным, но Дерек совершенно не чувствует ее своей семьей. Даже близко. И не потому, что она влюблена в Стайлза по уши, а просто. Нет причин. – Тебе же известно, как это трудно, да? – вдруг интересуется он и садится на подлокотник дивана. – Не хотеть его. – Мой волк не такой, как твой. – Но он – она – хочет Стайлза. – Не спорю. Но я в пролете, а вот ты… Она не похожа на Питера, но в ней что-то есть такое. Интересно, ладили бы они, если были бы нормальной семьей? – Я тоже в пролете, – уточняет он. – Я бы не поступила так, как ты. – Я ничего не сделал. – Вот именно. Я бы так не поступила. Она уходит. Дерек смотрит в стену и думает над ее словами. Что он мог сделать тогда? Они просто разваливались на куски без причин, просто давили друг друга, как будто вместе не пару месяцев, а тридцать лет. И Дерек любил его, наверное, слишком сильно, поэтому и заставлял задыхаться. Не отпускал от себя, глотал его, погружал в себя. Но в то же время словно опасался чего-то. Опасался признать, что сдохнет без него. Опасался признать, что принадлежит ему. Навсегда. И это были ссоры без ссор, когда Стайлз просил ответить, что с ними не так, а Дерек молча раздевал его и, наверное, был слишком груб. Слишком сильно сжимал, слишком часто дышал. Пугал этим? Пожалуй. И сам пугался не меньше, потому что в жизни так сильно ни от кого не зависел. После очередного вопроса, оставшегося без ответа, Стайлз просто перестал приходить. А через месяц молчания в трубку, Дерек уехал. Он подпирает лестницу плечом, добивая, наверное, пятый по счету стакан. Какой смысл пить, не пьянея? Кора смеется в компании Киры и Лидии, они что-то смотрят на телефоне Мартин и хохочут так звонко, что смех разлетается по лофту вместе с запахом спиртного. Небо темнеет, приходится включить лампы. Кто-то притащил ноутбук, и теперь по помещению плывет негромкая музыка, от которой приятная сонливость движется по организму в мозг. Дерек бросает на Стайлза еще один взгляд и уходит наверх. Ему нужно позвонить знакомому по поводу нового генератора на джип, но он решает сделать это завтра, потому что сейчас сложно сфокусироваться на чем-то, кроме стучащего где-то в ушах сердца. Стайлз делает это с ним снова. Заставляет чувствовать себя так, будто у него в голове бомба, которая вот-вот взорвется. Дереку плохо, но он не может понять, какая из эмоций сильнее давит на него. Тоска или ревность? Обреченность или нежность? Стайлза много вокруг – слишком много, но, в то же время, его словно нет. На него сложно смотреть без возможности прикоснуться. Его тяжело слушать, зная, что он говорит с кем-то другим. Дерек помнит каждую секунду, проведенную вместе, и почти все они были острыми, как зубная боль. Потому что Стайлз слишком хорош, но его всегда мало. Потому что Стайлз со всеми, даже когда с ним одним. Поцелуи, больше похожие на укусы и мокрое дыхание в плечо. На выдохе хриплое «Де-рек», всхлип, разодранные в кровь запястья. Гладкая кожа, узкие бедра, теплые объятия на грани прощания с крышей. А потом скулеж волка в глотке и вырванные легкие, когда его просто нет. Больше нет рядом. Как ты мог лишиться его, Дерек Хейл? Он опускается на кровать и задерживает дыхание. Он слышит это. Очень близко, прямо за дверью, в полутора метрах от него громко стучит пугливое человеческое сердце. Дерек крепко зажмуривается и мысленно просит: «Ну же, стучи. Давай». И три тихих удара костяшками о дверь, а потом вихрастая макушка, просунувшаяся в появившемся отверстии. – Можно? Дерек улыбается: – Конечно. Он облизывает губы и прокашливается непонятно зачем. Встает, нервно разглаживает покрывало в том месте, где сидел. – Прости, если потревожил, просто они там в хлам. И, учитывая, что я – единственный, у кого есть возможность напиться, потому что из людей кроме меня никого нет – Мейсон уехал два часа назад, а Лидия вряд ли человек, то меня бесят их рожи до приступов паники. Это ты научил их подмешивать аконит в пиво, чтобы пьянеть? Дерек отвлекается от созерцания румянца на щеках Стайлза и смотрит, наконец, в его глаза. Это еще сложнее, кстати. – Наверное, Кора. Стайлз округляет губы – Дереку становится жарко. – О. Ну, такие люди нужны в стае, да. Они тихо посмеиваются и синхронно приземляются на кровать. Между ними целый метр, но Дереку кажется, что Стайлз под его кожей или еще ближе. – Если хочешь, я могу отвезти тебя домой. – Я бы с радостью, но Макколл нажрался, а Кира вряд ли дотащит его тушу до байка. И вряд ли на нем удержит. Так что, мне нужно ждать их обоих. Он пожимает плечами, Дерек обещает себе, что не случится ничего страшного, если он перестанет таращиться на него. – Совсем другая стая, – зачем-то говорит он. Стайлз вздыхает и на минуту погружается в свои мысли. Потом поворачивается к нему, залезая на кровать с ногами. Садится по-турецки. – Если бы твои беты были здесь, что бы они делали, как думаешь? Дерек пожимает плечами. – Джексон плевался бы ядом, как обычно. Бойд молчал. Айзек напился бы самым первым и всех подряд обнимал, говоря, какие они классные. А Эрика... – голос вдруг срывается при упоминании волчицы. – Эрика, наверное, приготовила бы мне кофе на завтрак. И вафли. Она готовила мне однажды вафли. Он замолкает и смотрит на свои руки. А Стайлз смотрит на него. Как непривычно, обычно все наоборот. Потом парень отворачивается и скользит взглядом по комнате. – Давненько я здесь не был. Память – услужливая сука – подкидывает воспоминания, в которых Стайлз валяется на этой самой кровати в дерековой футболке, ест чипсы из пакета, обсыпаясь ими с головы до ног, и делает домашку. Лежа. – Стайлз, могу я спросить тебя о… – Постой, это что – ключи от моего джипа? Он тянется к тумбочке, прямо через Дерека, случайно валит его на спину и плюхается сверху, распластываясь по груди большой неуклюжей лепешкой. Дерек не может ни вдохнуть, ни выдохнуть, Стайлз так близко, теплый, немного нетрезвый и пахнет все так же. Дерек застывает, боясь пошевелиться, но глаз от него отвести не может. Красивый. Красивый, Господи. Стайлз приподнимается, упираясь руками в простыни по обе стороны от его головы. Шепчет: – Прости. Но встать не спешит. В нос ударяет резкий сладковато-острый запах чужого смущения и возбуждения. Этот запах Дереку очень знаком, обычно Стайлз пах так каждый раз, стоило им только приблизиться друг к другу. Но раньше все это смешивалось с ароматами влюбленности и нежности, а теперь как будто горчицей приправили. Горько, но хочется. Очень хочется. – Ничего. Он сдерживает себя, чтобы не податься вперед и не обхватить влажные губы своими, чтобы не поднять руку и не скользнуть ладонью по спине. Чтобы не толкнуться бедрами вперед, ощущая возбуждение парня сквозь два слоя одежды. И в голове только шум. В груди жар. И с языка почти слетает: «Блин, Стайлз, я все еще хочу тебя, как ненормальный», но пацан встает, не оставляя ему шанса заговорить. Хотя, как встает? Вскакивает, почти сшибая своим костлявым телом тумбочку, лампу, стул и стоящую в углу гитару, которая, матерь божья, откуда вообще взялась?! Хватает ключи с тумбочки, нервно стискивает их в пальцах. Он не злится, а, скорее, не знает, куда себя деть. И Дерека совесть кусает за язык, но еще ему ужасно льстит то, что Стайлз все еще так реагирует на его близость. – Ты его со свалки притащил? – Подумал, что ему там не место. – Зачем, Дерек? Он смотрит в глаза. Дышит тяжело, с хрипотцой и смотрит в глаза. – Не знаю. И это вдруг кажется правдой, потому что он, в самом деле, не знает – а за каким чертом? Подарить ему? Но Стайлз не берет подарки, даже, когда они были вместе, даже дурацкий, привезенный откуда-то Корой крошечный ловец снов он не взял, сказав, что ему ничего не нужно от Дерека, кроме самого Дерека. – Стайлз. – Вроде Кира кричит, да? Хейл прислушивается. Нет. Никто не кричит. Но кивает зачем-то: – Похоже на то. – Пора увозить Скотта. Он кладет ключи обратно на тумбочку и выходит, не оборачиваясь. Дерек понимает, что все еще полулежит на кровати.

***

Спустя три дня Дерек весь в машинном масле, бензине и саже лежит под джипом, когда на уровне его глаз останавливаются туфли. Женские. На шпильке. Первая мысль – какого черта здесь забыла Лидия Мартин? Приходится выкатиться из-под машины и осмотреть объект с ног до головы (именно в таком порядке, сначала ноги-ноги-ноги, потом уже все остальное) и офигеть. – Кора? Сестра скрещивает руки на груди. Белоснежная блузка вздымается на уровне, подождите-ка, подождите, груди? Откуда она вообще у нее взялась? А юбка настолько узкая, что создается впечатление, что она, на самом деле, брала уроки моды у Лидии. – Только попробуй прокомментировать это, – худенький пальчик утыкается Дереку прямо в лоб. Тот поднимает вверх ладони. – Молчу, – приходится встать и обтереть руки тряпкой, от которой, кажется, они становятся еще грязнее. – Куда ты в таком виде? – У меня встреча с нотариусом по поводу земли Хейлов. Это в Лос-Анджелесе, и дел там хватает, так что, уеду на пару дней. Не заскучаешь? У нее губы подведены бледно-коричневым, в тон ее волосам и цвету глаз. Дерек вскидывает брови и указывает пальцем на развалину за своей спиной: – Похоже, что у меня есть время скучать? – Ты сам на это подписался, никто не заставлял. – Лучше просто езжай, а то я сфоткаю тебя и отправлю снимок всем твоим друзьям из прошлой стаи. Они узнают, что ты девчонка, представляешь, какой позор? Кора показывает ему средний палец и идет к своей машине такой походкой, будто десятисантиметровые каблуки для нее – привычное дело. Потом останавливается и серьезно спрашивает: – Ты вроде со Стайлзом говорил на вечеринке? – Тебе какое дело? – Ой, катись. Кудри взмывают вверх, а потом исчезают в салоне авто вместе с хозяйкой. Дерек опирается задницей о капот джипа и смотрит на то, как мягко скользят по дороге шины, как столб пыли поднимается в небо, когда сестра жмет на газ, набирая скорость. Он стоит так очень долго, минут десять, не меньше, вспоминает их со Стайлзом короткий разговор, а потом тепло его тела и дыхание с запахом алкоголя, мятной жвачки и сладкого попкорна. Рядом, так близко, что можно было пересчитать его ресницы или родинки обвести языком. Как делал раньше. Как-то, сам того не ожидая, оказывается в салоне джипа. Сиденье жесткое, но продавленное и очень сильно пахнет Стайлзом. Дерек закрывает глаза и вспоминает, как скрипела грубая кожа обивки, когда мальчишка утыкался в нее носом, подстраиваясь под жесткие, резкие движения оборотня, хрипя и выкрикивая свое коронное «омойбог», кончая с чужим именем на губах… – Стайлз, - распахивает глаза, ведет пальцами по рулевому колесу, поглаживая. Еще раз – шепотом, будто зовет. – Стайлз. А потом коротко бьется головой о твердую поверхность, утыкается лбом в свои руки и затихает.

***

В следующий раз они видятся через день. Дерек едет забрать заказанное накануне лобовое стекло, а Стайлз приезжает в тот же магазин вместе со Скоттом. Макколлу нужен то ли шлем, то ли еще какая глупость, Стайлз лениво бродит по рядам и ждет, пока щуплый долговязый консультант найдет для его бро «вот такую красную хреновину, которая еще мигает синим», пока не натыкается на Дерека. Хейл прекрасно знает, что ему не удастся спрятать коробку размером с поезд за свою спину, но он предпринимает попытку. Стайлз молча смотрит на это, жует язык, держа руки в карманах, потом стучит пальцем по своей губе и, наконец, спрашивает: – Что это? – Ничего. – Ты же не продолжаешь то, о чем я думаю? – Смотря, о чем ты думаешь. Ладно, он чувствует себя полнейшим кретином, потому что Стайлз уже обошел его вокруг и распечатал коробку. Замечательно. – Оу. Ты… Дерек, ты сколько уже вложил в него, а? Только по-честному? Хейл думает, что, даже Коре он бы этого сейчас не сказал, потому что она бы убила его. Пожимает плечами: – Пару сотен и свое свободное время. Стилински щурится – верный признак того, что он не верит ему. – Зачем? Я не заберу его, ты же знаешь. Я выбросил его. – Я все еще не знаю зачем, Стайлз. Может, он просто напоминает мне о чем-то? О ком-то. Он о многом напоминает. С самого начала, когда еще не было ничего, кроме недоверия и раздражения, когда он еще мог позволить себе приложить мальчишку носом о руль. Теперь от одной мысли о чем-то подобном хочется самому себе оторвать руки, а тогда… Это казалось нормальным. И, возвращаясь сейчас в те времена, можно с уверенностью сказать – это было время, когда Дерек уже влюблялся в него. Он уходит, стараясь не оборачиваться, потому что этот пристальный взгляд в спину творит с ним сумасшедшие вещи.

***

Это просто происходит. Происходит очень неожиданно, и Дерек ждет подвоха, потому что с ним такие приятные вещи вообще не случаются, не тот он человек. Но его будит запах еды и Стайлза. Вместе. Запах выпечки, сладости и легкого, едва уловимого для человеческого нюха, но очень отчетливого для нюха оборотня, парфюма Стилински. Дерек идет на этот запах, как вампир на кровь. Медленно, забыв о том, что все еще сонный, взъерошенный, босой и в пижамных штанах. Идет, чувствуя, как сердце выбивает по ребрам ритм какой-то испанской мелодии. Он свихнулся. И ему хватает одного взгляда, чтобы забыть о том, как его зовут. Стайлз на его кухне, весь в муке и шоколаде. Стайлз готовит кофе и пританцовывает, подстраиваясь под играющую в наушниках мелодию. У него нос белый, а в волосах застряли комочки теста. Дерек не может сдержать улыбку, когда произносит: – Что ты делаешь? Стилински подскакивает, громко вопя, плеер выпадает из нагрудного кармана, наушники выдергиваются из ушей, и он застывает так, растопырив руки и моргая испуганно. – Господи, ты напугал меня. Дерек слушает его сердце и чувствует, как волк вылизывает внутренности шершавым языком. – Прости. – Нет, нет! Это ты прости. Я тут вломился на твою кухню, гремлю посудой, жую твои мармеладки – кстати, они же не со времен дяди Питера тут лежат, что-то больно жесткие? Короче, я бестактен, как кретин, просто твои слова об Эрике и вафлях, они не давали мне покоя, так что… вот. Он краснеет, как первоклассник, пододвигая к Дереку двумя пальцами тарелку со свежими, все еще пышущими жаром вафлями, с краев которых стекает глазурь. Дерек приподнимает брови и подходит ближе, но к еде не притрагивается. Он все еще в шоке. – Ух ты. – Правда, я не знаю, по какому рецепту готовила Эрика, так что, вполне возможно, что тебе не понравится. Я люблю тебя, думает Дерек. Так люблю. Он понимает, что все еще улыбается, когда с непривычки начинает ломить скулы. Стайлз трет затылок ладонью, смущенно водит взглядом по столу. Тишина длится слишком долго, но она настолько прозрачная, что мысли друг друга можно пощупать пальцами, как вот эти самые вафли. – Спасибо. Стайлз кивает и смотрит на него как-то бегло. Будто боится, что, если задержит взгляд, то пропадет. Дерек бы не отказался пропасть вместе с ним. – Ну ладно, мне пора в школу. Стайлз вытирает ладони о фартук, стягивает его с шеи и кладет на стол. Потом снова робко улыбается и проходит мимо Дерека в сторону выхода. Хейл задерживает дыхание и ловит его, обхватив одной рукой за талию. – Постой. Стайлз горячий, вкусно пахнет и просто излучает волны нежности, тепла, уюта. Любви. Дерек не хочет ошибиться, Дерек хочет, чтобы ему не показалось последнее. Он делает вдох, потом шаг. Тянется и трогает волосы на виске парня губами. Стайлз всхлипывает, Дерек тихо рычит, выпуская волка на целых полторы секунды. Еще раз: – Спасибо. Стилински кивает, стараясь спрятать россыпь мурашек в рукавах байки, на мгновение прикасается пальцами к его пальцам, но только для того, чтобы убрать его руку и освободить себе проход. Но этого мгновения хватает для того, чтобы Дерек почувствовал, как реальность растекается перед его глазами, подобно рассвету, что сейчас плывет по кухне, заливая ее солнцем и столбиками пыли. – Увидимся? Дерек кивает. – Да. Увидимся. Вечером Стайлз приходит снова и помогает красить джип.

***

– Я не возьму его, – он все еще упрямится, хотя у самого глазищи так и сверкают, когда он смотрит на свою «детку» – свеженькую после ремонта и покраски, пахнущую полировкой, бензином и сталью. Дерек закатывает глаза, вкладывает ключи в его руку и отходит, присаживаясь на какую-то чурку, валяющуюся в ногах. – Не возьму, Дерек. Один Бог знает, сколько ты в него денег вбухал, – а сам топает ногой, как будто уже вдавливает педаль газа и отпускает, вдавливает и отпускает, регулируя скорость. Дерек начинает отсчет. Десять. Девять. Взгляд голодный, жадный, блестящий. Восемь. Семь. Длинные пальцы теребят ключ. Шесть. Пять. Трет лицо, смотрит на Дерека, потом на джип, потом снова на Дерека. Четыре. Три. Грызет свою многострадальную губу. Два. – Стайлз, я могу его назад на свалку отвезти. – Да ты охуел?!! Один. Он запрыгивает в машину слишком торопливо, ударяется головой, матерится, что-то бормочет себе под нос. Роняет ключ, роется у себя где-то между ног в его поисках, потом, наконец, находит, заводит мотор и затихает, глядя прямо перед собой. Дерек смотрит на него, наклонив голову, чужая радость, вперемешку с возбуждением и детским, непередаваемо-чистым восторгом захлестывает его, бьет по голове, хлещет по щекам и не дает дышать. Ты смог, Дерек. Он радуется, видишь? Он рядом с тобой и, кажется, ты ему даже не противен. И он счастлив сейчас. Через плотное покрывало пушистых мыслей пробивается звонкий, журчащий голос Стайлза, который подпрыгивает на сидении и захлебывается словами, одновременно стараясь проверить все обновленные функции, нажать на все кнопочки, потрогать отполированную до блеска панель и руль, залезть в бардачок: – … предъявишь мне счет в любом случае. И, пусть, я буду расплачиваться с тобой примерно до гробовой доски, но я все равно хочу знать, сколько я тебе должен. О’кей? Дерек подходит и опирается рукой на открытую дверцу. – О’кей. Стайлз просто пышет эмоциями, которые, как закрытый в сковороде попкорн, набухают, разрастаются, норовя взорваться с треском и проломить собой и крышу машины, и голову Дерека под запарку. Дыхание парня тяжелое и неспокойное, Дерек слушает, как бьется его сердце, наблюдает за тем, как скатывается по виску капля пота. Облизывает губы. Стайлз моргает. – Дерек, спасибо. Он шепчет и медленно поворачивается, упираясь коленками в бедра мужчины. Дерек рискует – невесомо трогает пальцами джинсовую ткань, выводит незамысловатые узоры (по сути, букву S) на спрятанной под ней коже и смотрит в глаза. Стайлз тоже смотрит, не моргая, сглатывает, подается вперед и целует его, одновременно обхватывая его пальцы своими. Дерек выдыхает в его губы, выдергивает одну руку и обнимает ею затылок парня, подтягивая его к себе. У него звезды взрываются под веками, а кровь, все это время высыхающая в венах пустыней, начинает бурлить, как спящий тысячу лет вулкан. – Стайлз, – в поцелуй, стискивая подбородок большим и указательным пальцами. И влажный, горячий, сладкий язык проходится по нижней губе, сплетаясь с живым, родным, привычным стоном. Руки парня сжимаются на талии кольцом, ныряют под футболку, и это глухое «омойбогтвойпресс» заставляет его зарычать и выдернуть Стилински из машины, приподнять в воздухе, вминая в дверцу спиной. Стайлз слепо шарит по его лицу губами, ловит воздух ртом, когда Дерек дергает на себя пряжку его ремня, расстегивая. – Ты вернешься ко мне? Стайлз? Много раз – слишком много, так много, что земля уходит из-под ног: – Дададададададада! Дерек целует его в губы снова, слизывает это «да» с языка, как ту самую глазурь, которую Стайлз приготовил для него собственными руками, а потом отстраняется, под удивленное «оу!» и серьезно смотрит в глаза: – Это потому, что я починил твой джип? Стайлз моргает, выдыхая, вскидывает брови: – Вот же идиот, Бог ты мой!
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.